Твои секреты

Проспал я до обеда. Полдень такой спокойный и жизнерадостный. ФС молчит… Я даже не сразу вспомнил события минувшего дня. Но как только вспомнил, сразу встрепенулся, резко сел и посмотрел на Америку. Она уже не спала, лишь равнодушно глядела в потолок. — Как ты себя чувствуешь? — Боже, как же я рад, что она очнулась. — Приемлемо. Почему ты спал на полу? — её голос был безжизненным и сквозил равнодушием. — Ну я… эм… не знал, разрешишь ты или нет… — я еле подбирал слова. — Хах, ты смешной. То домогаешься, то в одну кровать со мной без спроса лечь боишься. — а ведь она права: «пока петух в жопу не клюнет…» называется! Но сейчас больнее всего была её отчуждённость. А я ведь даже не могу всего объяснить… — Аме, прости… я не… извини. — я было потянулся, чтобы обнять её, но она остановила меня рукой. — Нет. Не трогай меня. — поняв, что я остановился, заняла прежнее положение и снова уставилась в потолок. — Я пойду приготовлю обед. — я, пряча за ушанкой глаза, вышел из комнаты. Пришёл на кухню, несколько раз умылся ледяной водой. К завтраку не приступал… Арх, я не буду так жить. Я открыл ящик и достал самый большой нож. — Вот это по нашему~ — ФС уже понял, что я затеваю. Поднялся в спальню. Глаза Аме удивлённо округлились. Я прошёл вглубь комнаты, сел на кровать напротив Меры и спокойно сказал: — Я не могу видеть, с каким отвращением ты смотришь на меня. Лучше просто убей. — в довершение протянул ей нож лезвием на себя. Это был не спектакль, ненавижу такие способы психологического давления. Я больше чем уверен, что она убьет меня. Это ведь очень просто, особенно когда в глазах отражается неприкрытая ненависть к человеку. Людям внушают моральные правила, но на самом деле почти каждый может убить человека, если действительно захочет этого. — Эй, эй, эй не смей! Я не дам тебе сделать этого! — встрепенулся Фос. Он изначально не правильно понял мои намерения, но я не стал разъяснять ему. После того, что я сделал… Я даже рад, что умру именно от её руки. Мерика замахивается и, к моему удивлению, откидывает нож в сторону. Да с такой силой, что он застревает в стене. В уголках её глаз появляются слёзы, как, наверное, и в моих. Она бросается ко мне на шею со словами: — Я никогда не испытывала отвращения к тебе. — я только и могу обнять её в ответ. Я безумно рад её порыву, но понимаю, что не заслужил… — Нет, Мер, я не… Ты достойна лучшего. — плавно, превозмогая себя, отпускаю её. Америка вдруг резко крепко хватает меня за плечи (что довольно сложно для неё из-за разного телосложения и её изрезанных рук) и, хорошенько встряхнув, говорит: — Ты издеваешься?! Может я сама решу, чего я достойна, а чего — нет? Ты ведь даже ничего не сделал. — она отпускает мои плечи и отводит взгляд. — Напугал только. Сильно напугал… — она начинает дрожать в порыве расплакаться, но я обнимаю её, поглаживая по спине, и она вроде как успокаивается. — Я больше так не буду, обещаю. — тепло улыбаюсь ей и она отвечает мне тем же. Через пять минут мы довольные идём обедать. — Эй, ты же ушёл готовить. Не дошёл что ли? — задорно подколола меня она. — Дошёл, но только до ножа. Кстати надо будет выдернуть его из стены. — я с лёгкостью подхватил её настрой. — Не стоит, в дождливые вечера этот нож будет напоминать о тебе~ — ах вот как? — Чтобы напоминать обо мне, у тебя есть я. — ответил я на автомате. Ты от меня уже так просто не отделаешься.