За кулисами жизни. Версия 2.0

Огни большого города. Мы прячемся от холода В подземных станциях метро...

Тихо. Очень и очень тихо. Никаких звуков, если не считать стук каблуков, доносящийся откуда-то издали, да цоканья периодически включающейся лампы. Вот и все. Никого шума. В метро мало народу. Ну конечно - кто еще будет шляться тут в четыре утра? Совсем мало народа, ибо никого такие места не привлекают. Не привлекают и точка. А зачем, он, собственно, здесь? Да вот, есть кое-какое дельце... Марко кладет баллончик краски во внутренний карман куртки и спускается вниз по лестнице. Звук прибывающего поезда заглушает стук ударов его ног о ступеньки. Как там было в детских сказочках? Пум-парам-парам-парам? Марко ухмыляется и пустыми глазами наблюдает за небольшим количеством людей, что выходят из поезда и стремительными шагами направляются в разные стороны к разным выходам. Вот так в жизни и бывает - люди не имеют друг для друга значения. Время сказок уже давно прошло. Марко это понял, наверное, в классе третьем. Тогда он нарисовал человека с крыльями. Марко хотел летать столько, сколько себя помнил. Оторваться от этой осточертевшей земли - вот чего ему хотелось нещадно. Учительница сказала, что это фарс, а одноклассник, который с виду был его сильнее во много раз, разорвал его рисунок на части. Дети начали смеяться над блондином. И именно тогда Марко впервые осознал, что значит слово "гнев". Он напросился на задиру с кулаками и, зажмурившись, начал его бить. Тот такого не ожидал и отпора не дал, отчего блондин его хорошенько разукрасил. И в тот момент, когда задира позволял наносить блондину удар за ударом, тот понял, что люди на самом деле не те, кем кажутся или пытаются казаться. Люди на удивление хрупкие существа. Вот это Марко понял уже годами позже. Когда столкнулся с Эйсом. То была длинная история, в которой не было приятных моментов. Да и место встречи - полицейский участок. Выговор за порчу Государственного Имущества (вы, думаю, поняли, каким образом происходила порча?) и сто часов общественных работ на каждого. Так и подружились. Странная история. Марко сидит на ступеньках. Около него ходят люди - вниз, наверх и обратно, в постоянно сутолоке, без лишних телодвижений, будто совершая па, отточенные до совершенства. Или как бойцы различных единоборств, изящности которых могут позавидовать балерины. А Марко сидит все на холодных ступеньках, обтекаемый сотней таких. Все сидит и смотрит, не говоря ничего, ничего и не предпринимая. Пытается запомнить хоть одно из этих лиц, пытается придумать историю этим людям, но в голову совершенно ничего не лезет. Тщетно. Эти люди - это всего лишь полые оболочки. Им нельзя придумать историю, потому что пусты. От пяток и до макушки - продукт избитого башорга, если вы понимаете, о чем я. Марко когда-то давно ходил в группу анонимной поддержки. Там были разные люди. Наркоманы, курильщики, алкоголики, извращенцы, педофилы, католики. Но обязательно те, кто завязал. Они ходили туда, чтобы рассказать по сотню раз одну и ту же историю и этим облегчить душу. И их совершенно не волновало, что они сваливают свои истории на плечи тех, у кого своих-то историй слишком много. Непозволимо много. И среди них был Марко. Никем из вышеперечисленных он не являлся. Заявился он сюда, когда кое-кто сказал ему: "Друг, тебе надо лечится. Это болезнь". Марко был геем. Он не скрывал этого, но и афишировать не собирался. Почему-то люди, которым он это рассказывал, сразу воротили от него нос, будто он был болен проказой. А те, кто не воротил, советовал лечиться. Но Марко не мог найти ни пилюль, ни мазей, ни эссенций. Потому что та болезнь не лечилась. Он сидел и слушал этих людей, ему хотелось закричать: "Зачем вы тут?!". Он им завидовал, ведь никто из них не был болен неизлечимо, как он. Возможно, он был наркоманом. Но очередная доза была не белым порошком, а всего лишь капелькой любви. Это было больно. Очень больно. Холодно. Жутко холодно сейчас на улице. Вообще, Марко жуткий мерзляк. Даже сейчас, тут, глубоко под землей кожа гусиная. На нем потертые джинсы, футболка и легкая куртка. Он не знал, что будет настолько холодно. Наверное, огни города давно отключены. Уже около пяти, так что должно светать. Да, точно отключены. Пора идти, тем более, знакомая темная макушка как раз появилась на горизонте. Вот, выходит. Поминутно прячет руки и вновь достает их. Дерганный он в последнее время до ужаса. С девушкой разругался, что ли. Выждав дистанцию, Марко поднимается и идет за другом, который как раз стучит по лесенкам и направляется в сторону западного выхода. Марко шагает по противно хлюпающему от недавнего дождя полу уже около выхода и останавливается на некоторое время. Прислушивается. Мелодия скрипки пока еще очень смущенно и скромно разносится по просторам подземки, отдавая слабым эхом, будто боится потеряться и забыться навсегда в пальцах умелого скрипача. Она не забудется, ибо эта песня что-то вроде открывающего бал оркестра. А начало должно присутствовать всегда. И при любом условии. Ибо у всего есть начало и у всего есть конец. Эта мелодия тому подтверждение. Задумайтесь. Кто, как не слепой старик, играющий свои божественно-великолепные мелодии очаровательной скрипки, знает, что есть начало и что есть конец? Задумайтесь, но правды вы не найдете, ибо она скрыта под пеленой тумана бесцветных глаз слепого скрипача. Еще проходит некоторое время, а он все идет. В двадцати метрах спереди маячит темная макушка, и Марко понимает - все идет так, как надо. Небо сегодня очаровательно-синее. После дождя тучи остались, а солнце просыпается только сейчас. Есть ли что-либо лучше этого? Марко ответа не знает. Он чертовски любит небо. Оно для Марко - глоток свежего воздуха в пыльном сарае. Небо - огромный, громадный кусок счастья, в которое только окунаться головой. Паря при этом крыльями, как хочет того Марко. Но время сказок давно прошло, не забыли? Проходит много времени. Марко смотрит на редких прохожих, что лениво шагают или имитируют бег, проходя рядом с ним. Ему кажется, они проходят через него, даже не обтекают вокруг. Будто бы он - призрак и ничто более. На некоторое время он даже сам в это верит. Вдруг его задевает плечом один парень, извиняется и убегает дальше. Ярко. Глаза слепят. Всего одно мгновение, но Марко запоминает его. Даже не вглядывался, не пытался, а запомнил. Жизнь - странная штука. Люди тоже странные. И вселенная странная, если уж на то пошло. Зелень. Сочная весенняя зелень. Марко мог бы так назвать того парня, но не стал. Он назвал его "Рэй". Почему так? Без причины. Стандартное имя. Рэй. Один раз его увидев, Марко мог придумать ему историю. Это так странно - всего один взгляд на него. Он не был полой оболочкой. Он был Личностью. Хоть заправщиком из ближайшей авто-заправки, но все равно кем-нибудь. Он мог бы быть великим ученым, или же бодибилдером. Хотя нет. Спортсмен. Штангист? Не подходит. Пловец? Да нет. Кикбоксер. Вот то, что нужно. Наверное, у него есть девушка. Хорошенькая, с милым личиком и светлыми волосами. Мисаки. И красивой улыбкой - обязательно! Наверное, у него было много побед. Рэй был чемпионом. Многократным. А еще у него был спорт-кар. У Марко спорт всегда ассоциировался с красивыми тачками, так что это было для него вполне логично. Да, у Рэя был Феррари. Или же Бугатти. Впрочем, в спорт-карах Марко не шибко разбирался. Марко не знает, кем был тот парень с зелеными волосами и, вероятно, никогда не узнает. Но Рэй из его воображения - чемпион по кикбоксингу, у которого есть девушка по имени Мисаки и спорт-кар. На то оно и воображение, чтобы быть нереальным. Впрочем, отвлекаться времени нет. Теперь надо не терять из виду черную макушку, которая почему-то завернула в какой-то бар. Приличный, кстати.