Промозглый осенний ветер врывался в открытое окно быстро мчащейся машины, развевая темно-каштановые волосы водителя, чей сосредоточенный взгляд был устремлен на дорогу, но мысли были совсем не здесь. За окном виды города уже давно сменились деревьями, которые сливались в одну сплошную пеструю стену на такой скорости. Чем дальше машина удалялась от города, тем реже встречались на её пути огни встречных автомобилей, и тем более необитаемой казалась местность. Полуденное солнце ещё высоко стояло над горизонтом, протягивая на землю ослепительно яркие лучи, но уже почти не грело, напоминая о теплых днях лишь золотом, в которое окрашивало все, на что падал взгляд.
В самой машине было непривычно тихо, и лишь шелест шин по асфальту и ровный гул механизмов нарушали безмолвие. Приглушенная музыка, обычно раздававшаяся в автомобиле, была выключена совсем, чтобы не раздражать и без того напряженного водителя, чьи нервы были уже на пределе. Но и тишина не приносила обещанного спокойствия, а лишь разжигала накопленные за последние часы мысли и вопросы в яркое пламя.
Между тем вдалеке показались мрачные стены заброшенного завода, одиноко стоявшего посреди пустыря. Его территория когда-то была обнесена забором, теперь уже местами отсутствующим, о чем напоминали полуобсыпавшиеся облезлые кирпичные стены, выглядывающие из-за травы, и навсегда широко открытые массивные ворота, вросшие в землю. При съезде с трассы на дорогу, ведущую к заводу, появлялось острое ощущение попадания на съемочную площадку какого-то фильма про жизнь после апокалипсиса или музей истории страны, но никак не в реальное место. Прямо перед съездом находилась огромная ржавая табличка с названием завода и указателем, на которой невозможно было различить ни буквы. За ней начиналась основательно разбитая временем и когда-то проезжавшей по ней тяжелой техникой дорога, где машину определенно бы трясло хуже, чем на не более целой трассе.
Оставив автомобиль на обочине недалеко от съезда, Лёша продолжил путь к воротам завода пешком. Перешагивая многочисленные лужи и стараясь не наступать в грязь, он думал о том, каким образом сюда попадают гости притона, у кого машин или чего-то подобного наверняка нет. На всем протяжении пути до завода не было видно ни единого транспортного средства, а уж тем более того, которое могло бы быть еще на ходу. Так кто же помогает этим людям попасть сюда? А, быть может, они живут в этих полуразрушенных холодных стенах завода? Но чем же они питаются или как обходятся без еды? И как сюда попадают новые? Все эти вопросы роились в голове Лёши, оставаясь без ответа.
У ворот он заметил знакомую фигуру в сером свитере. Парень, стоя, облокотившись плечом об одну из створок ворот, скрестив руки на груди, на фоне развалин выглядел как еще один выживший после чего-то страшного, случившегося на планете, которого Лёше после долгих скитаний наконец удалось встретить.
— Ты быстро, — крикнул парень издалека. — Никого не привел с собой?
— Никого, — ответил Лёша, подойдя ближе.
— Точно? — прищурив глаза, уточнил парень. — Нам тут совершенно не нужны непрошеные гости.
— "Нам" – это кому? — поинтересовался Лёша.
— Не важно, — резко ответил парень. Окинув внимательным взглядом местность за спиной гостя, он оторвался от стены и, развернувшись, бросил через плечо "Следуй за мной", после чего быстрым шагом направился ко входу в заброшенное здание. Лёша отправился следом.
Оглядывая внушительных размеров здание завода и прилегающую к нему территорию, Лёша чувствовал холодок, пробегающий по спине. Массивное здание, почерневшее от времени, выглядело зловещим, чему добавляла пустынная местность вокруг него. На этой стороне забора не росло ни единой травинки, вероятно из-за вредных выбросов завода, когда тот ещё работал. Вся земля вокруг него была почерневшей и кое-где вздувшейся. Справа от здания виднелись небольшие бугорки в земле, возле каждого из которых были кривые кресты, сделанные из веток. Импровизированное кладбище размещалось от стены здания до самого забора, уходя вглубь территории. Тут покоилось людей как минимум на население трёх деревень саратовской области, если не гораздо больше. Лёша почувствовал неладное, но уходить было уже поздно.
Между тем парень в свитере перешагнул порог здания и скрылся во тьме. Лёша, включив огонек фонарика на телефоне, зашёл следом.
— Ты чего, блять, творишь?! — зашипел на него парень, резко вынырнув из темноты навстречу, заставив вздрогнуть. — Выключи это дерьмо!
— Тут же темно, — возразил Лёша, нахмурившись.
— Хочешь я тебя, блять, за ручку возьму, если тебе так сложно ориентироваться в темноте, только выключи эту херню! — указывая на фонарик, раздражённо сказал парень. Он выглядел злым, и Лёша решил с ним не спорить.
— Так-то лучше, — буркнул парень. — Руку давай.
— Нет, спасибо, я сам разберусь, — ответил Лёша.
— Ты, блять, нахуя сюда припёрся? Хочешь узнать что-то о своем драгоценном друге, так, блять, следуй моим правилам или вали нахер отсюда! — понизив голос до полушепота, раздраженно проговорил парень. — Если хочешь все же получить какую-то информацию, то протяни свою долбанную руку и пошли, блять, дальше.
Лёша молча вытянул руку вперёд. Ему абсолютно не нравилось все происходящее, всем своим нутром он чувствовал какую-то опасность, исходящую от завода и его обитателей, но просто так сдаваться не хотелось. Всё-таки не ради себя он это затеял. Его мысли прервали прикосновения ледяных пальцев к его предплечью, после чего они двинулись вниз в поисках ладони. Лёша ощутил неприятные мурашки по коже. Хотелось отдернуть руку и, прижав её к груди, броситься к выходу, светлым пятном выделяющимся в темноте за спиной, но усилием воли он все же сдержался, поморщившись, когда холодная рука сжала его ладонь в своей.
— Пошли, — скомандовал парень. Он двинулся вперед, утягивая Лёшу за собой все дальше во тьму. Тот пошел следом, напрягая глаза, чтобы не запнуться о что-нибудь в темноте.
Однако не пройдя и половины пути, идущий впереди парень внезапно остановился, и Лёша, не успев затормозить, врезался в него.
— Тсс, — чуть слышно прошептал парень. Нащупав лицо Лёши, он зажал его рот ладонью. Лёша, крайне возмущенный грубостью своего спутника, свободной рукой попытался убрать чужую со своего лица, но, услышав шаги где-то поблизости, затих, прислушиваясь.
— Лис, это ты там бродишь? — послышался чей-то грубый мужской голос из темноты.
— Да, — ответил парень. — Я покурить выходил.
— Чего пугаешь так, блять, — ругнулся голос с явным облегчением. — Проходи давай. В другой раз предупреждай.
— Понял, — отозвался Лис. Отпустив рот Лёши, он осторожно пошел вперед, держа его рядом с собой.
— Это кто сейчас... — осторожно прошептал Лёша, но, почувствовав, как его ладонь сжали сильней, поспешно умолк.
Почти неслышно шагая за руку с незнакомым парнем в кромешной тьме, чувствуя на языке острый вкус опасности, Лёша ощущал себя героем какого-то фильма или сна, но никак не реальной жизни. Слишком все было не похоже на ту скучную, размеренную жизнь в четырех стенах у экрана монитора, которую он так привык вести. В последний раз он чувствовал стынущую в жилах кровь далеко в детстве, когда прятался под кроватью от звука ключа в замочной скважине и приглушенных голосов у входной двери посреди дня, когда родители были еще на работе. Как оказалось позже, это пришла соседка и её муж проведать Лёшу по просьбе матери, потому что тот не отвечал на её звонки, но пережитый ужас он помнил до сих пор.
— Сейчас будут ступеньки наверх, — услышал он шепот над самым ухом. — Ты поднимайся, а я сейчас вернусь.
С этими словами ледяная хватка, крепко удерживающая ладонь Лёши, растворилась, оставив в напоминание о себе лишь холодный призрак на коже. Лёша напрягся. Стараясь игнорировать тревогу и возникающие в голове подозрения, что его весьма ловко заманили в ловушку, он стал медленно подниматься, старательно прислушиваясь к любым малейшим шорохам.
— Лис? Ты ж вроде к себе шел, — с удивлением произнес тот же грубый мужской голос. Лёша остановился, прижавшись спиной к стене.
— Да, шел, но потом кое-что вспомнил, — ответил Лис. — Выйдем?
— Давай, — согласился голос.
Лёша почувствовал как внутри все похолодело. Тревога и мысли о том, что это западня, усиливались, превращаясь в панику и перекрывая дыхание. Идти дальше наверх он не видел смысла, поэтому просто остался на месте, с ужасом озираясь по сторонам и готовясь дать отпор тому, кто подойдет ближе, прекрасно осознавая, что боец из него так себе. Между тем в светлом пятне на другом конце большого помещения, в глубине которого Лёша находился, показались два удаляющихся силуэта. Один из них был значительно выше ростом, чем его спутник. Второй шел, слегка прихрамывая и, судя по очертаниям, имел довольно грузное телосложение. В высоком он без труда узнал нового знакомого. Когда до выхода осталось совсем немного, высокий резко толкнул своего спутника наружу, громко хлопнув дверью прямо перед его лицом, после чего развернулся и быстрым шагом пошел в сторону Лёши.
— Чего стоишь? Я же сказал подняться, — в полный голос спросил парень, приблизившись к ступенькам. — Без моей руки не можешь ориентироваться в пространстве?
— Да пошел ты, — презрительно ответил Лёша. Паника постепенно отступала, оставляя за собой лишь тревогу и напряженность.
— Пошли уже, — хмыкнув, сказал парень, поднимаясь наверх. Лёша прошел за ним. Он чувствовал себя одураченным, и это чувство ему абсолютно не нравилось.
Между тем парень в свитере открыл своим ключом первую железную дверь, каких было немало в длинном тускло освещенном желтым светом коридоре, и, отворив её, обернулся на гостя. Тот принял молчаливое приглашение. Парень мигом зашел следом, заперев за собой дверь.
— А теперь слушай, — опередив вопрос, который Лёша хотел было задать, услышав, как повернулся ключ в скважине, сказал парень, установив зрительный контакт. — То, что произошло с твоим другом... Короче брось это дело. Есть шанс, что твой друг не выкарабкается, тут уже ничего не поделаешь, ты главное себя береги. То, куда ты лезешь, тебе не по силам. Сиди с ним в больнице и не высовывайся, а, самое главное, не обращайся в полицию. Ты сам не знаешь, с чем столкнулся, зато знаю я. И я тебе серьезно говорю, брось это дело, справедливости ты не добьешься. Скажи спасибо он вообще жив, это уже чудо. Ему больше не грозит никакая опасность, ну, разве что кроме смерти в больнице, а тебе грозит, и очень серьезная.
— Это угрозы? — спросил Лёша. — А если я откажусь, сделаешь со мной то же, что и с ним? Круто при первом знакомстве притворяться тем, кто ничего не знает, только из тебя такой себе актер.
— Блять, какой же ты тупой! — заорал парень, не сдержавшись.
— Лис? У тебя все хорошо? — послышался голос за дверью. Парень резко затих.
— Да, просто телефон глючит и раздражает, — крикнул он в ответ. Дождавшись, когда шаги за дверью стихнут, он глубоко вздохнул.
— Как-то неправильно я начал знакомство, давай по-другому, — уже спокойней сказал парень. — Меня зовут Лис, и я ничего не делал с твоим дружком. Я не могу тебе сказать что с ним и почему он был тут, я и так уже много чего сказал, сам не знаю зачем, просто... Не суйся сюда, понял? Если ему еще повезло получить шанс на выживание, то у тебя такого шанса не будет. Если не хочешь лишних проблем себе, успокойся и лучше молись, чтобы он выжил, но не пытайся узнать какую-либо информацию. Тебе все ясно?
— Все, кроме того, что кто-то что-то сделал с моим лучшим другом, ему сейчас грозит смертельная опасность, лечащий его врач задает странные вопросы, а парень, нашедший его, угрожает мне в запертой комнате какого-то заброшенного здания, — съязвил Лёша в ответ. Мысленно он поставил жирную галочку напротив "не согласен" с прозвучавшим требованием к нему.
— Подожди, какие вопросы? — насторожился Лис.
— Он спрашивал где я нашел его, был ли с ним в момент отравления и прочее, — пояснил Лёша.
— Бляяяя, — протянул Лис. — Хорошо, я понял кто это и из какой больницы, спасибо.
— И что с ним будет? — поинтересовался Лёша.
— С кем? Врачом? Просто опровержение его догадок, ну или тактичная беседа, — пожав плечами, ответил Лис.
— Ты за всем этим стоишь? — спросил Лёша. Лис рассмеялся.
— Знал бы ты, как ошибаешься, посмеялся бы вместе со мной, — отсмеявшись, сказал он. — У меня влияния ровно столько же, сколько у перышка на жопе голубя. Да и я при всем желании не стал бы это все мутить. Но и съебаться отсюда не могу по некоторым причинам. Так и живу. Ладно, хуй с ним, до тебя дошел смысл моих слов?
— Угу, — соврал Лёша. — А теперь я могу уйти?
— Можешь, — подтвердил Лис. — Но это будет слегка проблематично, так что ты посидишь тут немного, а я схожу все улажу, и потом можешь быть свободен.
С этими словами Лис подбросил в воздух связку ключей и, поймав её, зажал в руке, после чего, развернувшись к двери, вставил ключ в замочную скважину.
— Постой, я не согласен быть запертым тут, — запротестовал Лёша, быстрым шагом двинувшись за ним.
— Извини, но тебе придется засунуть свое "не хочу" куда подальше, если хочешь выйти отсюда живым, — с этими словами Лис оттолкнул его и быстро вышел за дверь, вновь заперев её за собой.
— И сиди тихо, — крикнул он из-за двери. — Даже не думай начинать орать.
Леша подёргал ручку, в надежде, что всё-таки шанс выбраться есть, но тяжелая дверь оказалась крепко заперта. Парень пнул её с досады ногой. Ему ничего не оставалось, кроме как подчиниться требованиям Лиса, к которому он уже чувствовал глубокую неприязнь. Развернувшись, Лёша заметил матрас у противоположной стены, по всей видимости служивший хозяину комнаты кроватью, и двинулся к нему. Усевшись на край, он вытянул ноги, смотря прямо перед собой. В голове роилось множество мыслей и вопросов, каждый из которых активно пытался привлечь его внимание к себе, заставить зацепиться именно за себя, но он игнорировал их все, зная, что это бесполезно, пока у него нет абсолютно никакой информации. Пока он не узнает кто такой Лис, кто стоит выше него и что на самом деле творится в стенах этого завода, о разгадке произошедшего с Женей и воцарении справедливости можно и не мечтать.
Вспомнив о друге, Лёша поспешно вынул телефон из кармана, намереваясь позвонить врачу, но в глаза бросился перечеркнутый значок уровня сигнала, и о затее пришлось забыть. Парень тяжело вздохнул. Он чувствовал себя беспомощным в сложившейся ситуации, и это ощущение давило на него подобно камню, привязанному к шее утопленника. И как бы он ни пытался мысленно приободрить себя, получалось довольно слабо.
Лёша придвинулся ближе к стене и, облокотившись на нее затылком, окинул комнату взглядом из-под пушистых ресниц. Сколько еще ждать возвращения нового знакомого он не знал. Каждая секунда казалась вечностью в этой маленькой мрачной комнате без окон, освещенной тусклой лампочкой, что свисала на проводе с центра потолка. Комната напоминала тюремную камеру из какого-нибудь типичного русского сериала с федерального канала, что придавало ей ещё более отвратительный вид.
"А что, если я и вправду тут заперт надолго? — неожиданно пронеслось в голове Лёша. Однако парень даже не попытался сдвинуться с места, продолжая сидеть в той же позе с прикрытыми глазами. —
Тогда дела мои совсем плохи. Тут же даже не позвонишь... Интересно, как там Женя. Хочется надеяться, что он жив. Иначе... Даже не хочу представлять что будет иначе... Он точно выживет, по-другому просто не может быть, нет... Он должен выкарабкаться... Он сможет..."
Лёша вздохнул. Мысли все сильней и сильней путались в утомленном разуме парня, превращаясь в сплошную кашу. На организме сказывались пережитый стресс и недосып, заставляя парня сдаться без боя внезапно охватившей его сонливости. Лёша понимал, что засыпать в незнакомом месте было весьма опасно, но ничего поделать с собой не мог. Лёша протер лицо руками, изо всех сил пытаясь отогнать от себя сон, но безуспешно: веки казались тяжелей свинца, а непродолжительный сон — райской сказкой. Наконец парень окончательно оставил попытки проснуться, осознав их бессмысленность. Закрыв глаза, он практически мгновенно провалился в объятия Морфея.
***
— Лёшка, котик, проснись, я тут кое-что крутое придумал, и мне срочно нужна твоя помощь, — взволнованный шепот, раздававшийся над самым ухом, опалял кожу, вызывая мурашки по телу. Лёше хотелось дернуться в сторону источника звука, повалить его на кровать и, дождавшись, когда он закончит пытаться скинуть с себя тяжелую тушку барабанщика, смирившись со своим положением, уснуть, зарывшись носом в пушистые блондинистые волосы, игнорируя все его гениальные идеи, как обычно пришедшие к нему посреди ночи. Но вместо этого Лёша нехотя открыл глаза, недовольно ворча.
— Лешка, какой же ты хороший! — радостно воскликнул Женя, хлопнув друга по ноге. — Вот поэтому я всегда бужу именно тебя. Рома обычно меня нахуй шлет, а Диму совершенно невозможно разбудить. Но ты не такой как они!
— Ага, а я просто не умею так же красиво от тебя отделываться, — буркнул Лёша, садясь.
— И не надо учиться, — фыркнув, ответил Женя. — Все, пошли ко мне.
Женя проворно вскочил на ноги, скрывшись в темноте, полагая, что друг последует за ним, но Лёша не спешил. Потянувшись и зевнув, он обернулся. За его спиной в большом окне автобуса, в котором группа передвигалась от одного города к другому, были видны едва заметные огни какого-то далёкого города или деревни и безоблачное небо, усыпанное звездами. Редко мимо окна проносились темными пятнами высокие деревья, будто стражи, следящие за порядком на дороге, одобряющие проезд автобуса. Лёше хотелось мысленно послать Женю и его идеи куда подальше, улегшись вместо этого обратно и, укутавшись в одеяло, продолжить рассматривать чарующие виды за окном, но воображение мигом нарисовало ему картину Жени, что увлеченно играет на воображаемой гитаре и тихо мурлычит себе под нос, изредка прерываясь на блокнот или телефон, куда записывает только что придуманные идеи, и Лёше мигом расхотелось упускать возможность увидеть это зрелище вживую. Обернувшись на Женю, он увидел, что тот сидел, склонившись над телефоном, и, подобрав ноги по себя, стучал пальцами по клавиатуре, набирая какой-то текст. Он был взволнован, его пальцы чуть подрагивали в нетерпении, он старательно заправлял непослушные волосы за ухо, ерзал на месте, и, глядя на него, становилось ясно, что он придумал очередную гениальную песню и ему не терпится показать её кому-нибудь.
— Лёшкаа, ты там уснул опять? — недовольно спросил Женя, оторвавшись от экрана и, ослеплённый его светом, теперь старательно вглядывался в темноту в безуспешных попытках разглядеть знакомую фигуру. — Иди сюда быстрей!
Лёша улыбнулся. Женя всегда так мило сердился, когда все шло не по плану. Парень поднялся, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить кого-нибудь ещё ненароком, и двинулся в сторону друга. Преодолев это небольшое расстояние, он опустился возле Жени.
— Чего звал? — зевнув, спросил Лёша.
— Хотел, чтобы ты заценил новую песню и помог с аранжировкой, — ответил Женя, не отрываясь от экрана телефона.
— А до утра оно подождать не может? Утром мы как раз будем в городе, на чеке перед концертом можем с ребятами что-нибудь придумать, — предложил Лёша больше для вида, заранее зная, что его предложение будет отклонено.
— Нет, я хочу сейчас, и чтобы первым заценил ты! — возразил Женя. — Ну Лёш, ну пожалуйста!
— Эх, ладно, давай показывай, — деланно сдался барабанщик. Приняв удобное положение, он прикрыл глаза, слушая тихое пение Жени и стараясь не обращать внимания на мурашки, разбегающиеся по коже от хриплого голоса и мыслей, что этот самый голос поет для него одного в этой тишине автобуса.
— Ты спишь? — прервавшись, спросил Женя, осторожно коснувшись плеча друга. Лёша открыл было глаза, намереваясь ответить, но прилетевшая в парней подушка заставила замолчать обоих.
— Да,
я сплю вообще-то, — проворчал Рома, сделав акцент на втором слове. — А вы оба мне мешаете! Можете пошептаться и попеть свои серенады где-нибудь в другом месте?
Лёша хмыкнул и запустил подушку обратно. Обернувшись на Женю, он прижал палец к губам, призывая того к тишине. Женя улыбнулся, и Лёша улыбнулся ему в ответ. Дождавшись, когда Рома перестанет ворочаться и ворчать, парни продолжили.
Прозанимавшись разбором новой песни и музыки к ней всю ночь, парни закончили только к рассвету, когда первые бледно-красные лучи заскользили по верхушкам деревьев, отражаясь от телефона на потолок солнечными зайчиками.
— Довольно романтично, не находишь? — поделился мыслями Женя. Лёша поперхнулся воздухом.
— Нуу... Да, — промямлил в ответ барабанщик.
— Между прочим мое любимое время суток, — задумчиво глядя в окно, заявил Женя. — В это время все вокруг такое... Необычное. Явно не такое, как днём. И люди кажутся другими... Ты не замечал?
— Замечал, — ответил Лёша. Оба парня замолчали, не зная что еще сказать.
— Лёш, — Женя заглянул в лицо друга. — Спасибо, что ты рядом.
— За такое не благодарят, Жень, — тепло улыбнувшись, ответил Лёша.
***
— Чувак?..Ты живой?.. — звуки чьего-то голоса проникали в затуманенное сознание Лёши, но все еще отказывались восприниматься как слова. Барабанщик приоткрыл глаза, пытаясь понять где находится и что с ним было, но его разум все еще находился в пелене тумана, которая и не думала растворяться. В глаза ударил грязно-желтый свет лампочки, висящей под потолком, на фоне которого чернел размытый силуэт склонившегося над ним человека.
— Эээй, — около Лёшиного носа щелкнули пальцами, заставив его вздрогнуть. Туман постепенно стал отступать, а на смену ему пришла колющая боль в затекших мышцах, когда барабанщик попытался сесть. Подняв голову, Лёша встретился глазами с Лисом. Он выглядел слегка помятым и уставшим, серый свитер был кое-где заляпан грязью, а на щеке красовались следы земли.
— Ну неужели! Все, ты можешь съебывать отсюда, я все уладил, — сказал Лис. — Это заняло немного больше времени, чем я думал, но так уж вышло. Все, давай, подъем.
С последними словами парень, взяв Лёшу за предплечье, рывком заставил встать на ноги и, не давая ему времени окончательно прийти в себя, потащил к двери. Лёша послушно пошел, мысленно пытаясь окончательно сложить картинку происходящего. Когда это, наконец, произошло, парни были уже на улице. Мир уже был погружен в непроглядную тьму, что на территории завода, где не было ни единого фонаря, казалась еще темней.
— Не включай дальний свет фар, пока не отъедешь отсюда достаточно далеко, — в пол голоса сказал Лис, оглядываясь по сторонам. — Не спрашивай почему, просто так надо. По этой дороге никто не ездит, в аварию не попадешь, не переживай. Просто... Сделай мне одолжение, ладно?
Лёша молча кивнул в ответ, решив не спорить. Лис проводил его до ворот, остановившись на том же месте, где стоял, когда они встретились тут днем.
— Дальше иди сам, — сказал Лис, потерев озябшие плечи. — Ну же!
Лёша торопливо зашагал к машине, чувствуя, как тревожно все сжимается внутри от всех этих странных указаний. Добравшись до машины, он захлопнул дверцу и на всякий случай запер все двери изнутри. Казалось, будто бы он сбегает из логова страшных преступников, а не обычного притона за городом. Хотя обычным его было уже достаточно сложно назвать.
Лёша достал телефон посмотреть время, и в глаза бросились оповещения о пропущенных звонках. Видимо, связь отсутствовала только в стенах завода, будто бы там работало какое-то устройство, отключающее её, либо каменные стены были настолько толсты, что через них не проникало и намека на сеть. Нажав на оповещения о звонках, Лёша увидел, что все они были от врача, обещавшего сообщать парню о состоянии Жени. Среди звонков были и сообщения, и барабанщик открыл их.
"Ваш друг идет на поправку, он пришел в себя, но его состояние все еще оставляет желать лучшего."
"Я хотел бы узнать согласны ли Вы, если я назначу ему лечение, скажем так, новыми лекарствами? На них нет еще документов и разрешения, потому что они не прошли до конца все клинические испытания, но я лично ручаюсь за их действенность, потому что сам участвовал в их разработке. Они мигом поставят вашего друга на ноги, поверьте мне."
"Если вы сейчас не ответите на звонок, мне придется назначить лечение без Вашего согласия, потому что у Вашего друга нет столько времени, чтобы дожидаться Вашего ответа."
"Прошло больше получаса, а Вы так и не ответили. Что ж, тогда оповещаю Вас, что курс лечения Евгения Мильковского изменен, я уже подписал нужный документ."
