***
— Канаэ-чан, и давно это ты шашни крутишь с волком? Признавайся, какой он в постели? — Макио-сан! — Правильные вопросы задаёшь. Ну так что? Делись секретами, Канаэ-чан! — к допросу подключилась Хинацуру. Девушки окружили Кочо со всех сторон, забирая драгоценные дюймы её личного пространства. — Он ведь будет завтра на празднике, да? — Что? Какой ещё праздник? Вы о чём? — Канаэ замерла, пытаясь понять, о чём говорила Хинацуру. — Ну ты даёшь, Канаэ. — Макио плюхнулась на диван рядом с ней. — Неужели вам двоим было настолько хорошо вместе, что ты забыла про свой день рождения? — Ой! Точно, мой день рождения! — Канаэ схватилась за голову. Только сейчас она осознала, что совершенно забыла про собственный праздничный вечер. — Столько всего случилось в последнее время… Всё вылетело из головы. — Госпожа Шинобу устраивает приём в твою честь. Соберётся вся местная знать, чтобы поздравить тебя, — Сума улыбнулась. — Шинобу-чан снова использует мой день рождения для поиска новых знакомств? Как на неё похоже, — охотница засмеялась. Прошлый её день рождения тоже был поводом позвать как можно больше влиятельных людей. — Не удивлюсь, если и на свой она организует подобное мероприятие. Вы ведь приглашены? Все четверо? — Да, твоя сестра лично приходила сюда, чтобы пригласить нас. Правда это было неделю назад, и она не была уверена в том, вернёшься ли ты домой. Думаю, она бы устроила праздник и без тебя! — Макио залилась смехом. Смахивая воображаемые слезинки с густых ресниц, она поправила передние светлые пряди, что выбивались из аккуратной причёски.***
— Спасибо, что заглянули на ужин. Канаэ, я сделаю всё в лучшем виде. — Тенген поцеловал её ладонь и улыбнулся. — Я вам очень благодарна, господин Узуй. И спасибо за гостеприимство. — Канаэ кивнула. Помахав на прощание вампиршам, она взяла Санеми за руку. — Неприятные особы, — прошипел парень, состроив недовольную морду. Его этот вечер уж точно не впечатлил. — Ты злишься из-за их слов, Санеми. Они хорошие. Узуй-сан и его семья не охотятся на людей, сколько я себя помню. Кровь они покупают на чёрном рынке. Пусть это незаконно, но более гуманно, чем старый способ охоты на заблудившихся жертв. Господин Узуй, как наследник рода, может прекратить охоту на людей, — эту радостную новость Канаэ сообщила грустным голосом. — Отлавливая себе подобных? — Шинадзугава хоть и не был заинтересован, но слушал разговоры жён Тенгена. — Это вынужденная мера. Его дед когда-то давно заключил с обращёнными мир. И было подписано мирное соглашение, чтобы сохранить тысячи людских жизней. Несмотря на то, что Узуй-сан внук того вампира, он не может просто так запретить обращённым охотиться здесь. Если Сума-сан согласится выйти за него, появится лазейка в этом соглашении. Его можно будет оспорить и разорвать. Сума-сан внучка от второго брака. Всех тонкостей я не знаю, но этот союз решит огромную кучу проблем. — Твой брак с каким-то феодалом тоже решил бы кучу проблем твоей семьи, разве нет? — Санеми и сам не знал, почему задал такой личный вопрос. Видимо, воспитательная беседа Узуя таки отложилась у него в голове. — Я не желаю слепо следовать законам высшего света. Не хочу выходить замуж за того, кого не люблю, даже если его денег хватит для всех жителей города. — Канаэ отпустила его руку, сделала пару широких шагов вперёд, а затем развернулась на каблуках и посмотрела прямо в глаза своему парню. — Я выйду замуж за того, кого выберет сердце, а не желание моей семьи набить себе карманы. И мне рано думать о счастливой семейной жизни. Я ещё не достигла своей цели. Я буду жить счастливо лишь тогда, когда воцарится мир. А вот Шинобу-чан всё равно за кого выйти замуж. — Тишину леса нарушил громкий смех Канаэ. — Хотя она тоже отклонила немало предложений. Видимо, все женихи были недостаточно богаты для неё.***
Яркие лучи солнца так и просили впустить их в комнату, но массивные шторы крепко держали оборону. На помощь солнечным захватчикам пришла горничная, что около десяти минут непрерывно стучала в дверь и пыталась докричаться до хозяйки комнаты. — Канаэ-сама! Уже довольно позднее утро и вам нужно выйти! Шинобу-сама ждёт вас к столу! Канаэ-сама! — Ммм… — протянула девушка, лениво открывая глаза. Парочка непослушных прядей весьма неудобно расположилась на её лице, и она поспешила их убрать. Тяжёлая мужская рука продолжала крепко обнимать её за талию. — Санеми… отпусти… Нам пора вставать… — замычала старшая Кочо, сумев, не без усилий, оторвать руку оборотня от своего тела. — Канаэ-сама! Прошу вас! Не вызывайте гнев сестры! — Я сейчас спущусь! — крикнула охотница и бросила подушку в дверь. Уговоры горничной прекратились, и послышались отдаляющиеся шаги. — Это всё из-за тебя! — Другой подушкой она ударила Шинадзугаву по лицу. От резко прилетевшего удара парень поморщился и вяло открыл глаза. — Если бы не ты, я бы так долго не спала! — Канаэ продолжала экзекуцию, пока оборотень окончательно не проснулся. — Какого чёрта ты шумишь с самого утра? — Санеми перехватил её руку и одним движением мастерски уложил Кочо обратно в кровать. — Я хотел впервые выспаться как нормальный человек. Неужели я многого прошу? — Тёмно-фиолетовые глаза неотрывно смотрели на Канаэ, изучая каждый дюйм её лица. Она всё ещё была сонной и медленно моргала, поднимая тяжёлые веки. Волосы были спутаны и хаотично раскиданы на подушках. Утром, немного раздражённая, она выглядела ещё красивее, чем прежде. Гляделки прервались тихим смешком Канаэ, что перерос в громкий заливистый смех. — Я сказал что-то весёлое? — От злости на лбу парня билась нервная жилка. — Нет! Прости! — Она не могла остановиться и продолжала смеяться. — Ты очень смешной, когда злишься по утрам, Санеми! Прости! — Ты… — Их лица были в достаточной близости друг к другу. Шинадзугава прикоснулся к её щеке. — Почему ты такая красивая? — Может, я ведьма? — Не могу поверить, что заполучил самую красивую ведьму, — Шинадзугава сократил расстояние, жадно целуя свою спящую принцессу. — Нам нужно спуститься к завтраку… или… — мямлила между жаркими поцелуями старшая Кочо. — Шинобу-чан убьёт меня… ммм… а с тебя… шкуру снимет… — Санеми медленно опускался к её светлой шее, оставляя на ней слабые укусы. — Ах! — Ладно, — парень сдался. — Мне моя шкура дорога. Не прошло и пятнадцати минут с последнего визита горничной, как счастливая Канаэ в компании своего менее весёлого спутника спустилась к столу. Их ждала разъярённая Шинобу. Она злобно перелистывала страницы журнала. — Доброе утро, Шинобу-чан! — старшая Кочо кинулась обнимать сестру, но та моментально остановила её взглядом. — Ты хоть когда-то повзрослеешь? — Канаэ виновато улыбнулась. Шинобу вздохнула. — Доброе утро. Прошу к столу. — Шинобу-чан, что на сегодня по плану? — Охотница принялась накладывать себе в тарелку понемногу от каждого блюда. — У меня полно работы в поместье. А ты занимайся чем хочешь. — Неужели это всё? А как же вечер? Что на вечер планируешь? — Канаэ хотелось выведать у сестры все планы на этот день. Шинобу ведь устраивает бал в её честь, было бы неплохо быть в курсе всех приготовлений. — Я собираюсь до позднего вечера заниматься пациентами и бумагами. Если у тебя больше нет вопросов, я бы хотела поесть в тишине. — Какая ты злюка, Шинобу-чан. Даже в мой день рождения не можешь быть хоть чуточку милее. Вот поэтому у тебя и нет парня, — выпалила старшая, быстро заедая свою колкость печеньем. — Я сделаю вид, что не слышала этого. — Шинобу с головой нырнула в свои бумаги. — И раз уж мы заговорили об этом, надеюсь, твой парень вернёт мне то, что так нагло у меня украл. — Она сверлила Шинадзугаву серьёзным взглядом, пока он как ни в чём не бывало пил чай. — Твои серьги у меня в комнате. Ты в любой момент можешь их забрать, Шинобу-чан. И я от имени Санеми приношу свои извинения. Ему не стоило так себя вести. Прости. — Только потому, что это говоришь ты, я прощаю. Канаэ облегчённо выдохнула, когда сестра простила её. После этого в столовой воцарилось молчание, которое нарушал лишь звон фарфоровой посуды. По указаниям Шинобу Канаэ могла делать весь день всё что угодно, но к вечеру должна была явиться в главный зал на примерку праздничного платья. Это единственная информация, которую удалось выжать из младшей Кочо. Что же, платье тоже неплохое начало. Чтобы убить несколько часов ожидания, Канаэ потянула оборотня в святую святых — библиотеку. Здесь ничего не изменилось. Пахло деревом и старыми книгами. Дорогие ковры, покрывающие весь пол, немного выцвели под светом, что плыл из больших окон. В библиотеке царила умиротворяющая атмосфера, и на душе сразу становилось легче. Все проблемы исчезали, и пред тобою выстраивался ряд разнообразных историй, которые ты готов был прожить вместе с героями романов. В детстве Санеми любил читать. Как только мать обучила его чтению, он тут же перечитал все книги, что были в доме. Он любил читать, забившись под кухонный стол, пока мама готовила ужин. Любил читать вслух малышу Генье, что засыпал под бормотание старшего брата. Любил читать матери в саду, сидя у неё на коленях, пока она что-то вышивала. Чтение для него было не просто способом отвлечься от боли после побоев пьяного отца, но и способом связи с внешним миром. Книги — это запах маминых булочек. Это сопение младшего брата. Это аромат лилий, за которыми ухаживала их мать. Книги были способом держаться в этом мире. Тем, что заставляло жить и двигаться день за днём. Но после смерти матери пришлось бросить всё. Санеми уже много лет не читал литературу. — Библиотека, можно сказать, мой второй дом, — весело щебетала Канаэ, бегая между сотнями книжных полок. Спустя пару минут девушка положила стопку книг на небольшой столик. Приключенческие, любовные и детективные романы. Такими тремя словами можно было описать её литературный вкус. — Санеми, ты любишь читать? — Нет, — холодно ответил оборотень, усевшись в кресло. Книги сразу же возвращали его в детство. Вырывали из сердца те воспоминания, что он хранил глубоко, в запертом на сто замков ящике. Ему всегда казалось, что если он откроет книгу, то сразу же перенесётся домой. Его окутает запах выпечки, гудение печи и тёплая улыбка матери. Это было бы слишком больно. — А если я найду книгу, что заставит тебя поменять своё отношение? — Канаэ подошла к одному из стендов и бегло просмотрела корешки. — О, нашла! — В её руке оказалась тонкая книга с немного выцветшей обложкой. — Мама читала мне эту историю каждый вечер перед сном, но так никогда не дочитывала до конца. В книге не хватает двух последних страниц, и я никогда не узнаю, чем она заканчивается. — О чём она? — Санеми повертел книгу в руках, рассматривая картинку. — Она о принцессе, которую хотели выдать замуж за нелюбимого. Накануне свадьбы принцесса сбежала из замка и потерялась в лесу. Она бы умерла, если бы её не нашёл живущий в том лесу волк. Он спас её, дав крышу над головой и еду. И стала принцесса жить с ним и горя не знать. Но явился рыцарь, за которого она должна была выйти замуж. Рыцарь пришёл, чтобы спасти принцессу из лап чудовища, что украло её из-под венца. Между волком и рыцарем завязался бой. На этом моменте книга обрывается. Я всегда спрашивала у мамы, победил ли рыцарь? Вернул ли принцессу домой? — Канаэ грустно посмотрела в пол, изучая цветочный узор на ковре. — Мама всегда молчала. Улыбалась и молчала. Как ты думаешь Санеми? Чем закончилась эти книжка? — Как и все подобные сказки. — Он положил книгу на стол. — Рыцарь победил чудовище. Забрал принцессу домой. Они поженились, жили долго и счастливо, и дальше по сценарию. — Наверное, так и есть. — Канаэ слабо улыбнулась и, сев в кресло напротив, погрузилась в чтение. Время тянулось медленно. Настолько медленно, что Канаэ успела взахлёб прочитать два своих любимых романа. А вот для оборотня время пролетело как одна секунда. Все те часы, что они провели в библиотеке, Санеми не сводил с Канаэ глаз, наблюдая за каждым движением. Как её тонкие пальцы листали шуршащие страницы. Как она убирала мешающие пряди за ухо. Как её глаза бегали по строчкам, и в них отражались разные эмоции. Как её губы расплывались в улыбке, когда история заканчивалась хорошо. Каждое её движение фиксировалось у него в памяти. Если бы не горничная, что прервала их уединение, Санеми до конца своих дней мог бы любоваться Канаэ со стороны. — Госпожа Канаэ, ваше платье привезли. Ваш костюм тоже, господин. — Прости, оборотень, — в разговор вклинилась Шинобу, что как раз искала Канаэ. — Я взяла на себя смелость заказать костюм и тебе. Чтобы ты не позорил мою сестру. — Шинобу-чан… — старшая Кочо осуждающе смотрела на младшую. — Ты мне ещё спасибо скажешь. Попрошу не толпиться в коридоре. Скоро прибудут гости. — И Шинобу спокойно прошла мимо. Если бы не рука Канаэ, что легла ему на плечо, Шинадзугава точно догнал бы мелкую хамку и преподал ей урок хороших манер. Не смея злить Шинобу, Канаэ поволокла парня в свою комнату. Две горничные, что примчались помогать старшей Кочо, всучили Санеми его костюм, вежливо выпроводив парня в коридор. Ещё одна служанка провела его в соседнюю комнату, где ему было позволено переодеться. Сразу после этого та же служанка проводила его вниз к остальным гостям, коих было уже немало. На вопросы где Канаэ и почему ещё не спустилась, девушка машинально, с присущей ей сдержанностью отвечала, что госпожа всё ещё не готова, и как только все приготовления будут завершены, она спустится к гостям. В саду семьи Кочо царила воистину праздничная атмосфера. Приятный свет от сотни фонариков, что украшали деревья, располагал к отдыху и неспешной беседе. Столы ломились от изысканных закусок и элитной выпивки. Дамы благородных кровей красовались в дорогих шифоновых или шелковых платьях перед своими богатыми спутниками. Мужчины выглядели словно близнецы, все в однотипных костюмах, что отличались лишь гербом на груди. У фонтана сидели музыканты, играя приятную мелодию, чтобы хоть как-то скрасить ожидание виновницы торжества. Вдали от всех, будто прячась от чужих глаз, стояла миниатюрная девушка в чёрном платье. Её волосы были заколоты заколкой бабочкой. — Разве ты не должна развлекать гостей? Ты же здесь только ради этого, — Санеми выплюнул эту фразу ей в лицо, как делают змеи, выплёвывая порцию отменного яда в кровь жертвы. — Заткнись, тупой оборотень. Если бы не сестра, тебя тут же обезглавили бы за эти слова! — Шинобу осушила явно не первый бокал шампанского. Девушка сильно нервничала и пыталась унять дрожь алкоголем. — Тебя трясёт, как кролика. — Парень обратил внимание на то, как сильно тряслась младшая Кочо. — Тебя обнять, чтобы ты успокоилась? — Ещё шаг и ты труп, оборотень! — Взяв со стола ещё один бокал, Шинобу с гордо поднятой головой пошла поприветствовать прибывших гостей. Холодна и неприступна, как цветок чёрной мальвы. Именно так можно было охарактеризовать Шинобу в этот вечер. У ворот завязалась небольшая заварушка, но оказалось, что это лишь троица девиц-вампирш во главе со своим мужем Тенгеном. Все гости были в сборе, и лишь главной звезды вечера не было на горизонте. Шинадзугава занервничал. Он уже хотел вернуться в поместье и силой вытащить свою напарницу на улицу, но этого делать не пришлось. Дверь особняка открылась, и к гостям, словно с неба, снизошла богиня Канаэ. Её длинные шелковистые волосы развевал осенний ветер. Красное платье, похожее на лепестки камелии, ещё больше создавало впечатление о том, что перед ними богиня. Прошло не меньше минуты, прежде чем гости смогли прийти в себя и яростно зааплодировали. Канаэ произнесла короткую и трогательную речь о том, как рада всех видеть. Поблагодарила всех за щедрые подарки и поздравления. И по традиции пожелала всем хорошо провести вечер. — Канаэ, ты сегодня великолепна. — Тенген подал ей руку, помогая спуститься. — Королева бала, не иначе. — Богиня, — сказал подошедший к ним оборотень. Его костюм был выдержан в тёмно-серых, почти чёрных тонах. — Она богиня, не меньше. — Санеми, не думай, что простыми комплиментами сможешь завоевать моё внимание. Сегодня я госпожа, наследница семьи, и это мой бал. — Девушка улыбнулась, войдя в роль. К ним присоединились жёны Узуя, что нахваливали платье именинницы всеми известными синонимами слова красиво. Окружённая множеством поклонников, Канао лишь мельком смогла увидеть старшую сестру. Канаэ помахала ей и улыбнулась. Она не хотела отрывать младшую сестрёнку от общения с кавалерами. Возможно, один из них станет её мужем через пару лет. Канао светилась от счастья, что спустя долгое время старшая сестра вернулась домой. Её не волновала толпа зевак, что продолжала хвалить её нежно-розового цвета платье. Кто-то из компании сравнил её с космеей , что было весьма кстати. Цуюри любила космею и специально просила садовника высадить ряд этих ярко-розовых цветов, что были сегодня частью её образа. — Шинобу-сан, ты просто обворожительна. — Тенген уже пошел по второму кругу, расхваливая красоту сестёр Кочо. Сначала вампир одаривал комплиментами старшую, а теперь и младшую. — Почему же ты ещё не замужем? — Он крепко держал её за руку, целуя тыльную сторону ладони. — Выходи за меня! — Чёрта с два! — прошипела охотница, вырвав свою тонкую руку из мощной хватки. — Он всегда такой? — с презрением и некой жалостью спросил Санеми, подавая бокалы дамам, что скучающе наблюдали за очередной попыткой Узуя заставить Шинобу выйти за него. — Да, — кратко ответила Канаэ, принимая бокал, — Шинобу-чан отказывает ему уже в сотый раз. — А сколько раз отказала ты? — спросила Макио, продолжая накладывать закуски на и без того уже набитую тарелку. — Ммм… — задумалась девушка, приложив указательный палец к нижней губе. — Официальных предложений было около тридцати. А тех, что на словах, я и не сосчитаю. — Официальных? — Да, господин Узуй официально просил моей руки. Были письма, были встречи. Мама почти дала согласие от моего имени. — Почему ты не согласилась, Канаэ-чан? — Хинацуру пыталась остановить соперницу, что безжалостно поедала закуски. — Ты была бы для него прекрасной женой. — Я люблю господина Узуя, правда. Но это не тот вид любви, что бывает между супругами. Вечер постепенно перерастал в ночь, а народ только начинал гулять. Спокойная музыка сменилась на более быструю и динамичную, захватывая почти всех гостей в пляс. Канаэ и вспомнить не могла, когда в последний раз так много танцевала. Ноги у неё болели от дурацких туфель, и, скинув их в траву, она продолжала кружиться в танце босиком. Как только музыка снова стала спокойнее, все вернулись к разговорам и обсуждениям. Такие праздники были по большей части мероприятием для того, чтобы завести новые знакомства в кругу богатых и влиятельных людей. Девушки искали себе кавалеров на вечер, а некоторым удавалось найти спутника жизни. Другие же предпочитали оставаться одни от начала и до конца, игнорируя все приглашения на танец или любую попытку завязать разговор. Вот и сейчас один парень уже битый час стоял в стороне, лишь изредка поглядывая на гостей. — Игуро-сан! — Он не ожидал услышать своё имя, но знакомый женский голосок смог поднять ему настроение. — И ты здесь? Когда ты вернулся? — Старшая Кочо быстро преодолела дистанцию и обняла своего давнего друга. — Сегодня утром, — ответил Обанай, слабо обняв её в ответ. — Я не мог пропустить твой день рождения. Это тебе. — Он протянул Канаэ бархатную коробку зелёного цвета. — Знаю, ты не очень любишь подобные украшения, но… — Девушка открыла подарок и обнаружила пару больших дорогих серёжек, лежащих на такой же бархатной подложке. —… они принадлежали Канроджи. Надеюсь, ты будешь носить их хотя бы иногда. — Игуро-сан… Мицури-чан… Спасибо! — Канаэ снова ринулась к Обанаю, ещё сильнее сдавив в объятиях. Глаза предательски наливались слезами. — Канаэ, ты мнёшь своё платье… — шептал Игуро, начиная задыхаться от столь продолжительных объятий. — Чёртов охотник, тц, — цыкнул Шинадзугава, буравя взглядом всё ещё ненавистного ему Обаная. — У тебя есть идеи, как переплюнуть его? Моё золотое колье она явно так не оценит, — промурчал вампир, пригубив немного красного вина. — Вы что, решили добиться расположения сестрицы таким способом? Измеряя стоимость подарков? Да будет вам известно, что Канаэ плевать хотела на деньги и драгоценности. Для неё важнее всего эмоции и воспоминания. — Шинобу было смешно наблюдать за тем, как все парни пытаются подкупить её старшую сестру дорогим побрякушками из золота и бриллиантов. Послушав реплику младшей Кочо, оборотень двинулся к имениннице. — Куда это он? — Тенген озадаченно глядел на Шинобу, что, в свою очередь, также озадаченно смотрела на него. Никто не мог предвидеть действий этого парня. Никто не знал, что будет дальше, и поэтому все с замиранием сердца наблюдали за происходящим. — Канаэ, — парень осторожно позвал её, после того как она отлипла от маленького тела Обаная, который выглядел так, будто вот-вот сломается под натиском объятий. — Прости, Санеми. Я обещала больше не плакать. — Пока Канаэ вытирала слёзы тыльной стороной ладони, Шинадзугава подошёл к ней совсем близко, опускаясь на одно колено. — Санеми? Что ты делаешь? — Мы знакомы только месяц, и я ничего о тебе не знаю. Я не знаю, что ты любишь делать по вечерам. Не знаю, что любишь есть на завтрак. Не знаю, есть ли у тебя любимые животные. Но я знаю, какой у тебя запах. Я знаю, насколько мягкая твоя кожа. Я знаю, насколько бархатный твой голос. Я знаю, какая ты, когда плачешь. Какая, когда искренне радуешься. Знаю какая, когда ты злишься или о чём-то думаешь. Я помню каждую твою эмоцию. Помню каждое твоё движение. И я люблю и дорожу этими воспоминаниями. Возможно, это глупо, но… — Он резко поднял на неё фиолетовые глаза и взял за руку. Сердца всех присутствующих моментально сжались. — Канаэ Кочо, могу ли я рассчитывать на то, что всю оставшуюся жизнь смогу провести рядом с тобой, смогу узнавать тебя и создавать новые воспоминания вместе с тобой? — Что?.. — Глаза Канаэ расширились настолько, насколько это было возможно. Ноги подкашивались, а голова, казалось, полностью отключилась. Девушка сначала решила, что у неё галлюцинации. Что она пьяна, и ей нужно просто помотать головой, чтобы мираж пропал. — Ты согласна выйти за меня? — повторил свой вопрос Санеми, чтобы она убедилась в том, что это реальность. Слёзы полились с новой силой, смешиваясь со старыми. На её лице заиграла максимально яркая улыбка. — Да! — сказала она тихо, но так чётко и ясно. Тишину, что до этого окутала весь дом во время признания Шинадзугавы, резко разорвал протяжный женский крик, а через секунду череда хаотичных выстрелов. Все сразу обернулись к источнику звука. Неизвестные продолжали стрелять в воздух, привлекая к себе всё больше внимания. — Если хотите жить, будьте добры, сложите свои побрякушки сюда, — двое других с большими мешками ходили между людей, собирая их драгоценности. «Сомневаюсь, что это всё ради простого ограбления», — подумала Шинобу. — И выдайте нам хозяйку дома — Шинобу Кочо! — Шинобу-чан, в какую историю ты влипла? — прошептала Канаэ, пытаясь закрыть младшую сестру спиной. Всего в банде было трое. Главный продолжал хаотично стрелять, целясь в воздух или в стоящие на столе бокалы. Двое других с такими же револьверами в руках собирали украшения. Один из них показался знакомым. Канаэ сразу вспомнила его. Он был охотником, что должен был охранять покой гостей. — Я не знаю, что им нужно от меня, — созналась младшая Кочо. Нападение было жутко странным. — Это твой коронный номер — влезать в разные истории. — Если через минуту эта чёртова сучка не будет у моих ног, мы всех перебьём! — Парень осмотрелся и, углядев свою первую жертву, схватил её за локоть и приставил к голове дуло револьвера. — Она будет первой! Думай, Шинобу Кочо! Тебе важнее — собственный зад или жизнь этой куклы? — Даже с приставленным к голове пистолетом, Канао продолжала держаться стойко. — Канао-чан… — старшая Кочо сжала кулаки. Ей хотелось прямо сейчас врезать ублюдку, что посмел выйти против их семьи. — Шинобу-чан, оставайся здесь. Я выйду к ним и попробую как-то отвлечь. Санеми, береги её. — Оборотень кивнул. — Господин Узуй, вы знаете, что делать. — Понял. — Тенген переглянулся со своими жёнами, и они вмиг исчезли из виду. Скорость вампиров поражала. — Ну же, Шинобу! Неужели ты настолько чёрствая, что позволишь своей сестре умереть? — Эй вы, — крикнула им Канаэ, выходя из толпы. — Зачем вам моя сестра? — Парень направил револьвер прямо на неё. — Эта сучка испортила мне жизнь! Три года прошли впустую из-за неё! Я лишь восстановлю справедливость одной пулей ей в голову! — Шинобу-чан здесь нет, так что вы зря устроили этот переполох. Бросьте оружие и сдавайтесь пока не поздно. Вы получите минимальный срок с правом возобновить карьеру охотников. Будьте благоразумнее и… — Произошёл выстрел. Канаэ замерла. Под ногами валялась пуля, а из земли исходил лёгкий дым. — Я посчитаю до трёх. И если эта тварь не явится, тебя убью первой! — Ствол был направлен прямо в грудь Канаэ. — Один, — парень начал считать. — Два, — револьвер даже не дрогнул в его руке. Он был решительно настроен. — Три! — Стой! — громкий голос Шинобу разорвал напряжение, что давило на всех гостей. — Тебе нужна я? Вот она я! Не прячусь! Отпусти их! — Девушка прошлась по каменной дороге, стуча каблуками. Охотник мгновенно оттолкнул Канао в сторону старшей Кочо. Цуюри полетела прямо в объятия сестры. Парень тут же направил оружие на Шинобу, а когда подошёл ближе, врезал ей рукоятью по лицу. Девушка моментально свалилась на землю. Удар был довольно сильный. По подбородку пробежала струя крови. — Как же долго я ждал этого момента, когда смогу сполна расплатиться с тобой, стерва! — резкий удар по рёбрам сразу же вызвал новую порцию крови. Шинобу закашляла. Ей нужно ещё немного потерпеть. Безопасность сестёр и гостей куда важнее. — Ты знаешь какого это, когда дело всей твоей жизни, все усилия и старания летят к чертям? — Он наступил на её правую руку. — Конечно, откуда тебе знать? Ты же чёртова богатая принцесса! Для тебя нет закрытых дверей! Пока охотник наслаждался лицом Шинобу, исказившимся в гримасе боли, остальные охотно собирали золотишко, приставляя к гостям пистолеты. Было несложно вывести их из игры. Макио и Хинацуру в мгновение ока обезоружили и вырубили двух грабителей. — Скажешь что-нибудь перед тем, как я напичкаю твою рожу свинцом? — Знаешь, почему ты не сдал экзамен на охотника? Ты никогда не смотришь назад, уложив противника на лопатки, — выплюнула ему Кочо с презренным взглядом. Парень обернулся и позади увидел Тенгена, чьи глаза сверкали точно два рубина. Пока охотник отвлёкся, Шинобу удалось вытащить нож, что она прятала под платьем. Одним резким движением Шинобу вонзила острое лезвие в лодыжку нападающего. От неожиданности и пронизывающей боли парень нажал на курок, сразу после этого уронив оружие на землю. Пуля попала в плечо младшей Кочо. — Шинобу-чан! — Канаэ тут же ринулась оказывать ей первую помощь, перевязывая рану. Сейчас ей было всё равно, что она рвёт в клочья собственное платье. — Всё будет хорошо, Шинобу-чан! Ты только не отключайся! В поместье! Немедленно! — кричала она стоящим рядом людям. — Шинобу-чан, держись, прошу! Всё будет хорошо! Шинобу! Шинобу!