***
— Ммм… — Кочо открыла глаза, но ничего не увидела. Впереди была всё ещё непроглядная тьма. Лишь привыкнув к ней, она заметила, что перед ней ночное небо. Миллионы сияющих звёзд рассыпались под потолком. — Что? — Шинобу не верила своим глазам. В Тёмном лесу не видны звёзды, так где же она? — Что это за место? — Шинобу попыталась подняться на ноги. Глянув вниз, она заметила, что пол полностью отражает звёзды, а от каждого её движения по нему расходились круги, словно по воде. — Какого чёрта… — Здравствуй, Шинобу. — Девушка застыла. Она так давно не слышала этот приятный, а в то же время и леденящий душу голос. Потому что он принадлежал мертвецу. Шинобу обернулась. Она видела его так чётко, будто он и правда стоял в паре шагах от неё. — Томиока? — её голос никогда так не дрожал. Так давно она не произносила его имя вслух. Получилось коряво и несуразно. Должно быть, это сон. — Давно не виделись, — оборотень сделал шаг вперёд. Его походка была лёгкой, почти невесомой. И если бы от его шагов не расходились такие же круги, Шинобу подумала бы, что он просто призрак. — Что? Это невозможно… — Кочо сделала шаг назад. Встречать мертвецов вне своих видений ей ещё не доводилось. — Я что, умерла и попала в Ад? — Гию улыбнулся. Примерно такой реакции он и ожидал от неё в данной ситуации. — Это не Рай и не Ад. Это место называется Сокровищница душ. Сюда попадают люди, что находятся при смерти, но умирать не должны, — пояснил Томиока, всё так же стоя на расстоянии в пару шагов. — Что это, чёрт возьми, должно значить? И почему ты здесь? — Если уж в сокровищницу попадают те, кто умирать не должны, вся логика этого места рушится его пребыванием здесь. Ведь Гию уже мёртв в мире живых. — Это значит, что твоё время ещё не пришло, Шинобу. Ты не исполнила свою роль. Миссия твоей жизни ещё не завершена. А я здесь для того, чтобы помочь тебе. Сейчас твои душа и тело отделены друг от друга. И если ты не вернёшь контроль над своим телом — умрёшь. — Каждый раз, как он произносил её имя, ей было не по себе. — И как ты мне с этим поможешь? Что ты можешь? Ты просто проекция! — Верно, я всего лишь образ, что живёт в твоём сердце. Некий проводник, что должен направить тебя по нужному пути. — Томиока преодолел расстояние между ними в мгновение ока и взял её за руку. Холодная, впрочем, как и её. Несмотря на то, что он был лишь плодом её воображения, держать его за руку спустя столько времени было воистину раем на земле. — Но я очень хочу, чтобы ты осталась со мной, Шинобу. Пойдём. Я покажу тебе, как этот мир прекрасен. — Потянув её на себя, Томиока вытолкнул их двоих через открывшуюся брешь. Шинобу лишь успела заметить яркое небо. Они резко падали вниз. Не имея другого варианта, она вцепилась в него, словно в спасательный круг. — Держись крепче. — Они летели быстро, и вскоре тело коснулось земли, почти не ощущая её твёрдости. Будто под ней раскинулось мягкое пуховое одеяло. — Шинобу-чан! Шинобу! — Девушка открыла глаза. Перед ней в лучах яркого апрельского солнца сияла зелёная трава. Между тонкими травинками прятался маленький трёхлистный клевер. Шинобу подняла голову. Вдали виднелись ровные ряды душистого розмарина. Мама высадила его специально у них в саду, чтобы не тратить деньги на импортный розмарин для лечебных мазей. Но это было минимум десять лет назад. — Вот ты где, Шинобу-чан! — Первое, что увидела Шинобу, повернув голову — маленькие белые туфельки, украшенные жемчужинами, и шуршащий подол платья. Маленькая Канаэ выглядела милой и очаровательной. Шинобу помнила её иначе. Совсем иначе. — Что ты тут делаешь? — Ищу четырёхлистный клевер. Папа сказал, что он приносит удачу тому, кто его найдёт, — ответила ей Шинобу совсем детским голоском. — А, понимаю. Но у тебя теперь все коленки зелёные от травы. Пойдём в дом, сотрём это всё, пока мама не увидела. Завтра снова поищем четырёхлистник, хорошо? — Канаэ протянула сестре руку. Шинобу, не думая, ухватилась маленькой ручкой за руку старшей сестры. — Попросим на кухне немного булочек? — Мама же запрещает нам есть что-то до обеда. Мы так перебьём аппетит, — возразила маленькая Шинобу, поправляя складки милого розового платьица. — Но мы же ей не скажем, да? — Канаэ улыбнулась и потащила сестру за собой. Теперь, когда Шинобу была вдвое ниже, поместье казалось ей воистину огромным. Лабиринты из коридоров и комнат завораживали, но одновременно и пугали. Проживать свою жизнь снова не так уж и плохо. Кому какое дело, жива она сейчас или нет? Какое дело, живые ли все эти люди вокруг? Настоящие ли наряды в её шкафу? Это больше не имело никакого смысла для Шинобу. Ей дали некий второй шанс, так почему бы не воспользоваться им и не прожить жизнь заново, так, как бы ей того хотелось? Она уже и забыла, какие у отца приятные черты лица. Какие у него добрые глаза, и как смешно в их уголках собираются морщинки. Она забыла, какой у матери властный, но глубокий голос. Как она заворожённо наблюдала за тем, как мама расчёсывала свои длинные, цвета ночного неба волосы. Успела забыть, какой заботливой была её старшая сестра, вечно выгораживая или спасая в самых ужасных ситуациях. — Канаэ, зачем ты сказала маме, что это ты разбила вазу в холле? — Шинобу сидела на кровати, свесив маленькие ножки вниз. Канаэ сидела у зеркала, тщательно осматривая покраснение от пощёчины, оставленной мамой на её белоснежной коже. — Потому что не хотела, чтобы у тебя были проблемы, Шинобу-чан. Ты ещё маленькая, и твоя старшая сестра защитит тебя от всего зла в мире. — Тебе больно? — Конечно, ей было больно, и даже маленькая Шинобу понимала это. — Нет, уже не больно. Спи, Шинобу-чан. И ни о чём не беспокойся. — Канаэ задула свечу, что стояла на столе, и комната погрузилась во мрак. Открыв глаза, Шинобу не удивилась тому, что увидела звёздное небо вновь. Неужели это всё? Ей позволили прожить краткий миг из её детства. Не самого лучшего детства, но и не настолько ужасного, чтобы трубить об этом на всю округу. Гию сидел рядом с ней, вертя в руке странный маленький предмет. Шинобу присмотрелась к нему и увидела четырёхлистный клевер. Красивый, ярко-зелёного цвета, с идеально ровными лепесточками, напоминающими сердце. Заметив, что Шинобу внимательно изучает растение в его руке, Гию повернулся к ней, широко улыбнувшись. Его заострённые верхние клыки придавали ему своего шарма. — Какое замечательное растение этот клевер. Ты так не думаешь, Шинобу-чан? Из него делают лекарства, успокаивающие мази. И поощряют детей тем, что с ними будет удача, если найти четырёхлистный клевер. Ты никогда не находила его? Заветный клевер с четырьмя листочками? — Кочо отвернулась, решив промолчать. — Но у этого растения есть и тёмная сторона медали. Из него делают сильнодействующий наркотик, что способен погубить. Человечество всегда умело использовать обе стороны чего бы то ни было. — Клевер в его руке загорелся голубым пламенем, превращаясь в пепел. — Канаэ получила нагоняй от матери за то, что искала вместе со мной клевер, вместо того, чтобы заниматься. Мама ударила её тяжёлым деревянным веером по рукам. Ещё как минимум две недели ей приходилось носить платья с длинными рукавами, скрывая синяки, — ответила Шинобу на заданный им вопрос. — Тебе бы хотелось, чтобы всего этого не было? Чтобы мать не била вас с сестрой? — Его голос доносился откуда-то издалека, и Шинобу приподнялась на локтях. Он стоял в паре шагах, запрятав руки в рукава кимоно. Такое же, глубокого синего цвета, как и его глаза. Кочо не решалась отвечать на этот вопрос. Она и сама не понимала, чего она теперь хочет. А могут ли те, кто одной ногой в могиле, вообще чего-то хотеть? Его губы слегка приподнялись. Он читал её, как открытую книгу. — Тогда отправимся в прекрасное путешествие, Шинобу. — Протянув руку, лис снова затянул её в брешь, из которой исходил яркий свет. Шинобу зажмурилась и прикрыла ладонью глаза. Яркий свет на секунду дезориентировал её, но глаза быстро привыкли к освещению. Девушка заметила, как под потолком сияет хрустальная люстра с не менее чем сотней свечей. Вокруг украшенные гобеленами стены. Окна плотно закрыты массивными красными шторами. Такие же ярко-алые скатерти на столах. До блеска начищенная серебряная посуда. Звон бокалов и стук маленьких и не очень каблучков женских туфель. Шинобу сделала шаг. Подол платья зашуршал, а стук её собственных туфель разлетелся по залу. — Что это за место? — Шинобу даже не заметила, что сказала это вслух. Вокруг было много гостей, но никого из них она не узнавала. Торжество, на котором она была, не казалось ей знакомым. Она никогда не была в подобном месте. — Таким могло быть твоё будущее. Поздравляю, тебе сегодня восемнадцать. — Томиока был похож на принца из сказки. Вместо привычного тёмно-синего кимоно на нём был строгий костюм того же цвета. Рубашка цвета слоновой кости и такие же перчатки. Его волосы были короткими, но всё ещё торчащими в разные стороны, словно колючки дикобраза. — Ты прекрасна, Шинобу. Самая прекрасная женщина из всех. — Её щёки заалели. Пускай при жизни она слышала сотню, если не тысячу подобных комплиментов, слышать их от него совсем другое дело. — Могу ли я пригласить вас на танец, госпожа Кочо? — Да. Я с удовольствием с тобой потанцую. — Медленная, звенящая мелодия доносилась отовсюду, хотя Шинобу даже не видела музыкантов. Все остальные, кто до этого занимал центральную часть зала, расступились, давая им больше пространства. Шинобу никогда не могла себе представить, что будет танцевать вальс в красивом красном платье с любимым мужчиной. И взгляды всех вокруг будут обращены лишь на них. — Томиока? — Парень остановился, и музыка перестала играть. — Мне одиноко… Я осталась совсем одна. Мне так не хватает вас всех. — Мы все здесь, Шинобу. Ты можешь остаться здесь. Мы будем с тобой. Ты никогда больше не будешь одна. — Он коснулся её щеки своей рукой. Пускай она всё ещё была холодной, Шинобу было приятно это прикосновение. — Спасибо. — Не в силах сдержаться, Шинобу заплакала. Слёзы бежали по щекам, обжигая их. — Шинобу-чан! Ваш танец был великолепным! Я догадывалась, что Томиока-сан не промах в этом деле, но не думала, что настолько! — Канаэ в коротком голубом платье буквально летела к ним через хлопающую толпу. — Почему ты плачешь, Шинобу-чан? Господин Томиока, если вы обидели мою сестрёнку, я вам покажу! — Канаэ тут же сжала кулаки покрепче, но Гию лишь поднял руки в примирительном жесте. — Всё в порядке, Канаэ. Я просто… Столько эмоций сразу… Не удержалась, прости. — А ведь Шинобу дала себе слово, что не заплачет. Что больше никогда не пустит слезу, какая бы ситуация ни была. — Ох, Шинобу-чан. Всё в порядке. Можешь поплакать на плече старшей сестрицы. — Канаэ обняла её, крепко прижимая к себе. Прикосновения сестры тоже были холодными, но Шинобу этому больше не удивлялась. — Пойдём, мама и папа хотят увидеть виновницу торжества. У мамы от зависти глаза на лоб полезут, увидь она тебя, главную красавицу вечера! — Старшая Кочо потянула сестру за руку, проводя через толпу. — Уверена, мама, как всегда, выглядит бесподобно, и мне с ней не тягаться. А где Канао? Она рядом с родителями? Я не видела её с начала вечера. — Шинобу бегло осматривала толпу в надежде найти знакомую чёрную макушку младшей сестры. — Канао? Кто она? Твоя знакомая? — Канаэ смотрела на сестру полными непонимания глазами. — Что? Это шутка такая, Канаэ? Вы с Канао её вместе придумали? — Шинобу рассмеялась. — Да, смешно вышло. Поздравляю. Так где сейчас Канао? — Я не понимаю, о чём ты говоришь, Шинобу-чан. Кто эта Канао? — Уже не смешно, Канаэ. Канао же! Наша маленькая Канао! Наша младшая сестра! Ты что? Ваша шутка уже не такая смешная, ведь ты переигрываешь. — Шинобу-чан, у нас нет младшей сестры, ты о чём? Мы единственные дочери и наследницы клана Кочо. Кажется, у тебя во время танца закружилась голова. — Канаэ хотела дотронуться ладонью лба младшей сестры, но Шинобу отпрянула от неё, будто увидела призрака. В каком это смысле единственные дочери? Но ведь ещё есть Канао! Их маленькая Канао! Шинобу в ужасе отошла на пару шагов от сестры, взглядом выискивая Томиоку. — Шинобу-чан! Погоди! — Что всё это значит? — она с силой сжала его рукав, разворачивая парня к себе лицом. — Где Канао? Почему Канаэ говорит, что не знает её? Где моя младшая сестра? — Сейчас её фиолетовые радужки потемнели, излучая гнев. — Здесь все мертвы, Шинобу. Твоя сестра. Твои родители. Все эти люди вокруг. И даже я. — Спокойно, даже слегка холодно ответил ей Томиока. — Твоя младшая сестра всё ещё в мире живых. Поэтому её здесь быть не может. Мёртвые не помнят живых. — Мне не нужна такая жизнь, если в ней не будет Канао. Она… Канао моя семья. У меня больше никого нет, кроме неё! — У тебя есть все мы, Шинобу. Здесь ты можешь проживать свою жизнь со всеми, кого так любишь. Ты можешь остаться со мной. — Его крепкая хватка испугала её. Но она не может. Не должна. Ей нельзя поддаваться. Шинобу бросила взгляд на подол платья. Оно начинало темнеть, приобретая синий оттенок. — Это всё просто иллюзия. Это всё в моей голове. Вы все ненастоящие. Вы давно мертвы. И я давно пережила все ваши смерти. — Кочо осмотрелась вокруг в поисках двери, чтобы выбраться из этого калейдоскопа. — Мне нужно идти. — Постой! — Гию крепко сжал её запястье, когда она попыталась подойти к двери. — Не бросай нас, Шинобу. Не бросай меня одного! — Знаешь, настоящий Гию никогда бы не держал меня насильно. Он был уверен в том, что я смогу выбраться из тисков, которые сама себе и создала. Он верил в меня. В мою силу. В мою свободу. — Шинобу не оборачивалась, целенаправленно смотря только на дверь впереди, чтобы не потерять её из виду. — Я всегда буду любить тебя. И ты навсегда останешься в моём сердце. Прощай, Гию. — Его тело рассыпалось на множество голубых лепестков. Шинобу не плакала, как и обещала себе. За дверью её уже не ждало тёмное раскидистое ничего. Сейчас она была в абсолютно светлом пространстве. Собственные шаги были единственным звуком, который она была способна воспринимать. — О, я тебя знаю! — Шинобу остановилась и повернула голову. К ней навстречу вышел высокий мужчина. Из его груди торчал красивый серебряный кинжал. Девушка узнала и его, и оружие. — Кочо Шинобу. Одна из лучших мечниц корпуса, как жаль, что в прошлом. — Демон расплылся в улыбке. — Почему ты в моей голове, чёртово отродье? Хотя мне плевать. Если ты здесь, значит, ты мёртв. — Её злобный, ненавидящий взгляд мог буквально испепелить его. — Бедная, бедная девочка. Ты столько всего пережила. Смерть отца, что души в тебе не чаял. Кончина любимого. Убийство родной сестры. А вскоре и самоубийство матери… Как же ты страдала, милая Шинобу! Ты сломлена. Все, кто были тебе дороги… все они мертвы. О, ты разбита, Шинобу. Я люблю таких сломленных девочек. Присоединяйся ко мне, Шинобу-чан! Обещаю, ты больше не будешь страдать… — Доума снова широко улыбнулся. — Как жаль, что кто-то до меня уже сумел тебя убить. Возможно, этот мир даёт мне шанс завершить то, что я не успела. — Охотница вытащила меч из ножен. Сияющий, идеально отполированный клинок в ту же секунду оказался у его горла, и она мгновенно отсекла ему голову. Не было ни крови, ни боли. Его голова покатилась к тому месту, где она стояла до этого. — Ты не прав. У меня есть те, ради кого я буду жить. И ради них же я готова буду расстаться со своей жизнью. А вас всех я оставлю в прошлом. — Виртуозно повертев катаной в руке, девушка вернула её на место. Не оглядываясь, она шагала вперёд, не зная, что ждёт её дальше. Есть ли выход из этого места? Но она знала наверняка, что ни один призрак прошлого её не остановит, и если придётся, она прорвёт себе путь на волю. Она выпорхнет, как бабочка в свободный мир.***
Шинобу почувствовала сильную пульсирующую боль в области затылка. К ней понемногу возвращались все чувства. Где-то вдали она слышала отголоски битвы. А когда открыла глаза, перед ней сияло яркое пламя. — Шинобу! Шинобу-сан! Очнись! Чёрт, вот за что я ненавижу вампиров, так это за то, что им плевать, кого убивать! Будь то женщина, ребёнок или старик! — Кё создал огненный круг вокруг них, отгораживаясь от вампира. — Какого чёрта, ты, такая же нежить, как мы, сражаешься на их стороне? Почему защищаешь эту тварь? — Единственная тварь здесь это ты! Шинобу мой товарищ! И я буду защищать её, пока не испущу последний вздох! — Яркое пламя фениксов обжигает не только людей. Оно способно изжарить даже нечисть. — Такие, как ты, позорят нечисть! И ты не достоин даже того, чтобы умереть от клинка Шинобу! — Ренгоку-сан… — Шинобу и подумать не могла, что кто-то будет защищать её, не ожидая ничего взамен. — Шинобу — сестра дорогой моему сердцу девушки! И я обещал, что не дам её в обиду! — Ренгоку стал куда более серьёзным. Его огненная аура стала сильнее, пламя — ярче. — Прогнившее людское общество… Впрочем, плевать. Вам ни за что не пробиться. Ни за что не победить нас. И пока ты здесь толкуешь свои тупые речи, а та стерва за твоей стеной истекает кровью, — Шинобу машинально коснулась затылка. На пальцах заблестела кровь, что в лунном свете казалась чёрной, — ваших товарищей уже нет в живых. И отсюда вы уж точно никак им не поможете. — Ошибаешься, — Ренгоку усмехнулся. — Мне не нужно даже видеть врага, чтобы его уничтожить. Где бы грешник ни был, Чистилище за ним придёт. — Ренгоку, нет! — Шинобу попыталась резко встать, но всё вокруг закружилось. Кажется, она сильно так приложилась головой. Кровь не останавливалась. — Не делай этого… Ты же… — Пока не умру, Шинобу-сан, — она видела лишь его спину и играющие на ветру, словно языки пламени, волосы, — я буду защищать. Очертив в воздухе полукруг, Кёджуро приготовился к атаке. Его мастерство владения невербальной магией пламени поражало даже некоторых ведьм. Им для достижения такого уровня требовалось много лет тренировок и упорства. Фениксы же такими рождались. Они и были чистым сгустком пламени в человеческой форме. — Шинобу-сан, о чём ты будешь думать, когда я умру? — с весельем в голосе спросил Ренгоку, наблюдая за тем, как Кочо по-хозяйски орудует в библиотеке Томиоки. — Фениксы разве не бессмертны? Ну, вы же перерождаетесь снова, каждый год. — Шинобу достала с полки старую книгу, сдув с неё толстый слой пыли. Томиока никогда здесь не убирался, что ли? — Ты путаешь бессмертие и вечную жизнь, Шинобу-сан. Нас можно убить, как и любую нечисть. Нет в мире никого бессмертного, — загадочно протянул Кёджуро, смотря в окно. Солнце стояло высоко, грея землю своими лучами. — Я буду очень огорчена потерей столь ценного союзника, Ренгоку-сан. — Она шумно закрыла книгу, положив её на стол рядом с остальными. Потянулась к другой, но тут же получила её прямо в руки. Ренгоку улыбался ярко, и выглядело это странно на фоне темы их диалога. — Спасибо. Шинобу пыталась представить, как бы выглядел магический круг в исполнении Ренгоку-сана. Он был бы ярко-красным, переливающимся всеми оттенками от алого до солнечно-жёлтого. Был бы пышущим, как само пламя. В его центре точно было бы что-то похожее на огонь, а каждая руна непременно означала бы силу, необузданную и опасную, как сам огонь. Но когда она открыла глаза, видимо, отключившись до этого на пару секунд, не увидела круга из своих фантазий. Конечно же, ему не нужен магический круг и руны. — Может, уже пойдёшь спать? Ты сидишь здесь каждую ночь, Ренгоку-сан, — Шинобу потёрла заспанные глаза. В её руке был небольшой металлический подсвечник на одну свечу. Огонёк был совсем маленьким, но его хватало, чтобы осветить дорогу. — Ты готовишься к сражению по-своему, а я — по-своему. — Что ты вообще делаешь? — охотница выдохнула, взяв подсвечник в другую руку. — Концентрирую силу огня. Понимаешь, во время полудня моя сила на пике, потому что я могу пользоваться энергией солнца. Но в Тёмном лесу у меня не будет возможности использовать солнце напрямую. Я коплю энергию на протяжении дня, а ночью учусь её концентрировать и хранить внутри. Сложнее, чем кажется, но уже есть первые успехи. — Ренгоку бросил взгляд на маленькое пламя свечи, и в секунду оно разгорелось сильнее. От испуга Кочо отпустила подсвечник на землю. В воздухе свеча затухла. — Прости, пожалуйста, если напугал. — Кёджуро засмеялся. — Никогда так больше не делай! — зашипела Шинобу, поднимая свой единственный источник света с земли. Ренгоку тут же поднёс к ней ладонь, на которой разгорелось небольшое пламя. Шинобу вновь зажгла об него свечу. — И так тоже не делай. Можно легко спровоцировать пожар. — Хорошо, Шинобу-сан. Больше не буду. — Огонь на его ладони быстро погас, и Кё поднял руки вверх, подтверждая свои слова. Огненный круг, что до этого защищал их от нападения вампира, начинал разрастаться и становился всё ярче. И несмотря на то что огонь стремительно набирал обороты, Шинобу не чувствовала его жара. Только лёгкое тепло, будто от небольшого костра. Зато вампиру жгло невыносимо, и он отходил всё дальше, на шаг, на два, чтобы только не встретить свою смерть от губительного огня. Кё был сильно напряжён. Подобное высвобождение энергии давалось с трудом. — Ты сделаешь что?! — завопила Шинобу, ударив руками по столу. Её непонимающий взгляд вперемешку со злостью прожигал его насквозь. — Это необходимо, Шинобу-сан. Если станет жарко, мы будем только в плюсе, если я… — И слушать не желаю! Ты собираешься вот так просто зажарить самого себя, просто чтобы выиграть нам время? Серьёзно? — Техника действует в радиусе пары миль. Это замечательная возможность продвинуться на поле боя. Прошу, не думай о моей жизни. Ты же сама говорила, что готова идти по головам, чтобы мечта Канаэ стала явью! — Но я не имела в виду жизни… своих людей. — Шинобу понимала, что предложение Ренгоку будет весьма кстати. И так же понимала, что переубедить или запретить ему она не в силах. Шинобу вздохнула. — Ты правда этого хочешь? Хочешь пожертвовать собой? — Ренгоку кивнул. — Хорошо. Если сражение будет не в нашу пользу, сделай всё, что будет в твоих силах, Ренгоку-сан. Воспоминания один за другим всплывали в голове, но были размытыми, то ли из-за того, что Шинобу плохо их помнила, то ли от сильного удара затылком. В каждом из них Кё улыбался. Он не был из числа тех людей, что сильно жаждали нового порядка в мире. Он согласился помочь лишь из-за Канаэ. Но зачем ему сейчас спасать её? Не из-за Канаэ ведь… не потому, что она её сестра… Шинобу очень хотелось в это верить. — Шинобу. — Она смотрела в его спину, боясь отвести взгляд. — Я пошёл с тобой в это пекло, потому что задолжал Канаэ. Когда-то давно она спасла мою жизнь. Её жизнь я спасти не смог. Но я спасу тебя. И много других жизней. Ты… — Кёджуро запнулся. Его руки сильно раскалились, а огненная стена вокруг них уходила высоко в небо. Было видно, как ему тяжело управлять таким потоком энергии. Шинобу чувствовала, какую невыносимую боль он испытывает. — Ты невероятна, Шинобу. По правде говоря, ты совсем непохожа на свою сестру. И ты не такая плохая, какой хочешь казаться. — Шинобу заметила, что его ладони почернели, словно горящие дрова в костре. — Если я встречу на том свете Канаэ, я обязательно передам ей всё. Расскажу, какая ты замечательная, Шинобу. Как ты смогла всех нас сплотить. Охотники и нечисть бьются на одной стороне. Подумать только! — Ренгоку засмеялся, громко и ярко, как делал всегда. Шинобу пронзила острая боль. Не смейся, идиот! Не делай вид, что всё в порядке! Не оставляй её! — Ренгоку… пожалуйста… Ты же можешь это остановить, да? Я буду так огорчена потерей такого ценного союзника… — Взгляд больше не фокусировался. Глаза застилали слёзы. Когда Шинобу в последний раз оплакивала товарищей? Уже и не вспомнит. Но Ренгоку не просто товарищ… он стал ей другом. Кёджуро улыбнулся. Она и правда будет очень огорчена, если он умрёт, но это быстро пройдёт. Ему бы хотелось что-то ей сказать. Не просто что-то, много чего ему бы хотелось ей сказать. Возможно, они бы остались друзьями после победы. Возможно, он бы навещал её в поместье Томиоки, зажигая ей свечи одним щелчком пальцев. Возможно, они бы допоздна сидели в кабинете, разговаривая на абсолютно разные темы. Ему бы было правда интересно услышать обо всех способах выуживания информации из демонов. Смотреть на то, как она хмурится, когда он пугает её. Ближе познакомиться с её младшей сестрой. Канао создаёт впечатление рассудительной молодой леди и точно бы позаботилась о Шинобу. Ренгоку не повернулся к ней. Его левая сторона лица уже обуглилась, и пугать Кочо этим жутким и неприятным зрелищем он не хотел. — Шинобу, я… буду защищать тебя, пока не истлею. — Идиот, я не боюсь смерти… Я не хочу жить в мире, зная, что не смогла уберечь ещё одного дорогого мне человека! — Шинобу хотелось кричать. И она кричала. Хотела схватить его за руку и просто оттянуть в сторону, но понимала, что сама обожжётся. Его форма уже начинала плавиться, волосы и вправду горели от настоящего огня. Он был на пределе. Слёзы на её глазах уже высохли, но она продолжала плакать. Беззвучно. — Кёджуро… Ренгоку вспыхнул, словно спичка. Огромная огненная волна понеслась вперёд. Его тело взорвалось, как динамитная шашка, запустив цепную реакцию. Огонь сметал на своём пути всё. Всё, что Ренгоку считал потенциальной угрозой. Каждый вампир, притаившийся в кустах, сидевший на дереве или собирающийся атаковать. Все они были выжжены дотла. Канао почувствовала ударную волну и сильную тряску, будто от мощного взрыва. Уже издалека она увидела огненную завесу, что неслась на них с неимоверной скоростью. Цуюри машинально поставила блок, надеясь не обжечь лицо. Но достигший её огонь не жёг. Он обволакивал тело нежным и ласковым теплом. Канао осмотрелась вокруг. Её товарищей тоже не коснулся обжигающий жар. Все в недоумении лишь смотрели по сторонам, наблюдая, как кричат в агонии вампиры, что сгорали до состояния пепла за мгновения. Цуюри нарочно провела ладонью по огню и почувствовала только уютное тепло, что может исходить от камина, горячей чашки чая или любимого человека. Волна прошла вперёд ещё на десяток ярдов и растворилась. Даже после того, как пламя окончательно погасло, все вокруг ещё какое-то время чувствовали на себе это уютное тепло. Канао подошла к маленькому огоньку, что догорал у неё под ногами. — Ренгоку-сан… — Канао помрачнела. Ей на секунду почудилось, что она слышит душераздирающий крик где-то там, далеко позади. Канао это лишь показалось, ведь она была слишком далеко. Но крик на самом деле был. Шинобу кричала во весь голос. Тупо пялилась на оставленную им воронку выжженной земли и сияющий белый пепел. Она соберёт его. Каждую частичку. Он достоин быть похоронен. Как воин. Как человек.***
Аой носилась как угорелая, от одного раненого к другому. Магия ведьм, конечно же, упростила ей задачу. Большинство воинов возвращались целыми, лишь слегка потрёпанными. Канзаки внимательно наблюдала, как командиры отрядов обсуждали дальнейшую стратегию. Их лица были непрошибаемо безэмоциональными. Как можно быть такими спокойными и сосредоточенными, когда случилось такое? Шинобу сидела в самом углу медицинского шатра, смотря куда-то в пустоту. Стоящая рядом медсестра глядела на неё с такой жалостью, что самой Аой хотелось выть. Шинобу не привыкать терять товарищей в бою. Это часть жизни охотников на нечисть. Но когда ты теряешь друга, всё совсем иначе. — Шинобу-сан… — Канзаки хотела что-то ей сказать. Скорее всего, какие-то глупые слова утешения. Что-то вроде: «Теперь он в лучшем мире» или «Соболезную вам». Сейчас каждое напоминание в виде соболезнований будет делать ей больно, вспарывая свежие швы на сердечной ране. — Как вы? — профессионально спросила Аой, обходя учителя за спиной. — Кровь остановилась. На том всё, — холодно ответила ей Кочо. Она не хотела сейчас ни с кем разговаривать. Не хотела никого видеть. Желала и дальше истекать кровью под тем деревом. — Мастер! — Канао вошла в шатёр. Её форма всё ещё была испачкана кровью, но девушка не придавала этому значения. — Тамаё-сан хочет поговорить с вами. Это очень важно, и она просила поторопиться. — Шинобу закатила глаза. Аой отчётливо увидела этот жест. Она прежде не видела ни разу, чтобы Кочо закатывала глаза. Выглядело странно. — Можно ведь? — Теперь Канао обращалась к Аой. Она единственная, кому Кочо позволила оказать себе первую помощь. — Конечно. Если это важно, то да, конечно. Но возвращайтесь поскорее. Вам нужен отдых. — Аой попыталась изобразить подобие улыбки. Не вышло. Шинобу кивнула на прощание и вышла на улицу. Увидевшие её командиры тут же прекратили совещание, склонив головы. Пока Шинобу не скрылась из виду, ни один из них не молвил ни слова. Канзаки сжала кулаки. Неужели цена за мир настолько высока? Сколько ещё людей должно погибнуть, чтобы все могли жить вольно? — Ты что плачешь? Снова? — Аой пискнула от испуга. Подкравшийся к ней сзади Иноске выглядел жутко. На нём была большая маска в форме кабана. — Напугал? — сняв меховое безобразие, он улыбнулся ей. — Извини. Проверяю, испугается ли нежить, увидев меня в этом на поле боя. — Я не нежить, — прошипела Аой, ударив его кулаком в плечо. Иноске театрально ойкнул. — Ты собрался идти туда? В этом? — Ну да. Это моя трофейная маска. Первая добыча дикого Иноске Хашибиры. — Иноске засмеялся. Аой и сама улыбнулась, заразившись его оптимизмом. — Я, собственно, зачем пришёл-то, — Иноске отступил на шаг вбок, пропуская идущую к выходу медсестру. — Поговорить нам нужно. Есть минутка? — Канзаки впала в ступор. В каком смысле поговорить? Она быстро обернулась на своих коллег, что уже начали переглядываться между собой. — Ладно. Только быстро. В первый раз, когда Аой попала в Тёмный лес, она чуть не умерла. Чудовищный ядовитый барьер чуть не забрал её жизнь с собой. Не самые хорошие воспоминания, однако было в этом и хорошее. Аой открыла глаза и видела красивое, но взволнованное лицо Иноске. Он держал её крепко, боясь отпустить. Аой ущипнула себя через длинный рукав формы. Хватит! Почему вообще вдруг всплыли эти воспоминания? Бред какой-то. Они отошли на пару шагов от лагеря, в тихий и тёмный уголок, где никто не помешает. А хорошо ли, что никто не помешает? Иноске остановился, шаркнув носком ботинок по рыхлой земле. Пару секунд они просто стояли молча, созерцая тишину. — Так о чём ты хотел поговорить? — Аой всё время посматривала на лагерь, боясь потерять его из виду. — Там, на совете командиров, — начал Хашибира, по привычке запихнув руки в карманы. Катана безжизненно болталась на поясе, будто ему не принадлежала. Хотя Аой знала, он её заслужил, — все проголосовали за наступление. Ждут окончательного ответа от Шинобу. Мой отряд идёт первым. Только Шинобу скажет идти, я пойду в бой. — Зачем ты говоришь мне об этом? Я ведь никак не могу повлиять на решение взрослых. И уж тем более не могу остановить тебя. — Хотел попросить. Не лезть на рожон. Если всё будет чертовски плохо, ты убежишь отсюда. И не станешь геройствовать, как в тот раз. — Аой хотела возразить, но Иноске оборвал её: — И где ты только научилась так швырять ножи? — Я с детства увлекалась медициной, и родители устроили меня помощницей в Поместье Бабочки. Шинобу-сан учила меня варить настойки и лечебные мази, а параллельно занималась с Канао. Я часто присутствовала на их тренировках. Шинобу-сан многому меня научила. В том числе и обращаться с оружием, для самозащиты, естественно. Я никогда не хотела становиться охотником. Но и далеко отходить от этого дела тоже не планировала. — Значит, ты не такая беспомощная, как я думал. Можно не беспокоиться. Ты за себя постоишь. — Базовая подготовка не делает из меня воина, Иноске, — с укором произнесла Канзаки, вздохнув. — Иногда мне кажется, что ты нарочно это делаешь. — Что именно? — Сначала вселяешь в меня веру, что мне и море по колено. А потом заставляешь самой же себе напомнить, что я всего лишь слабая девчонка, которая только настойки варить и горазда. — Аой прыснула от смеха. — Ну, ладно. Если это всё, что ты хотел сказать, мне нужно вернуться. Должна же быть от меня польза. — Аой развернулась к лагерю. Уже сделала шаг, два. Остановилась. Иноске неожиданно для самого себя взял её за руку. — Ты… — он пилил взглядом её макушку. Чёрные волосы отливали синим в лунном свете. — Ты же позаботишься обо мне, если я поранюсь? — Я бы предпочла видеть тебя живым и здоровым. Поэтому береги себя, пожалуйста. Но, — Аой повернулась вполоборота, улыбнувшись, — ты можешь рассчитывать на меня, если поранишься, Иноске. Шинобу выглядела мрачнее тучи, а над ними раскинулись и правда жутко мрачные облака. Шагали они молча, но Канао так и хотелось что-то сказать. Спросить? Возможно. Никто, кроме Шинобу, не знал, что именно произошло с Ренгоку-саном. Вернее, как именно это произошло. Шинобу упорно молчала, не желая рассказывать подробности. Как только они увидели Тамаё, охотница натянула одну из своих улыбок. Канао испугалась настолько быстрой смене выражения лица своей сестры. — Спасибо Канао. — Тамаё улыбнулась ей. Не так, как старшая сестра, а мягко и искренне. — Госпожа Шинобу, вы уже знакомы с моим помощником Юсиро. — Они оба кивнули друг другу. Большой неприязни между ними не ощущалось, но было видно, что Юсиро напрягает нахождение с Шинобу в одном помещении. — И вы получили яд, что я смогла синтезировать? — Кочо снова кивнула. — Как я полагаю, он вступил в реакцию с вашим отваром. — Да, каждая составляющая яда нейтрализовала воздействие другого яда. Но в нужной пропорции мне удалось добиться полного соединения. Сейчас это самый опасный яд на земле, что может убить даже высших демонов. — Охотница достала из рукава склянку. Полупрозрачная фиолетовая жидкость выглядела бы как обычный виноградный сок, если бы Канао не знала, что это опасная отрава. — Вы хотите отравить Верховного? Так просто? — вмешалась Цуюри, не отрывая глаз от бутылочки с ядом. — Всё немного не так, Канао. — Тамаё кивнула, и Юсиро на секунду вышел из комнаты. Вернулся он уже в компании Танджиро и клинка Солнца. — Мы пропитаем клинок Танджиро этим ядом. Только этот клинок способен нанести вред высшему демону. А этот яд сможет его ослабить. — Танджиро положил сияющую катану на стол. Лишь он один был в силах выдержать её мощь. Тамаё начала водить руками, чертя магический круг. В воздухе появлялись символы, что собирались в различные формы. Надо же, насколько разными бывают магические круги. Шинобу осторожно откупорила бутылочку. Только круг был завершён, Кочо вылила на лезвие катаны всё содержимое. Яд обволакивал металл и просачивался в него, словно вода в рыхлую землю. Лезвие приобрело лёгкий фиолетовый оттенок. — С помощью этого клинка мы сможем победить? — Камадо осторожно взял оружие в руки. Ощущалось оно так же, но веяло от него теперь ещё большей опасностью. — Пронзив им сердце, демона можно убить. — Тамаё смотрела на катану холодным взглядом, хотя всё-таки боялась её. Это тонкое лезвие способно убить её за секунду, а после использования на нём яда она будет мучиться в агонии, прежде чем умрёт. — Но я надеюсь, что вам не придётся сражаться с ним один на один. — В каком смысле не придётся? Как же нам тогда его победить? Только Танджиро может сражаться катаной Солнца! — Канао понимала, что взрослые таким образом хотят обезопасить их и держать от серьёзной битвы подальше, но ведь так нельзя! — Госпожа Тамаё остановит его своими силами, — ответил ей Юсиро, скрестив руки на груди. Его взгляд был направлен куда-то в сторону. Выражение лица грустное. Даже не так, Юсиро был… в отчаянии. Было видно, он против таинственного плана Тамаё выйти против верховного одной, но что он, простой компаньон и помощник, может ей противопоставить? Может ли запретить или отговорить? Никак нет. Поэтому оставалось только согласиться и хранить свою печаль внутри. — Вы лишь запасной вариант, если что-то пойдёт не так. Но госпожа Тамаё уповает, что ваша помощь будет не нужна. Канао бросила разгневанный взгляд на Юсиро, но, встретившись с его сиреневыми глазами, тут же остыла. Он сдерживался, чтобы не заплакать при Тамаё-сан. Вот оно как. Он тоже несогласен с этим, но ничего не может сделать. — Раз уж в наших услугах особо не нуждаются, позвольте хоть пробить для вас коридор. Я знаю, вы сильная ведьма и демон, но всё же не стоит вам тратить силы на каких-то пешек, если есть мы. Мы гарантируем вам защиту, Тамаё-сан. — Канао сделала низкий поклон. Все присутствующие удивились. Юсиро с широко раскрытыми глазами смотрел на охотницу, понимая, что она сделала это в первую очередь и ради него. — Всё в порядке, Канао. Тебе не нужно защищать Тамаё-сан. Уверена, Юсиро-кун позаботится о ней в пути. Верно ведь, Юсиро? — Шинобу снова улыбнулась, плавно моргнув. Кочо тоже не была слепой. Ввиду обстоятельств, что настигли её, она не растеряла свою способность замечать детали. И сияющие от влаги глаза Юсиро она тоже заметила даже раньше, чем Канао. — И всё же, — продолжила своё Цуюри, не поднимая головы, — позвольте защищать вас двоих. И тебя Юсиро, и вас Тамаё-сан. Это лишь крупица, которую я смогу заплатить за вашу бесценную помощь. Это не ваша война, а вы так быстро согласились нам помочь… — Ошибаешься. — Канао подняла голову, смотря на ведьму опешившим взглядом. — Эта война ещё как моя.***
Было слегка жутко идти через пустой лес и слышать только биение своего сердца и шаги товарищей. Тамаё могла бы телепортировать всех к приблизительному месту нахождения Верховного, но так они бы попали в западню, да и на создание портала тратится много сил и времени. Канао ещё помнила, сколь мощным было заклинание, удерживающее Тёмный лес вдали от всех. Благодаря Ренгоку-сану, они преодолели немало пути совершенно спокойно, хотя на задворках сознания всё-таки дёргались, обнажая мечи от любого шороха и звука. После нескольких таких всполохов Канао решила не прятать катану вовсе. И совсем не зря. Очередной шорох, который товарищи приняли за собственные шаги, чуть не стоил им жизни. Демон дожидался, прячась во тьме. Выжидал свою первую, ничего неподозревающую жертву. Канао среагировала мгновенно, сумев отбить атаку. Жуткая тварь с двумя рядами острых зубов и серпами вместо рук отбивалась довольно резво. — Чего стоите как истуканы? Он здесь явно не один! — кричала товарищам Цуюри, отбивая каждую атаку монстра. И она была чертовски права. Сразу после этого на них посыпался град самых разных тварей. Некоторые из них ещё смогли сохранить человеческий облик, но остальные больше походили на страшных монстров из детских кошмаров. — Правду говорил босс, здесь столько вкусной еды, что можно умереть от переедания! — демон затрещал, изображая подобие смеха. Изо рта у него лилась густая слюна. Канао стало противно, но она подавила подступающую тошноту. Стараясь не обращать внимания на его внешний вид, охотница сделала выпад с разворотом, прямо как на занятиях по боевым искусствам. Меч так плавно и легко разрезал плоть оппонента, что и сам демон не сразу понял, что лишился своих псевдо-рук. И пока он продолжал кряхтеть от боли, выпучив огромные глаза на отрубленные конечности, Цуюри снесла ему голову. Быстро. Легко. Без сожалений. Товарищи вокруг сражались так же отважно, не позволяя демоническим отродьям даже подойти. Вот, в паре ярдов от неё Танджиро рубит на кусочки других демонов, защищая Тамаё и Юсиро от лишней работы. Все сражаются так отчаянно, будто от количества убитых демонов зависит их собственная жизнь. Вот очередное бесформенное нечто попыталось её атаковать. Танджиро возник перед ней так внезапно, что она даже не успела проследить за его движениями. Разворот. Взмах. Выпад. Демон рассыпался в кучку пепла. — Ты стал лучше двигаться, — Канао улыбнулась ему. От того неумехи, что каким-то чудом смог поступить в академию лишь в третьем триместре и не знал, как правильно держать катану, не осталось и следа. — Я тренировался. — Камадо тоже улыбнулся ей, помогая подняться на ноги. — Нужно идти. Действуем по плану? Пробиваем коридор для госпожи Тамаё и Юсиро? — Канао кивнула. Как бы ей не нравилась эта затея, но решение принимает не она. Демоны шли десятками, сотнями, а счет уже убитых перевалил за тысячу. Казалось, что они уже должны были пробиться к замку Верховного. Но им удалось пробить коридор лишь на милю вперед, и было не ясно, сколько ещё нужно идти. Силы заканчивались. Сколько бы они ни рубили врагов, их становилось больше. Они всё прибывали и прибывали. Канао стала пропускать удары. Одному демону удалось её ранить. Из раны на животе хлестнула кровь. Демон с самодовольной ухмылкой облизнул переходящие в длинные когти пальцы. — И почему это всем так охота выпить именно моей крови?! — Канао злилась и обрушила на врага серию быстрых ударов. Рана пульсировала, замедляя её. Точность таких ударов тоже упала, но всё же удалось ранить и его. И пускай его раны быстро затягивались, она напирала с новой силой. Очередная сотая или может тысячная голова демона отлетела в сторону, чавкая, прокатившись по сырой, залитой кровью земле. Цуюри тяжело дышала. Усталость, боль и потеря крови тормозили её. А ведь ещё совсем немного нужно. Совсем чуть-чуть поднажать и прорваться. — Хватит, Канао! Ты сейчас упадешь в обморок! У тебя анемия! — кричал ей Танджиро, продолжая шинковать демонов, как капусту. — Нет… слишком много наших уже… Мне нужно просто… встать… — Единственной опорой ей был её окровавленный меч. Ноги не слушались, колени увязли в земле. Канао уже не знала, её ли кровь на руках или кровь убитых ею демонов. — Всё хорошо, Канао. — Боль, что терзала её, в момент исчезла. Рана затянулась. Знакомый зеленый свет окутал её тело, исцеляя все мелкие и не очень порезы. — Ты сделала всё, что нужно было. — Слегка растрепанные каштановые волосы ведьмы даже в такой ситуации всё ещё выглядели красиво, словно так и должно быть. Подол её платья впитал в себя кровь с поля боя. На её руках тоже было немало крови. — Тамаё-сан… — Канао не понимала, зачем Тамаё тратит драгоценную силу на лечение таких пустяковых ранений. — Я же говорила, эта война и моя. И я тоже буду сражаться и делать всё, что в моих силах. Пока я ещё могу хоть что-то сделать. — Демоница подняла руку к небу. В воздухе появился ярко-оранжевый магический круг. Руны в его центре явно означали что-то сильное и мощное. А через пару секунд круг разлетелся на сотню огненных стрел, что поражали каждого демона точно в сердце. — Юсиро, помоги Канао. — Парень не осмелился ослушаться. — Зачем вы это делаете? Мы бы… — Канао хоть и была исцелена от ран, но общее состояние тела, а именно усталость и недомогание, остались. — Мы бы справились… — Юсиро поддерживал её за руку, пока она второй пыталась поудобнее ухватиться за катану. — Ты очень похожа на свою сестру, Канао. Я была рада повстречать тебя и твоих друзей. Вы замечательные. Я правда рада, что дожила до этого момента. — Она даже не обернулась, шагая вперёд по очищенной от демонов дороге. — Постойте, Тамаё-сан… — Канао попыталась резко выпрямиться и догнать ведьму, но ноги подкашивались. Она использовала большую часть своих сил. — Вы же не знаете, где Верховный… — Зато он уже знает, что я здесь. — Силуэт Тамаё всё сильнее расплывался, сливаясь с темнотой, что ждала впереди. — Я в порядке. Оставь меня. Иди за ней. Ты же умеешь скрывать своё присутствие, да? — Юсиро удивленно приподнял брови. Об этой его способности знала лишь Тамаё. Откуда же Канао об этом известно? Впрочем, неважно. — Ну, чего стоишь? Ты же больше всех против этого! Или тебе плевать, что Тамаё-сан идет на верную смерть? — Юсиро застыл, смотря на Канао неоднозначным взглядом. Смесью непонимания, отчаяния, уважения и чего-то ещё. — Если бы тебе правда было всё равно, ты бы так на неё не смотрел… — Коленки подогнулись, и Канао снова упала на землю. — Госпожа Тамаё сказала присмотреть за тобой, иначе ты здесь помрёшь, — выдавил из себя Юсиро, снова помогая ей подняться. Ясно было, что он не это хотел сказать на самом деле. — Тамаё сказала то, Тамаё сказала это… Ты хоть раз делал что-то, что говорило тебе твоё сердце, Юсиро? — Их взгляды встретились. Впервые во взгляде Юсиро не читалось ненависти ко всем окружающим. — Помоги ей. Она ведь ждёт этого. — Канао со всей оставшейся силой оттолкнула от себя юного демона, помогая себе катаной. Юсиро благодарно кивнул. Если бы гордость позволила, он бы даже сказал ей спасибо. Ничего, подумала Канао, ещё успеет высказать всё, что накопилось, сразу же после победы.***
Старый замок, что больше походил на руины некогда грандиозного здания, возник перед ведьмой неожиданно, будто из ниоткуда. Никакой охраны. Совсем ничего. Он ждал её. Туфли звонко стучали по каменным ступеням, отдаваясь эхом прямо в голове. Высокие каблуки, утонченные платья и манера речи, как у аристократки, были делом привычки. До своего становления демоном Тамаё не питала любви ко всяким аристократическим штукам, предпочитая дорогим платьям обычную рабочую одежду. Он привил ей всё это. Всё то, что хотел видеть в своей женщине. Единственной уцелевшей комнатой, с целыми окнами, дверьми и даже с не облупившейся штукатуркой, оказался главный зал, где принимали важных гостей. Как мило с его стороны принимать её именно здесь. Тяжелые двери с протяжным, режущим скрипом открылись сами по себе. В центре зала, прямо под большой, тоже как ни странно целой люстрой стоял высокий мужчина. Она видела его впервые, но знала. Это он. — Столько лет я потратил на твои поиски, и вот ты пришла ко мне сама. Не иронично ли звучит, Тамаё? — Его грубый и властный голос она помнила даже спустя столько лет. И этот холодный, надменный взгляд. Всегда ли он так смотрел на неё? Или в том далеком прошлом для неё было выделено ограниченное количество нежных взглядов? — Какое это по счету тело? Сколько ты успел уже поменять за время нашей разлуки? — Ведьма скрестила руки на груди. — Неужели ты так сильно желаешь вечной жизни? — Я был бессмертным! Тебе это хорошо известно! Я лишь верну то, что по праву моё. — Ты больше не высший демон. Тебя изгнали сюда, на землю, к твоим творениям. Сделали тебя смертным. Ты стареешь, как обычный человек. И это тело тоже скоро состарится. — Демоница улыбнулась, показывая свои клыки. — Ты помнишь лишь одно из моих тел, Тамаё. Но я уверен, невелика разница, как я выгляжу. Мужчина, женщина, ребёнок. Ты же любила меня не за то, кто я, верно? — Я презираю себя за эту слабость. Ненавижу за то, что когда-то полюбила тебя и поддалась на твои слащавые речи о нашем прекрасном будущем. Для тебя только одно будущее, и это — смерть. — Так ты пришла убить меня? Какая жалость. А я-то думал, будет трогательное воссоединение семьи. Беглянка супруга эффектно возвращается спустя сотню лет. — Его пронзительный и громкий смех заполнил комнату. — А хватит ли тебе силёнок, чтобы убить меня? Ты ведь тоже медленно, но уверенно умираешь, Тамаё. — Женщина напряглась, вжав ногти в собственную руку. — Ты и сама всё прекрасно знаешь. Твои магические способности, ведьмовская магия не способна ужиться с твоей демонической магией крови. Реакция меж двух кардинально разных видов магии просто убивает тебя изнутри. Каждое применение магии доставляет тебе адские муки, будто тебя снова жгут на ведьмином костре. Твоё тело бы мне сгодилось в качестве сосуда, не будь этой аномалии. — Ты начал всё лишь для того, чтобы обрести вечную жизнь? Чтобы стать бессмертным и непобедимым? Какой же ты жалкий! — Тамаё рассмеялась. — Не придуривайся, что ненавидишь меня. Да, я был не лучшим мужем, признаю. Но ты всё ещё любишь меня. Зов крови. Тебя тянет ко мне. — Мужчина сделал шаг в её сторону. Тамаё не двинулась. Что-то заставляло её стоять в ожидании, что он сделает. Его рука коснулась её плеча, совсем легко, почти невесомо. Тамаё внимательно следила за ним, выуживая подходящий момент для атаки. Его ладонь, холодная, словно мрамор, коснулась щеки. Ведьма по-прежнему стояла неподвижно. — Вот видишь, ты не отвергаешь меня. Ты не можешь противиться своему создателю. — Остановись, пока не поздно, Цукихико. Если это буду не я, на моё место придут другие. И уж точно не подарят тебе безболезненную смерть. — Заткнись! — Громкий шлепок от пощёчины разлетелся по комнате. — И больше не смей произносить это гадское человеческое имя! — Это твоё имя! — Тамаё и сама не заметила, как перешла на повышенный тон, чего до этого себе не позволяла. — Больше нет, — демон оттолкнул её в сторону, и она, не сумев устоять на ногах, упала на пол. — Я выдумал его, пока странствовал с тобой по свету! Я не мог доверять тебе, ведьме без рода и племени, поэтому притворялся! — Притворялся? — В её голове что-то отключилось. Притворялся, значит. Притворялся, что она ему нужна. Что их ждет прекрасное совместное будущее. — Конечно, притворялся, тупоголовая ведьма! Мне изначально нужна была твоя сила! Твои знания! Ты должна была стать отличным сосудом, когда моё старое тело пришло бы в упадок! Думаешь, я бы стал лезть в ведьмин костер ради какой-то пустышки? Хотя по факту, так оно и вышло. Сейчас, когда твоё тело на пределе, пользы с тебя немного. — Но я ведь любила тебя по-настоящему… — Сейчас, конечно, Тамаё питала к своему мужу только ненависть, но тогда, много-много лет назад, она думала, что нашла своё счастье. Свою истинную любовь. — Твои проблемы. Я вот никогда тебя не любил. Мне было до боли противно твоё общество. Пришлось потратить столько сил и ресурсов, чтобы ты стала такой, какой есть сейчас. А всё вышло впустую. Ты просто саморазлагающийся кусок плоти, что в любой момент может превратиться в пепел. — Как ты посмел использовать госпожу Тамаё?! — Юсиро, что всё это время был скрыт чарами невидимости, подслушивал их разговор. Он появился прямо перед Тамаё, закрывая её собой. — Она любила тебя больше жизни! А ты, неблагодарный ублюдок, использовал её любовь! — Юсиро… — Тамаё никак не ожидала его здесь увидеть. Надеялась, что убережет от этого, ведь эта битва вовсе не его. — А, мальчик принеси-подай, верно? Помнится, тебе нравились такие, Тамаё, а? — Демон поравнялся с Юсиро и был выше на добрые три головы. Широкоплечий, устрашающий. Не идет ни в какое сравнение с хрупким тельцем шестнадцатилетнего паренька Юсиро. — Какие слова от щенка вроде тебя. Какие громогласные речи. Будь ты на моём месте, пацан, тоже использовал бы женщин как душе угодно, осознавая, что дальше тебя ждет вечность. — Неправда… — Юсиро сжал кулаки настолько сильно, что кости вот-вот должны были выпрыгнуть из кожи. — Я всем сердцем люблю госпожу Тамаё… И никогда бы не опустился до твоего уровня! — Ты бы уничтожил мир ради одной женщины или убил бы одну женщину ради целого мира? — Я лучше умру сам, чтобы госпожа Тамаё жила в мире, который так любит. — Юсиро встал в боевую стойку, готовый все силы отдать, лишь бы защитить свою госпожу. — Юсиро, нет! — Тамаё потянулась к нему, пытаясь оттащить или хотя бы оттолкнуть. Не так всё должно было закончиться. Совсем не так! — Да будет так. — Красные, словно кровь, глаза демона засветились недобрым огнем. Ему было раз плюнуть пришить какого-то демона-сопляка. Тамаё закричала. Юсиро не должен умирать. Он не должен был умереть здесь! — Бегите, госпожа Тамаё! Найдите Канао и остальных! — Пока Верховный наступал, Юсиро продолжал закрывать её своим телом, хотя толку с этого было ноль. — Одумайся, Юсиро! Ты ему не ровня! — Тамаё плакала в последний раз, когда была ещё простой целительницей в деревушке на севере. Это было не одну сотню лет назад. И вот, за прошедшие столетия накопив достаточно слёз, она заплакала именно сейчас. — Я знаю! — Юсиро перекрикивал её, впервые повышая на неё голос. — Но как я и сказал, я пожертвую собой ради вашего светлого будущего, Тамаё-сан. — Ударной волной он отбросил её прямо к двери, чтобы она успела убежать. «Прости меня, Юсиро… Я была слепа всё это время… Прости!» — Быстро поднявшись на ноги и снеся тяжёлые двери заклинанием, Тамаё выбежала из комнаты, пересекая руины, что когда-то были частью этого замка. — Не думаешь, что ты слишком молод для неё, парнишка? Ей всё-таки больше двухсот лет, — издевательски рассмеялся Верховный. Его рука мутировала, превратившись в бесформенный кусок плоти, который с каждой секундой обретал всё более точные очертания. Что-то между копьём и серпом. Неужели демоны и на такое способны? — А ты не думаешь, что тебе пора исчезнуть с лица земли? — съязвил в ответ Юсиро, готовясь уклониться от неожиданной атаки. — Тамаё и правда была очень полезной. Как жаль избавляться от такой полезной вещички. — Его губы расплылись в ехидном оскале. — Сдохни, ублюдок!***
Тамаё пыталась бежать, но туфли вместе с непослушным подолом платья застревали меж камней. Скинув их где-то по пути, ведьма босиком взбиралась по остаткам некогда красивого замка. Подол вскоре она тоже оборвала, переходя на бег. Канао и остальные уже должны были подоспеть. Нужно их предупредить. Любой ценой. «Мне нет дела до того, что случится с моей жизнью. Я должна была умереть ещё тогда, две сотни лет назад. Меня ждал ведьмин костер. Тогда умерла моя душа. Сейчас осталось лишь тело…» — Тамаё выбралась из развалин замка, сбегая босыми ногами по каменным ступеням. Тут и там, надломленные и треснутые острые углы врезались в ступни, но это было ничего по сравнению с душевной раной. Тамаё почувствовала, что сюда кто-то приближается. Она знала, это Канао и её команда. Армия освобождения придёт. Этому подонку ни за что не выиграть. Свет всегда побеждает тьму. А жизнь царствует над смертью. Нужно подать им сигнал! Ведьма принялась чертить в воздухе магический круг. Рука дрогнула, круг пропал. Тело охватила неистовая боль. Будто внутри разгорался огромный пожар, выжигающий внутренности дотла. Демоница согнулась пополам, падая на колени. — Как я и говорил, — её глаза округлились от ужаса. Нет, пожалуйста, пускай это будет всего лишь страшный сон. Галлюцинация. Что угодно, но не реальность, — твоя магия противится магии крови. Ты на пределе и в любой момент можешь умереть, Тамаё. Позволь же своей силе пойти на благо, не расточай её попусту. — Его руки были по локоть в крови, и Тамаё знала, чья это кровь. — Ты, чёртово отродье… — Голова слегка закружилась. Боль утихала, но Тамаё понимала, что это ненадолго. — Да я лучше позволю магическому всплеску изжарить себя, чем отдам тебе свою магию… — Начертив на земле небольшой магический круг, ведьма запустила в небо яркий фейерверк, который точно должен был привлечь внимание охотников. — Дешёвые фокусы на смертном одре — это в твоём духе. Ведьмой родилась, ведьмой и помрешь. — Его рука снова трансмутировала в подобие копья. — Смерть — лучшая награда за мои старания… — Боль была жгучей. Казалось, что от внутренностей уже не осталось ничего, кроме обгорелых останков. — Умри. — Под ногами Верховного засияла пентаграмма, а через секунду в землю ударила молния. Тамаё улыбалась, увидев, как его кожа покрывается пузырями и взрывается. Это было последнее, что она увидела. Тело начало процесс саморазрушения. Самая могущественная ведьма своего времени умерла ещё тогда, на костре. Сейчас же в пепел превратилась лишь оболочка. Очередной демон, что дождался своего конца. «Встретимся на том конце пути, Юсиро-кун. У нас будет целая вечность, чтобы разделить её друг с другом…»