Lose the Beard

— Молодой господин, может нам стоит распаковать вещи перед тем, как спуститься с горы? — сказал Вэнь Чжулю, почтительно отодвигая стул для Вэнь Жоханя, когда они устроились в соседних покоях. Комнаты в Облачных Глубинах никогда не украшались экстравагантно, но орден Лань имел безупречный вкус в интерьере, и поэтому Вэнь Жохань, пользуясь моментом, любовался спокойной атмосферой и глубоко вздохнул. Путешествие из Цишаня в Гусу была единственной свободой, которой он мог насладиться, хотя даже такая обстановка напоминала ему, что он из одной клетки попал в другую. Но даже если и так, на губах Вэнь Жоханя появилась лёгкая улыбка, когда он вспомнил о своем новом соседе. «По крайней мере, я попал в клетку с интересным человеком, которого можно подразнить.»      — Молодой Господин? Нас запрут за воротами, если мы не вернемся до отбоя, так что, если вы хотите поесть локвы, было бы лучше пойти прямо сейчас, — напомнил Вэнь Чжулю.      Жохань нахмурился, когда понял, что мысли о Лань Цижэне полностью отвлекли его от планов.     — Локвы могут подождать, — он потянулся и зевнул. — Чжулю, иди и уберись там. Если этот надоедливый мальчишка действительно напишет письмо моему отцу, меня, скорее всего высекут.      Немного недоумевая, почему Вэнь Жохань вдруг заставил его вернуться туда, откуда они только что ушли, он просто последовал приказу.      — Подожди, — он остановил его, когда тот уже открыл дверь, — ты все еще носишь их с собой?     — Я не понимаю, — Чжулю почесал свой затылок, — Молодой господин, что я должен носить с собой?     — Ты сам знаешь.     — ……     Вэнь Жохань поднявшись со стула, щелкнул Вэнь Чжулю по лбу.     — Ты что, дураком прикидываешься?! — он нетерпеливо цокнул языком, — те таблетки, которые ты носишь на всякий случай. Этот ребенок выглядел будто умирал, поэтому убедись, что он останется жив. Я не хочу, чтобы все говорили, что я убил своего учителя в первый же день. А теперь иди!     Вэнь Чжулю обнаружил, что дверь Лань Цижэня была открыта, поэтому, не постучав, вошел, хрустя листьями бумаги под ногами. К его удивлению, Цижэнь совершенно серьёзно изучал записи, после складывая их в стопку. Заметив его, он положил листок бумаги и вздохнул.      — Что привело тебя сюда? Проверка займет до завтрашнего утра, так что вы оба свободны. Уроки начнутся завтра ровно в 7 утра.       — Молодой господин послал меня убраться здесь, — честно ответил Вэнь Чжулю.     — Ты можешь убрать их после того, как я проверю его работу, — сказал Лань Цижэнь, продолжая сортировать бумагу — если будет отсутствовать хоть одно правило, будут последствия.      Чжулю никогда не встречал более серьезного человека, чем Вэнь Жохань. Обычно такое упорство, несомненно, было бы шуткой, но Вэнь Чжулю был уверен, что Лань Цижэнь действительно прочитает каждый лист.      — В этом нет необходимости. Я могу гарантировать, что Молодой Господин переписал каждое правило три раза своими руками, — сказал Вэнь Чжулю. — он очень серьезный человек по натуре и поэтому не обманет.      — Серьезно? — Лань Цижень приподнял бровь, — серьезные люди не совершают таких нелепых поступков. Вы свободны.      Вэнь Чжулю резко выдохнул.      — Молодой Господин Лань, мой Господин сдержит любое обещание, но это не значит, что он не отомстит, когда придет время. Я уважаю вас как ученого и его Учителя, но было бы лучше, если бы Вы были справедливы к нему в будущем.     — Ты мне угрожаешь? — голос Цижэня был холоден и неумолим, — ваш молодой господин был послан ко мне учиться. Его первым уроком будет «уважение», и, может быть тогда, я смогу научить его приличному почерку.       — Молодой Господин сведущ в книгах и искусстве, — он становился все более нетерпеливым, когда слова Лань Цижэня стали резкими — не говорите о нем, как о ребенке.      — А зачем кому-то посылать сюда учиться? — Лань Цижень был искренне удивлен словами Вэнь Чжулю. Для лжи было бы слишком легко доказать неправоту, но если бы Вэнь Жохань не был действительно тупым, то кто в здравом уме послал бы своего единственного сына в Гусу в этом возрасте?     — Молодой господин, возможно, и не такой выдающийся ученый, как молодой господин Лань, — начал объяснять Вэнь Чжулиу, — но его  культивирования и талант не похожи ни на что другое. Он просто предпочитает тратить большую часть своей энергии на совершенствование своего духа и глава ордена видел в этом угрозу. Молодой господин добр и не обижается на своего отца, но этот год, проведенный вдали от него, может серьезно повредить его положению в ордене. Молодой господин Лань кажется хорошим человеком, поэтому Чжулю хотел бы воспользоваться этим шансом и умолять вас не делать его жизнь еще тяжелее, чем она уже есть.    — Ты прилежный слуга, — кивнул Лань Цижэнь, — но теперь я обязан учить, нравится мне это или нет. Если молодой господин Вэнь не причинит больше никаких неприятностей, у меня не будет причин наказывать его. Я считаю, что независимо от обстоятельств в его семье, вы оба должны воспользоваться этим шансом, чтобы узнать как можно больше от нашего ордена. Если как следующий глава ордена, ваш молодой господин не сможет преодолеть это, я буду искренне сожалеть о том дне, когда он им станет.     Удовлетворенный тем, что Лань Цижэнь оказался разумным человеком, Вэнь Чжулю выудил из рукава маленькую золотую бутылочку.     — Молодой господин напомнил мне передать вам секретное семейное лекарство от внутренних болезней, — Чжулю поставил бутылочку на стол. — он желает вам скорейшего выздоровления.     «Сколько из этой заботы было правдой и сколько добавил сам Вэнь Чжулю?»     Лань Цижэнь наблюдал, как он закрыл за собой дверь, прежде чем взять сверкающую бутылку на руки. Рубиновый колпачок размером с ноготь большого пальца отражал солнечный свет, отбрасывая пляшущие красные огоньки на потолок. На мгновение они зачаровали его, но потом он понял, что одной только стоимости этого флакона было бы достаточно, чтобы построить новое здание в Облачных Глубинах. Цижэнь вздохнул, спрятав его в рукав, напоминая себе, что нужно вернуть его владельцу и продолжил проверять листья.      Он покачал головой, поднимая еще одну бумагу из казавшейся бесконечной кучи: «Я, должно быть, сошёл с ума, если допускаю мысль о том, что он порядочный человек, такая расточительность ради пузырька с лекарством не должна поощряться…»      На следующее утро Вэнь Жохань и Вэнь Чжулю стояли у двери Лань Циженя ровно в семь утра, вооруженные канцелярскими принадлежностями.Молодой господин Лань нахмурился, когда перед ним был выложен довольно дорогой набор кистей и чернильных камней. Он посмотрел на свой собственный набор простых кистей с деревянными ручками, затем на набор Вэнь Жоханя - пять кистей для каллиграфии из волчьей шерсти с ручками из красного нефрита, зеленого нефрита, белого нефрита, чистого золота и слоновой кости. Экстравагантность запрещена в Облачных Глубинах, — раздраженно потер виски Лань Цижэнь, — неужели ты ничему не научился от своего наказания?     Вэнь Жохань взял красную нефритовую кисть и внимательно осмотрел ее.     — Это, конечно, красивые кисти, но они не возмутительны и не экстравагантны. Иногда я получаю их в подарок и было бы жаль не пользоваться ими, поэтому мой отец сказал, что я должен подарить их тебе, если они тебе понравятся.    — Абсурд. Ученики Ордена Гусу Лань невосприимчивы к взяткам- Лань Цижэнь был слегка шокирован тем, как небрежно Вэнь Жохань обращался с бесценными артефактами. — Молодой господин Вэнь, как вы станете главой ордена, если позволите себе погрязнуть в такой показной демонстрации богатства? В глазах Вэнь Жоханя вспыхнул опасный огонёк, когда он услышал резкие слова Лань Цижэня. Медленно положив кисть, он встал, возвышаясь над сидящим Цижэнем и отбрасывая свою тень на маленького человека.      — Молодой господин Лань. Я даже буду называть вас учителем Лань и скажу это только один раз — никогда больше не используйте слово «глава ордена», чтобы судить меня.     — Что заставило тебя сосредоточиться на самосовершенствовании, если не для того, чтобы закрепить свое положение? — спросил Лань Цижень — ваш уровень развития известен всем и ваш отец должен гордиться тем, что сможет оставить орден Цишань Вэнь в хороших руках.      Вэнь Жохань вздохнул и без всякого выражения уставился в окно позади Лань Цижэня.     — Не смешивай мое воспитание с долгом. Самосовершенствование - это то, что я делаю для себя, потому что хочу стать сильнее. Звание наследника ордена принадлежит мне только потому, что у моего отца больше не было детей. Я не просил об этом.     Услышав, что Вэнь Жохань говорит о своем долге с полным пренебрежением, Цижэнь разозлился ещё больше. Даже будучи вторым сыном и не имея возможности стать следующим главой ордена Гусу Лань, он был очень чётко определен в своих обязанностях, так как был достаточно взрослым. Проглотив свою личную предвзятость и изо всех сил стараясь успокоить дыхание, Лань Цижень прочистил горло и спросил.  — Зачем становиться сильнее, если не для того, чтобы помочь простому человеку? Мудрецы часто-  — Зачем помогать простому человеку, если он сам не может себе помочь? — Вэнь Жохань прервал его.      — Прошу прощения? — Лань Цижень не мог поверить своим ушам.      — Я становлюсь сильнее для себя, а не для того, чтобы работать на людей, которых не знаю. Это моё собственное решение, и мне не нужна лекция о том, что я должен делать со своей силой, — Вэнь Жохань пожал плечами.      Слова, которые он произнес, ужаснули Лань Цижэня, когда он понял, что его первый ученик был более чем недостаточно образован… ему не хватало сочувствия и стремлений. При мысли о том, что такой человек станет следующим главой одного из самых могущественных орденов, по его спине пробежали мурашки, а лицо стало пепельно-белым.       — Эй, ты в порядке? — Вэнь Жохань заметил, что на лбу Лань Цижэня  выступили маленькие капельки пота, — ты принял то лекарство? — он протянул руку ко лбу Цижэня, чтобы проверить, нет ли жара.     Лань Цижэнь резко вздохнул и отскочил назад, когда события вчерашнего дня прокрутились в его голове.     — Не переступай границ, — он прикрыл лоб рукой и продолжал отступать на расстояние вытянутой руки от Вэнь Жоханя. Выудив из рукава тяжелую золотую бутылку, он с глухим стуком поставил ее на деревянный стол. — Я уже говорил тебе, что экстравагантность запрещена в Облачных Глубинах. Забери свое лекарство и используй свое богатство с большей пользой, — вздохнул Лань.       Вэнь Жохань наблюдал, как лицо Лань Цижэня становилось все бледнее и бледнее, пока не стало почти цветом бумаги. Опасаясь, что Лань Цижэнь заболеет ещё сильнее и посадит его в горячую воду вместе с отцом и сектой Гусу Лань, Вэнь Жохань ловко поднял бутылку, снял рубиновую крышку и высыпал одну маленькую красную таблетку на ладонь.     — Лекарство есть лекарство, в чем бы оно ни хранилось. Просто поторопись и возьми одну. — Вэнь Жохань зажал таблетку между большим и указательным пальцами и протянул ее Лань Цижэню, который сделал несколько шагов назад, пока не оказался у стены.     — Нет, — упрямо покачал головой Лань Цижэнь, — цена этого лекарства тоже выглядит астрономической, это было бы неправильно.     Явно раздраженный, Вэнь Жохань сделал два быстрых шага вперед, схватил Лань Цижэня за щеки и сунул лекарство ему в рот. После первоначального мягкого тепла, встретившего его пальцы, последовала острая боль.       — Ой! — Вэнь Жохань отдернул руку и посмотрел на аккуратный след от зубов, — Как ты смеешь кусать меня?!      — Как ты смеешь быть таким наглым?! — Лань Цижень вытер рот тыльной стороной ладони, морщась от металлического привкуса, — отвратительно.      Вэнь Жохань называли по разному в его жизни (в основном из ревности), но «отвратительным» впервые. То, что о его редком приступе доброты с таким презрением отзывался ребёнок, едва достающий ему до подбородка, заставляет его кровь закипать. Однако с жаждой мести Вэнь Жоханю приходилось повременить.       — Чжулю, выйди. — приказал он.      Вэнь Чжулю знал, что все может плохо кончиться, но не сделал попытки остановить своего господина, закрыв за собой дверь. Если Лань Цижэнь был достаточно храбр, чтобы укусить Вэнь Жоханя, он также должен был столкнуться с последствиями.    — Я дам тебе еще один шанс, — Вэнь Жохань вложил ему в руку еще две таблетки, — прими их.      Ответом Лань Циженя было молчание.    — Я восхищен твоей решимостью, — ухмыльнулся он, — но ты всего лишь ребёнок, которому нужно показать, кто на самом деле главный.     Со скоростью молнии Вэнь Жохань бросил две таблетки в свой собственный рот и всем своим весом прижал Лань Циженя к стене. Он открыл рот для того, чтобы закричать, при этом наивно давая языку Жоханя протиснуться между его девственными губами, доставляя двойную дозу лекарства. Горячее тепло проскользнуло по небу и колени Лань Цижэня подогнулись, когда он изо всех сил пытался двигаться против роста Вэнь Жоханя. Не говоря уже о том, что каждая часть его лица, соприкасавшаяся с Вэнь Жоханем, казалось, горела огнем. Полностью пойманный в ловушку и неспособный вырваться в любом направлении, Лань Цижень мог только издавать приглушенные звуки, когда его рот был атакован против его воли, в то время как тщетные усилия, которые он предпринял своим собственным языком, чтобы вытолкнуть Вэнь Жоханя, только вызвали обратный эффект.      Вэнь Жохань не ожидал, что пойдет дальше того, что должно было произойти. Он испытал изрядную долю поцелуев в разных борделях, но дрожащие губы Лань Циженя заставили его слегка вздрогнуть, когда их языки соприкоснулись. Даже несмотря на то, что он знал, что молодой господин Лань делает нечто противоположное ответному поцелую, ему все равно нужно больше этого восхитительного наркотика. Ведь даже горький привкус растворяющегося лекарства почти не скрывал сладкого вкуса Лань Цижэня. Потом Вэнь Жохань вспомнил, что нужно отодвинуться из-за нехватки воздуха. Губы Лань Цижэнь покраснели и распухли, а слюна, окрашенная в розовый цвет (из-за внешней оболочкой красных таблеток) блестела в уголках его слегка приоткрытого рта, пока Лань хватал ртом воздух.     Вэнь Жохань был в восторге от красоты сцены, представшей перед ним. Непреодолимое желание заставить слегка слезящиеся глаза Лань Цижэня заплакать от удовольствия застало его врасплох. Он пытался сохранить самообладание, в то время как атмосфера вокруг них словно застыла.     — У меня… есть свои способы получить то, что я хочу, — Вэнь Жохань неловко рассмеялся, пытаясь быть спокойным, — это лекарство сделано из самого редкого и старейшего линчжи из Лунъюаня [3], независимо от того, как вы будете злиться, двойная доза сможет сохранить вашу жизнь. Я даже научил тебя бесплатно целоваться, чем ты мне отплатишь? Лань Цижэнь обнажил меч на дюйм раньше, чем Вэнь Жохань понял, что его последняя шутка зашла слишком далеко.   — Подождите, я сейчас же уйду — сказал он, уклоняясь от безжалостного удара Лань Цижэня, прежде чем выбежать из комнаты, не оглядываясь.    — Учитель Лань, драки запрещены! — закричал он, захлопывая дверь, — Вэнь Чжулю, перестань стоять и беги!     Оставшись наедине с самим собой, Лань Цижэнь рухнул на пол неприличной кучей. Обжигающий жар поцелуя задержался на каждом его нерве и это позволило узнать о его ученике больше, чем он хотел.     Где-то глубоко внутри, за внешней оболочки безразличия и апатии Вэнь Жоханя был безжалостный и страстный огонёк, готовый вспыхнуть.     ******       Вэнь Жохань не появился на урок следующим утром. Конечно же потом он в шутку сказал Лань Цижэню, что боится за свою жизнь и сразу сменил тему разговора, хотя правда заключалась в том, что он так и не сомкнул глаз за все ночью, а потом спал до полудня.     Позже в тот же день ещё одна новость лишила его сна уже во второй раз.     — Молодой господин, — сказал Вэнь Чжулю, — Лань Цижень попросил вас  сопровождить его в Цинхэ.     — Сделать что? Значит, он хочет убить меня? — простонал Вэнь Жохань.     — Он говорит… Это экскурсия.