***
Ключ повернулся в замке. Дверь открылась, окутав комнату протяжным скрипом. Девушка лежала на полу, поджав под себя колени. Санеми закатил глаза. Ему крупно повезло, что у хозяина есть запасные ключи. — Не трясись так, чёрт возьми! Она живая, — Шинадзугава вальяжно вошёл в комнату, — просто вырубилась, — сел на корточки рядом с ней и провёл рукой по её лицу, убирая прядь волос. — Позаботься о том, чтобы утром она хорошо поела, — бросил он злобный взгляд на человека, стоящего в проходе. Тот быстро кивнул и поспешил удалиться, покорно закрывая за собой дверь. Шинадзугава секунду-другую смотрел на зарёванное лицо охотницы, вспоминая, когда в последний раз и сам отдавался эмоциям. На ум сразу приходил момент казни матери, когда он в последний раз пускал слезу. Взяв охотницу на руки, что была подозрительно лёгкой, он положил её на кровать. Её ресницы всё ещё были немного влажными от слёз. Ладонь старшей Кочо была тёплой, пальцы длинные и тонкие. Аккуратная форма ногтей. Ни единого шрама или любого другого повреждения. А его руки — как большие волчьи лапы. Покрытые шрамами. Они такие разные. — Тебе не добиться мира в одиночку, чёртова ведьма. Поэтому я буду рядом, чтобы спасать твой зад. Солнечный свет пробивался через пожелтевшие занавески, играя своими лучами на стене. Оборотень вяло открыл глаза и удивился. Зрачки расширились до предела возможного, когда он увидел лицо охотницы в достаточной близости. Санеми никак не мог вспомнить, в какой момент перебрался на кровать. Сейчас он не шевелился, чтобы не разбудить. Её ладонь мягко сжимала его руку, а длинные чёрные волосы рассыпаны по подушке, словно миллионы нитей. Шинадзугава не понимал абсолютно ничего. Как он оказался на кровати, если уснул на полу? И почему Канаэ во сне сжимает его руку? Возможно, перепутала его с кем-то. С тем, с кем обычно проводит такие ночи. Подумав о том, что у Канаэ есть любимый человек, Санеми стало до жути тошно и противно. — Да кто вообще полюбит такую странную женщину? — летала в голове оборотня мысль, которую он бы озвучил вслух, если бы Канаэ не спала. Он снова не отказывал себе в удовольствии рассмотреть её. Эти длинные чёрные волосы, словно нити, путались и переплетались. Возникало сильное желание пропустить их сквозь пальцы. Но малейшее движение могло разбудить девушку. Её длинные, немного закрученные ресницы подрагивали, будто она вот-вот проснётся, заставляя тем самым сердце Санеми стучать с невероятной скоростью. Пухлые, розовато-бежевые губы были слегка приоткрыты. Аристократически белая кожа была настолько чистой и приятной на ощупь, что казалось, будто она из бархата. Шинадзугава хорошо помнил это чувство, когда убирал пряди волос с её лица. Эта нежно-белая кожа была манящей. Изгиб её точно такой же бледной шеи заставил парня сглотнуть. До чего хороша была её шея, переходящая в слегка оголённые плечи, виднеющиеся линии ключицы. Он был готов поклясться могилой матери, что в роду у него не было вампиров, но ему хотелось впиться в эту шею зубами и губами. Оставить хоть малейший след на этой белоснежной коже. Оборотень всё чаще ловил себя на мысли, что воспринимает свою спутницу в столь бурном свете. И то, что она ведьма, что она охотница, уже совсем не имело значения. Она, в первую очередь, девушка. Красивая, зрелая девушка. А он вполне себе здоровый парень, со здоровыми потребностями. Но он не мог. Не мог заставить себя признать тот факт, что его притягивает к этой женщине словно магнитом. В очередной раз в голове всплыла версия о её происхождении, в частности, о наличии в её роду ведьм. Посмотрев на часы, чьи стрелки уже отбивались в висках болью, парень понял, что только утро. Совсем недавно встало солнце. А может, оно и не садилось? Время здесь текло словно по-другому. Наличие в деревне феникса сильно повлияло на всю местность. Услышав своим ультратонким волчьим слухом приближение, он попробовал осторожно высвободить руку из руки девушки, что ему с феерическим успехом удалось сделать, при этом даже не разбудив её. Санеми в буквальном смысле скатился с кровати на пол. И за секунду до открыл дверь комнаты. На пороге стоял удивлённый хозяин гостиницы с завтраком. Оборотень изобразил подобие улыбки вместо человеческого спасибо. Поднос с завтраком стоял на столе, а Шинадзугава смотрел в окно. Только сейчас он заметил, что все улицы пустуют. Нет больше тех фестивальных палаток и развлечений. Пока его спутница спит, он решил прогуляться по городу. Один. Открыв окно, парень выпрыгнул на улицу, чем перепугал парочку местных, что шли по своим делам. Хоть это и была Деревня Солнца, это было отнюдь не маленькое поселение. Его смело можно было причислить к маленьким городам. Ноги завели его на площадь, где вчера и происходило всё действие. Сейчас здесь было пусто. Одинокий мужчина бродил туда и обратно, нарезая круги вокруг фонтана. — Чёртов огненный кретин, — Санеми увидел Кёджуро, что расхаживал из стороны в сторону. — Она что-то лепетала о том, что он на небо полетит. Так какого хрена он всё ещё здесь?! Тц, — он развернулся и снова пошагал к гостинице. Заходить через окно было бы слишком неожиданно, но гораздо быстрее. — Доброе утро, Шинадзугава-сан, — Канаэ не удивилась, когда он залез через окно. — Не хочешь поесть? — спросила она, предлагая ему разделить трапезу. — Нет, — он сел в кресло напротив, внимательно изучая уродливые бледно-зелёные обои. — Как угодно. После завтрака мы сразу же отправимся в следующее путешествие. Наша новая цель — это Болото ведьм. — На родину собралась? — Весьма смешная шутка, Шинадзугава-сан. Весьма. Я отправляюсь туда, чтобы навестить старую знакомую и кое-что у неё одолжить. Моя подруга, ведьма, содержит магазин. — На болоте? — Все, кому нужно, знают его местонахождение. Увы, моей подруге пришлось бежать из родных мест и скрываться. А старое, несущее дурную славу болото — именно то место, где стоит спрятаться, — она со звоном опустила ложку на тарелку и резко поднялась. — Это очень долгое и опасное путешествие, Шинадзугава-сан. — Даже не попрощаешься с тем огненным кретином? — Нет. Я сделала это вчера, — на её лице заиграла яркая улыбка.***
— Здесь всё так же прекрасно, — девушка не отводила взгляд от фасадов домов, в частности от большого солнца, вырезанного из дерева, что украшало вход в медицинскую лавку. — Без тебя не очень, Канаэ! — Не льсти мне, Ренгоку-сан. Это место живёт лишь благодаря тебе и твоим предкам, — её глаза продолжали бродить по улице, теперь уже рассматривая узор, выложенный на дороге разноцветными камнями. — Канаэ... — парень, идущий рядом, остановился, заставляя тем самым и саму девушку сбавить шаг. — Да? Хочешь попросить меня остаться ещё на пару дней? — Канаэ... ты слишком хорошо меня знаешь. Я хочу попросить тебя остаться. Навсегда остаться со мной. — Что? Ты, наверное, шутишь? — на её лице заиграла улыбка, а брови вскинуты вверх от удивления. — Разве это похоже на шутку? Канаэ, я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты осталась здесь. Навсегда. — Ты же не... — охотница начала отходить назад. — Я очень дорожу тобой, Канаэ. И хочу уберечь тебя от внешних бед. Останься со мной. Будь моей dilectus , — Кеджуро схватил её за руку, мысленно моля выслушать его. — Ренгоку-сан, я не могу. У меня семья. У меня работа. В конце концов, мой долг... Я... я тоже очень дорожу тобой, — она прикоснулась свободной рукой к его щеке, что была очень тёплой, несмотря на холодное время года. — Ты для меня больше, чем просто друг. Ты как член моей семьи. Но я не могу остаться с тобой и стать для тебя возлюбленной. Мне жаль...***
Снова бушующий лес и непроходимые дебри. Путь к Болоту ведьм лежал через густой терновник. Пробираясь через эти колючие заросли, Кочо вспомнила сказку, которую читала ей мама перед сном. — Спящая красавица... — Что ты там, чёрт возьми, бормочешь?! — Уколюсь веретеном. Упаду в столетний сон. Всю землю укутает густой, непролазный терновник. Меня разбудит поцелуй прекрасного принца, — она бормотала себе под нос ключевые события сказки, пытаясь вписать в них себя. — Все сказки про принцесс такие приторные, пропитанные этой слабостью и романтикой. У каждого свой счастливый конец. — Да гребанные колючки! Если ты так и собираешься здесь стоять, то хотя бы скажи, в какую сторону идти?! — кричал оборотень отрывая от своих брюк очередную привязавшуюся лиану терновника. — Ой! Шинадзугава-сан, прости. Я задумалась. Мы почти пришли, — она снова вытащила меч и рубила всё на своём пути. — Ненавижу такие места. Здесь человеку негде развернуться, а волку и подавно. — Не будь таким злым, Шинадзугава-сан. Это своего рода природный щит, что защищает от внешнего мира. Мы на месте, — они вышли на пустынную местность, полностью окутанную туманом. Он был настолько густой, что абсолютно ничего не было видно. Дышать с каждой секундой становилось всё труднее. — Это же чёртов туман! Утопиться хочешь? — Никто не говорил, что лес — это единственное препятствие. Пойдём, — девушка схватила его за руку и поволокла в глубь тумана. — Кто к цели идёт, тот путь всегда найдёт! И слепым, и глухим уготована судьба! Сквозь туман пролечу и тебя отыщу! В мир магов и грёз попадём мы с тобой! Руку держи, а сердце — пляши! Кто к цели идёт, путь свой найдёт! — запела Канаэ, начиная вертеться в тумане. Как только слова песни закончились, они выбрались из тумана и стояли на довольно большом островке земли, плавающим посреди болота. На острове был старый, обросший мхом дом. В окнах горел свет. — Этот дом сейчас рухнет и утонет вместе с нами, — бурчал Санеми, спрятав руки в карманы брюк. — Если это случится, то так тому и быть, — охотница спокойно сделала шаг в направлении весьма шаткого сооружения. Большая, тяжёлая и насквозь прогнившая деревянная дверь открылась с характерным скрипом, задевая колокольчик, что висел над ней. Звон колокола оповестил хозяйку этого места о прибытии гостей. Из-под прилавка, заставленного всевозможными баночками с травами, вылезла розовая макушка. — Добро пожаловать в чайный магазинчик. Чем могу помочь? — Глициния цветёт весной, — молвит охотница, а на лице ведьмы растёт улыбка. — Канаэ! — девушка просто-таки вылетает из-за прилавка и со всей силы обнимает свою подругу. — Я уже и не думала, что ты вернёшься! Как много времени прошло с тех пор, как мы в последний раз виделись! — Я тоже рада тебя видеть, Мицури, — они обе улыбаются друг другу. — Ты подросла, Канаэ? — ведьма хихикает, а затем переводит взгляд на Шинадзугаву. — С каких пор ты завела себе собаку? Или эта псинка сама увязалась за тобой? — её взгляд враждебный. — Мицури, — теперь уже старшая Кочо была злой и пилила подругу таким же взглядом. — Что за тон я слышу? — Нарываешься, ведьма? — парень зарычал, сильнее сжав кулаки. — Хватит. Не хватало ещё, чтобы вы всё здесь разнесли. Шинадзугава-сан, учись не воспринимать все слова так близко к сердцу. А ты, Мицури, — взгляд её был острее бритвы, — следи за языком. И воздержись от подобных высказываний. — Ладно, — ведьма сдалась и сложила руки на груди, — забираю свои слова обратно. Мне следовало быть более учтивой с моими гостями. Приношу свои извинения, — она поклонилась, и её длинные розовые волосы коснулись зелёными кончиками пола. — Шинадзугава-сан? — Тц. Прощаю, — оборотень лишь махнул рукой и принялся рассматривать витрины, что вообще его не интересовали. — Я тоже приношу свои извинения за эту ситуацию. Стоило для начала представить вас друг другу. Это моя подруга Мицури Канроджи. Она ведьма, — девушка указала на подругу, что по-прежнему стояла рядом, скрестив руки. — Мицури, это Санеми Шинадзугава. Оборотень, с которым я путешествую. — Из всех, кого можно было выбрать для своей миссии, ты выбрала именно его? — Мицури, будь хорошей ведьмой. И держи своё отвращение к другим видам монстров при себе. Мы здесь ненадолго. Я пришла вернуть кандалы, что брала у тебя. Они мне больше не нужны, — тяжёлый металл со звоном падает на стол. — И ещё, я хочу попросить тебя снять заклятие неприкосновенности. В этом тоже нет необходимости. — Ты ведь знаешь, что эти было ради твоего же блага. Тот огненный кретин явно глаз на тебя положил! Это было так же необходимо, как тебе носить эту катану! — уловив фразы ведьмы, Санеми обернулся. Огненный кретин. Ведьма уже начинала ему нравиться. — Мицури, я повторю. Сними заклятие. В этом нет необходимости. Если что-то случится, я смогу постоять за себя. — Хорошо, Канаэ, — она провела рукой по воздуху, аннулировав наложенное заклинание. — Если это все зачем вы здесь, то попрошу вас уйти. Мне не нужны лишние запахи в доме, — она снова сверлила Санеми, но уже его затылок, в то время как ему уж очень хотелось свернуть ей шею. — Да, мы скоро уйдём. Я сделала всё, что хотела. Только вот, — Кочо тянула интригу. — Я должна тебе кое-что сообщить, — охотница, опираясь на прилавок, начала шептать подруге послание, — Игуро-сан в городе. — Что?! Как?! Когда?! Почему он не заглянул ко мне?! Откуда ты знаешь?! — из уст девушки посыпались вопросы, и она схватилась за голову, растормошив розовые волосы. — У него было задание в этих краях. Он послал своего ворона с отчётом в Корпус охотников. Сейчас он стопроцентно в городе. — О боже! Я не видела его уже две осени! Интересно, он думает обо мне так же часто, как я о нём? Почему я не могу читать мысли на расстоянии?! — Разве не в вашей ведьминой власти всякие манипуляции с магией? — влез в разговор Шинадзугава. — Ведьмы бывают разные. И могущество зависит от уровня владения магией. Ведьмы способны использовать основные элементали, управлять погодой и насылать проклятия. Изменять законы физики, менять материю и играть со временем и пространством могут уже меньшее количество ведьм. Читать мысли других существ - очень редкий дар среди ведьм. Им обладают единицы из высших. На данный момент мне не доступна такого рода магия. Но узнать, что ты думаешь обо мне, не стоит и крупицы моей магической силы. У тебя на лице всё написано. — Мицури не умеет читать мысли, но у неё есть дар предвидеть. Проще говоря — она видит будущее. Устоявшиеся кусочки будущего, которые стопроцентно сбудутся. Например, смерть человека. Сам факт смерти будет константой, но может меняться причина смерти. Но время и сам факт смерти — нет. Она также может свободно манипулировать пространством и временем. Находясь здесь уже двадцать минут, снаружи не прошло и секунды. Магией Мицури поддерживает этот дом, чтобы он не развалился. И в общем-то, контролирует всю близлежащую территорию. — Туман - твоих рук дело? — Терновник тоже. Лишь знающие дорогу дойдут до цели. Слова песни, что я пела, своего рода заклинание, указывающие путь сюда, — разъяснила охотница, поправив прядь чёрных волос. — Чёртовы ведьмы. — Тебя на шабаш не звали, — отозвалась Канроджи. — Сгодишься разве что на роль жертвенного поросёнка. — Стоп! Шинадзугава, посиди вон там, пока я решу все вопросы. Мицури, вернёмся к тому, зачем я здесь. И больше ни слова в его сторону. — Не хочу тебя злить, Канаэ. Так и быть, — она сделала жест рукой, будто закрывает рот на молнию, и вернулась к прилавку. — Чем могу вам помочь на этот раз, госпожа Кочо? — девушка изобразила из себя хозяйку магазина и вернулась к обслуживанию. Старшая Кочо закатила глаза. Мицури Канроджи не меняется не только внешне, но и характером тоже.