Под ногами тихо шелестит трава и завядшие пурпурные цветы. С каждым шагом в радиусе досягаемости человеческого зрения, все те прекрасные фиалки вяли, а их яркий цвет и аромат, меркнет, оставляя после себя ощущение грусти и скорой
смерти.
— Они были такими красивыми, — грустно шепчет Канаэ. Ведь эти цветы были единственной отдушиной этого задания. Но теперь и они были мертвы.
— Это необычные цветы. Они принимают облик души дорогого человека. А когда образ меркнет, умирают и цветы.
— Облик души? Разве душа не такая же, как тело? Просто, нематериальная, — рассуждала охотница.
— Моя мать, что имела в роду ведьм, всегда говорила мне одну вещь. Человек — это
цветок. Его душа так же прекрасна, как распустившийся
бутон.
Вода и
земля, откуда цветок черпает энергию для жизни, это его собственные
поступки.
Если в жизни сделал много зла ты, будь готов ты увядать, как этот жизненный прекрасный сад.
— Это же цитата из стихотворения «
Эдем», верно? — спросила Шинобу, неожиданно влившись в разговор.
— Всё верно, юная леди. Это не простое стихотворение. Это колыбельная, что хранит в себе древние знания и традиции ведьм. В нём заложен
шифр, что даёт
ключ к
вечной жизни. Но это всего лишь глупая легенда.
— Какой красивый речевой оборот. Автор этого стихотворения был очень талантливым.
— Хватит уже говорить об этом! — зарычала на них младшая Кочо. — Я желаю провести остаток пути молча! Без каких-либо комментариев из ваших уст!
— Шинобу весьма агрессивна, словно, — Гию задумался, подбирая нужные слова, — маленькое животное, что осталось в мире совсем
одно и отчаянно желает
выжить.
— Это будет последнее, что ты скажешь, лис, иначе, если скажешь ещё что-то, я отрублю тебе голову.
Оборотень неохотно замолчал, наблюдая за идущими впереди сёстрами. Обе были похожи, но в то же время слишком разные. Немного глупая и безрассудная Канаэ слишком сильно выделялась на мрачном фоне агрессивной и серьёзной Шинобу. Возможно, такая большая разница в характерах была спровоцирована желанием младшей Кочо во всём превзойти сестру. Будучи вторым ребёнком, от неё ожидали столь же великих успехов и побед. Её вечно сравнивали со старшей сестрой, и от этого было больно. Достижения, что давались ей с таким трудом, всегда сравнивались с достижениями Канаэ. Заслужить «молодец» для Шинобу было сродни победе над сотней монстров разом. Возможно, родись она раньше, всё было бы по-другому. Голова Шинобу была забита этими мыслями, ни на секунду не покидающими её.
— Как это прискорбно, Шинобу, — неожиданно сказал Томиока, наблюдая, как она начищает свой клинок, на лезвие которого играют отражающиеся языки пламени костра. — Ты так сильно желаешь получить
признание? Так сильно
ненавидишь свою сестру за то, что она во всём тебя лучше?
— Прекрати рыться в моей голове, чёртов оборотень. Эти кандалы должны лишать тебя силы, так какого чёрта ты продолжаешь пользоваться магией?!
— Я могу ответить на этот вопрос. Более того, у меня есть целых два варианта. Первый, пожалуй, самый лучший в данной ситуации. Я не использую магию, чтобы, как ты выразилась, рыться у тебя в голове. Я лишь анализирую твоё поведение. Простая психология, Шинобу-сан. Второй вариант будет менее интересным, но всё-таки будет иметь смысл. Эти штуки никак не влияют на мою магию и являются простыми железками, что я могу запросто снять. Так каков же вариант правильный, Шинобу?
— Прекрати эти свои сладкие речи. Если думаешь, что сможешь заговорить меня, как и мою сестру, то ты просчитался. Заткнись, или я перережу твои голосовые связки, а с ними и сонную артерию. Так какой из вариантов будет правильным?
— Тебе стоит забыть об этом, — он сверлил её таким серьёзным взглядом, что девушке стало не по себе. — Твоё стремление к идеалу весьма похвально, но тебе никак не стать лучше, чем твоя сестра. Ведь ты это ты. Ты не твоя сестра, и тебе нет нужды делать такие большие жертвы ради одной лишь похвалы. Прими себя и свою суть, Шинобу. И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше, — на это охотница не ответила. Что-то в его словах и правда задело её за живое. Но Шинобу и так знала, что она это она. Но всё-таки, она желала силы и признания. Кто бы ни хотел иметь силу, власть и признание? Лишь такие, как он, обречённые на смерть, могут рассуждать о том, что стоит принять свою судьбу и не пытаться что-то изменить.
Время за полночь, а Шинобу никак не может уснуть. Рой из самых разнообразных мыслей крутится в голове, совершая все новые и новые круги. Полная луна сияла так ярко, что лес было видно чётко и ясно. Каждая ветка и каждый корень. Всё было охвачено этим магическим голубым светом. Охотнице нужно освежиться. Они остановились недалеко от озера, что так и носило название — Лунное озеро. В полнолуние свет отражался в кристально чистой воде таким образом, что озеро выглядело, как большое зеркало. Вот и сейчас, стоя на берегу, она смотрела на спокойную воду, на холодную луну и на такое же бледное отражение собственного лица.
— Как я могу стать сильнее, если не могу усмирить своих внутренних
демонов? — её голос отражался от поверхности воды, эхом убегая в разные стороны.
— Ответ знаешь только ты, Шинобу, — она подняла глаза и увидела, что оборотень стоит прямо напротив неё, на воде. Девушка не удивилась этому. Она с самого начала подозревала, что это был сон. А, возможно, иллюзия, которую создал лис. — Прими себя и в тебе откроется истинная сила.
— Ты ведь тоже когда-то был
человеком? И ты тоже
не мог принять себя?
— Да, несколько лет назад я был обычным человеком. Дворянином, что мог жить припеваючи до конца своей жизни, ни в чём себе не отказывая. Но я узнал, что в моём роду были лисы-оборотни, а также узнал о проклятии
лисьего рода. Всё у кого в роду есть лисы-оборотни непременно и сами станут таковыми. Чтобы уберечь своих родных, я сбежал. Я скрылся от своей судьбы, чтобы избежать выбора. Не желал принимать себя и эту дикую,
нечистую сторону.
— Почему эти люди хотят тебя поймать?
— Из-за завещания, оставленного моим дедом. После его смерти всё имущество и все деньги перейдут ко мне, но лишь по наступлению мне двадцати одного года. Если я не доживу до этого времени, всё наследство будет поделено на равные части между всеми живыми наследниками. В случае моей смерти до наступления двадцати одного года моя родня должна представить нотариусу доказательства моей смерти, чтобы получить свой кусок наследства. Желающих очень много. И даже один кусочек, что выпадет на одну живую душу очень большой, как для обычного человека. Я не имею желания получать это наследство.
Золото. Статус дворянина. Власть. Я отказался от этого уже давно. Я согласился пойти с вами, чтобы официально отказаться от наследства и окончательно разорвать связь со своей семьёй. Я принял себя и свою лисью сущность. И хочу прожить остаток жизни так, в облике лиса, не имея за душой ни гроша.
— Они убьют тебя.
— Я это знаю. Я видел своё будущее. И покорно ждал целых пять лет, пока ты приедешь за мной. Мне осталось жить по меньшей мере чуть больше суток. Я умру уже послезавтра. Слишком долго бежал от своей судьбы. Время остановиться и гордо встретить свой конец настало.
Утром, когда Шинобу открыла глаза, она увидела, что спит прямо на берегу озера, и сразу поняла — это был не сон. Но, вернувшись в лагерь, она увидела спящую сестру и сидящего на одном и том же месте лиса, чьи руки были в кандалах. Неужели он и правда может их снять с помощью магии? Но разве лисы-оборотни способны применять алхимию? Вопросов много, а ответов ровно ноль.
— Я не стану забивать голову подобным дерьмом. Мы должны доставить его в столицу и получить свои деньги, — в голове сразу пронеслась фраза из того странного сна: «И даже один кусочек, что выпадет на одну живую душу очень большой, как для обычного человека». Услышанное никак не давало Шинобу покоя. — Значит, вот почему оплата такая хорошая. Канаэ была права. Это туманная история. Эй, подъём! Канаэ! Поднимай свой зад! Мы должны прибыть в столицу не позднее вечера! Вставай!
— Что? Уже утро? — она нелепо поднялась, потирая сонные глаза. — Мне снился такой хороший сон… — старшая Кочо зевнула. — Будто я летала на единороге и ела много мороженого.
— У тебя даже сны детские, — Шинобу закрыла лицо рукой, будто ей было стыдно за сестру. — Поднимайся. Мы снова продолжаем идти. И ты, чёртов лис, открывай свои глаза! Я знаю, что ты не спишь! — оборотень медленно открыл глаза, смотря на неё лукаво.
— Давно не виделись, Шинобу. Как я рад, что снова могу заглянуть в твои
мертвецки красивые пурпурные глаза.
Дорога к столице заняла у них ещё полдня, и ближе к вечеру они уже добрались до огромного поместья, что больше напоминало средневековый замок-форт. Их встретили стражники, оказавшиеся такими же охотниками, что и сёстры Кочо. Томиоку мгновенно увели в темницу, как подумала Шинобу, а самих девушек провели в большой зал, где их ждал заказчик. Он от всего сердца поблагодарил их за выполненное задание и пригласил на ужин. Отказаться было невежливо, к тому же им должны заплатить. Охотниц провели в свободную комнату, где они должны были пребывать до ужина.
— Кровать такая мягкая… но у меня в комнате куда лучше! — молвила Канаэ, плюхаясь прямо на кровать. Её длинные, чёрные волосы рассыпались по подушкам.
— Канаэ, прекрати вести себя, как ребёнок. Мы в гостях у влиятельных людей.
— Шинобу-чан, наша семья тоже влиятельна. Поэтому я думаю, что мы полностью соответствуем этому месту, — девушка выпрямилась и зыркнула на младшую сестру. На её лице была тревога. — Как думаешь, где сейчас Томиока-сан?
— В темнице. Там ему и место.
— Не думаешь, что это слишком жестоко?
— Это не имеет к нам никакого отношения, Канаэ. Мы выполнили задание и привели его сюда, а дальнейшая судьба этого лиса не наша забота. Прекрати всех жалеть, — черноволосая устремила взгляд в окно, где яркую луну перекрывали густые тучи.
За ужином сёстры Кочо смогли познакомиться со всеми здешними жителями поместья, коих было очень много. Ближние и дальние родственники и все ждут, когда Томиока откинет копыта. Не хотелось охотницам иметь подобных родственников, что за этими приторными улыбками скрывают жажду смерти.
— Дорогие дамы-охотницы, — начал глава семьи, постучав перед этим десертной ложкой по бокалу, — прежде чем вы покинете нашу скромную обитель, я бы хотел предложить вам, госпожа Шинобу-сан, ещё одно задание, — охотница насторожилась. Она уже начала придумывать молниеносный ответ-отказ на просьбу убить этого лиса. Уж чего, а убить его сейчас сил у неё нет. — Понимаете, этот лис, был членом нашей семьи, — он говорил так, будто Гию уже был мёртв. — и мы решили дать ему шанс загадать последнее желание перед смертью. Он попросил, чтобы мы приставили вас, госпожа Шинобу-сан, к нему в личную охрану. Мы уважаем друг друга и держим слово. Поэтому обязаны исполнить последнюю волю этого, — он запнулся, —
человека. Вам нужно будет лишь охранять его камеру на протяжении завтрашнего дня. Мы готовы доплатить вам за это задание. И…
— Я согласна. Весьма благородно с вашей стороны исполнить его последнюю волю. — Шинобу со звоном положила вилку на стол. — Я готова сделать это бесплатно. Ему в подарок.
***
— Неужели ты влюбилась в меня, что решила исполнить моё предсмертное желание? Знай я об этом, попросил бы что-то получше, чем тебя в виде охранника.
— Мечтай, чёртов оборотень. Я не настолько чёрствая, чтобы не помочь с этой просьбой. К тому же, — она вдруг замолчала, поворачивая голову к нему, — я хочу поговорить. А мне вряд ли бы позволили вести с тобой светскую беседу, не будь я твоей охраной.
— И о чём ты хочешь спросить? Времени до казни ещё много.
— Вчера ты говорил, чтобы я приняла свою судьбу. Свою сущность. Саму себя и перестала гоняться за несуществующей силой. Но на словах всё всегда будет проще. Как тебе удалось смириться с этим?
— Это случилось, когда я увидел своё будущее. Тогда я полностью принял свою участь и самого себя. Когда ты знаешь точное время своей смерти, тебя перестают волновать подобные вещи: сила, признание, власть, статус, деньги и много подобного. Те, кто боятся смерти, всеми силами пытаются при жизни заполучить всё это. А те, кто ждут смерти, просто ждут смерти.
— Это было больно, осознавать, что тебе осталось жить всего пару лет?
— Сначала, я был разочарован, ведь мне оставалось так мало. Но со временем, когда я увидел момент своей смерти также чётко и ясно, как вижу тебя, я успокоился. Даже слегка обрадовался. Ведь я не умру в какой-то канаве, где обо мне никто не вспомнит.
— Ты всё ещё можешь видеть будущее?
— Лишь на короткое время.
— А моё будущее, — её взгляд был отчаянный, — какое оно?
— Протяни левую руку, — охотница сделала как велено. Оборотень накрыл её ладонь своей и стал концентрироваться, чтобы заглянуть в её будущее. На минуту повисла воистину гробовая тишина.
— И что же там?
— Тебя ждёт прекрасное, безмятежное будущее, Шинобу.
— Это всё? Чёртов шарлатан! — она отдёрнула руку, злобно зыркая на заключённого. Тот лишь пожал плечами, мол «я сказал то, что увидел» и подарил ей лёгкую улыбку.
Под прекрасным и безмятежным будущим Томиока Гию имел в виду короткое видение того, как уже довольно взрослая Шинобу стоит посреди огромного поля, что усыпано цветами синего, словно небо, цвета. Она медленно поворачивает голову и улыбается. В её руках что-то есть. Тонкие пальцы нежно сжимают венок из этих самых небесных цветов. Но Шинобу никогда не узнает об этом видении, ведь уже завтра Томиока должен проститься с жизнью.
Пролетел тот день, последний в его жизни. Он провёл его так, чтобы ни о чём не жалеть. Утром, когда он смог наконец-то открыть глаза, его встретили лучи солнца, что пробирались через маленькое окно под потолком. Ему принесли завтрак, от которого он не смог отказаться. Всё время рядом с ним была молодая охотница, что всё ещё спала, оперевшись на ограду. Она была такой милой, когда спала, что парню хотелось увековечить этот образ на холсте, в камне или запечатлеть на бумаге, выразив чувства нотами. Но, к сожалению, он не был мастером в каком-то там виде искусства и оставалось лишь запечатлеть её в своей памяти. Рука сама потянулась убрать упавшую ей на лицо прядь чёрных, переходящих в пурпурный, волос. От этого прикосновения она слегка зашевелилась.
— Доброе утро, Шинобу. Сегодня такой чудесный день. Погода просто чудо. Почему бы тебе не выйти на поверхность и не подышать свежим воздухом?
— А если ты сбежишь, пока меня не будет? Это не входило в мои планы, знаешь ли, — она сладко потянулась, осматриваясь вокруг. — Так никто и не пришёл? — Гию отрицательно покачал головой. Кому в этом мире есть до него дело?
— Тебе и правда стоит немного развеяться на улице. До моей казни ещё несколько часов, — он говорил это спокойно, даже с лёгкой улыбкой на губах.
— Неужели ты примешь это? Сам ведь говорил, что откажешься от наследства. А теперь вдруг помереть решил.
Идиот.
— Я видел будущее, Шинобу. Если я публично откажусь от наследства, ничего не изменится. Они не получат даже серебренника. Проще убить меня, разве нет?
— Нет, не проще! — она сорвалась на крик, сама не понимая, почему это произошло. — Почему ты должен умереть из-за этих отпрысков? Ты же ничего не сделал плохого, верно? Совершенно ничего.
— Ты говоришь прямо как твоя сестра. Она ведь борется за права всей нечисти? Смелая девушка. Её жизнь будет коротка, если она продолжит в том же духе.
— Вот оно, — неожиданно молвила младшая Кочо, втупив взгляд в решётку. — Борется за права. Ну конечно! — девушка резко ударила по решётке и звон разлетелся по всему подземному коридору. — Томиока-сан! Я вытащу тебя отсюда!
— Что? Шинобу, ты точно в порядке? Тебе и правда не помешал бы свежий воздух.
— Я серьёзно! Я помогу тебе сбежать отсюда! И ты начнёшь новую жизнь! Канаэ была права! У всех нас равные права! Ты имеешь такое же право на прекрасное будущее, как и я! — парень не сводил с неё глаз. Его взгляд был скептическим, и он, скорее всего, уже успел наделить охотницу титулом «сумасшедшая».
— Шинобу…
— Нет! Прошу! Заткнись! Я решила, — она наконец-то подавила в себе безумные чувства и выровнялась. — Я впервые приняла такое серьёзное и в то же время до жути безрассудное решение. Не хочу ни о чём жалеть. Я вытащу тебя, чего бы мне ни стоило. Хочу впервые в жизни сделать что-то по-настоящему
правильно.
Им оставалось ждать вечера. Все будут заняты приготовлениями и не станут следить за камерами. В темнице много ходов, что ведут в разные части поместья, а некоторые и за их пределы. Оставалось лишь открыть камеру и найти нужный коридор. План казался таким простым и идеальным, что у младшей Кочо не было сомнений по поводу его исполнения.
Правда сломать старый и ржавый замок на двери не составило труда даже такой малышке, как Шинобу. Особенно после того, как Гию сознался в том, что не владеет магией элементалей, а уж тем более алхимией. Лисам доступна лишь магия, связанная с чувствами людей, манипуляциями и иллюзиями. Благо, нюх был у лисов так же хорошо развит, как и у волков, что не создало проблем в поиске подходящего выхода. Каждый раз приходилось оглядываться на каждый скрип и шорох, боясь собственной тени. Рискованный план, на который при нормальных обстоятельствах Шинобу не согласилась бы. А уж предложить, так тем более. Но она была решительно настроена на то, чтобы помочь Гию.
— Шинобу, — его голос странно звучал в этой темноте, как-то по-иному отбиваясь от каменных стен, — прежде чем мы выйдем наружу и распрощаемся раз и навсегда, я хочу спросить у тебя. Ты смогла принять себя?
— Думаю, что если я решилась на этот план, то да, я приняла свою сущность. Мне не нужно становиться сильнее сестры. Мне нужно найти свой путь и не сходить с него. Верно, Томиока-сан?
— Да. Ты
молодец, Шинобу.
Сердце пропустило стук. Что за чувство? Это ведь была та самая, долгожданная похвала. Так почему же на сердце так больно? Почему это звучит так грустно и гадко? Будто бы последние, чёртовы последние слова?
Как только открылась дверь, пропуская лунный свет, Шинобу поняла причину столь тоскливого, ноющего чувства в груди. Они были окружены охотниками.
— Шинобу, уходи. Я смогу их задержать.
— Ты говоришь это охотнику? Идиот, это тебе нужно бежать, — девушка осматривалась по сторонам, оценивая обстановку. Всего сейчас их было десять охотников, но неизвестно, когда и сколько придут на подмогу. По одному лишь взгляду охотницы было ясно, что она готова биться с ними.
Начался бой. Охотники воспринимали Шинобу всерьёз, нанося по большей части удары именно ей, при этом не воспринимая Томиоку, как потенциальную угрозу. Звон мечей не прекращался довольно долго. Девушка выдохлась. Она и так не была сверхсильной, учитывая её маленькое тело. Много сил уходило просто на то, чтобы держать катану в руках. Их по-прежнему было девять, и все были на ногах. Шинобу продолжала изучать их, и её вдруг осенило? Девять?
— Шинобу! — из ниоткуда появился десятый мечник, что должен был проткнуть охотницу насквозь, но вместо этого его клинок прошёл через плоть оборотня.
Алая дорожка на ярко-зелёной траве,
Невинная кровь пролилась в эдемовом саду.
На миг её сердце остановилось. Этого же не может быть. Нет. Нет. Нет. Этот идиот не мог защитить её. Он не мог отдать свою жизнь вот так! Шинобу замерла, падая на колени. Руки её покрывались кровью. Нет. Нет. Нет. Дыши. Дыши, чёрт возьми! Прекрати! Перестань! Не умирай сейчас!
— Не смей умирать, чёртов лис! Слышишь! Не смей! Если ты сейчас умрёшь, я, чёрт возьми, убью тебя!
— Шинобу! — к ней подбежала Канаэ. Охотники сразу стали атаковать мечницу, но она была куда искуснее и проворнее, поэтому ни один удар её не задел.
— Канаэ… он… — её глаза были полны ужаса. Залиты
страхом и
отчаянием. Смерть, какой он её себе представлял, не решала проблем. И не делала жизнь проще.
— Шинобу… — хриплый голос оборотня донёсся до уха девушки, и она медленно, словно не веря, повернула голову к источнику звука.
— Томиока… не двигайся! Я вытащу клинок! Погоди немного! Я помогу! Остальное сделает твоя регенерация!
— Шинобу… — его рука, что уже была холодной, как у мертвеца, сильно сжала ладонь девушки. Он из последних сил покачал головой. — Эй, не могли бы вы исполнить ещё одну мою, на этот раз точно, последнюю просьбу? — он обращался к своим родственникам, что пришли, как только получили известия о ближайшей смерти оборотня. — Не трогайте эту девушку. Она не виновата в этом. Я с помощью магии заставил её сделать это.
— Нет!
— Я готов понести наказание за совершенные грехи прямо сейчас, если вы оставите её в покое, — охотники оттянули её подальше от еле живого тела Томиоки. — Шинобу не предательница. Она блестяще исполнила свою роль охотника.
— Нет… прошу… — её глаза стремительно заливались слезами, отчего она не видела ничего, что происходило вокруг.
— Шинобу, не плачь, пожалуйста. Моя семья, конечно, те ещё засранцы, но слово своё держать умеют, — из его горла вырвался протяжный кашель и порция крови. — Ты в безопасности. Не плачь. Улыбнись мне, Шинобу. Я никогда не видел, твоей улыбки вживую — она находит в себе силы, чтобы вяло улыбнуться, но улыбку сразу же подавляет новая порция рыданий. — Твоя улыбка такая красивая. Я сразу же влюбился в неё, когда увидел впервые, в своём видении. Я люблю тебя, Кочо Шинобу. Живи ради того дня, чтобы однажды снова встретить меня…
— Томиока… ты идиот, каких ещё поискать нужно… Я не боюсь смерти… Я не хочу жить в мире, зная, что не уберегла тебя…
— Я рад, что ты такого же мнения, Шинобу… Я люблю тебя… — охотник взял второй меч и одним сильным ударом проткнул сердце оборотня.
— Гию!
***
— Шинобу-чан, он умер, как истинный герой… Ты обязана это помнить, — девушка положила руку на плечо сестры.
— Я буду, Канаэ. Я буду помнить этого человека всю свою жизнь… — Шинобу продолжала стоять неподвижно, смотря на большой деревянный крест посреди огромного пустынного поля.
На этом месте, где росли прекрасные
фиалки. На этом месте, где находится могила
человека, что желал лишь тихо и мирно доживать свою жизнь. На этом месте, где Шинобу встретит своё прекрасное и безмятежное
будущее. На этом месте, посреди пустынного поля, пророс один цветок
ликориса ., что был небесного цвета , такого же, как его глаза.
