Твои секреты

Всё-таки рыться в чужих вещах нехорошо, поэтому отправляюсь дальше, на поиски Русского. Захожу в соседнюю комнату и попадаю в пункт назначения. Россия лежит, закинув одну руку за голову, а другую немного свесив в сторону, на довольно большой, двуспальной кровати и едва заметно улыбается. Видимо ему что-то снится. Мирно посапывает, прямо как тогда, в школе. Странно, но эта картина так умиротворяет… Сдержав порыв лечь рядом, мысленно прикидываю: он в одежде, причём в той, в которой я его оставила, значит ещё не просыпался. Периодически подрагивает, значит приступ ещё не до конца прошёл. Это и к лучшему, я думаю ему нужно много отдыхать после… такого. Это у него явно не впервые. Но раз Росс всё это время спал, значит он ничего не ел. А в каком состоянии Россия проснётся и сможет ли элементарно дойти до кухни, я не знаю. Из этих соображений я решила приготовить ему поесть. Приготовив обед (или завтрак), поставила на поднос и понесла в комнату к Россу. Кое-как протиснувшись в комнату (Да из чего эти двери?!), поняла что парень всё ещё спит. Разобравшись с тем, где оставить еду, что бы он не снёс её спросонья, залюбовалась спящим Россией. Он такой притягательный, когда настоящий, когда не пытается казаться замкнутым и неприступным, когда не боится показать свои настоящие эмоции… Задумавшись поправила конец одеяла, стараясь укрыть Русского посильнее. И совершенно забыла про инстинкты парня, вбитые в подсознание его отцом ещё с пяти лет. Не прошло и секунды, как Росс хватает меня за руку и, с лёгкостью перекидывая через себя, приземляет аккурат рядом с собой, без труда удерживая руками. Теперь я лежу полностью обездвиженная, прижатая к мужскому торсу сильными руками. И это всё он провернул во сне! Мне бы такие рефлексы… Так, главное не паниковать. Думай Мерика, думай. Будить Россию сейчас — себе дороже, ждать, пока сам проснётся — тоже идея так себе. Придется выбираться самой. Начинаю ёрзать, но в ответ на это Росс только сильнее прижимает меня к себе. Только, когда в железном захвате становится нечем дышать, я прекращаю что-либо делать. Русский тут же ослабляет хватку. Блиин. Должен же быть какой-то выход! Тогда я начинаю действовать от обратного. Медленно разворачиваюсь к нему лицом, немного сжал, но сразу ослабил хватку. Отлично, значит можно действовать дальше. Нежно, неторопливо провожу ладонью по щеке Русского, как бы прося, чтобы меня отпустили. Есть! Сработало! Он уже не удерживает меня и просто спит дальше, лишь приобнимая за талию. Не знаю, что руководит мной в тот момент, но я на радостях целую Россию в щёку, и он, окончательно разомлев, снисходительно отпускает меня. Я надеюсь он тогда действительно спал… После всего случившегося я в смятенных чувствах побрела к Беларуси. Когда до дома Белки оставалось минут пять, я решила ей позвонить. (Ведь ключей от её дома у меня нет, а выламывать дверь не сильно хочется) Я сказала, что буду через пять минут, на что Белка поспешно ответила: — Эм, да я уже выздоровела и завтра буду в школе, так что заходить ко мне не стоит. Спасибо за беспокойство. — такой ответ меня немного смутил, ведь она всегда была рада, когда я приходила к ней. Но я решила, что расспрошу Белку обо всём завтра в школе. По голосу было понятно, что она уже не болеет. Значит волноваться не стоит. Наверное. С этими мыслями я развернулась и пошла домой.