***
Переминаясь с ноги на ногу, Пабло нервно посматривал на часы. Лулу задерживалась. Тут из-за угла наконец шагнула искомая девушка. Она не шла, а грациозно несла себя. Извинившись, Лулу приняла от Пабло цветы и вслед за ним проследовала в ресторан. Удобно устроившись за столиком, длинноногая танцовщица не сводила взгляда с белокурого красавца. Она всматривалась в каждое его движение и в каждый жест. Она никак не могла понять — Марисса была права, и он действительно латентный гей или всё же рыжеволосый дьявол её обманула? Из-за того, что Лулу слишком внимательно исследовала поведение Пабло, она всё время теряла нить их разговора. — Лулу, что происходит? — не выдержал такого отстранения со стороны девушки Пабло. — Всё в порядке, я просто устала. Сегодня был сложный день, — сказала она и посмотрела на бокал красного вина в руках блондина, и на то, как он выставляет его на свет ламп, а потом пробует его на вкус, как настоящий дегустатор, а может, всё-таки гей? Чуть откашлявшись, она всё же решилась задать вопрос, который интересовал её весь день, — Пабло, ты нетрадиционной сексуальной ориентации? Блондин, подавившись вином, прыснул им так, что попал каплями в лицо девушки. Лулу взвизгнув и сморщившись, принялась салфеткой вытирать своё лицо. А оторопевший Пабло смотрел на неё, не понимая, что сейчас это милое создание у него спросило. — Повтори ещё раз свой вопрос? У меня, похоже, голосовые галлюцинации. — Хорошо, — зло шипя, согласилась Лулу, ведь макияж окончательно испорчен, так же, как и вечер, — ты гей? Весь персонал и гости ресторана, находившиеся поблизости, замерли, теперь и им стало интересно, что ответит молодой красавчик. А один парнишка-официант даже подмигнул Паблито и как-то похотливо стал рассматривать голубоглазого блондинчика. — Нет, Лулу. Я натурал. Мне нравятся девушки. Да чёрт возьми, с чего у тебя вообще такие мысли возникли? — начал закипать парень. — Пабло, успокойся, — примирительно погладила руку Пабло танцовщица, — даже если ты и нетрадиционной сексуальной ориентации, то я смогу тебе помочь вернуться к истокам. У меня всегда была мечта сделать из гея натурала. Ну, если не получится, мы могли бы стать друзьями. Друг-гей — ещё одна моя мечта. От злости у Пабло так начали раздуваться ноздри, что, казалось, своим дыханием он сейчас, как змей Горыныч, сдует девушку к выходу из ресторана. А она продолжала мило хлопать глазками. Он вскочил со своего места, взял свой пиджак, остановился возле девушки, схватил её за кисть руки и притянул к себе: — Кто? Кто тебе сказал эту чушь? — Ма…— Лулу начала заикаться, её кисть в руках блондина начала болеть, — Пабло, пусти. Мне больно, — взмолилась девушка. — Повторяю ещё раз, кто? Кто тебе это наплёл? — уже окончательно рассвирепел блондин, его лицо стало багровым. — Марисса, это была Марисса. Пусти же наконец, мне больно, — девушка уже почти начала плакать. Пабло разжал свои пальцы, положил возле девушки купюры, извинился за сцену перед всеми, в том числе и перед самой Лулу, пожелал ей приятного аппетита и покинул ресторан. Достав телефон, он нашёл нужного абонента и набрал его. — Ману, привет. Ты знаешь, что натворило это рыжее создание? — Пабло, я же просил тебя, оставь её в покое, — умоляющим голосом протянул мексиканец. — Так я её и не трогал. Она сама. Эта бестия сказала Лулу, что я гей. Нет, ты представляешь? Я — гей, — завопил в трубку Пабло так, что несколько прохожих на него обернулись, — не смотрите на меня так, я не гей, я натурал, — попытался оправдаться белокурый перед двумя симпатичными девушками. Те лишь захихикали и прошли мимо парня, — а, ну вас! — махнул рукой парень. — Если ты закончил кадрить мимо проходящих девушек, — Мануэль, как никто другой знал своего друга и знал, что Пабло именно этим сейчас и занимается, — то давай по порядку. Кто такая Лулу? И почему Марисса сказала ей, что ты играешь не за ту сборную? Рассказав вкратце, что только что произошло в ресторане, Пабло устало провёл ладонью по лицу. На вопрос, почему же Марисса решила, что он нетрадиционной сексуальной ориентации, голубоглазик лишь развёл руки в сторону и сказал Мануэлю, что ничего не знает. — Может, она ревнует? — резонно заметил мексиканец. — Не смеши меня. Она ревнует? Тем более после сказанных мною слов про интрижку, — услышав, как Мануэль вздохнул, явно намереваясь задать вопрос, Пабло ответил, — про это я потом тебе расскажу. А сейчас про завтра. На занятиях я ей преподам урок. Подыграешь? Мануэль устало вздохнул и только лишь ответил: — Куда ж я денусь?!***
На следующий день Мануэль, Пабло и Хавьер в полной боевой готовности ждали в помещении «Дэнс Буэнос-Айрес» Мариссу. Девушка впорхнула в класс, оценила обстановку и сразу же скрылась в раздевалке. Первое, на что она обратила внимание, было то, что Пабло вел себя, как всегда, и не летел на неё с угрозами убить за ложь. Значит, он ничего не знает, скорее всего Лулу отменила свидание. А может, брюнетка ей не поверила и пошла? Как же теперь это выяснить? Но войдя в класс, Марисса, как по волшебству, услышала разговор Пабло и Мануэля. — Как там вчерашнее свидание? — Отлично, Лулу — горячая штучка. А что она творит в постели! — и, нагнувшись к другу, Пабло что-то стал шептать мексиканцу заговорщецким тоном. Мануэль лишь улыбался и чему-то через раз удивлялся. Марисса пыталась услышать хоть что-то из их разговора, но ничего не поняла. Тогда она резко прервала их и сразу попросила перейти к растяжкам. Хореограф муштровала парней, прикрываясь тем, что их подготовка хуже, чем у девушек из их команды, так что работать трём танцорам нужно было не покладая рук. Больше всего на тренировке досталось Пабло. Марисса как с цепи сорвалась. То закричит на него на пустом месте, то ударит его ладонью по ноге, потому что носок не тянет, а то: — Пабло!!! Ты видишь свои шаги? Ты наступаешь на территорию мексиканца! А твои руки? Ты машешь ими, как чайка! Ты что, не знаешь, куда их девать? — Пабло, который согнулся пополам, устало выдохнул и даже не поднимал на хореографа глаз. А она не останавливалась, — ты вообще не танцор! Ты корова на льду! Ты только мешаешь ребятам! И вообще, кто тебе сказал, что ты умеешь танцевать?! И тут наступила гробовая тишина. Марисса поняла, что перегнула палку, а Пабло наконец поднял голову и осуждающе взглянул на девушку. От его взгляда у неё по спине прошёл холодок. — Всё сказала? — спросил блондин, — тогда на сегодня мы закончили. И, развернувшись к стульям, где лежали его вещи, начал собираться, а Марисса нервно закусывала губу и пыталась найти свою бутылку с водой. Как всегда вовремя подошедший подхалим только усугубил обстановку. — Марисса, ты, конечно, извини, но сегодня ты палку что-то перегнула. — Критические дни у меня, вот и бешусь, — поняв, что опять ляпнула ерунду, огненно-рыжая повернулась к Хавьеру, — извини, Хави. Просто у меня действительно сложный период. В учёбе проблемы, да и дома не пойми что, вот и срываюсь на всех. Ты меня извини, — и она проследовала к раздевалке, но, не успев дойти, она развернулась, громко кашлянула и обратилась ко всем присутствующим, — ребята, простите меня за сегодня, я была не права. И Пабло, извини, что нагрубила, — и на этом она скрылась за дверью. Как только парни покинули помещение, Марисса вновь вернулась в зал. В голове пульсировала только одна мысль — Лулу ей не поверила и пошла на свидание с Пабло. И у них всё было. В груди что-то больно кольнуло. Рыжий ураган, не переставая, говорила себе: «Это не ревность! Это точно не она!». И чтобы выкинуть все мысли о блондине и брюнетке, она включила песню Рианны «Stupid in love» для своего выступления. И как только заиграли первые ноты, она привычными движениями поднимала ввысь то правую руку, то левую. А дальше ноги очерчивали круги, но в одном из поворотов она споткнулась и уже должна была плашмя лежать на полу, но чьи-то руки её схватили и не дали упасть. Подняв свои глаза цвета горячего какао с молоком, она столкнулась с холодным, пронзающим тысячами ледяных осколков взглядом. Не говоря ни слова, Пабло стал вести её в танце, он как-то по-хозяйски закинул ногу Мариссы к себе на плечо, а следом и вторую. Так у них получилась поддержка, следом вторая. А потом Пабло легко опустил её на пол, как будто держал не девушку, а перышко. — Что ты здесь делаешь? — не дожидаясь окончания песни, Марисса оттолкнула от себя блондинчика. — Мне показалось, что для этого танца тебе нужен партнёр, — с ироничной улыбкой произнёс парень. — Когда кажется, креститься надо. А так — спасибо, учту. Марисса пошла к колонке, чтобы выключить музыку. Но Пабло быстрыми шагами нагнал её. — Тебе самой от себя не противно? Как ты могла такое про меня наговорить? Хотя знаешь, что? Не отвечай. Я тебе сейчас докажу, что это не так. И подойдя к Мариссе вплотную так, что она оказалась заперта между ним и стеной, он впился своими губами в губы девушки жадным поцелуем. Он властно удерживал её руки над головой, пригвоздив её своим телом к стенке. Она зло смотрела на него и, пыхтя, пыталась хоть как-то освободиться от его оков. Он лишь ухмыльнулся её попыткам вырваться и нахально развёл её ноги своей ногой, а свободная рука бесцеремонно заскользила по внутренней стороне бедра девушки. Губами он поймал пульсирующую жилку на ее шее и поцеловал, а затем провёл языком до самого уха и шепнул: — Скажи, чтобы я остановился, и я это сделаю. Прикажи мне, бестия. Она молчала, её глаза уже были затуманены желанием. Теперь игра всецело принадлежит ему. Его руки ласкали ее твёрдые соски сквозь ткань тонкого топа. Она подалась вперёд и тихо застонала. Он в очередной раз посмотрел в её затуманенные желанием глаза и, развернув к стене, прижался к ней бёдрами. — Бестия, ещё секунда, и я не смогу остановиться, — просипел Пабло. — Красавчик, заткнись уже, — еле слышно прошептала Марисса. Плавно перемещая руки на ее талию, Пабло ловко справился с тугой резинкой «велосипедок», положил руку на тонкую и уже мокрую ткань трусиков и провел пальцем по самой чувствительной точке. От этого прикосновения по телу бестии пробежался целый табун мурашек, что не осталось незамеченным Пабло. Он нежно погладил большим пальцем клитор и стал чуть сильнее на него надавливать круговыми движениями. Марисса, придвинувшись бёдрами к Пабло, ощущала твердый бугор ниже его ремня, который говорил о том, что мужчина её хочет. Глаза рыжего дьявола сразу вспыхнули, и, сделав вдох через плотно сжатые зубы, она громко со стоном выдохнула. Льдинки глаз Пабло лишь с усмешкой поглядывали на макушку девушки, при этом он не забывал делать свои манипуляции пальцами. С каждой секундой его движения становились более быстрыми и грубыми. Бестия закатила глаза, задержала дыхание, сжала пальцы в кулак и, как только её окатила приятная волна оргазма, протяжным стоном выдохнула из себя весь воздух. Она плавно начала оседать в руках Пабло, он подхватил расслабленную девушку и усадил на стул. Опустился перед ней на колени, откинул прядь её волос и посмотрел ей в глаза. Марисса продолжала тяжело дышать, но глаз с него не сводила. — Так вот, бестия, запомни раз и навсегда. Любое сказанное тобой слово может ударить намного больнее, чем совершённое действие, — Пабло сразу перешёл от дела к словам, чтобы не дать рыжуле вставить свои пять копеек, — ты оскорбила и унизила меня не только перед моей командой, но и перед малознакомым человеком. Мне, если честно, плевать на Лулу, таких, как она, у меня было много. Таких, как ты, не было никогда. Видимо, и не будет, — он тяжело вздохнул, встал с колен и направился в сторону выхода, — твоё унижение видел сейчас только я, хотя это мало на него похоже. Надеюсь, тебе было хорошо, — буквально выплюнув из себя последнюю фразу, он с грохотом захлопнул за собой дверь. Марисса только сейчас осознала, что произошло. Вот он заходит в класс. Вот они танцуют, а дальше? Что она натворила? Как подпустила его так близко? Встав со стула и обняв себя руками, она подошла к окну. Она видела, как по стеклу с другой стороны текут капли, медленно переплетаясь с её слезами и стягивая их вниз за собой. Видела, как Пабло в темноте не спеша уходит прочь от здания, накинув на себя капюшон своей чёрной толстовки. И сейчас ей было всё равно: пусть намокнет, пусть заболеет, чтобы она его не видела — день, а может месяц, лучше год. Заплакав ещё сильнее, она всё еще разгорячённым телом прижалась к холодному окну. Как так может быть? Он её настолько оскорбил, так унизил, а она продолжает его желать, каждую секунду возвращаясь к тому моменту, когда его рука оказалась на её трусиках. Как можно так сильно ненавидеть человека и одновременно хотеть его? Не найдя ответов на этот вопрос, она прокручивала в своей голове его слова снова и снова. «Марисса, больше не лезь на рожон. Не трогай красавчика ни словом, ни делом, и тем более телом», — наконец сказала она самой себе и начала собираться домой. Простояв в замешательстве пару секунд, вытащила из своего плаща телефон и написала СМС: «Пабло, возможно, ты прав. И я даже извинилась бы перед тобой, если бы не твой свинский поступок. Б». «Тебе разве не хочется продолжения, бестия? П». «Не перекидывай с больной головы на здоровую. Я могу подать на тебя в суд за домогательства». «Так ты не сопротивлялась, и сама была очень даже не против. Всё. Мне наскучил этот разговор. И давай будем считать так — мы квиты». Марисса прочитала последнее сообщение и с болью выдохнула. И только она хотела ответить, как всплыло ещё одно послание от блондина: «И с сегодняшнего дня наше общение сводится на нет. Разговаривать будем только на тему баттла. Думаю, и тебя этот вариант вполне устроит». И, запихнув телефон в карман, Пабло вынырнул из-под козырька здания, находящегося напротив «Дэнс Буэнос-Айрес». Он спрятался там от дождя, но, поняв, что это удобная точка слежения за окнами, где передвигалась бестия, немного задержался в своём укрытии. От совершённого недавно поступка и всех слов Мариссы он весь внутренне сжался и нервно провёл ладонью по своим влажным кудрям, ему от самого себя было противно. Так себя повести! Как он мог? Он не понимал, что же им руководило: месть или желание? Но одно теперь он понимал точно: от этой рыжей стервы ему не спрятаться, не скрыться.