***
— Уже уходите? Вот счастье то какое. — Варабихиме сидела в кресле у окна, поджав под себя колени. На подоконнике прямо под тёплыми лучами солнца свернулся калачиком чёрный кот. Он лежал неподвижно, и только ведьма заговорила, мило дёрнул ушком. — Наконец-то тишь да гладь. — Простите за причинённые неудобства. — Канао поклонилась. Танджиро последовал её примеру. — Да не за что просить у неё прощения. Это она должна извиниться за всё то, что тут недавно творилось. — Иноске больше не злился, но у него ещё осталось что сказать. — Ах да, совсем о тебе забыла. — Ведьма бросила взгляд на его сломанную руку, потом перевела зелёные глаза на кота. — Ну же, брысь, комок шерсти! — Она взяла его на руки и опустила на пол. Как оказалось, он спал на книге. Канао обратила внимание на обложку. Эту же книгу ведьма читала, когда они заселялись в эту гостиницу. Девушка стряхнула с книги остатки шерсти и злобно посмотрела на виновника сего беспорядка. Но кот решил долго не задерживаться на одном месте и поплёлся в коридор. — Ненавижу кошек. Лады, какая там страница была? А, вот и она. Подойди сюда, — она обратилась к Иноске, при этом не отводя взгляда от страницы. — Ну не бойся, не укушу. Давай-давай! Иноске послушался и встал рядом. Ему по-прежнему было не ясно, что ведьма собралась сделать, но и заглядывать в её книгу желания не было. Варабихиме несколько раз пробежалась глазами по странице и направила ладонь прямо на Иноске. Девушка несколько раз про себя прочла нужное заклинание, и от её ладони начал исходить приятный зелёный свет. Руку Иноске резко пронзила острая боль, но он лишь скривился, не выдав ни звука. Закончив колдовать, ведьма выдохнула и закрыла книгу. — Ну вот. Теперь твоя правая цела. Не благодари. — Она вернула книгу на место и уселась в кресло. — А раньше нельзя было так сделать?! — Боль отступила, и Иноске вправду смог пошевелить до этого сломанной рукой. — Но зачем вы это сделали? — Аой принялась разматывать бинты на его руке, чтобы проверить, правда ли всё хорошо. — Я дала кровный обет. Пообещала, что буду защищать наследника господина. Хочешь ты этого или нет, но в тебе его кровь. Смирись. — Разве после смерти одного из заключивших кровный договор он не аннулируется? — встряла в разговор Канао. — Да, так оно и работает. Но знаешь, я держу своё слово несмотря на смерть. Я своё сделала. Поэтому больше сожалеть не о чем. Если уж и помру, то хотя бы пойду в Ад с чистой совестью. — Вы не попадёте в Ад, — Аой говорила тихо, но очень уверенно. Будто знала наперёд, что это не так. — Туда отправляют только плохих людей. — Да-да, я это учту. А теперь проваливайте. Ваша аура охотников отпугивает мне всех посетителей. Я гостиницу не только для людей содержу. Выметайтесь! Деревня осталась далеко позади, а поля всё никак не прекращались. То там то тут земля была усеяна разными культурами, что только и ждут своего часа, чтобы вырасти. Вокруг полей находилось много небольших поселений, но одному богу известно, где чьи поля, и как они только не устроили ещё междоусобицы за урожай. Солнце светило прямо в глаза, но это чувство отчего-то было приятным. — Иноске, а тебя не беспокоит, что… ну… твой отец — демон? — Танджиро переживал за друга. Не хотелось бы, чтобы и у Иноске был нервный срыв, как у Зеницу. — Да плевать. Плевать, чья во мне кровь и кто мои родители. Моницу повезло, у него хоть фотография есть. А я свою мать не помню. Хотя, наверное, это к лучшему. Если не помнишь человека, то и горевать уже нет смысла. Чёрт бы побрал эту ведьму. — Апчхи! Вот чёрт! Я что, что-то забыла сделать? — Варабихиме почесала затылок. — Это всё из-за тебя! — Её указательный палец был направлен на свернувшегося клубком кота. — Ненавижу кошек!***
— И долго нам ещё переться непонятно куда? — Иноске привык преодолевать длинные расстояния, но сейчас ему было неимоверно скучно. То ли было, когда на каждом шагу им встречалась какая-то нечисть, которую можно было хорошенько отлупить и прокачать свои силы. Спокойные путешествия ему не по душе. — Иноске прав, мы идём уже целую вечность. Мы вообще делали остановки за всё это время? — завыла Незуко. Она не ощущала усталости, но и ей уже наскучили однотипные пейзажи за время их путешествия. — Вчера. — Канао уже привыкла к их вечным жалобам, предпочитая игнорировать и отвечать только на насущные вопросы. — Мы делали привал вчера. Скоро дойдём до нужной деревни. — Есть охота… — Урчание сопровождало Иноске уже долго, а командир Канао не позволяла остановиться на пару минут, чтобы перекусить. — Я сейчас сдохну от голода! — Иноске, — Аой тронула его за руку. Девушка говорила тихо, привлекая к себе внимание только Хашибиры. — Держи. — Канзаки протянула ему небольшой свёрток. Мечник осторожно развернул бумагу. Аккуратно выстроенные в два ряда темаки, всё ещё пахнущие только сваренным рисом и листами нори. — Конечно, есть на ходу не очень хорошо, но, если хочешь, можешь съесть их. — Но это же был твой обед. — Иноске не сводил с неё глаз, пытаясь понять, с чего вдруг такой аукцион щедрости. Он-то свою порцию слопал ещё много десятков миль назад, не оставляя даже крошек. — Я не голодна, — кратко ответила ему Аой, улыбаясь. При других обстоятельствах он бы забрал вкусность без лишних вопросов. Но сейчас, пару секунд изучая вручённые ему темаки и лицо Канзаки, Иноске протянул их ей обратно. — Я не привык есть один. — Его настойчивый взгляд ясно дал понять: Аой либо заберёт угощение обратно, либо разделит трапезу с ним. Девушка пропустила лёгкий смешок. Он совсем как ребёнок. Видимо, они стоят друг друга. — Ладно, давай поедим вместе. — Аой достала один ролл, нарушая ровные ряды. — Приятного аппетита, — и быстро откусила его, хрустя листом нори. — Вкусно! — Иноске последовал её примеру и тоже откусил кусочек. В меру приправленный рис с хрустящими нори и правда был очень вкусными. Они шагали дальше, довольно жуя вкусности. — Господи, какие же они милые! — пропела Незуко, боковым зрением наблюдая за Иноске и Аой. — Им однозначно нужно начать встречаться! Канао, ты согласна со мной? — Я искренне желаю Аой счастья. Но мне кажется, ей стоит много раз подумать, прежде чем заводить отношения. Не хочу, чтобы она обожглась, как когда-то. — Канао говорила загадками, ответы на которые, увы, были недоступны простым обывателям. Незуко хотела уточнить, о каком таком больном опыте упомянула Цуюри, но не стала развивать тему дальше. Как бы ей ни было интересно, не её это дело. — Может и тебе подумать о своём избраннике, Незуко? — Канао! Незуко ребёнок! — влез в их девичий разговор Танджиро. Как старший брат он будет до конца защищать честь сестры, пока не убедится, что её избранник достоин быть рядом с ней. — Как и мы все, Танджиро. Но нам ничто не мешает влюбляться и любить. — Канао и сама не понимала, правильный ли выбор сделала. Но жизнь слишком коротка, чтобы откладывать дела сердечные в долгий чёрный ящик. — Вообще-то, я не думала об этом. Ну, то есть, были парни, что мне нравились, но я не видела их рядом с собой. Наверное, не встретился мне ещё такой человек. — А может, ты просто не замечаешь его рядом с собой. Иногда стоит прекратить смотреть в далёкие дали и глянуть по сторонам. Может, кто-то стоит за твоей спиной, ожидая, когда же ты обернёшься. — Будто по волшебству, Незуко обернулась. Позади неё плелись Зеницу и Генья. Отлично, Канао, с двумя одновременно Незуко ещё дела не имела. — Мы на месте. Эта деревня была указана в последней записи Канаэ-сан. Обычная, совсем не примечательная деревушка, каких они уже прошли немало, буяла жизнью. Люди сновали туда-сюда по рынку, намереваясь что-то купить. Канао точно знала, куда ей стоит идти, поэтому проходила мимо всех торговцев. Перед ней был вход в гостиницу. За стойкой сидел немолодых лет мужчина, объясняя что-то постояльцу. Только Канао подошла к столу регистрации, клиент поблагодарил за помощь и удалился. — Доброго вам дня, юная леди! Вы нездешняя. Вижу по глазам и цвету лица. В наших краях ясной погоды днём с огнём не сыскать, а вы вон какая загорелая. Что привело вас в моё скромное заведение? Нужен ночлег или указать дорогу? — при виде Канао мужчина прямо расцвёл, но было видно, что это его повседневное состояние и он такой вежливый абсолютно со всеми своими клиентами. — Добрый день. Простите, что беспокою вас, но у меня есть небольшая просьба. Вы не могли бы показать мне журнал постояльцев за ноябрь прошлого года. Понимаете, в то время здесь останавливалась моя сестра. И я бы хотела удостовериться, так ли это. — Что же, обычно я так не делаю. Понимаете, некоторые постояльцы желают сохранять статус инкогнито. Но раз речь о вашей родственнице, то конечно-конечно. Дайте мне минутку, дорогая. — Его голова скрылась за стойкой, и уже через минуту он достал толстый журнал. — Прошу вас, юная леди. Здесь собраны все записи за ноябрь. — Канао поблагодарила его и открыла журнал. Пролистала его почти до самого конца, выискивая нужную дату. И вот Канао наткнулась на нужную запись. Канаэ и правда останавливалась здесь. — Скажите, а вы помните эту девушку? — Цуюри ткнула пальцем в запись. — Молодая девушка. Высокая. Стройная. С длинными чёрными волосами. Охотница на нечисть. — Ах да! Помню-помню! Чудная девица! Отплатила три ночи наперёд, но и одной не прожила здесь. Знаете, у нас деревушка небольшая, и слухи быстро расходятся от одного угла к другому. Не успела она поселиться, как все уже знали, что в деревне появился охотник. Случилось несчастье в тот день. Сына нашей пекарши утащил демон. Как сейчас помню, тогда шёл дождь. Лило как из ведра и так довольно долго. Она прибежала сюда, вся мокрая и продрогшая, и начала требовать у меня сказать, где сейчас госпожа охотница. Я проводил её, но не слышал, о чём они говорили. Скорее всего, она просила её о помощи. А через пару минут ваша сестра ушла из гостиницы. После этого я её не видел. Только отдал мальчишке посыльному вещи, что она оставила в комнате. — Вы не знаете, что с ней случилось после? Она не вернулась в деревню? — Насколько я знаю, ей удалось убить демона и спасти мальчишку. Но я не вникал в это дело, не моё оно ведь. — Мужчина забрал журнал, пряча его под стол. — Неужели ваша сестра пропала с того самого дня? — Нет. Она не пропала. — Канао быстро успокоила себя. Только загорелся лучик надежды, как тут же рассеялся, скрываемый густыми тучами. — Она умерла полгода назад. — Соболезную вам. Могу ли я ещё чем-нибудь помочь? — Не подскажете, где у вас здесь пекарня? — Канао улыбалась через силу. Странно. Говорить о смерти Канаэ совершенно незнакомому человеку было куда проще, чем напоминать об этом самой себе.***
Пока Канао пыталась разузнать что-то у хозяина гостиницы, остальные разбрелись по рынку, тоже как-то пытаясь разузнать о Канаэ. Но никто ничего не знал о ней, и это сильно огорчало. — Как думаете, Канао удалось что-то узнать? — Зеницу ковырял палочками уже остывшую лапшу, которую, в общем-то, и не хотел заказывать. — Не думаю, что Канао-сан сдалась бы, совсем ничего не узнав, — ответил ему Генья, что цедил понемногу водичку. Местная еда была слишком острая, а он терпеть не мог острую пищу. — Она производит впечатление сильного человека. — Танджиро на секунду отвернулся. Если бы только все знали, насколько настоящая Канао противоречит этому образу сильной девушки, стали бы они идти за ней? — В любом случае даже если ничего не найдём, вернёмся домой не с пустыми руками. — Иноске намекал на две блестящие победы на их с Зеницу счёту. — Как же вкусно, чёрт возьми! — А тебе лишь бы пожрать! — Казалось, что Зеницу и Иноске никогда не смогут поладить. Вот и сейчас между ними завязалась маленькая, совершенно беспочвенная перепалка. — Чтобы драться, нужно есть, Моницу! Чтобы просто влачить своё жалкое существование в форме слизня, тоже нужно есть! Поэтому заткнись и ешь! А если не хочешь, не мешай делать это другим! — Иноске ткнул в его сторону палочками для еды, хоть это и было весьма и весьма некультурным жестом. — Ты только что назвал меня слизнем, кабан? Только попробуй повторить это снова, и я проткну тебя катаной насквозь! — Легко. Слизень. — Иноске упивался тем, насколько легко можно было вывести Агацуму на агрессию. Пререкаться с ним было весело. Трудно спорить, но они одного поля ягоды. Сначала в ход идут оскорбления, а во втором раунде в силу вступают клинки. Нервная жилка на лбу Зеницу забилась сильнее, и он уже собрался обнажить меч, как тут его руку накрыла маленькая девичья ладонь. — Зеницу, не стоит сейчас устраивать драку. Ты выше этого. Он же просто тебя провоцирует. Не надо. — Такие родные, цвета лотоса, глаза. Нежное прикосновение её руки. Зеницу моментально остыл, пряча катану обратно в ножны. Незуко права. Не то время и место для потасовок. — Ты что творишь, идиот? — кричала на Иноске Аой, но шёпотом, чтобы никто не услышал. — Тебе мало недавнего боя с демоном? Думаешь, раз ведьма вылечила перелом, можно снова себе что-то ломать? Ты в своём уме вообще, Хашибира Иноске? — Но ведь ты бы меня вылечила, разве нет? — Невинный взгляд полностью выдавал его. Снова косит под дурачка. — Что? Ну да, но… это не значит, что ты должен нарываться на драку со всеми в округе! Я не могу лечить тебя вечно! И я не всесильна, как ведьмы! Агх! Просто… прекрати всех провоцировать, ладно? Подумай хоть раз о ком-то помимо себя. Иноске очень хотелось сказать ей прямо в лицо, что он думает и о её благополучии тоже. Но он решил сдержать это желание. Так даже проще. Если она будет предполагать, что он думает лишь о себе, защищать её будет куда проще. Хотя Иноске убедился в том, что эта девица может постоять за себя, всё-таки с грозными противниками ей не тягаться. Напряжение за их столом быстро устаканилось, и очень даже вовремя, ведь к пабу подошла Канао. — Есть новости? — Танджиро вскочил первым, помогая ей сесть. — Канаэ-сан останавливалась в гостинице в этой деревне. А ещё выполняла задание для одной женщины. Я посетила её дом, но она сказала, что не знает, куда делась Канаэ после того, как очнулась после потери сознания. Сказала, что она просто убежала. Резко спохватилась и убежала непонятно куда. Возможно, я смогу что-то узнать у её сына. Он последний, кто говорил с ней перед тем, как она сбежала. Но он в соседней деревне, посещает там школу. Так что нужно будет подождать. — Отлично, значит, я успею съесть ещё как минимум две миски лапши! — Хашибира уже опустошил четыре и заказал ещё две порции удона. Время тянулось долго. Пекарша любезно пригласила Канао подождать в доме, на что девушка ответила согласием. Ожидание было мучительным, и женщина пыталась скрасить его рассказами о своих детях, делах пекарни и предлагая чай с пышными булочками своего производства. Цуюри пропускала всю болтовню, лишь изредка кивая, когда это было необходимо. Наконец-то входная дверь открылась, и в дом вбежало трое детей. Два мальчика и девочка. Мать сразу же отправила двух других наверх делать уроки и подозвала младшего сына. — Шоичи, эта юная леди хочет с тобой поговорить. — Если это по поводу разбитого стекла в классе каллиграфии, то я ничего об этом не знаю! — быстро выпалил парнишка, начиная оправдываться. — Прости, но, кажется, мы друг друга не поняли. Меня зовут Канао. Цуюри Канао. — Девушка протянула ему руку, и мальчик некрепко пожал её. — Твоя мама сказала, что ты последний, кто говорил с моей сестрой. Канаэ Кочо. Знаешь такую? — Да, знаю! Канаэ-сан спасла меня от демона! И сама при этом чуть не погибла! Но я давно её не видел. — О чём вы говорили с ней в последний раз? Мне очень интересно. — Канаэ-сан только пришла в себя тогда. Её сильно лихорадило до этого. Я просто рассказал ей, как он приходил к ней, пока она была без сознания. А потом Канаэ-сан почему-то сорвалась и убежала. — Кто этот «он»? Кто-то навещал её, пока она была больна? — Да. Парень её, кажется. Я видел его со спины, но только он меня заметил, тут же пропал. — И после этого Канаэ-сан убежала? — Шоичи кивнул. — Ты, часом, не знаешь куда? Или примерно в какую сторону? — В сторону западного леса близ реки. Я видел через окно. А почему вы ищете её? Она давно не навещала вас? С ней же всё хорошо? Я так и не успел сказать ей спасибо за то, что она тогда спасла меня. — Я передам ей твою благодарность, когда встречусь с ней. Можешь не сомневаться, Шоичи-кун. — Канао потрепала паренька по волосам. Не хотелось травмировать ребёнка жуткими историями о смерти его спасительницы. — Спасибо тебе, Шоичи-кун. И вам спасибо за помощь. Меня ждут друзья, так что я должна идти. И спасибо за булочки. Они были очень вкусными. Уже через полчаса они добрались до западного леса и начали прочёсывать местность. Деревья росли настолько густо, будто пытались что-то скрыть от лишних глаз и ушей. И правда, закричи кто-то в лесу, вряд ли кто услышал бы. Вечерело, а они так ничего и не нашли. Канао уже отчаялась что-либо найти, но сами боги, видимо, послали им спасение. — Этот дом выглядит старым. Ты уверен, что это то место, которое мы ищем? — Генья поймал нить знакомого запаха и привёл их к старому, почти развалившемуся дому. Оборотень кивнул. Пускай и слабый, но здесь чувствовался запах Канаэ. — Да, она была здесь. И брат тоже. — Хоть и темно, они хорошо видели всё, что было вокруг. Картина была странной. Слегка жуткой. И отчего-то грустной. Совсем уже отживший своё дом буквально трещал по швам, а вокруг него росли красивые цветы. — Это паучья лилия. Растёт там, где была пролита невинная кровь. — Иноске сорвал один цветок и повертел его в руках. — Здесь кто-то умер. — Значит, мы и правда на месте. Последнее место, где Канаэ ещё была живой. — Канао хотела упасть и провалиться под землю, но что-то её сдерживало. Вот же оно, то самое место, где была жестоко убита её сестра. Но она не может заставить себя что-либо ещё сказать или сделать. Она просто стояла и смотрела, как переливаются сотней оттенков красного прекрасные паучьи лилии. Цветы смерти.