Моё прошлое и моё будущее

- … а теперь этот ублюдок объявился в моем городе! – закончив фразу, Джин Хант обводит взглядом аудиторию, выпятив подбородок, и выражение его физиономии не вызывает сомнений в том, что злить ее обладателя очень и очень опасно для здоровья. Пять пар глаз уставились на шефа с выражением максимального внимания и почтения, а взгляд Сэма, помимо его воли, все время ускользает в сторону, то наблюдая за бьющейся о стекло полудохлой мухой, то за струйкой дыма, что поднимается над переполненной окурками пепельницей на столе Рэя, то на самого Рэя. Тот монотонно двигает челюстями, пережевывая свою неизменную жвачку, глядит на Ханта, не мигая, оловянным взглядом, которому позавидовал бы даже зомби, и Сэму кажется, что сержант Карлинг очень похож на пасущуюся на лугу корову. Это сравнение заставляет его невольно улыбнуться уголком рта, и эта улыбка не остается незамеченной. - Тайлер, тебе скучно, как я погляжу? – Хант сверлит его взглядом, не предвещающим ничего хорошего. Все оборачиваются и глядят на Сэма, а он неожиданно ощущает себя воришкой, пойманным с поличным. - Э-э-э…. прости, шеф, я отвлекся. Иногда полное и абсолютное раскаяние способно смягчить даже Джина Ханта, но только иногда. К счастью, сегодня именно тот случай, иначе Сэму было бы не избежать публичной выволочки. - Собственно, - продолжает Сэм, - я понятия не имею, о ком идет речь. - Шутишь?! Неужели у вас в Гайде не слышали об ограблении на оружейной фабрике в Энфилде пол года назад? Кто у вас там работает, скажи на милость? Зеленые человечки с Юпитера? Сэм морщит лоб, не обращая внимания на негромкий хохоток Рэя и ухмылки остальных. - Погоди-ка…. Я ведь читал об этом деле в архивных записях, еще во время учебы! Помню, там было…, - осекшись, Сэм косится на Джина. Обычно во время его выступлений, подобных нынешнему, на него глядели со снисходительным пренебрежением и украдкой крутили у виска, но теперь взгляд Джина скорее настороженный, и это означает, что пора начинать следить за своим языком, ибо этот мир реален, а в реальном мире нельзя болтать все, что вздумается. Особенно, в свете недавнего визита Фрэнка Моргана. - … Словом, - произносит он после заминки, - я слыхал об этом деле. Но ведь грабителей нашли и арестовали, разве нет? - Не совсем, - Джин вынимает из кармана сигаретную пачку, сминает и ловко зашвыривает в мусорную корзину, предварительно извлекши оттуда жестом фокусника последнюю сигарету, - Одному удалось скрыться. Лайам Бренниган работал на заводе в службе охраны, а у его брата Тони были долговременные и теплые связи с ИРА. Ограбление удалось провернуть благодаря Лайаму, он же был инициатором и руководителем всей этой операции. Тони с подельниками поймали довольно быстро, благодаря расторопности полиции Дублина, а вот Лайам скрылся. Не нашли также около сотни дробовиков из тех, что были похищены, и килограмм десять промышленной взрывчатки. По-видимому, он на время залег на дно, а теперь объявился в Манчестере, и один Дьявол знает, что ему тут понадобилось. В припадке раздражения Джин сминает недокуренную сигарету и отправляет ее вслед за пачкой. - Значит, тот парень, которого мы арестовали, - медленно произносит Сэм, - который застрелил собутыльника из дробовика, может ли быть…? – он вопросительно смотрит на Джина, и тот кивает. - Его дробовик был из той партии, я узнал клеймо. - И ты молчал все это время?! - Не пытайся критиковать мои действия, Тайлер! – тут же взвивается на дыбы Хант, - здесь не ты старший инспектор! Живо поднимай свою задницу и тащи ее на Стэнли-роад, нужно допросить всех жителей дома, где Бренниган снимал квартиру! Бери с собой Картрайт, пусть она станцует стриптиз, если это поможет выжать из этих баранов максимум информации! - Обычно ты сам всегда предпочитал опрашивать свидетелей, - Сэм не может удержаться от замечания, и тут же зарабатывает от шефа взгляд разъяренного носорога, вызывающий жгучее желание немедленно убраться с глаз долой, чтобы тебя не растоптали. - Мы все сделаем, шеф, - поднявшись с места, Энни тянется за своей сумочкой. - Все остальные уже получили задания, а ну, живо за работу! – несколько хлопков в ладоши, Хант обводит недобрым глазом всех присутствующих, и в отделе во мгновение ока воцаряется суета, долженствующая означать повышенную деловую активность. По пути на Стэнли-роад Сэм ведет машину, украдкой поглядывая на Энни; они мило беседуют о погоде, работе и растущих ценах на бензин, и между ними по-прежнему стенка – невидимая, неосязаемая, но прочная, и Сэму она здорово мешает. Он остро скучает по их с Энни доверительным разговорам, по теплу ее маленьких, но крепких ладоней, по ее, той самой, особенной улыбке, которая была предназначена только ему, потому что она никому так больше не улыбалась, даже Кайлу. Поймав себя на подобных мыслях, он вновь дает себе слово, что выбросит все это из головы, смирится и примет сложившуюся ситуацию как данность, ибо это был его выбор, не Энни, и ему не в чем ее упрекнуть. - …миссис Хаскинс, а вы не замечали, что за люди к нему приходили? Сэм доверительно наклоняется поближе к собеседнице, глядя прямо в ее поросячьи глазки, кажущиеся еще меньше за толстыми стеклами очков; Энни пристроилась рядышком с блокнотом и ручкой наизготовку. - Как же, как же, замечала, - та неторопливо, смакуя, прихлебывает из большой розовой кружки чай с молоком. Дебора Хаскинс, шестидесяти четырех лет от роду, явно всегда страдала от недостатка мужского внимания, посему она всячески пытается продлить беседу с молодым, обходительным детективом, а тот, помимо воли, думает, что если бы вместо Энни с ним был Джин Хант, то допрос проходил бы с куда менее значительными временными затратами, - Ходила тут к нему одна, - миссис Хаскинс брюзгливо поджимает губы, - шалава рыжая! Я этих ирландцев за версту чую – крикливые, неопрятные дикари…! - старуха еще некоторое время распинается, осыпая ирландцев разного рода любезностями, пока Сэм не прерывает этот поток красноречия. - А вы не помните, как ее звали? Он как-то называл ее при вас? - Вот еще! Стану я запоминать имена каких-то шлюх….! После получаса выуживания у старухи имени подружки Бреннигана, Сэм чувствует себя выжатым, словно лимон, однако результатом он доволен. Когда они с Энни заканчивают опрашивать жильцов дома номер двенадцать, что на Стэнли-роад, за окнами уже темнеет, а в воздухе вновь висит противная дождевая морось. По пути назад Энни просит высадить ее у кафетерия; отъехав, Сэм оглядывается назад, видит, как вышедший ей навстречу Кайл целует ее в щеку и ловит себя на том, что уже не ощущает досады по этому поводу. Поставив машину на служебную стоянку, он поднимает воротник куртки, и в очередной раз уныло думает, что нужно купить зонт. Дождь то усиливается, то затихает; в туманном маслянистом свете фонарей человеческая фигура, что маячит у лестницы, кажется размытым контурным рисунком. Сэм хочет пройти мимо, но человек неожиданно загораживает ему дорогу. - Сэм, погоди! Тот напряженно вглядывается в совершенно незнакомое ему лицо молодого мужчины – темные, волнистые волосы, модные бачки, высокий лоб, упрямый подбородок, а глаза тонут в глазницах, в полумраке не разглядеть. На незнакомце такая же, как у Сэма, черная кожанка, серый свитер и вельветовые брюки. - Простите, я вас знаю? – а по спине холодок, и замирание внутри, будто перед прыжком с высоты. По лицу незнакомца едва заметной рябью скользит какая-то странная, болезненная гримаса. - Значит, Морган не врал, когда говорил, что ты потерял память. - Морган? Причем тут…, - осекшись, Сэм некоторое время глядит на незнакомца, начиная кое-что понимать, - Выходит, вы… выходит, мы … знакомы? - Меня зовут Питер. Питер Холидей. Мы работали вместе. В Гайде. И… мы дружили. Последние года четыре.