Закономерность

Настроения тусоваться у Себастьяна не было от слова совсем. Обычно в таких случаях он всё равно шел куда-нибудь, чтобы не киснуть в четырёх стенах - в клуб, на пляж, да хоть в парк, если была погода, там можно было позависать на интересных выступлениях, познакомиться с кем-то. Сегодня клуб почему-то не спасал - Себу было как-то тоскливо, и, хоть он очень достоверно улыбался, когда Артём начинал его тормошить, заподозрив в унылом настрое, - лучше не становилось. Хотя обычно помогало, Себастьян всегда легко заражался чужим весельем. Каких-то серьезных причин для этого не было - вчера вечером болтали с Леандро, он делился эмоциями и впечатлениями от новой жизни. Было классно видеть его улыбающуюся физиономию. А сегодня днём он запостил в инсту фотку с Дибалой - и это как-то основательно подпортило Себу настроение, хотя Лео, вроде упоминал, что пересекался с Пауло, но Себ не придал этому значения. Коктейли, яркие и фруктово-сладкие, как Себ любит, тоже не особо помогают развеяться. Дают немного в голову слабым алкоголем, оставляют во рту цитрусово-клубничный привкус. Вместо привычного оживления наоборот накатывает лень, а сидеть, наблюдая за тем, как остальные веселятся, себу непривычно и странно. Последний коктейль, во всяком случае, его половину, Себ допивает залпом, улыбнувшись и помахав рукой оказавшемуся поблизости Тёме. Желание свалить по тихому пересиливало все доводы разума, но Себ всё-таки приходит к чему-то вроде компромисса с самим собой: сваливает и, уже из такси пишет Дзюбе, что настроения нет, и он домой. Тёма бы уговаривал остаться, тормошил, выяснял какого хрена - а этого не хотелось. Может и хотелось, но не с Артёмом. Поэтому и домой Себ не поехал, назвал недавно узнанный адрес, тыкнул пальцем в нужный дом под номером семь, и набрал на домофоне четырнадцатый номер. Время, конечно, было позднее, чуть заполночь, поэтому промедлению Себ не слишком удивился. - Кто? - Голос Далера сквозь динамик домофона звучит совершенно неузнаваемо, и Себ думает, что будет ужасно глупо, если Кузяев его не узнает и не пустит. Хотя, всё это предприятие - втихаря свалить из клуба, сесть в такси и отправиться к Далеру - глупость, хуже-то не будет. - Дриусси. Себ. Ну, ты меня знаешь, - пытается объяснить Себ. Несколько секунд молчания его тревожат, но потом домофон издает характерный звук, и дверь открывается. Нужно было, наверное, спросить какой этаж. Явно не первый, так что дальше Себ поднимается пешком, глядя на номера квартир, и пытается придумать, с чего начать. С разговора? Ты милый, и безобидный, как мне кажется, и так смотришь, что мне хочется обнимашек… Эту мысль Себ отметает, устремившись к открытой двери и сонно щурящемуся Далеру, пропустившему его в квартиру. - Что-то случилось, Себ? - Далер закрывает двери, и делает пару шагов к Себу, размышляющему, снять ли кроссовки прямо сейчас. Кузяев такой мягкий, взъерошенный, в футболке и явно наспех натянутых штанах - они норовили сползти с бёдер, и Себу это всё ужасно нравилось. Ему редко бывало страшно, когда он тянулся к кому-то поцеловать, но сейчас действительно было тревожно - если Далер оттолкнет, Себ чувствовал, эмоционально ему будет очень больно. Но всё равно он решает оставить в покое кроссовки, отложить в сторону объяснения и тянется к Далеру, прижавшись губами к губам. Этого Далер не ожидал. Себ выглядел растерянным, и определенно выпившим, хотя и не пьяным, и Далер скорее бы подумал, что тот вдруг захотел поплакаться ему в жилетку. Но Себастьян, не встретив сопротивления, сделал ещё шаг навстречу и мягко пристроил горячие ладони на пояс, прижимаясь теснее и тревожно, затравленно глянув, когда Далер, мягко сжав его плечи, немного отстраняется. - Ты после клуба, да? Хочешь, я уложу тебя спать? У меня есть очень удобный диван… - тихо тараторит Далер, стараясь быть убедительным, мягким и не осуждающим. Даже гладит Себастьяна по красивой шее большим пальцем, надеясь смягчить стремительно разливающуюся неловкость. - С русскими так сложно, - тихо, с надломом жалуется Себ. - Я всё-таки неправильно тебя понял, да? - Просто тебе лучше поспать. Можем утром поговорить… - Далер цепляется пальцами за плечи Дриусси, когда тот собирается вывернуться, в сторону двери, бормоча что-то расстроенное на родном - Далер ни слова не понимает, и это обидно. Хотя Себу, очевидно, еще обиднее - он хмурится, отводя взгляд, избегая смотреть на Далера, и закрывает глаза, расслабленно вздохнув, только когда Далер прижимается губами к его шее, мягко подтолкнув к свободной стене. - У тебя что-то случилось, Себ? - Далер всё ещё пытается воззвать к голосу разума аргентинца, хотя запах горячей кожи, приправленный ароматами парфюма и сладкого алкоголя, горячит кровь в венах, манит ещё раз прижаться губами. - Просто… у тебя всё в порядке? Далер не повторяет ошибки, не отстраняется, напротив - вжимает совершенно согласного с этим Себастьяна в стену, придерживая руками за бока, прижимаясь бедрами к бёдрам. - Всё в порядке. - Себ облизывает пересохшие губы, перехватив Далера за запястье, и потянув выше - по животу, по груди, к изгибу плеча и шеи. - Теперь всё даже хорошо. Далер протискивает ладонь под обтягивающую майку, уложив ладонь на изгиб поясницы, и послушно, как Себ хочет, гладит его по шее большим пальцем - видно, что он от этого неприкрыто кайфует, размыкая мягкие губы навстречу поцелую. Далер аккуратно ведёт его за собой в спальню, не прекращая целовать, и даже ответственно гасит свет в коридоре. Себ оглядывается через плечо, когда сталкивается икрами с краем кровати, улыбается Далеру шальной, довольной улыбкой, и изящным, отточенным рывком стягивает с себя майку, наверняка точно зная, какой эффект это производит. У Далера кончики пальцев покалывает от желания прикоснуться, и, когда Себастьян заваливается спиной на смятую постель, вытаскивая из-под себя одеяло, он просто наклоняется вперед, касаясь кончиками пальцев боков и касается губами гладкой, сладкой кожи у пупка. Себ прерывисто вздыхает, как-то даже всхлипывает, выгнувшись навстречу, подкинув вздрогнувшие бёдра, смотрит просяще из-под густых тёмных ресниц. Свою футболку Далер стягивает торопливо и далеко не так изящно, зато получает возможность прижаться к Себу, кожа к коже, и поцеловать, запуская одну руку в тёмные гладкие волосы. Мягкие губы кажутся всё такими же сладкими, нежными, манящими, как в машине, когда Далер был слишком изумлён как произошедшим,так и выбором места для этого, чтобы позволить поцелую перерасти в нечто большее. Себ точно этого хотел - он открыто, доверчиво тянулся всем телом под руки, под ласку, подставлял всего себя, смотрел широко распахнутыми, голодными и тёмными глазами, старался перехватить руки, так что Далер в конце концов прижал одно его запястье над головой, снова вжимаясь губами в губы, углубляя поцелуй, которым так хотелось насладиться. Чувствовалось только, что Себастьяну мало - свободной рукой он то и дело прихватывал Далера за бедро, за задницу, гладил по спине, ерошил волосы на макушке, всё пытаясь задать свой темп, Явно быстрый, страстный. С этим Далер был не согласен - уже не поймешь, не просчитаешь, чем обернется всё это безумие, но точно не стоило упускать возможность заласкать порывистого аргентинца медленно и обстоятельно, покрывая поцелуями каждый дюйм кожи, проводя руками по каждому изгибу тела. От возбуждения и ласки у Себа грудь заливает светлым румянцем, татуировки на коже темнеют, кажется ещё больше, а затвердевшие соски явно становятся чувствительнее - когда Далер прижимается раскрытым ртом к одному, касаясь широкими мазками языка, Себ скулит, запустив обе ладони Далеру в волосы, и подкидывает бёдра, тесно прижавшись пахом, стянутым узкими джинсами. Плотная ткань наверняка доставляет немало неудобств, и Далер, спускаясь ниже, не прерывая поцелуев, тянет с Себа джинсы - это откровенно трудно и долго, Себ ещё и ногами дрыгает, не особо помогая, и смотрит просяще, вздохнув наконец с облегчением, когда Далер бросает джинсы на пол, с плохо скрытым благоговением проводя ладонями по внутренней стороне раздвинутых бёдер. Сам он не раздевается - Себ хмурится, и пытается дотянуться до пояса домашних штанов, но отвлекается, забывает об этом, стоит Далеру снова перехватить одно его запястье, а второй ладонью накрыть возбуждённый член сквозь тонкую ткань белья. Себ в конце концов сдается - у него не остается сил упрямиться и пытаться перевести ласки в более страстное русло - Далер изматывает нежностью так, что даже лёгкие сдавливает тисками. Его прикосновения тягучи, неторопливы, бесконечно ласковы. В них нет медлительности, и они так невыносимо долго ощущаются на разгоряченной коже, что Себастьяна то и дело пробирает дрожью, особенно, когда горячая ладонь оборачивается вокруг члена. Далер даже дрочит ему в своём темпе, медленно и уверенно, так что Себ и не думает подкинуть бёдра навстречу - на самом деле, его словно бетонной плитой придавило, только и остается лежать, хватая губами воздух, стараться не забывать дышать и дрожать от того, насколько хорошо ощущается Далер сверху. Насколько точно и нежно прикасается, прослеживая губами на коже замысловатые, чувственные узоры. Как двигает ладонью по члену - только по естественной смазке, но даже её становится достаточно, когда движения настолько неторопливы и изматывающи. - Себ… - у Далера беспокойство в голосе, и Себастьяну, слишком погрузившемуся в ощущения, растворившемуся в окружившей его ласке, приходится открыть глаза, чтобы мутно глянуть на Далера. - С тобой всё в порядке? Себастьян сглатывает, не сразу поняв, к чему этот вопрос, потому что, как кажется, должно быть очевидно, что ему просто охуенно. А потом чувствует, как по виску стекает слеза, да и глаза застилает влажной пеленой. - Да, - сипло отзывается Себастьян, по чуть дернувшимся бровям поняв, что ответил на родном. - Да, мне… очень… - он порывисто цепляется за плечо Далера, и тот понятливо прижимается, давая Себу уткнуться в его шею и продолжая делать всё то восхитительное руками, губами и всем собой. Себу так хорошо было только с Лео - так, чтобы до слёз, до осколков, до полной беспомощности. Но с Лео было больно, привычно, но больно, а сейчас Себ чувствовал только нежность, только ласку, только бережные, разливающиеся под кожей сладкой патокой прикосновения - и всё равно ему было хорошо до слёз. - Хорошо? - подсказывает Далер, прижавшись теснее и наконец-то снова накрыв губами губы, когда Себ сбито кивает, весь дрожа от копящегося в низу живота жара. - Хорошо, - почти бездумно повторяет он следом, влажно касаясь губами чужих губ. - Я хочу тебя. Себастьяну так хочется, чтобы Далер понял все, что Себ хочет сказать ему про то, как сильно ему хорошо сейчас, как он хочет, чтобы и Далер чувствовал всё то же самое - но английских слов не хватает, а испанские, хоть и рвутся с губ, льются рекой, чем ближе Себ к пику своего удовольствия, совершенно Далеру непонятны. Но он всё равно всё делает просто идеально, сильнее прижимая Себа к постели, настойчивее и глубже лаская языком его рот и не меняя темпа, в котором двигает ладонью по тяжело пульсирующему члену, доводя Себа до чего-то совершенно сумасшедшего, медленного и заполняющего вены текучим огнём. И Далер тоже мурлыкает что-то непонятное, когда Себ, обретя вновь возможность дышать и слышать, приоткрывает глаза, чувствуя, что ресницы от слёз мокрые и тяжелые. Далер касается губами лица, обнимая Себа, кажется, со всех сторон, укутывая в объятия.