В ритме танго

В зале стояла тишина. Рыжая рывком содрала блондинку с барной стойки и ещё раз повторила свой вопрос: — Что ты здесь делаешь? За спиной у Мариссы уже стояла вся команда «Мятежников» во главе с Пабло. Никто не понимал, что происходит и почему Андраде так вцепилась в девушку с бокалом виски в руках. — Надо же, кто это тут у нас? Неужели моя сестричка? — заплетающимся языком проговорила Мия, — отдыхаешь? Вот и мне не мешай! И Мия опять попыталась залезть на барную стойку, но Марисса, которая железной хваткой держала её за руку, не дала ей этого сделать. За спиной пронёсся шёпот команды, но старшей Андраде было всё равно, она с такой болью, с таким непониманием смотрела на сестру, а ее сердце в бешенстве стучало о рёбра. На её плечо опустилась чья-то рука в знак поддержки, чуть повернув голову, она увидела мексиканца. Марисса благодарно кивнула и, развернувшись, повела еле стоящую на ногах сестру к выходу. — Эй, — раздался незнакомый голос за спиной, — верни блондиночку на место, не мешай девчонке отрываться. Марисса хотела развернуться и врезать наглому мужчине, но Хавьер и Мануэль крикнули, что сами разберутся, и посоветовали девушке позаботиться о сестре. Выйдя на улицу, Марисса пыталась поймать какую-нибудь машину, но, видя состояние Мии, никто не останавливался. Она попробовала вытащить телефон из кармана, но спящая на ходу сестра грузом повисла на ее руке. Пока Марисса приводила блондинку в чувство, возле них остановился «джип чероки». Из машины вышел Пабло. — Марисса, я вас довезу, — утвердительно произнёс он, и, предугадав дальнейшие слова рыжей, продолжил, — отказы не принимаются. Вздохнув, хореограф только лишь поблагодарила своего спасителя. Аккуратно положив уже спящую Мию на заднее сидение, они поехали к дому сестёр. Марисса назвала адрес и невидящим взглядом уставилась в окно. Ей ни с кем не хотелось сейчас разговаривать, а Пабло и не лез с расспросами. Он лишь изредка кидал взгляды на девушку, сидевшую на соседнем сидении. Подъехав к дому, танцор вызвался помочь донести сестру Андраде в дом. Марисса указала, где комната сестры. Уложив младшую бунтарку, Пабло вернулся в коридор, но Мариссы там уже не было. Он пошёл на свет в соседней комнате. Девушка сидела на стуле, а сзади неё уже закипал чайник. — Чай, кофе? — безжизненным голосом предложила рыжая. — Нет, спасибо, — отказался Пабло, оставаясь стоять в дверях и борясь со своим желанием подойти и крепко обнять эту сильную девушку, сидящую сейчас перед ним абсолютно без сил, — я, наверное, пойду. — Выпей со мной, — вдруг произнесла Марисса и достала из шкафчика начатую бутылку бурбона. Не в силах ей отказать в этой просьбе, красавчик прошёл и сел на стул напротив хореографа. Она разлила напиток по бокалам и передала один Пабло. Наступила тишина. Парню было неуютно и неудобно. Он впервые в жизни не знал, как себя вести. Чтобы скрасить неловкость, он всё же спросил: — Вы здесь вдвоём живёте? — Нет, с тётей. Она поехала погостить к подруге. Я об этом благополучно забыла, вот Мия и воспользовалась этой ситуацией, решила оторваться, оказавшись без присмотра, — произнесла она как-то отстранённо. — А ваши родители? Они не смотрят за ней? Марисса скривилась от выпитого бурбона, оно обожгло ей горло. Горько усмехнувшись, девушка взглянула в его голубые, как лед, глаза и выдавила из себя: — Они умерли пару лет назад, — Пабло хотел было извиниться и принести свои соболезнования, но Марисса остановила его, выставив руку вперёд, — не стоит. Это уже произошло. И каждый из нас борется с этой бедой, как умеет, — она кивнула в сторону спальни сестры, — сначала всё было неплохо. Мия была ещё маленькая и искала в нас с тётей помощь и утешение. А я… я в свою очередь, будучи независимым подростком, её отталкивала. Я боялась, была напугана. Я винила себя. — Винила себя? В чём? В смерти родителей? — Пабло сделал глоток, обрушивая на себя все возможные проклятья. «Ну зачем? Зачем ты в это лезешь, дурак?» — мысленно спрашивал он себя. Марисса встала из-за стола, отнесла свой полупустой бокал к раковине и вылила туда остатки бурбона. Она молчала. Ей не хотелось отвечать на вопросы, ей не хотелось продолжать этот разговор дальше. Она сама виновата. Она сама начала, он ведь не просил никаких подробностей. Но нет, ей самой захотелось посвятить его в их жизнь. А нужно ли ему это? Облокотившись на раковину, она вполоборота взглянула на блондина. — Извини, я, наверное, лезу не в своё дело, — произнёс он, — спасибо за бурбон, мне пора, — он встал из-за стола, — Марисса, по поводу той ситуации в зале, я хотел… — Не надо, Пабло, молчи, — шёпотом прервала его девушка, — спасибо, что помог. Спокойной ночи. Она даже не повернулась и отошла от раковины, только услышав, как захлопнулась входная дверь, а потом в бессилии рухнула на пол. Руки дрожали, а в глазах стояли слёзы. Она была разбита. Пабло сел в свою машину и со всей злости ударил по рулю. Он ненавидел девушку, дом которой только что покинул. Она обнажила перед ним свою душу. «Да что, чёрт возьми, со мной не так? Я прикасался к её телу и не чувствовал, что обижаю её. А сейчас я как будто увидел её голой. Я её оскорбил? Но чем? Она сама начала, я не просил!» — подумал он, ещё раз ударив по рулю. Он сам редко раскрывался перед кем-то. А тут она, та, кого он обидел, та с кем они договорились больше не общаться… «Да гори ты огнём, бестия!» Он выскочил из машины и вновь отправился в дом девушки. Решительно распахнул дверь и прошёл на кухню, но то, что он увидел, заставило замереть его на месте — Марисса танцевала. Из динамиков тихо доносилась песня Агилеры «Hurt». Рыжая девушка плавно, но уверенно опускалась на одну ногу, «ломаясь» в талии. Музыка, полная боли и страдания, обволакивала ее тело. Пабло застыл, неотрывно наблюдая за бестией. Она не замечала его, продолжая свой танец. Её правая рука потянулась вверх, а левая двигалась вниз, она параллельно вытягивала ноги, танцуя с высоко задранной головой, отчего Пабло видел каждую венку на её шее, она была явно напряжена. Щемящее музыкальное сопровождение начинало набирать обороты, и надрывный голос Кристины Агилеры всё сильнее слышался в комнате. Марисса поднялась из стойки и, встав на носочки, сделала несколько поворотов вокруг себя. Пабло не дышал, боясь спугнуть девушку, он стоял в оцепенении и пропускал через себя всю ее боль. В этот самый момент она остановилась на месте и обняла себя за хрупкие плечи, затем ее руки скользнули вниз и переместились на спину. Негромко вскрикнув, она упала на колени и, грациозно отклонив спину и голову назад, выгнулась. Но после этого она склонилась и, обняв себя за колени, начала всхлипывать. Не дожидаясь финальных аккордов, Пабло покинул квартиру Мариссы. Теперь он ещё больше ненавидел себя. Теперь он ещё больше не понимал, что чувствует к этой хрупкой девушке. Сев в машину, он завёл мотор и поехал — неважно куда, лишь бы подальше от бестии, лишь бы не кинуться назад в дом и не начать её успокаивать. Он ей не нужен. Ей не нужна его поддержка, тем более после сказанных им слов и совершенных поступков. Но он не умел читать мысли, он не знал, что было самым большим ее желанием на данный момент — ей больше всего на свете хотелось, чтобы не её руки обнимали её острые плечи именно сейчас, а руки Пабло.