Том

             «Профессор Дамблдор, добрый день! Мне неловко, но вынужден просить Вас о помощи. Мне очень нравится созданная вами легенда о моей жизни, но хотелось бы, чтобы она была более достоверной. А для того хотелось бы ознакомиться с магической традицией Франции. И, желательно, не посредством путеводителей. А потому прошу Вас выслать мне следующие учебники: Чары 6-7 курс, трансфигурация 6-7 курс и защита от тёмных искусств 6-7 курс. Надеюсь, для вас не составит больших проблем достать эти книги, сами понимаете, в магазинах их не найти. Заранее спасибо. Т. Реддл». «Здравствуй Том! Олимпия Максим согласилась предоставить мне запрошенные тобой книги при условии, что ты никому не будешь говорить о прочитанном. Но, к моему сожалению, ты очень расстроишься - высшая магия Шармбатона основывается прежде всего на ментальном воздействии, что для тебя с твоей болезнью невозможно.Но все равно удачи в изучении! И не забудь, что через две недели ты должен явиться в Хогвартс для проверки волшебной палочки на предмет непростительных заклятий А. Дамблдор» «Профессор Дамблдор, добрый день! Огромное спасибо Вам за книги! В благодарность посылаю Вам магловские журналы с прекрасными голыми женщинами. Но, к моему сожалению, вы очень расстроитесь - на некоторых фотографиях показаны весьма интимные действия, которые для Вас в вашем возрасте невозможны.Но все равно хорошего просмотра! И не забудьте, через две недели я приеду в Хогвартс и вы должны будете проверить мою волшебную палочку на предмет непростительных заклятий. С уважением Т. Реддл»       

***

      За тридцать лет мода в волшебном мире не изменилась. Откровенно говоря, крой мантий не изменился и с далекого тридцать девятого года, когда Том впервые оказался в Косом переулке. Да и сами волшебники остались такими же: в разных по цвету мантиях, кто-то в старомодных шляпах, невероятно быстрые, что-то бормочущие себе под нос. Они спешили, не обращая внимания на совершенство Атриума.       Том, поначалу замедлился, чтобы в который раз с провинциальным интересом, тесно граничащим с самым настоящим восторгом оглядеть зеркальный блеск черного пола, в котором то и дело отражались вспышки каминов. Волшебники, выходящие из зеленого огня, быстро смешивались с непрерывно движущейся толпой. И эта же толпа не дала надолго задержаться в холле, подхватив и потащив в маленький закуток с лифтами.       Саму поездку к дребезжащей кабинке Том запомнил плохо. Даже здоровым людям не стоит ехать в столь тесном пространстве на таких скоростях, что говорить о… Том тут же себя одернул. И с каких это пор он начал считать себя больным? Может, и прав был Дамблдор, когда советовал еще отдохнуть? Но и сидеть в своей новой темной квартирке, так напоминающей камеру Азкабана просто не хватало сил. А потому Том вышел из лифта на нужном ему уровне уверенно.       Да, он мечтал войти в Министерство большим человеком, чем простой клерк. Но раз Дамблдор не дал уехать из страны – а пока Том не находил в себе сил спорить со старым волшебником – то из всевозможных зол пришлось выбирать меньшую. Уж лучше тихо сидеть за бумагами, чем натянуто улыбаться за прилавком какого-нибудь магазина. К тому же у директора Хогвартса оказалось неплохое чувство юмора – ходатайствовать о месте в Отделе артефакторики для человека, в прошлом создавшим четыре крестража как раз из древних артефактов… Смешнее только заточить бывшего друга в тюрьму, когда-то созданную им самим. И кто из них еще злодей?       …       Сам Отдел Тому понравился – просторная комната с тремя окнами, летающими в солнечных лучах пылинками и кучей интересного хлама, сваленного на большой стол, гордо занимающий центральное положение. Пахло ссохшимся пергаментом и кофе. Понравился Тому и начальник. Рыжеватый шотландец мистер Дуглас оказался человеком немногословным – поздравил с вступлением в коллектив, обрисовал обязанности, проводил до отдела и был таков. Никакой навязчивости, впрочем, не исходило и от новых коллег, пара старичков, точно приросших к столам, стоящих вдоль стен, только кивнули в знак приветствия. Том, даже найдя в себе силы на улыбку, ответил им тем же, и сел за свой пока еще свободный стол.       Тут же на пустой табличке словно неведомая рука вывела «mr. Riddle», а с заваленного интересным хламом стола взлетела стопка пергамента и опустилась перед ним. «Перевести до 1.03.2012» - обозначилось на первом листе, и тут же на стол приземлилась еще одна стопка, также требующая немедленно уделить ей внимание. Том не спеша просмотрел листы. А его еще отговаривали от ЖАБА по древним рунам, якобы он не справится. А вот ведь когда пригодилось…       - Привет!       Пронзительный голос затмила яркая вспышка. Том замер, не зная, ложиться ли ему сейчас на пол или сначала убить того, кто принес с собой фотоаппарат. Не пугала даже перспектива возвращения в Азкабан. Между тем зрение начало проясняться, сознание покидать не думало, а прямо перед ним начало вырисовываться раздражающе радостное существо, с абсолютно счастливым видом протягивающее ему фотокарточку.       - Привет, я – Колин Криви. А это тебе фотография, повесим ее на доску, когда тебя выберут лучшим работником месяца!       Том глубоко вздохнул. Начинал дергаться глаз, и оставалось лишь гадать – это всего лишь нервы или предвестник очередного приступа.       - Том Реддл, - все таки представился он, принимая фотокарточку и пожимая протянутую руку.       Колин, расценив его действия как приглашение к беседе, взмахнул палочкой, отчего с другого конца комнаты к ним торопливо прилетел стул. Том улыбнулся. Магия нового знакомого оказалась порывистой – даже стул от обычного «акцио» еле затормозил перед стеной – и довольно навязчиво пахла ванилью. Из таких приторных запахов прекрасно рождается темная волшба, такая же тягучая и навязчивая. Сам же Колин оказался довольно милым на вид молодым человеком лет тридцати. Невысокий, стройный, с живыми карими глазами и слегка вздернутым носом. Светлые волосы выбриты на висках – Том, не удержавшись, провел рукой по своей модно-выбритой голове, не наврал, значит, парикмахер, сейчас все так ходят – а пальцы крепко сжимают фотоаппарат, точно он самая большая ценность в его жизни. Даже палочка теперь бесхозно валяется на столе, бери и беги.       - Как здорово, что к нам пришел хоть кто-то из молодежи, а то мы с братом уже заскучали с этими старперами. – Затараторил Колин, на последнем слове понизив голос и покосившись на возящихся с бумагами старичков. – Нет, они не плохие, но иногда весь день молчим, представляешь?       - Представляю, - понимающе цокнул языком Том. Глаз переставал дергаться, а падучая, кажется, все же позабыла про него. Отчего появилось настроение не только продолжить знакомство, но и посмотреть, наконец, на фотографию. – Эй, маги научились делать цветные и моментальные фото?       - Нет, - довольно отозвался Колин – это просто усовершенствованный магловский поляроид. А ты маглорожденный, верно?       - С чего ты взял? – Ради приличия поинтересовался Том, щелкая Тома с фотокарточки по носу, чтобы тот, как и положено людям, попавшим на пленку, улыбался.       - Простая наблюдательность. Даже проведя большую часть жизни в волшебном мире, мы все равно говорим «у них».       - И почему в журналах до сих пор черно-белые снимки?       - Том, - Колин наклонился почти к самому столу – мы не имеем права патентовать изобретения. Конечно, у нас ситуация в разы лучше, чем в остальной Европе. Да что я тебе буду рассказывать, ты сам бежал из Франции. Но весь карьерный рост, власть и всяческие открытия - прерогатива чистокровных волшебников. Смерть Волдеморта тридцать лет назад не сильно изменила ситуацию. Остается надеяться, что Грин-де-Вальд не рискнет связываться с Дамблдором.       - Да уж. – Только и смог сказать Том. – С каждым днем все интереснее.       - Да ты не переживай. – Совершенно очаровательно улыбнулся Колин. – Все хорошо будет. Своих в обиду не даем.       - Колин, детка. – Раздался откуда-то с другого конца комнаты дребезжащий голос. – Ты забыл про традиции. Дай новенькому мальчику шоколадную лягушку и налей ему кофе. Он слишком худой!       - Совсем забыл, мисс Олифант. – Хлопнул себя по лбу Колин. – Подожди минутку, Том. Это правда традиция.       Пока Том раздумывал, откуда ему кажется знакомой фамилия старой волшебницы, как Колин вернулся с кружкой и синенькой коробочкой, одной из тех, в которых и много лет назад прятались шоколадные лягушки. Волшебники поражали своим постоянством, это точно.       - В общем мы всем отделом даем друг другу прозвища. Какой волшебник тебе попадется на карточке – тем ты и будешь. Я например Балфур Блейн.       - Ого, экспериментальные заклинания. Тебе, кажется, подходит? - Доброжелательно поинтересовался Том.       - Ну, может быть, - скромно отвел глаза Колин – а моему брату попался Вогтейл.       - Не знаю, кто такой.- Пожал плечами Том, вскрывая упаковку.       - Это солист «Ведуний». У вас во Франции, наверное, тоже есть какие-нибудь прикольные музыканты. Хотя мне больше по душе магловская музыка. Но давай уже бери карточку, интересно же. Ух ты! Как тебе повезло! Я не про то, что лягушка убежала.       - Это чем же? – Пробормотал Том, разглядывая пустой многоугольник карточки.       - Да у тебя коллекционеры с руками эту карточку оторвут.       Том перевернул карточку другой стороной.       «Лорд Волдеморт.       Один из величайших темных волшебников 20 века.       Годы деятельности: 1970-1981. Характеризуются террором маглорожденных волшебников. Побежден 31.10.1981 на дуэли Джеймсом Поттером. Вплоть до начала 21 века его имя боялись произносить вслух».       - Карточки с ним стали печатать только лет десять назад, и они самые редкие. Да ты прямо везунчик! – Не мог унять своего восторга Колин.       - Но давай все таки не будем называть меня Волдемортом. – Предложил Том, приставляя пустую карточку к табличке со своим именем.       - Ну да, это не очень правильно. Тем более Волдеморт даже не хочет возвращаться на свою фотографию. Скажем нашем старичкам что ты какой-нибудь Святой Мунго, идет?       - Идет, - усмехнулся Том.       …       К концу первого месяца работы Том уже был в состоянии строить планы. Падучая стала навещать реже, правда, как и говорил Дамблдор, пришлось забыть о легилеменции, отчего полный спектр магии Шармбатона, так красочно расписанный в учебниках, стал недоступен. Но приходилось чем-то жертвовать, тем более, как полагал Том, эта напасть временная – если один случайно созданный крестраж смог здоровье подпортить, то часть души, намеренно возвращенная, сможет все исправить.       Поначалу Том присматривался к Поттеру младшему. Этот худощавый молодой мужчина в круглых очках и с незнающими расчески волосами никак не складывался в голове с плачущим в кроватке мальчиком. Еще больше он не виделся как человек, в доме которого хранится доставивший столько хлопот своему создателю крестраж. В конце концов, частичка души, поселившаяся в каком-то предмете семейного гнездышка Поттеров была, верно совсем ничтожной, чтобы тратить на нее свое внимание. А потому Гарри Поттер, о школьных шалостях которого с такой нежностью говорил Дамблдор, отошел на второй план в деле поиска крестражей. Да и остальные, кроме Нагайны конечно, и искать не нужно – Том прекрасно помнил каждый тайник.       Тем временем, к удивлению, большую часть времени заняла работа. Переводы, поначалу дававшиеся с трудом, начали приносить удовольствие. Оказалось, что со школы он помнит многое, а для того, что забылось, пригодилась способность к зубрежке.       Но, к еще большему удивлению, вынужденные коллеги не только не раздражали, но и вызывали симпатию. Нравилась маленькая старушка мисс Олифант, к которой за долгие годы работы точно приклеилась фамилия известной победительницы троллей. Она, только придя на работу и не обращая внимания на протесты, протягивала Тому шоколадку и трепала его по щеке, для чего последнему приходилось нагибаться. Старушка сокрушалась о его худобе – хотя Том уже успел набрать в весе – и о болезненно впалых щеках – наследство, вероятно, матери, отец был вполне круглолицым.       Нравился и мистер Дюк, приходивший настолько рано и уходивший настолько поздно, что Том подчас даже сомневался, а встает ли старик из-за своего стола? Дюк практически всегда что-то мастерил, палочка его лежала рядом на столе, а по пальцам то и дело пробегали крошечные молнии, пахнущие, как им и положено, озоном.       Волдеморт с карточки прятался, стоило только Тому появиться на пороге кабинета. Это утверждал Колин Криви, который, на удивление, почти не раздражал. Этот парень не только жил фотографией – снимал даже магловские свадьбы – но и оказался ярым защитником прав маглорожденных. С таким жаром он обсуждал несправедливости волшебного мира, что к концу второй недели даже Тому стало жалко неведомую мисс Грейнджер, которой не дали занять пост главы департамента по связям с общественностью только из-за несоответствующего происхождения.       Но особым открытием стал Деннис Криви. Он появился к концу первой недели работы в Министерстве. Низенький, коренастый и несколько мрачный Деннис уже в первом разговоре заявил, что единственным интересным событием в его жизни было то, что он упал в Черное озеро, когда на лодках плыл к Хогвартсу. Парень скрупулезно разбирался в действии каждого найденного им в командировках артефакта – а вещицы точно сами звали его из завалов – переводил древние тексты, иногда помогал в фотосессиях своему брату и неимоверно скучал. Потому что знал наперед, что сделает его собеседник или просто прохожий. Но не понимал этого. Как и не понимал того, что даже с неразвитым даром является талантливым легилементом.       Так или иначе, но в обычной семье маглов родились потенциальный темный маг и легилемент.       И такой расклад Тому приходился по душе.       …       На стол Тома мягко приземлился буклет. Как раз между кружкой чая и покромсанным на неровные части пирогом.       - О нет, опять этот позор, - простонал Колин, не потрудившись дожевать. Деннис мрачно кивнул, а затем удивленно уставился на Тома. Жест этот получался у младшего Криви неосознанно, ровно также он и не отдавал себе отчета в том, что не слышит мыслей своего нового коллеги. Том же только улыбался и пояснений не давал. Он решил ждать.       - В чем же позор? – Спросил Том, мельком взглянув на украшенную перекрещенными волшебными палочками обложку. Сейчас больше интересовал выбор куска пирога. Мисс Олифант таки добилась своего и «новенький мальчик», наконец, наряду с мальчиками другими радовать ее своим аппетитом.       - Это дружеские дуэли. – Пояснил Деннис.- Каждый год по три человека из каждого отдела или департамента идут и защищают какую-то там честь. Ну, или как мы позорим ее.       - Ну, давайте посмотрим с кем будем сражаться в первых поединках. Может выйдем хотя бы в четверть финала. – Колин взял в руки буклет и, быстро пробежав глазами небогатое содержимое, нахмурился.       - Да что там такое, - не выдержал Том, забирая буклет – так, Колин, ты с какой-то Анной Голд из департамента спорта через месяц.       - Да с этой-то справлюсь, читай дальше.       - Деннис с Нимфадорой Тонкс. Мракоборец. У них специально разнополые партнеры?       - Какая разница, она меня уделает. – Пожал плечами Деннис. – Уровень подготовки разный. Да и тебе не повезло. С Драко Малфоем из Отдела Тайн. – Подытожил он, так не видевший содержимое буклета.       - И в чем же коварство младшего Малфоя заключается? – Том все таки остановился на крайнем куске, с аппетитно зажаренной корочкой. Лучше теста с начинкой может быть только тесто без начинки.       - Последние два года он учился в Дурмнстранге. И он неплохой темный маг.       Том, чуть было не сказавший, что он вполне себе тоже ничего, только кивнул.       - Ладно, первые поединки начнутся только через месяц, а пока поживем спокойно. – Подытожил Деннис.       - А вы не собираетесь готовиться?       - А смысл? – Воззрились на него оба брата.       Том только пожал плечами и все внимание уделил пирогу. Хотят позориться – пожалуйста. Как он может им запретить?       …       В дверь негромко постучали в комнате показалась вихрастая голова.       - Добрый день, мистер Реддл, сэр. Можно, мистер Реддл?       Том, до того разглядывающий падающий за окном снег, сделал вид, что работает и устремил все свое внимание к лежащим перед ним в сущности бесполезным вещам. Совсем недавно довольный его переводами мистер Дуглас решил доверить более ответственную работу – отделить предметы, имеющие магический потенциал от пустышек. Все дело грозило занять не более получаса, а потому Том, окончательно разобравшийся в «офисной работе», как говорил Колин, тянул время, чтобы воодушевленный его успехами начальник не дал нового задания.       - Да, заходите, - не очень приветливо отозвался Том. Совсем недавно братья Криви ушли тратить зарплату в министерский буфет и он еще не успел отдохнуть в тишине.       - Я Поттер. Гарри Поттер, сэр. – Молодой человек, до того робко стоявший в дверях, резво оказался подле стола и протягивал руку. – Я давно за вами наблюдаю и мне показалось, что к вам можно обратиться.       - Ну попробуйте, - Том пожал руку в ответ.       Однако как забавно.       - У нас недавно была вылазка, нашли банду темных магов.       - Видимо, поздравлять стоит вас, а не несчастных темных магов?       - Что это они несчастные-то. – Поттер почесал лоб и взлохматил волосы. – Можно я сяду?       Том только кивнул.       - В общем я нашел целую гору артефактов. И по закону я могу оставить себе десять процентов от добычи. И, мистер Реддл, не могли бы вы посмотреть, какие из них стоящие? Не хочется облажаться. Я в долгу не останусь.       - Давайте свои артефакты. – Безразлично отозвался Том, спешно заставляя бесполезные вещицы со своего стола переместиться, чтобы освободить место для бесполезных вещиц Поттера.       И что попросить взамен? Экскурсию по дому? Вернее, по одной единственной комнате, где он получил то самое смертельное проклятие?       Некоторое время Том разглядывал гребни, зеркала, медальоны и прочий хлам, стараясь увидеть в них хоть отблеск магии. Поттер неотрывно смотрел на него, что несколько нервировало. Но не критично.       - Сожалею, но вы принесли гору хлама. Хотя, - Том отодвинул массивный медальон из потемневшего серебра – из этого можно сделать какой-нибудь защитный артефакт. Хотя вещь громоздкая, не очень удобно носить будет.       - Ну, нет так нет. – Поттер, не выглядевший расстроенным, принялся собирать свой хлам со стола. – На самом деле, хотел вас еще кое-что спросить.       - Уже интересно.       - Мне очень нужен Волдеморт, понимаете?       - Понимаю, но инферналов поднимать не умею. – Том вопросительно приподнял брови, Поттер же, рассмеявшись, хлопнул себя по лбу.       - Ох, простите. Просто я слышал, что у вас есть его карточка. А у моего друга Рона Уизли, вы ведь знаете Рона Уизли?       Том медленно выдохнул. И почему он должен знать Рона Уизли?       - В общем неважно. У него скоро день рождения, а он коллекционирует карточки из шоколадных лягушек. И уже десять лет он охотится за Волдемортом. Ну и я вместе с ним. А вы первый человек, которому попалась такая карточка, и….       - Так, стоп. Я все понял. - Том, взяв карточку со стола, протянул ее Поттеру. – Забирайте.       Поттер, на некоторое время застыв, спросил:       - Сколько вы хотите?       -Нисколько. Просто берите ее и уходите отсюда.       - Ох, мистер Реддл, я ваш должник.       Поттер, явно страдающий от избытка чувств, схватил Тома за руку. Ладонь его оказалась теплой и немного шершавой. И, главное, ее не хотелось отпускать, желательно, никогда. Да и кому в здравом уме захочется отпустить свой крестраж?       Душа его оказалась наделена не меньшим чувством юмора, чем судьба. Из всего, что окружало его в тот день вселиться в плачущего ребенка. Подумать только…       Том, насильно заставив прервать себя рукопожатие, выдавил улыбку.       - Не кидайтесь такими обещаниями, мистер Поттер. Особенно ради куска картона.       - Да ладно вам. Спасибо! – Уже в дверях Поттер опять остановился. К счастью, на таком расстоянии Том не чувствовал в нем свою душу и почти радовался накатывающему раздражению. – И чуть не забыл. С праздником вас!       - С каким это? – Нахмурился Том, припоминая дату.       - Как это? Беллатриса Лестрейндж умерла в Азкабане. Последний Пожиратель смерти. Не считая тех, кто остался на свободе…       Министерство гудело. Том, быстро пробираясь через толпу, мог только ругать себя. Неужели трудно отслеживать новости? Хотя бы раз в день? Это насколько нужно погрузиться в себя, чтобы чуть не опустить крестраж? Кто знает, кому достанется сейф Беллатрисы, а вместе с ним и чаша Пенелопы Пуффендуй?       Вернее, был в Министерстве человек, который точно знал. И, по счастливому стечению обстоятельств, когда-то он принял Темную метку, отчего найти его в этом волшебном муравейнике не составляло труда.       - Подождите! – Крикнул Том закрывающимся дверям лифта и человек, зашедший раньше него, чуть придержал смыкающиеся створки рукой. – Спасибо! – Поблагодарил Том, пытаясь отдышаться.       Люциус Малфой, в свои пятьдесят семь ставший совсем элегантным и отстраненно холодным, еле заметно кивнул.       - Вам какой уровень? – Вежливо поинтересовался он, глядя куда-то поверх головы Тома.       - Шестой, пожалуйста. – Том, предугадывая резкий рывок кабинки, вцепился в поручень.       Малфой молчал. Том же мог только проклинать свою падучую. Ведь пара секунд и он уже все знает. Но, увы, придется действовать грубо, зато безопасно для собственного тела.       - Я слышал, вы говорили, что все время диктатуры Волдеморта находились под Империусом. – Как можно доброжелательнее начал Том и не утратил дружелюбного настроя, даже когда Малфой-старший, презрительно поджав губы, промолчал. – Поэтому, думаю, вас не сильно расстроит еще один.       - Что вы имеете в виду? – Все таки счёл нужным ответить Малфой.       - Только то, что сейчас сказал. – Пожал плечами Том. – Империо!       Взгляд Малфоя стал пустым.       - Кому досталось наследство Беллатрисы Лестрейндж? – Быстро спросил Том. Ехать оставалось три уровня.       - Сириусу Блэку. – Монотонно ответил Малфой.       - После смерти Блэка кому перейдет сейф?       Два уровня.       - Его крестнику, Гарри Поттеру. – Тут же последовал ответ.       - Прекрасно. А теперь насчет три ты забываешь наш разговор навсегда. Раз, два…- Лифт остановился, резко открыв двери – Три!       - Извините, вы мне что-то сказали?       - Вам послышалось. Лифт так шумит… Всего доброго. – Сказал Том уже в уходящую спину Малфоя и нажал на кнопку своего этажа.       Все таки не получится игнорировать Гарри Поттера. Слишком много крестражей связано с этим молодым человеком, благодаря которому тридцать лет назад так некстати проснулась жалость.       Но это позже.       Том прислонился к дребезжащей стенке лифта.       Он уже без проблем трансгрессирует в Хогсмид на встречу с Дамблдором.       И может творить непростительные без палочки.       Поэтому, пора забрать кольцо Морфина Мракса, его первый крестраж, приютивший половину души.       А потом уже Поттер. Вернее, чаша, что рано или поздно перейдет ему по наследству.