Not an Island (Не остров)

Спок проснулся через два дня с чувством усталости и тошноты, его тело восставало против чрезмерного использования химических препаратов в истинно вулканской форме. После того, как он с чрезвычайно мучительным трудом завис над краем биокровати, появился Маккой, чтобы приступить к тщательному медицинскому обследованию. Теперь, когда наркотик пси-блокатора выветрился из организма, Спок мог узнать свое окружение, и Маккой, хотя и более мрачный, чем Спок привык его видеть, больше не казался вымытым от цвета и до капли истекшим сутью. Воспоминания Спока о том, как он в последний раз проснулся… сбивали с толку и оставляли его с иррациональным желанием бежать из лазарета. Унижение, которое он испытывал из-за своего предыдущего поведения, было нелогичным. Он был под наркотиками и неспособен к рациональному мышлению. Напоминание об этом ему не помогло. Он вобрал в себя ощущение корабля вокруг, словно спасательное одеяло, и, пока Маккой проводил сканирование, свернулся на биокровати, безуспешно пытаясь подавить бунтующий разум. Воспоминания о пробуждении, когда его тело опутывали химикаты, мучения от мысли, что его товарищи по команде мертвы, а он сам совершенно один, слишком его тревожили, равно как и понимание, что он мог нанести серьезный вред капитану Кирку и доктору Маккою, если бы они не смогли обезвредить его. Там не было никакого узнавания. Спок вспомнил, как смотрел на Джима и не узнавал его, слышал слова Джима и считал их ложью, сказанной самозванцем. Спок не мог сосредоточиться, и даже при том, что он снова мог ощущать дружелюбие и жизнь вокруг себя, это мало помогало рассеять тянущий ужас от мысли, что однажды их отсутствие может быть не иллюзией. Ощущение… эмоция веры, что их больше нет, не покидала его. Это был поучительный и незабываемый опыт — узнать, каково было бы потерять их всех. Остаться в изоляции. Оплакивать их и знать, что ничто из того, что он когда-либо сделает, не вернет их. Отголосок характерных черт Джима в чужом теле, жестокость видеть его и знать — знать — что он не... Теперь Спок понял, что значит быть терзаемым пережитым. Он подумал о своей матери и задался вопросом, почему ее смерть — которая не была иллюзией одурманенного сознания — не преследовала его подобным образом. Или, возможно, преследовала, и Маккой был прав, сомневаясь в его эмоциональном благополучии. Поскольку Спок не смог рационализировать этот опыт, он приложил усилия к тому, чтобы полностью выбросить его из головы. Хотя прежде чем это получилось, ему пришло в голову задуматься: станет ли его собственное небытие столь же ужасающим переживанием для его товарищей, каким оно чувствовалось для него, когда другие перестали существовать? — Спок. Вы меня слушаете, коммандер? Реальность, настоящее пронзило мысли Спока. Он попытался подавить то, как вздрогнуло его тело, но все, что ему удалось — это создать впечатление, что он дернулся от слов Маккоя. — Мои извинения, доктор. Я отвлекся. — Я и вижу, — доктор Маккой придвинул стул и сел прямо в центре поля зрения Спока. — Я просто говорил, что у меня есть теория о том, что с тобой происходит. — В самом деле? Спок сосредоточился на мужчине перед ним, с тревогой обнаружив, что его зрачки, похоже, неспособны удерживать фокус на внешнем виде Маккоя. Значит, лекарства не полностью покинули организм, или тело все еще приспосабливалось к своим стандартным параметрам. Медитация и закрепление механизмов биообратной связи помогут этому процессу. Между тем, он уделил повышенное внимание голосу Маккоя, чтобы свести к минимуму количество информации, которая может не попасть в обычно идеальную память. — Продолжайте, пожалуйста. Маккой долго изучал его, прежде чем кивнуть. — Ну, оно вот так. Вулканцы считаются контактными телепатами, верно? Спок кивнул, хотя не был уверен, что Маккой действительно требовал ответа. Ему было сложно определять риторические вопросы. — Но, если углубляться в технические детали, строго говоря, контактной телепатии не существует. У вулканцев тоже есть телепатия на расстоянии. Она слаба по сравнению с большинством других телепатических или эмпатических видов, но она существует. Контактный аспект — это скорее неправильное понимание вашего эволюционного развития. Вулканская нервная система имеет необычайно высокую концентрацию нервных пучков и нервных окончаний в таких местах, как кончики пальцев, определенные области вашего лица, по всей длине позвоночника… И тому подобных штуках. Я готов поспорить, что изначальная причина этого была не столько в телепатии через «контакт», сколько в брачных ритуалах. Все те места, которые я только что упомянул, являются эрогенными зонами для вулканцев. Милое совпадение, что концентрация нервных окончаний также способствует усиленной передаче мыслей при прикосновении к этим точкам. — Таково общее понимание, — подтвердил Спок. — Но я не уверен, почему вы решили поднять эту тему сейчас. В любое другое время такое замечание Спока вызвало бы гнев Маккоя: тот не любил, когда ему говорили, что его выводы очевидны для окружающих. Вопреки ожиданиям, он просто сказал: — Мы к этому идем. Я имею в виду, что согласился с распространенным мнением и занимался твоим лечением, будто телепатии на расстоянии не существовало. Но у вулканцев есть некоторая степень коллективного сознания. Или была. А теперь этого нет, и вашего количества недостаточно, чтобы поддерживать связь на больших расстояниях. Вот почему выжившим вулканцам так трудно справляться, и вот почему они теперь держатся так близко друг к другу. Все, кроме тебя. Спок начал отвечать, но остановился, когда понял, что намеревается говорить резко и с внезапным всплеском эмоций, а потом задавил порыв нахмуриться. Потребовалось невероятное количество силы, чтобы его голос остался достаточно ровным, чтобы просто сказать: — Пожалуйста, поясните. Каким-то образом Маккой, казалось, понял, что чуть не спровоцировал Спока на резкие слова. Он сделал примирительный жест, прежде чем объясниться: — Все они переживают разные формы лишения, что естественно. У вулканцев должен быть этот фоновый гул в сознании постоянно — вы эволюционировали так, и жить без него — все равно что дышать с одним легким. Но до недавнего времени ты не проявлял никаких признаков напряжения. Когда ты впервые пришел сюда с симптомами, я подумал, что ты просто страдал психологическими последствиями — которые у тебя есть, насколько мне известно, и не смотри на меня так. Спок закрыл рот и заново выровнял лицо. — Но это не только психологическое. У тебя не было никаких признаков, поскольку каким-то образом, может быть, из-за дополнительного стресса, который ты испытывал во время битвы с Нарадой, тебе удалось ухватиться за что-то еще, чтобы заполнить эту психическую пустоту. Это незаметно, но оно есть и защищает тебя от более серьезных последствий разрушения Вулкана. Молчание, последовавшее за этим заявлением, скорее всего, должно было дать Споку время обдумать и изучить логику Маккоя. — Вы имеете в виду команду Энтерпрайз? — В сухом остатке, — подтвердил Маккой. Похоже, он не осознавал, что из-за разговорных выражений Споку труднее понимать смысл. — Люди излучают низкоуровневое псионическое поле, хотя большинство из нас является пси-нулями. Однако члены экипажа на этом корабле были… скованы, скажем так, общей травмой в битве с «Нарадой». Люди часто образуют неосязаемые связи в такого рода ситуациях — что усиливает общее псионическое поле, — и хотя это не точная альтернатива общему сознанию Вулкана, она, по-видимому, достаточно близка. Потом ты последовал за нами. Вот почему твои симптомы были незаметными или вовсе отсутствовали, и именно поэтому становится хуже, когда ты покидаешь корабль. Это ломка, Спок. Что бы ты ни получал в окружении своих товарищей по кораблю, этого достаточно, чтобы удовлетворить потребность в телепатической связи, которая есть у всех телепатов. Но как только ты выходишь за пределы досягаемости, потеря ощущается острее. Народ Детей, должно быть, стал для тебя чем-то вроде вечеринки с выпивкой, и когда мы вышли за пределы телепатической досягаемости планеты, ты ушел в отказ практически сразу. Спок минуту анализировал теорию Маккоя и нашел его выводы правильными. Однако, развернутые последствия не внушали оптимизма. — Значит, я в опасности, когда расстаюсь с кораблем? Выражение лица Маккоя стало извиняющимся. — Прямо сейчас, да. В каком-то роде. Эдиан Дельта выдавала очень сильное магнитное поле. Вероятно, это помешало твоей телепатии даже больше, чем обычно, поэтому ты так сильно пострадал там. Но до сих пор все было хорошо в увольнительных и планетарных экспедициях, так что я не могу сказать наверняка. Спок кивнул. — А каково ваше рекомендованное лечение? На этом Маккой сцепил пальцы вместе и посмотрел вниз. — У меня его пока нет. Я не специалист по вулканской телепатии — даже не знал, с чего начинать. Но получил пару звонков и работаю над этим. А пока нам придется играть на слух. Если будет высадка на планету, я буду следить за твоим состоянием, и при первых признаках неприятностей ты вернешься на корабль, и без всяких «но». И снова Спок кивнул. — Логично, — согласился он, хотя на самом деле его мысли были скорее неадекватными. Маккой, конечно, этого не заметил; он продолжил без остановки: — Теперь, раз уж мы заговорили об этом... Я хочу поговорить о том, как на тебя влияет Джим. Спок почувствовал, как его сердце забилось быстрее, и заставил себя успокоиться. — Капитан? — Ты знаешь других Джимов? — рявкнул Маккой. — Не прикидывайся дурачком. Я не один заметил, что ты изо всех сил стараешься наложить на него свои загребущие ручки во время приступов. Не хочешь ли мне об этом рассказать? Все щиты Спока упали без его сознательного участия. — Уточните. — Не надо мне тут в позу вставать, Спок. Это просто вопрос. — Вы меня в чем-то обвиняете? — потребовал ответа тот. — А должен? А теперь расслабьтесь, коммандер. Это разумный вопрос. — Мои отношения с капитаном чисто профессиональные. Как руководящая команда Энтерпрайз, мы должны тесно сотрудничать и хорошо знать друг друга, чтобы функционировать наиболее эффективно. Маккой вздохнул и покачал головой, оторвав свой взгляд от Спока. — Считайте, что это под запись, коммандер, и расскажите мне о ваших отношениях с Джимом, когда вы оба не при исполнении. Вы друзья? Спок почувствовал, как подергивается его щека, и определил, что тик возник от раздражения. — Я не понимаю, какое вы имеете дело к моей личной жизни, доктор. — Тут все мое дело, Спок — я CMO на этом корабле. Я могу хоть твои мастурбационные привычки изучать, если захочу. Спок ощетинился. — Это не только не приемлемо, но и неуместно. Я могу сообщить о сексуальных домогательствах… — Да хоть сейчас! Помнишь, что кричал, когда был здесь не в своем уме, Спок? Потому что я да! А теперь, я знаю, как это прозвучало с моего места в той сцене, так почему бы тебе просто не ответить на вопрос. Ты друг Джима Кирка? Спок ничего не ответил; его лицо было высечено из камня без лишних элементов. — Нет ничего плохого в том, чтобы считать его другом. Он был бы польщен. — Мы закончили, доктор? Маккой пробормотал себе под нос: «Иисусе, какой ты злой». Вслух же просто сказал: — Это еще не конец, так что хорошенько подумай, как ответить на этот вопрос, слышишь? Пока что отпускаю тебя на облегченную смену, начиная с завтрашней бета-смены. Продолжай носить биомонитор и немедленно сообщай о любых необычных симптомах. Понятно? — Да, доктор. С невнятным ворчанием Маккой соскользнул со стула и махнул рукой в направлении Спока: — Свободен. Чистая форма в изголовье. Спок намеренно повернулся спиной к Доктору, когда тот выходил из комнаты.