Wilted Flower (Give me a freedom)

Взглянуть в беспощадно утягивающие на глубину непроницаемой бездны глаза. Да так, чтобы не оступиться и над этой головокружительной пропастью беспомощно не повиснуть. У меня есть одна попытка, и ни единого права на ошибку. - Как тебе удалось это провернуть? - альфа увлеченно склоняет голову к плечу, растягивая губы в довольной ухмылке, наблюдая за стоящим в стороне омегой, что, взволнованно покусывая ноготь большого пальца, то и дело обращает мельтешащий в тревоге взгляд в сторону пустого холла галереи. Чунмен язвительно посмеивается, не упуская возможность потревожить омегу, который и без него смог достигнуть предела своего хрупкого внутреннего равновесия. Ему даже не нужно было напрягаться, чтобы Сокджин накрутил себя до такой степени, что абсолютно позабыл о том, перед кем проявляет свою слабость. - Это тебя уже не касается. - огрызаясь на чужое ехидство, омега обращает горящие негодованием глаза на предельно спокойного мужчину, что поразительно контрастирует на фоне бесспокойного Сокджина. Ему есть за что так волноваться в отличии от альфы. - Предупреждаю сразу, встреча не продлится более получаса, да и Сонёль в последнее время особо не сговорчив. Без понятия, о чем ты собираешься с ним говорить. - Ну-ну, посмотрим. - непринужденно отзывается Чунмен, добивая своей невозмутимостью несдержанно фыркнувшего Сокджина. Альфа с неугасающей усмешкой, одергивает манжет рубашки, опуская взгляд на благородно отсвечивающий на естественном свету циферблат наручных часов, следом поднимая на омегу с долей хорошо прослеживающегося нетерпения. - Господин Ха разве не должен быть уже тут? Мы договаривались к трем. - У него были некоторые дела, связанные с предстоящей выставкой, потому задерживается. - безотчетно отзывается Сокджин, постоянно поглядывая на экран своего смартфона, изводя себя переживаниями. Чунмену на секунду стало его даже жаль, правда всего «на секунду». Предатели должны платить по заслугам, а Сокджин та еще хитроумная пешка, которая будет играть только на выгодной ему стороне. - Разве не ты ответственный за выставку? Ходят слухи, что нога директора галереи Бон Хва не переступала порог этого места уже очень давно. Настолько давно, что все позабыли о том, как он выглядит. - расслабленно восседая в любезно предоставленном омегой кресле, Чунмен подавляет очередной смешок, замечая краем глаза, как неловко застыла его фигура, мельтешаще блуждая взглядом по расписному потолку. - Сотрудники новые, не все ещё знают, не со всем тут еще знакомы... - уже сквозь сцепленные зубы цедит Сокджин, дурея от волнения, напряженно вытянувшись, едва горя от распирающего негодования. Ему трудно справляться с собственной взвинченностью, а присутсвие альфы вблизи добавляет масла в пожирающий его изнутри огонь. Чунмен атмосферой в стенах его кабинета фантомно управляет, а в планы омеги не входило терпеливое смирение. Ему вообще это не свойственно. Сокджину на самом то деле не особо интересно, когда альфа успел пообщаться с сотрудниками галереи, но то, что Чунмен продолжает наводить на него справки и беззастенчиво копаться в прошлом покойного директора, заставляет его по настоящему бояться и остерегаться слишком настырного в своих поисках альфу. - Сокджин-ши, позволь поинтересоваться, так выбор в чью сторону ты сделал: успешной карьеры или верной дружбы? - Чунмен старается скрасить минуты ожидания разговором, прекрасно понимая, что действует этим лишь на умело расшатанные нервы омеги. Сокджин чуть ли не жалобно взвывает, всё-таки сдерживая себя от грубой резкости в сторону альфы, от настроения которого зависит итог этой встречи. Омега вздрагивает от неожиданного звука уведомления, пришедшего на телефон, нервно перехватывая дрожащими руками устройство, с появившейся на лице натянутой улыбкой моментально срываясь в сторону выхода. - Куда ты? - доносится ему в спину, заставляя немного притормозить, для того, чтобы бросить краткое «я приведу его» через плечо, ускоренным шагом двигаясь к лифтам. Сокджин от волнения несколько раз вместо одного нужного нажимает на кнопку вызова, вновь пробегаясь мельтешащим взглядом по горящим на экране строчкам. Вместе с закрывающейся за спиной дверью пустой кабины Сокджин, наконец, может выдохнуть спокойно, ведь полдела он уже, считай, сделал. Остается еще одна половина, но с этим будет справиться куда легче, чем терпеть невыносимость альфы, находясь наедине с ним, в ожидании опаздывающего омеги. Сокджин выбегает на улицу, и воздух после нескольких десятков минут, проведенных в жарком кабинете с накаленной до предела обстановкой, кажется до одури свежим и приятным, моментально просачивающимся под полы объемной рубашки. Сокджин с легким предвкушением во все еще взволнованном взгляде встречает приближающеейся к крыльцу стеклянного здания такси. Скачок давления бросает волнительного омегу в жар, но он не перестает пристально наблюдать за затемненными окнами автомобиля, желая поскорее посмотреть на результат своих усердных стараний. Все еще держа высокую планку своей непомерной гордости, Сокджин остается стоять на крыльце, с замиранием сердца вслушиваясь в оглушающий его на фоне общего уличного гама щелчок открывающейся двери. Вскинутые в чаянии брови медленно опускаются, придавая лицу удовлетворенного спокойствия и некого облегчения, стоило оценивающему взгляду мимолетно пройтись по фигуре представшего перед ним омеги. И скребущаяся под ребрами неприязнь оставляет на его лице след торжествующей улыбки. Он так давно не ощущал это противное чувство, столько же, сколько и не видел перед собой целого и невредимого Ха Сонёля в присущем ему амплуа заносчивого и высокомерного позера. Сокджин кивает сам себе, подмечая, что угадал со всеми малейшими деталями до отвращения узнаваемого образа, искренне удивляясь тому, насколько же точно оригинал смог отпечататься в его памяти, словно клеймо ужасного воспоминания. Именно инстинктивная враждебность к Сонёлю, позволила ему в полной мере воссоздать его точную копию, отличия в которой не сможет сыскать даже Тэхен. - Выглядишь настолько хорошо, что я хочу выцарапать тебе глаза. Извини, ничего личного. - Сокджин ведет бровью, продолжая смотреть точно в изящно подведенные тонкой стрелкой над верхним веком выразительные глаза, замечая за пластом открытой неприязни хорошо спрятанный коварный страх в огромном бушующем океане волнения. Пожалуй, это единственный недочет, перед которым он бессилен. Омега уверен: качественная копия Ха Сонёля никогда не переплюнет неповторимый оригинал. - Он ждет тебя. Сокджин отступает немного в сторону, открывая путь к стеклянным парадным дверям, за которыми виден почти безлюдный холл, продолжая с запасенной заранее терпеливостью ожидать, когда омега решится хотя бы поравняться с ним. Чонгук бросает мимолетный неуверенный взгляд себе под ноги, с прерывистым вздохом двигаясь с места, перебирая дрогнувшими пальцами ремешок зажатого в них клатча. Сокджин встречает его с сияющей на лице улыбкой, сам не до конца понимая чему рад больше: тому, что смог идеально воссоздать до костей мозга раздражающий образ, либо тому, что ему удалось затащить омегу в капкан, не беспокоясь о его дальнейшей судьбе. - Постой. - Сокджин окликает не посчитавшего нужным остановиться рядом с ним омегу, в недовольстве сжимая губы в тонкую полосу, обращая в его затылок сверкнувшие недобрым огнем глаза. - Расслабься, не на каторгу идешь. - Сокджин перенимает на себя спокойствие, и теперь по настоящему понимает Чунмена и его любовь к превосходству и контролю над чужими жизнями. Особенно, когда на поверхность выбираются старые затаенные обиды. - Сделай все возможное и невозможное, чтобы в голове Кима не возникло ни единой подозрительной мысли, Ха Сонёль. Чонгук сразу же выдает собственное волнение дрогнувшими ресницами, стоило Сокджину произнести это тихим, грозным шипением у самого уха, оказавшись вдруг так близко за его спиной. Старший выглядывает из-за его плеча, выдавливая несуразную для ситуации яркую улыбку, резко контрастирующую с бурей эмоций внутри. Всё-таки он не был готов встретиться с прошлым лицом к лицу. Никогда не будет готов. Сокджин без лишних слов подталкивает его ко входу, и Чонгук поддается, неуверенным шагом переступая порог офисного здания. Омега обостренным из-за жуткого переживания естеством чувствует следующего за ним по пятам Сокджина, изредка кося взгляд, дабы проверить свои предположения. Чонгук ни на что уже особо не надеется, разве что только на чудо и на то, что Сокджин проведет его до конца, не желая признавать того, что его присутствие хоть как-то позволяет отвлечься от гнетущих опасений и давящих своей навязчивостью страхов, что решили дружно собраться и устроить чудовищный хаос в его голове. В кабине лифта повисает напряженная тишина, правда до тех пор, пока вдруг вспомнивший кое-что Сокджин не потянулся во внутренний карман своего пиджака. Чонгук опускает нерешительный взгляд на протянутую ладонь, замечая крошечное, поблескивающее на искусственном свету, обручальное кольцо. - Ты даже не представляешь каких рисков мне стоит кража этой вещицы. Если Тэхен наткнется на его пропажу, полетит моя и твоя голова. Это я к тому, что будь предельно с этим осторожен. - Сокджин не дожидается лишних действий от замешкавшегося омеги, прекрасно понимая, что от сильного волнения до того долго доходит даже самая простая информация. Он всего лишь подхватывает чужую ладонь, ощутив кожей их исполинский холод, скрывая свое удивление за тенью невозмутимости, пока неряшливо натягивает украшение на его безымянный палец. - Глянь-ка как идеально подошло. - Сокджин насмешливо хмыкает, что не отражается ни на единой черте его лица, пока он поднимает на омегу серьезный в сосредоточенности взгляд. - Еще парочку таких сходств, и я буду бояться, что рядом ходит мертвец, восставший из могилы. Сокджин нервно посмеивается, с недовольным вздохом отпуская одернутую ладонь. Чонгуку его шутки не нравятся, потому что слишком уж много едкости со стороны Сокджина к нему. Омега не сделал ему ничего такого, чтобы тот так к нему относился, хотя и прекрасно понимает, что дело не в нем самом, а в его видоизмененной внешности, больно цепляющей впечатлительного старшего за старые неизлечимые раны. Лифт с коротким проигрышем тихой мелодии останавливается, и открывшиеся двери впускают в маленькое помещение прямые лучи послеполуденного солнца. Чонгук смотрит впереди себя в пустоту, понимая, что пути назад уже нет, краем сознания ощущая, что Сокджин подошел к нему ближе, кажется, собираясь сказать свое последнее наставление перед погружением в пугающую бездну. - У тебя нет права на ошибку. - спокойный говор ласкает уши. У Сокджина довольно-таки приятный голос, если он не искажен излишней эмоциональностью, более того он владеет чудесным свойством подавлять предательское волнение. - Дальше я с тобой не пойду, так что настраивайся на тет-а-тет. Сделай то, что он попросит и уходи отсюда, - Сокджин непринужденно склоняет голову к плечу, заглядывая в пустые кофейные глаза, опуская пристальный взгляд ниже, на его шею, аккуратно обвязанную дизайнерским платком. Цепляя пальцами шелковую ткань, Сокджин осторожно и вполне безобидно заправляет ее выглядывающие концы, выпуская оттеняющий его благие намерения безотрадный смешок. - …и из нашей с Тэхеном жизни. Сокджин отступает на шаг назад, позволяя омеге пройтись беглым взглядом по слепяще светлому и безлюдному холлу. Сокджин больше не подталкивает, со стороны наблюдая за чужой беспомощностью перед собственными паническими страхами, с беззвучной усмешкой провожая сдвинувшегося с места омегу, неторопливо покинувшего пределы лифтовой кабины. Чонгук в силу своей волнительной нерешительности вновь замирает всего в нескольких шагах, пройденных от лифта в холл, прислушиваясь к скрежету съезжающихся дверей позади. Сокджин, более не собираясь его сопровождать, решает вернуться на первый этаж и там в кафетерии переждать, пока в стенах его галереи будут происходить только Богу и настырному Киму ведомые переговоры. Постепенно затихающий гул работающего механизма лифта погружает до того царящее в стенах зала звенящее затишье в еще более беззвучный вакуум. Чонгук с трудом сглатывает комок переживания, мечась взволнованным взглядом по головокружительно просторному помещению, которое без присутсвия снующего из стороны в сторону персонала и постоянных посетителей, теперь казалось гораздо шире и вместительней, немного поражая своей масштабностью. Одна лишь случайная мысль о том, что ему придется сейчас пересечь это непомерное для его состояния расстояние, вызывает скользящее вдоль позвоночника липкое чувство тревоги. Сделать первый шаг навстречу приоткрытой двери, в самом дальнем углу галереи уже не кажется такой уж и легкой задачей. Чонгук перехватывает клатч в своих слабо дрожащих от волнения руках крепче, пытаясь припомнить все, что ему говорил Сокджин, в целях создать для него полную картину того образа, за который ему теперь должны авансом вручить оскар. «Его главная отличительная черта - прямой уверенный взгляд и натянутая, но моментально привлекающая к себе внимание ухмылка. Сонёль смотрел на всех свысока, но преподносил это настолько профессионально, что отталкивающее высокомерие в его глазах наоборот маняще притягивало внимание окружающих его людей... Внимание он, к слову, очень любил. Стать центром Вселенной для него было одной из самых незатейливых задач, даже если изначально он попадал в круг впервые встречаемых им лиц.» Насколько бы аккуратно и легко омега не пытался идти, эхо медленных шагов, постепенно приближающих его к злополучной двери, оглушающе отражается от стен пустого помещения. Он уверен, что о его приближении уже догадываются, и сам готовит себя к тому, чтобы до конца выстоять перед лицом своего панического ужаса. Участившееся сердцебиение бьется в унисон с ритмичным тиканьем громоздких часов, оставленных позади на стене над ровным рядом закрытых дверей лифтовых шахт. Чонгук впускает побольше воздуха в легкие, уже привыкнув к насыщенному, но неприятному своей горьковатой нотой аромату медового ириса, опрометчиво забывая, что перед смертью невозможно надышаться. Сокджин продумал все до малейшей детали, отправив ему вместе с буклетами для краткого ознакомления с галереей полный флакон стойких духов, способных перебить его естественный более тонкий аромат. «Запомни лишь одно: от того, как точно ты сыграешь роль Ха Сонёля зависит то, поверит ли Ким Чунмен в твою безобидность, оставив тебя и Тэхена в покое. Отведи любые подозрения от галереи и доктора, спасшего твою жизнь…. Я знаю это трудно, если учесть твои непреодолимые страхи перед Кимом, но это, пожалуй, твоя единственная возможность направить его по ложному пути.» Омега останавливается перед дверью, устремив затянутый мутной поволокой взгляд на ее деревянное полотно, моментально уловив знакомый, вызывающий открытое отвращение аромат пачули, что смог за долю секунды подавить довольно таки резкий запах его парфюма. Чонгук смотрит на единственную преграду, отделяющую его от навевающего животный страх альфы, видя перед собой лишь затягивающую в свои подлые сети темноту. Рука непроизвольно тянется к груди, в которой бешено пульсирует заходящееся в истерике сердце, предупреждая об убийственной опасности. Жаль, что Чонгуку придется его сегодня проигнорировать, с колоссальным трудом натягивая полуулыбку на искаженное паникой лицо. «Я помочь тебе на самом деле хочу… Ведь встретившись с ним лицом к лицу в своем новом обличьи, ты, наконец, поймешь, что отныне в безопасности, что он скорее сойдет с ума, чем когда-либо догадается, кто скрывается в тени надменного и циничного Ха Сонёля.» Резкий толчок двери открывает ему вид на уютный и вместительный кабинет, скользнув по которому взглядом, Чонгук решает нетактично проигнорировать альфу, все это время терпеливо ожидающего его в кресле за рабочим столом Сокджина, прямо напротив входа. Только после этого омега опускает прямой и нечитаемый взгляд на силуэт мужчины, затменный белыми невротическими бликами перед глазами, переступая через себя с выдавленной из последних сил лукавой усмешкой. - Вы хотели видеть меня? - Чонгук вздергивает брови в дерзком вопросе, боясь того, что перед собой видит ровным счетом ничего, чудом умудряясь стоять ровно на ногах, представ перед с интересом разглядывающим его альфой. - Ради этого проникли в дом моего мужа и угрожали Сокджину? - руки омеги сжимают сумку до побеления костяшек, что он скрывает за полами своей в меру просторной одежды. Взгляд приобретает матовый блеск непоколебимой серьезности. - Что ж, я здесь, пришел к Вам, как Вы и хотели. Надеюсь, удовлетворив свое любопытство, Вы больше не появитесь ни в стенах этой галереи, ни тем более на пороге моего дома. Чунмен беззвучно усмехается, приятно удивленный встречей, на самом деле представляя его себе немного иначе. Но пока еще рано делать какие-либо выводы, потому что резкость омеги с первой секунды встречи может круто обернуться к ее концу во что-то более привычное его видению. Чунмен уводит руку, служащую опорой, от своего лица, нарочно медленно поднимаясь с места, проверяя на прочность омегу, которому придется запастись терпением, чтобы выйти из этого небольшого сражения хотя бы достойным проигрыша. - Так с лету с претензиями… - Чунмен фальшиво недоумевает над нетактичностью и грубостью со стороны только переступившего порог омеги, уже явившегося сюда с навязанной Сокджином неприязнью, палыхающей на дне его нечитаемых издалека глаз. - Господин Ха, у нас припасено много времени, не будем с этим спешить... я предпочитаю растягивать трудно доступное удовольствие. Тишину прерывает надменный смешок, пока обладатель глубоких, насквозь видящих глаз не замечает, как легкая дрожь пробегает по остывшей коже оцепеневшего на месте омеги. Дверца клетки захлопнулась, и отныне Чонгуку чего бы то ни стоило нужно выбраться невредимым из ловушки с триумфально скалящимся ему диким зверем, что пронзительно смотрит на него сквозь призму бездонной тьмы в черных омутах напротив. Омега подается на крошечный шаг назад, боясь быть признанным сущностью, которая Чунменом всецело управляет.

***

С сомнением оглядывая тихую улицу, ведущую круто вверх, альфа притормаживает перед перекрывающим дорогу дальше ограждением. Непонимающе хмурясь, Тэхен тянется за телефоном, с протяжным вздохом принимаясь сверять адреса. К его удивлению, все сходится, поэтому альфе приходится заглушить автомобиль, вновь с некой предвзятостью окидывая местность тихого спального района. Он будто отдален от остальной части города, где царит инновационная современность, разительно контрастируя с мегаполисом своими сплошными нескладными постройками по обе стороны узкой улицы с выходящими куда попало дверями и окнами, заметно уступающими в размерах и новизне более благоприятных районов, по которым альфа добирался сюда. Тэхен знает, что этот квартал имеет бешеную популярность у приезжих студентов, нуждающихся в компактном и недорогом жилье, потому небольшие квартиры с выходом на улицу являются для них лучшим и самым бюджетным вариантом из всех предложенных. Альфа неспеша отстегивает ремень безопасности, продолжая со скептицизмом и придающим лицу хмурости подозрением разглядывать ступени, ведущие вверх на нужную ему улицу. Телефон ловким движением руки оказывается во внутреннем кармане пиджака, пока мельтешащий взгляд, рассеянный из-за разнящейся с его предположениями реальности, опускается на соседнее сидение, останавливаясь на распустившихся за ночь цветах крошечной азалии. На лице отчего-то появляется необъяснимая теплая улыбка, стоило Тэхену вспомнить о наставлениях папы. «Азалии - мои самые любимые комнатные цветы. Знаешь почему?... они спасают от одиночества, своими нежными и хрупкими лепестками радуют мой глаз, когда мне плохо или когда я тоскую по тебе… когда-то мне нечего было подарить друзьям на новоселье. Я принес им горшочек маленьких соцветий азалии… Они скажут намного больше о твоих благих намерениях, чем пустые слова… вот возьми эту в свой дом, лелей и выращивай, чтобы потом отдать в бережные руки, как собственное дитя.» Тэхен медлит, осторожно подхватывая хрупкий цветочный горшок, обвязанный нежно-розовой лентой в тон с таинственно сияющими на солнечном свету цветами азалии, и выбирается на улицу, мягко захлопывая дверцу машины. Альфа с трудом отрывает от них внимательный взгляд, впечатленный их изяществом, удивляясь, почему ранее этого не замечал. С учетом того, что его папа так сильно обожает цветы, самостоятельно выращивая их в своем доме в Инчхоне, уделяя любимому делу большое количество своего времени, Тэхен всегда восхищался только одним цветком, что заставляет его душу сладостно трепетать. И ему всегда было этого достаточно. Но вчера вечером, получив сообщение со скромным приглашением заглянуть в свободное время, Тэхен моментально вспомнил о словах папы, которые раньше не воспринимал всерьез. В округе стоит ласкающая уши тишина, с приятным потехкиванием певчих птиц вдалеке. Район спокойный и отдаленный от основного города, с редко встречающимися на узких улицах автомобилями и более свежим воздухом, насыщенным, по сравнению с шумным мегаполисом, большей концентрацией чистого кислорода. Он является прекрасным местом для тех, кто хотел бы на время уединиться от уличной суеты и беспорядка в центре города. Свободно вдохнув грудью нагретый солнечными лучами воздух, Тэхен поднимает взгляд на широкие ступени ведущего в нужном направлении перехода на улицу, что расположена на склоне холмистой местности. Альфа без замедления поднимается по ней вверх, с ребяческим интересом разглядывая компактные дома, расположенные так близко к друг другу, что создают ощущение общего слияния в одну разноуровневую постройку по обе стороны улицы. Двигаясь по колоритному переулку Тэхен отвлекается от лишних мыслей, впервые оказавшись в месте, где соседи живут в допустимой близи, разделяющей их стенами одиночных квартир. Скромно, очень просто, но так душевно, что Тэхен почти до конца осознал, почему выбор омеги пал именно на это место. Навстречу спускаются спешащие по делам молодые люди, как он и предполагал, в основном студенты. Вовремя вспомнив о том, что не знает точного адреса, Тэхен в спешке достает телефон, поднимая мельтешащий взгляд, дабы посмотреть хотя бы приблизительное местонахождение. Район из-за компактности нахожденых в нем квартир немного запутанный и сложный в понимании, но Тэхен заранее вбил координаты, всматриваясь в затемненный на свету экран. С топографией альфа не был ранее близко знаком, но по выстроенному маршруту добраться в место назначения сможет. Аккуратно приобнимая фактурный фарфоровый горшок, Тэхен опускает переживающий взгляд на требующую трепетного отношения к себе азалию. Будет очень обидно, если ее очаровательный вид испортится легким повреждением сочной листвы или уязвимых бутонов. Тэхен приостанавливается у одной из приоткрытых калиток, ведущих во внутренний двор, рассеянно оглядываясь по сторонам прежде, чем переступить вовремя замеченный им высокий порог. Альфа с растерянным интересом разглядывает возвышающиеся и окружающие со всех сторон постройку, обращая внимание именно на лестницу у стены, ведущую на верхние этажи и крышу. Тэхен оглядывает закрытые занавесками окна, выходящие во внутренний двор, вслушиваясь в абсолютную тишину, доказывающую относительную безлюдность в самый разгар дня. Альфа поднимается по лестнице, не касаясь пыльного каменного поручня, умудряясь перепрыгивать через ступеньку, широко улыбаясь в легком предвкушении. Благодаря тому, что все дома в округе в принципе более-менее одного уровня и стоят на небольшом холме, отсюда открывается живописный вид на виднеющиеся вдалеке современные небоскребы и высотки, поразительно контрастирующие с первозданной природой их региона. Поистине прекрасное место, для осмысленного отдыха и полноценного восстановления. Теперь альфа хорошо понимает, почему это место стало конечной точкой омежьего жительства. Оказавшись перед дверью нужной квартиры, Тэхен поджимает в волнительной неловкости губы, перебирая всевозможные варианты в голове того, как его могут встретить с нежданным визитом. По крайней мере, Тэхен старался выбрать приемлемое время, заранее планируя не сообщать о своем приезде. Хотелось сделать сюрприз или банально застать Чонгука за обыденными делами, как это было в его доме. Тэхен собирается с мыслями, опуская лучистый взгляд на соцветие почти не пахнущей азалии, что не будет стеснять своими насыщенными благоуханиями в относительно небольшом помещении. Поднимая уверенный взгляд параллельно с рукой, Тэхен стучит по некрепкому полотну, не замечая дверного звонка или чего-то подобного, чтобы могло более торжественно объявить о его приходе. В ответ на продолжительный стук раздается томительное молчание, прокладывающее тонкую морщину между нахмуренными в недоумении бровями. Звенящее затишье длится слишком долго для того, чтобы альфа после повторной попытки убедился, что дома, кажется, никого нет. Тэхен суетливо тянется в карман за телефоном, опуская взгляд на пустой коврик под ногами, вспоминая с удивлением замеченную им обувь под дверями тех квартир, где присутствовали их жители. Быстро набирая недавно занесенный в контакты номер, альфа вслушивается в долгие гудки, ощущая фантомный холод бесшумно подкрадывающейся тревоги. Звонок сбрасывается на автоответчик, и Тэхен сразу же беспокойно набирает тот же номер во второй раз. Предусмотрительно отставив горшок на стоящую под окном тумбу, альфа случайно цепляет взглядом буклет, шелестящий от порывистого на такой высоте ветра, медленно опуская руку со смартфоном, издающим протяжные гудки. Тэхен секунду мешкает в волнительной рассеянности прежде, чем повернуть к себе лицом глянцевые страницы журнала, замечая до боли знакомые графические начертания в его верхнем углу. Отбрасывая буклет обратно на тумбу, Тэхен спешно обрывает вызов, мельтешащим взглядом выискивая имя другого контакта. Вновь долгие, постепенно начинающие его раздражать гудки в трубке, наконец, прерываются гудящей тишиной. - Тэхен? Привет. Чего звонишь? - отдающий легким недовольством голос всеми силами пытается звучать ровно, и альфа это отлично улавливает, выпуская облегченный вздох. - Я занят немно… - Сокджин, где ты сейчас находишься? - Тэхен обрывает его на полуслове, предполагая, что омега хочет по-быстрому уйти от общения с ним, прикрываясь надежной отговоркой, работающей практически всегда - сильной занятостью. - Я? Ну в галерее, где же еще? - Сокджин от его прямо в лоб заданного вопроса немного теряется, звуча скомкано. Тэхен хмурится в сомнении, не в силах припомнить, когда в последний раз омега звучал так сдавленно и в некоторой степени взволнованно. Он забывает, что альфа знает его достаточно хорошо, чтобы по одному только голосу понять, что с Сокджином что-то не так. - В отличии от тебя, у меня завал на работе. Все, не могу говорить, созвонимся позже... - Подожди, у меня срочное к тебе дело. - Тэхен почти уверен в том, что омегу на чем-то подловил своим неожиданным звонком, потому что Сокджин всегда умудрялся выделять для него время на короткий разговор даже тогда, когда был очень сильно занят. - Какое еще дело, Тэхен? Мне правда сейчас не до тебя. Давай я позже перезвоню, когда освобожусь. - тон Сокджина преобретает яркий оттенок раздраженности, переходя на повышенную эмоциональность, и Тэхену хочется узнать, что же такого необычного могло вывести его вспыльчивого друга из себя. - Я у нового дома Чонгука стою. Здесь его нет, телефон он тоже не берет. Может ты мне сейчас кое-что объяснишь? - Тэхен оглядывается на запертые двери пустой квартиры, обращая внимание на то, как заметно затих омега по ту сторону связи. - Я нашел буклет твоей галереи под его окном. Как он тут оказался? - Что ты там делаешь? - Сокджин более не сдерживается, накидываясь с привычной альфе претензией в голосе. - Мы ведь договаривались, что на этом ваши пути расходятся... - Вопросы буду задавать сейчас я. А ты ответь на них так, чтобы я тебе поверил. - Тэхен подбирает буклет, в точности узнавая пропечатанное на черной бумаге золотом, отсвечивающим солнечные лучи, название некогда их общего дела. «Процветающий Бон Хва». - Что тут делает буклет из твоей галереи? - Он сам меня попросил об этом. - сдержанно цедит в ответ омега, и Тэхену остается только догадываться о том, что Сокджин уже сделал без его ведома. - Сказал, что увлекается художественным искусством, я помог скрасить его скучные будни этой книжкой. У меня таких много, ты же знаешь... - Вы встречались? - Тэхен вскидывает брови в недоуменном изумлении, отбрасывая буклет обратно на тумбу, обращая взгляд на виднеющийся вдалеке центр города. - Ну пересеклись разок, ничего криминального. Посидели в кафе, познакомились поближе. - Сокджин говорит поспешно, желая поскорее избавиться от непредвиденного расспроса, даже не догадываясь, что сеет в альфе укрепляющее свое влияние сомнение. - Мне всё-таки было любопытно, насколько ядовитую змею ты пригрел… - Сокджин… - с нажимом выдыхает Тэхен, в своей обычной манере откидывая голову назад, подставляя лицо лучам послеполуденного солнца. - Что ты скрываешь от меня? Если это касается Чонгука, пожалуйста, скажи мне… - Ты переживаешь о нем? - наравне с недовольством Сокджин звучит изумленно, раздраженно фыркая в трубку. - Глупый, очнись же, наконец! Твой суженый мертв, а этот всего лишь его жалкая, созданная твоими же руками копия со своим огромным багажом душевных проблем. - приглушенный удар на фоне отражает гнев пронзительно вскрикнувшего в трубку омеги в попытках дозваться до его адекватности. - Ты всё-таки знаешь, где он сейчас. - с выдохом убедительно утверждает Тэхен, вслушиваясь в образовавшееся на той стороне молчание. Множество предположений успевает промелькнуть в беспорядочно мыслящей голове за то время, пока Сокджин продолжал гордо не издавать ни единого звука, дабы не выдать себя еще больше. - Нет. Не знаю. - наконец, выдает четкое Сокджин, не справляясь с дрогнувшим в волнении голосом. Тэхен выпускает смешок, подловив омегу на вранье. За столько лет тот так и не научился убеждать его в своей сокрытой лжи. - Ты не умеешь врать, Сокджин. Я ведь тебя хорошо знаю. А ты знаешь меня. - Тэхен опускает разочарованный взгляд себе под ноги, пытаясь передать всю степень своего огорчения поведением близкого ему друга. Он и не заметил, когда они стали отдаляться, потому что предвзятость омеги к чужой внешности вбила клин в их слаженные отношения. - Я даю тебе последнюю попытку сознаться прямо сейчас, если тебе дорога наша дружба. Тэхен вздрагивает под резкими порывами поднявшегося ветра, взглянув в даль с серьезностью, сковавшей нахмуренные черты лица и проникшей глубоко в до неузнаваемости суровый тон, заставляющий омегу по ту сторону связи закусить в нерешительности губу, беспорядочно мечась между двух огней, ведь в конечном счете выбор уже сделан: дружба или карьера?.. - Прости, Тэхен…