Now I am strong

Пару мгновений назад Махидевран едва ли хотела стоять в ступоре перед какой-то там наложницей и рабыней славянской внешности и с большим интересом рассматривать все черты лица незнакомой чужеземки. Думала ли она, что в течение долгого промежутка времени не сможет вытянуть из себя ни единого слова, а сердце в груди черкешенки будет стучать, как бешеный колокол? Конечно нет. «Мне срочно нужно достать у лекарши яда, желательно как можно быстрее. Я хочу светлого будущего для моего Мустафы, если она, не дай Аллах, родит Шехзаде, я пропаду. Александра будет умирать долго и мучительно, прямо как сейчас я сгораю в огне ревности!» Последний раз Гюльбахар видела таких красивых девушек, наверное, только у себя на родине. Хотя, даже прекрасные черкешенки не сравнятся с девушкой такой необычной красоты. Только взглянув на неё, брюнетка поняла, как сильно недооценивала её внешность. Впервые в жизни Махидевран солгала — Хюррем оказалась вовсе не уродливой мерзавкой. Её длинные ядерно-рыжие волосы аккуратно прикрывали милое бледное личико, на котором не читалось ни единой эмоции. Светлые голубые глаза, сразу напомнившие женщине прозрачные морские волны, рассматривали женщину с такой же искрой, казалось бы, раньше её так завораживал только Лука, и то та влюблённость была детской и ребяческой. Супруга властелина мира пыталась дышать как можно более ровно, лишь бы она не заметила эту дрожь и колкое ощущение, пробравшее её изнутри. Но больше всего в Хюррем её привлекали её пухлые розовые губы — безумно хотелось наплевать на запреты и страстно прильнуть к ним, на самоличном опыте проверить, хорошо ли она целуется. Всё больше засматриваясь на фаворитку, предназначенную не для неё, Махидевран Султан совсем перестала думать о мужчине, столько лет заставлявшем её страдать. Словно она никогда по-настоящему не любила его, а имела чувства только к рыжеволосой Хатун, которая успешно отвергала их. К сожалению, среда обитания при султанской семье так и не помогла Гюльбахар научиться сдерживать свои настоящие эмоции при окружающих, наедине с собой у неё это получалось ещё хуже. Но в этот раз она сумела скрыть противоречивые мысли под маской леденящей душу ненависти, которая казалась достаточно убедительной, даже для её собственного разума. — Махидевран Султан, Вы меня слышите? — озабоченно спросила девушка и нежно дотронулась до руки Госпожи, отчего та напряжённо вздрогнула. Её рука такая тёплая, а прикосновение настолько женственное, что Весенняя Роза была готова растаять на этом самом месте, лишь бы голубоглазая не отпускала, никогда больше её не отпускала. Брюнетка готова отдать за это всё на свете. — Да... Как тебя там, Александра, — успела быстро спохватиться Махидевран Султан, — Мне сказали ты прилежно учишься, почти до конца выучила турецкий. Так вот, продолжай в том же духе, нам здесь не нужны глупые рабыни, — в привычной для себя манере разговора протянула мать наследника, вызывая у рыжей всё те же старые воспоминания. «Как жаль, а эта женщина показалась мне сначала довольно интересной... Но она такая же, как и они. О чём ты вообще думаешь, Александра, она ведь ненавидит тебя больше остальных, мужа ведь эта рыжая дрянь украсть хочет! Верно обвиняет меня во всех своих бедах и смертных грехах, так тому и быть...» — Спасибо за заботу, Госпожа. Только... Теперь меня звать Хюррем, — гордо воскликнула Роксолана, смело задрав нос. Пусть она всё ещё в упор не принимает глупое для неё имя, она не упустит возможности ответить всем обитателям гадюшника их же методами. Махидевран, в это же время, открыто показала страх от сказанной ей фразы, легко выдаваемый за ревность к Султану. Но, на самом деле, она искренне боялась потерять её. Она могла бы сорваться и накричать на неё, даже указать на её место, но она просто не может. У неё не осталось сил на очередные разборки. — Можешь идти, — сухо ответила Гюльбахар, обиженно отвернувшись от русской фаворитки. Привычно поклонившись, Хюррем постучала в двери покоев, а стражники открыли их перед ней. Убедившись, что девушка отошла от комнаты, брюнетка в ярости начала ходить по комнате, изображая своими шагами некий круг. Она точно не понимала, как пришла к такому вот состоянию. Мысли перемешивались у неё в голове со скоростью света, а ярость готовилась вот-вот выплеснуться наружу. В это время, служанки с сочувствием наблюдали за бедной женщиной. — Ну и что он в ней нашёл!? Таких грязных девок только в бордель отправляй, а не во дворец завоевателя трёх континентов! Как же я ненавижу эту ведьму, чтоб она сдохла! — в глубине души Махидевран крайне больно говорить такие слова про покорившую её с первого взгляда наложницу, но уже ничего не поделаешь. Она обязана запереть свои чувства на замок, иначе Султанша погубит не только себя, но и хрупкую славянку, до которой никто не имеет права дотрагиваться со злобным умыслом. — Госпожа моя... Вам стоит успокоиться, бесстыжая рабыня не ровня Вам! Сегодня ведь ночь четверга... — попыталась остудить пыл разгневанной черкешенки Гюльшах-хатун. Увлекательно, как же быстро у Султанши вылетело из головы, что сегодня она проведёт ночь в объятьях у Османа. Весь её рассудок затуманила постепенно растущая влюблённость к Хюррем, теперь Махидевран совершенно не хотелось идти к нему. Хватит с неё такого обращения, она ещё цену себе знает. Но придётся снова притворяться счастливой, как всегда... — Ты права, Гюльшах. От всех этих переживаний я уже и забыла, что хамам давно готов. С этого дня ты будешь следить за Хюррем и докладывать мне о каждом её шаге, я должна знать всё про неё, — серьёзно произнесла она, незаметно ухмыльнувшись. — Хорошо, Госпожа, я непременно буду всё выяснять, — сказала Гюльшах и вышла из комнаты вместе с брюнеткой, отправляясь в хамам.

***

Больше всего Махидевран Султан любила проводить время в хамаме, никто не станет отрицать, так как банные процедуры сильно помогают ей расслабиться после тяжёлых дней и иногда даже успокоиться. Этот раз не стал исключением, почти весь день калфы усердно мыли её, а она всё время думала о сегодняшней первой встрече с Хюррем. Ну ничего, отчаиваться ещё рано, как только она будет узнать про неё всё, тогда уже можно что-то решать. Она не смеет отрицать, что раньше таких девушек не встречала. Смелых, честных, открытых и чистых душой. Госпожа и сама бы хотела стать такой, но измениться всё никак не получалось. Одно Султанша теперь знает точно — она готова порвать любого на куски, кто причинит ей хоть совсем небольшие страдания или доведёт до слёз. Готовая никого не пожалеть Махидевран начинает осуществлять свой коварный план. Доедая из вазы последний виноград, женщина уже собиралась выходить из хамама, как вдруг заметила бегущую ей навстречу Гюльшах, жутко чем-то обрадованную. Протянув пустую вазу служанке, Гюльбахар переоделась в красное платье с золотистым шёлком и подошла к отдышавшейся подруге. — Гюльшах, что произошло? Откуда ты такая довольная бежишь? — поинтересовалась Махидевран Султан и надела изумрудное кольцо обратно на свой палец. — Госпожа, Вы не поверите, что только что произошло! Хюррем бросили в темницу, она наконец-то получила по заслугам! — супруге Султана показалось, что она ослышалась, но позже поняла, что это не ошибка...