Home

Джон I       Залив встретил их холодным рассветом. В голубовато-серых водах Северного моря отражались темно-серые облака. Резкие порывы зимнего ветра приносили с собой смесь снега и ледяного дождя, что делало нахождение на палубе корабля, мягко говоря, неприятным. Джон наблюдал, как несколько несчастных матросов соскребали наледь с поручней корабля и сметали в море мокрый снег. Это зрелище напомнило ему о времени, проведенном за уборкой снега во дворе Черного Замка.       На Стене погода никогда не щадила их: от проливных дождей в самые жаркие дни ранней осени, когда он только вступил в дозор, до жестоких метелей изматывающих их, когда он уже занимал должность лорда-командующего. Что ж, в службе на Стене трудно было найти хоть что-то приятное.       Он стоял на палубе достаточно долго, но когда вдали показались стены Белой гавани, решил вернуться в сухое тепло кают.       Проходя мимо каюты Тириона, Джон с удивлением услышал доносящиеся изнутри голоса. Бес никогда не вставал так рано. Тяжелая дверь лишала его возможности расслышать хоть слово из этой беседы. На мгновение возникло искушение прижать ухо к дереву и прислушаться - мысли этого человека всегда вызывали в нем любопытство, - но Джон не сделал этого. Бесчестный поступок. Поэтому он продолжил свой путь по кораблю, кивком приветствуя членов экипажа, по пути в каюту. Ее каюту.       Джон открыл дверь, стараясь производить как можно меньше шума, но нужды в этом не было. Дейенерис уже не спала. Он застал ее сидящей на кровати. Она все ещё была обнажена и серебряные локоны крупными завитками ниспадали ей на грудь. Она сонно улыбнулась, увидев, как он вошел, ее глаза были теплыми и приветливыми. Боги, она прекрасна. Он любил такие моменты. Мгновения уединения перед рассветом или перед сном, когда они просто могли быть рядом и наслаждаться обществом друг друга; их разговоры были легкими и сладкими, а деревянные стены каюты казались толще, чем сама Стена, защищая их от остального мира и грядущих войн.       Все происходящее казалось Джону сном. Его коронация северными лордами. Встреча с королевой Таргариенов и ее драконами. Его ночной визит к ней в первую ночь их плавания. И все последующие ночи. Он до сих пор помнил как стоял перед ее дверью, с пересохшим горлом, бешено колотящимся сердцем и тяжелыми, как железо, руками. Была ли это любовь? Эта мысль не покидала его голову уже в течение многих недель, с тех пор как он впервые взял ее за руку, после их не совсем удачной вылазки за Стену. Это чувство было под запретом в его жизни. Однажды, он все же познал его - рядом с Игритт. Но сейчас что-то было по-другому. С Игритт его всегда преследовало бремя долга перед братьями Ночного дозора. Оно лежало тяжестью на его плечах, словно промокший от дождя плащ. Теперь оно казалось легким и чистым. Любовь - это смерть долга. Долг. Честь. Слова это ветер. В голове у него звучал голос старого Мейстера Эйемона. Но ведь он остался верен своей клятве, выполнил свой долг перед Дозором... и его названые братья вознаградили его за это холодной сталью в сердце…       «Мои обеты умерли вместе со мной», так он думал по возвращению. Но стоило ему избавиться от старых клятв, как от него потребовали принести новые. Первая его сводной сестре Сансе: обещание вернуть Винтерфелл. Другая - северным лордам: защищать и вести за собой тех, кто назвал его своим королем. И, наконец, - Дейенерис Таргариен. Что же он ей обещал? Свои земли? Свою преданность? Самого себя? Разве бастард годится в супруги королеве? Он отрекся от своей короны ради нее, но никогда не сможет отказаться от титула, который носил всю свою жизнь: бастард. Она никогда не называла его так. Она даже ни разу не произнесла этого слова. Но все же его происхождение терзало его. Как и всегда.       - Джон?- она окликнула его. Ее пристальный взгляд прогнал ворох мрачных мыслей, в которых он, сам того не понимая, потерялся. Она смотрела на него выжидающе, с любопытством.       - Я недавно был на палубе. Мы скоро войдем в порт, - сказал он. - Я думаю, что Мандерли ….       -Ой! - Из открытой двери донесся тихий вздох. Джон обернулся и увидел Миссандею с острова Наат, стоящую в дверях с небольшой вазой апельсинов в руке. Служанка королевы и ее близкая подруга часто приносила фрукты, чтобы помочь королеве справится с морской болезнью. Но Дейнерис, кажется, просто наслаждалась ими в качестве утренней трапезы. Джон заметил тень улыбки на губах девушки. Конечно, она знала, что происходит между ними, но ради приличия притворилась удивленной. - Ваша светлость, я могу вернуться позже, чтобы помочь вам…       -Нет. Останься. Мне нужно подготовиться к предстоящему дню, - сказала Дени, приняв свой королевский вид. Джон кивнул и вышел за дверь, вновь направляясь по коридору на палубу. Вслед ему полетел девичий смех. Он предпочел его игнорировать.        У подножия лестницы стояли лорд Варис и сир Джорах. Они тихо о чем-то переговаривались. Джон не слышал темы разговора, но видел, как Джорах кивнул в знак согласия, пока Варис что-то нашептывал ему. Джон не любил Паука. Этот человек, служил Джоффри, когда мальчишка-король убил его отца. Но если Дейенерис доверяла ему, то и Джон тоже. Они прервали беседу и оба кивнули ему в знак приветствия. Джон ответил тем же и поднялся на палубу.        Проливной дождь, шедший ранее, сменился милосердной моросью. Джон слышал крики чаек, круживших над черными парусами кораблей. Удивительно, как легко птицы ориентируются в ненадежных морских ветрах. Казалось, они неподвижно висят под сильными порывами ветра, раскачиваясь из стороны в сторону. Он проследил взглядом, как они, обогнув корабль, полетели обратно в Белую гавань. Их флот подошел уже совсем близко, и теперь можно было хорошо разглядеть побережье.       Портовый город и резиденция дома Мандерли почти сливались с серым морем и небом. Джон мог различить ряды домов за доками: небольшие строения с белыми стенами и низкими крышами, покрытыми серой черепицей. В дали над городом возвышались Новый замок и Волчье логово.       На входе в гавань стояли массивные каменные колонны, охраняющие устье Белого ножа. Корабли не смогут подойти близко. Придется переправлять людей на берег вдоль побережья. Не так легко и быстро, как разгрузка в доках, но достаточно просто. Джон глубоко вздохнул, вдыхая морской воздух. На губах остался вкус соли.       Когда они подошли к пристани, группа людей уже ожидала их на длинном каменном пирсе. На палубе кипела бурная деятельность - команда готовилась к швартовке. Портовые рабочие пришвартовали корабль к пирсу толстыми пеньковыми канатами, а матросы спустила на берег широкие сходни. Джон обернулся и увидел Дейенерис, выходящую с нижней палубы, Миссандея следовала за ней. Королева была одета в серое шерстяное платье, подбитое серебристыми мехами, платье было короче обычного, под ним она была в кожаных штанах для верховой езды и сапогах. Она выглядела совсем по-другому. Севернее. Ему это нравилось. Джон кивнул ей, прежде чем подойти к сходням и осторожно сойти на пирс.       Большая группа солдат стояла на причале, приветствуя королевскую свиту. Джон насчитал двадцать охранников, на их лицах читалось любопытство, но все-таки они сохраняли сдержанность. Некоторые из них встретили его взгляд, другие с подозрением смотрели в небо, ожидая грозных спутников драконьей королевы. «Слишком тяжело вооружены для встречающей делегации» - заметил Джон. Мужчины держали в руках длинные копья, а на их поясах висели мечи и кинжалы. У некоторых на левой руке были круглые щиты с выгравированными на них гербом Мандерли. Другие держали факелы. Факелы? При дневном свете? Они опустились на колени, когда Джон ступил на твердый, омытый дождем каменный пирс.       - Ваша Светлость, - широкоплечий мужчина встал и шагнул вперед. На нем был большой стальной нагрудник, покрытый эмалью аквамаринового и темно-синего цветов. Цветов Мандерли. Джон с некоторой завистью отметил мастерство кузнецов выполнивших наплечники в виде гребней волны. От него не скрылся и длинный меч, висевший на боку у воина, на рукояти которого сверкал инкрустированный сапфир. Белая гавань, разбогатевшая благодаря торговле, всегда была зажиточнее всего остального Севера. Коротко остриженные седые волосы обрамляли обветренное лицо с сильным подбородком. Темно-серые глаза Джона встретились с дымчато-серыми глазами капитана. Боги, встретятся ли им в этом городе другие краски? Темные круги залегли под глазами мужчины, смягчая его грозный вид. Он казался ослабевшим, почти испуганным.       - Мы получили ваше сообщение с Драконьего Камня. Хорошо, что Вы прибыли. Я сир Райлс Эмбер, капитан местной стражи. Лорд Вайман шлет вам свои наилучшие пожелания и сожалеет, что не смог встретить Вас лично. Но он занят подготовкой к походу на север. Мы думали, что у нас будет больше времени.       - Больше времени?- Спросил Джон, не совсем понимая, что имеет в виду капитан.       - Он не знает... - прошептал один из стражников дрожащим от страха голосом.       - Ваша Светлость... - голос его дрогнул, сир Райлс медленно полез в карман и достал крошечный свиток со сломанной печатью из темно-серого воска. - Два дня назад из Винтерфелла прилетел ворон.       Взяв пергамент из рук капитана, Джон медленно развернул послание. Его глаза лишь на мгновение задержались на изящном почерке Мейстера Волкана. Нет.       У него похолодели руки. Пальцы онемели. Он уронил пергамент, наблюдая, как тот медленно опускается на дно лужи, размокая в воде. Его охватил страх. Истинный страх. Чувство, которое Джон редко испытывал. Волна ужаса захлестнула его. Мысли лихорадочно заметались в голове. Сердце бешено колотилось. Нужен воздух. Дышать. Глубоко. Медленно. Он пытался собраться с духом и сосредоточится на том, что только что прочел. Стена.       Это казалось невозможным. Джон сражался с мертвецами за Стеной, и только за ней. Стена была надежной и прочной. Непроницаемый барьер изо льда, камня и магии. Щит, охраняющий царство людей. Разбитый щит. Он почувствовал себя беззащитным и огляделся, словно ожидая увидеть белый туман, ползущий по стенам гавани, ведущий за собой мертвецов.       Джон хотел броситься вверх по трапу. Они должны знать. Она должна знать. Он обернулся, но увидел, что она уже не стоит на палубе рядом с Тирионом. Дейнерис спускалась к причалу, осторожно, но грациозно ступая по сходням. Она мягко улыбнулась ему, но улыбка дрогнула, стоило ей заметить выражение его глаз.       - Что случилось?- она приблизилась к нему.       - Ворон из Винтерфелла. Бран. Он видел Короля Ночи - слова хлынули лавиной, которую он был бессилен остановить - Восточный Дозор, мертвые, Стена.       Джон увидел, как Дейенерис тяжело сглотнула. В ее глазах отразился его страх. Пару мгновений они растеряно стояли, просто глядя друг на друга. Но ее глаза, это все, что нужно было Джону, чтобы вернуть себе необходимую ясность мысли..        - Сир Райлз, - обратился он к капитану, - пусть ваши люди помогут начальнику порта переправить наших людей на берег. Вы проводите Королеву и меня в замок Лорда Ваймена. Нам нужны его люди и припасы для похода на север.       - Я ... Да, Ваша Светлость - резко кивнул Сир Райлс, прежде чем повернуться к своим людям. - Ты слышал, что сказал король! Вперед! Вайлис, беги впереди нас к Новому замку. Проследите, чтобы Лорду Вайману сообщили о приказе Его Светлости, прежде чем мы туда доберемся. Рольф, оставайся со мной и сопровождай Его Светлость. Прошу прощения у всех, но нам придется идти пешком. Милорд собрал всех лошадей за северными воротами, готовясь к походу.       Джон кивком выразил свое согласие.       Они быстро шли по улицам Белой гавани. Холод, дождь и страх загнали большинство людей в дома, но Джон видел, как из приоткрытых ставней за ними наблюдали. Лица крестьян выглядели изможденными и голодными. Сир Райлз, должно быть, заметил его взгляд.       - Ваша сестра, Леди Санса, приказала Северным лордам отправить зерно в Винтерфелл. Милорд Мандерли отправил добрую часть городских запасов на север вдоль Белого ножа. Утверждает, что мы сможем зимой пропитаться с помощью моря. Он, конечно, прав, но все же некоторым из здешних жителей придется туго. Они полагались на зерно.       Джон почувствовал смесь облегчения и стыда. Он был благодарен Сансе за ее предприимчивость, но в тоже время его питал вину перед крестьянами, за последствия такого решения.       Вскоре отряд добрался до Нового замка и был препровожден в чертог Водяного. Лорд Вайман, полный и с седыми бакенбардами, приветствовал их, не вставая со своего низкого кресла.       - Ваша Светлость - окликнул он Джона, - и Ваша Светлость, - его обращение к Дейенерис было менее приветливым, в голосе появились ледяные нотки. Вайман Мандерли сражался с войсками Рейегара на Трезубце около двадцати лет назад. Лорд приветствовал Джона как короля, как и сир Райлз; он не знал, что Джон сложил корону перед женщиной стоявшей рядом. Но тот не стал его исправлять, это было грубостью в отношении человека принимающего их в собственном замке.       - Милорд, благодарю Вас за гостеприимство. Если бы мы приехали при более благоприятных обстоятельствах, я бы с удовольствием остался и поближе познакомился с вашим городом, но мы должны немедленно ехать на север.       Их взгляды встретились, новость из Винтерфелла осталась невысказанной, но была понята.       - Да, сир Райлз позаботится о том, чтобы Вам дали свежих, сильных лошадей. Можете выбрать любого коня из моих конюшен, кроме моего собственного. Мой флот тоже принадлежит вам, Ваша Светлость. Любую провизию, которую вы доставили с юга, можно переправить вверх по реке в Винтерфелл. Гораздо легче, чем везти ее по заснеженным дорогам. Мои люди тоже Ваши, сто конных рыцарей и около четырехсот солдат.       - Мы очень благодарны вам за помощь, милорд, - сказала Дейенерис тем же повелительным тоном, каким в свое время разговаривала с Джоном. На мгновение он вспомнил их первую встречу в тронном зале Драконьего Камня. Ее тон и манеру держаться. То, как она держалась, вызывало у него странные чувства: ее уверенность привлекала его, но в то же время пугала. Судя по выражению лица Лорда Ваймана, ему она вселяла только страх.       - Эм... конечно, Ваша Светлость, - казалось, он сильнее вжался в стул. Северные лорды, возможно, и выступили против Дейенерис, когда она потребовала верности несколько месяцев назад, но никто не осмелится выступить против нее лично. - Белая гавань благодарит Вас за Ваших людей и помощь в этой войне.       Она кивнула.       Лорд Вайман прервал аудиенцию, приказав своим людям проводить отряд Джона в конюшню. Покинув чертог Водяного, они быстро пересекли мокрый от дождя двор замка. В конюшнях лорда Мандерли пахло плесенью, сырым сеном и конским навозом. Джон нашел себе подходящего коня, в то время как Дейенерис приблизилась к серебристо-серой кобыле. Она огладила зверя по боку, шепча какие-то слова на незнакомом языке. Их взгляды встретились на мгновение, прежде чем конюхи окружили их. Бормоча извинения, они начали седлать и готовить лошадей к предстоящему путешествию. Один из конюхов поспешил к Дейенерис с подставкой, чтобы помочь ей взобраться в седло, но она отмахнулась от него и ловко вскочила в седло.       С правильными лошадьми поездка к северным воротам города была быстрой. Верхом все расстояния становятся короче. Когда они проехали сквозь ворота, рысь лошадей смягчилась, булыжные мостовые превратились в размягченную дождем почву.       Маленькое воинство Мандерли собиралось для марша за городскими воротами. Рыцари, стражники и деревенские солдаты стояли, сбившись в кучки, справа от тракта, глядя на растущий строй Безупречных собравшихся напротив них, дисциплинированных и неподвижных даже в холодную морось и туман.       Ужасный рев прорезал грохот стали, топот солдатских сапог и лошадиных копыт. Конь Джона в панике взвился на дыбы, когда Дрогон и Рейегаль пролетели над ними. Лошадь Дейенерис тоже запаниковала, но лишь на мгновение. На лошади она держалась так же величественно, как и в зале Мандерли. Всего одно ее слово, произнесенное шепотом, успокоило зверя, в то время, как Джон все еще спорил со своим конем. Люди Мандерли бросили свою работу и разбежались в поисках укрытия. "Я могу их понять", - подумал он. Ряды Безупречных не дрогнули. Ни на дюйм. Мгновение спустя, когда угроза миновала и драконы приземлились неподалеку, северяне подняли головы от земли. Они смотрели с благоговением, некоторые на драконов, другие на их владелицу. Каковы бы ни были их чувства к королеве, теперь они, несомненно, будут держать их в узде.       Приготовления заняли большую часть утра, но Джон был удивлен скоростью, с которой портовые рабочие Белой гавани сумели переправить на берег Безупречных. Ближе к вечеру их колонны двинулись по мокрой грунтовой дороге.       Джон и Дейенерис ехали во главе воинства, шедшего на север от Белой гавани. За ними шли безупречные, восемь тысяч человек. Их марш вызывал у Джона странные чувства. Он рассмеялся про себя, представив, что подумали бы древние короли Севера, увидев эту сцену. Солдаты-евнухи в Белой гавани и кхаласар дотракийцев на Королевском тракте. Шествие замыкало воинство Мандерли, их гордые знамена морян развевались на ветру. Некоторые из них еще даже не обзавелись бородой. Мальчики, одетые в кольчуги и кожу, но Джон и сам был мальчишкой, когда отправился на Стену. А сейчас им нужен был каждый северянин, способный держать меч.       Припасы, доставленные флотом с юга, были погружены на речные суда и баржи Мандерли, как и предлагал Лорд Вайман. Баржи отправятся вверх по Белому ножу и оттуда в Винтерфелл, на них доставят все необходимое для предстоящей войны: зерно и соленое мясо, копья и щиты, сталь и драконье стекло. Иногда дорога вела их вдоль реки, и Джон видел баржи, и слышал рев волов, тянувших их против ледяного течения. В такие моменты он, молча, благодарил богов, старых и новых, что Белый нож еще не замерз.       Дейенерис хорошо ездила верхом, даже по плохим зимним дорогам. Наблюдая, как она прекрасно держится в седле и ловко, одним прикосновением пришпоривает лошадь, Джон признал, что таких одаренных наездников он еще не встречал. Он знал, что она провела много времени с дотракийцами. На коне его королева снова стала Кхалиси.       Ее питомцы летели над колонной. Дрогон и Рейегаль предпочли бы отправиться на охоту по обширным землям Севера, но после известия о падении Стены Дейнерис не отпускала их далеко. И им приходилось охотиться на лосей и оленей в ближайших от тракта лесах. Иногда они налетали на отбившиеся стада местных пастухов. И Тириону приходилось щедро возмещать фермерам их потери.       Призрак страха навис над солдатами, паранойя затеняла их движения. С падением стены Север был открыт для мертвых. Они оглядывались, убежденные, что враг уже за следующим гребнем. Нет. Никакая армия не может пройти сотни лиг за такое короткое время. Это была почти утешительная мысль. Время от времени Джон ловил себя на том, что бессознательно сжимает рукоять Длинного когтя или обсидиановый клинок, который он держал в ножнах. Тогда он смотрел на драконов и людей, марширующих позади него, надеясь, что их будет достаточно.       Планы Тириона рухнули вместе со Стеной. Теперь Джон не мог позволить себе тратить время на поиски рекрутов, и они не могли рассредоточить свои силы по великим твердыням. Они должны были держаться вместе. Тирион и другие члены свиты Дейнерис ехали позади своей королевы. Временами Джон чувствовал на себе взгляд Беса. Ему нравился этот человек, но все же, рядом с ним он чувствовал себя неловко.       Марш продолжался день за днем, сквозь снег, лед и короткие северные дни. На ночь они оставались в небольших постоялых дворах или становились лагерем в открытом поле. Джон лично разбивал королевскую палатку, пот заливал его лоб, когда он, вбивал железные колья в мерзлую землю. Великолепный бело - голубой шатер, предоставленный им людьми Лорда Ваймана, был просторен внутри, но трудно отапливался. Желая согреться холодными северными ночами, Дейнерис почти хоронила их в мехах, когда он приходил к ней ночью в палатку.       И хотя его возлюбленная лежала рядом, сны Джона был тревожными. В них он стоял на носу маленькой гребной лодки, и резкий ветер остужал кровь на его лице. Чрез узкую полосу воды стоял враг, его глаза сверкали потусторонним голубым светом. Джон смотрел, как медленно поднимаются его руки... и вместе с ними поднимаются мертвецы. Иногда во сне он чувствовал, как что-то теплое и знакомое касалось его, вытесняя страх из его сознания. Дейенерис? Нет. Это что-то было за много миль отсюда, но одновременно было здесь, внутри него. Первобытный и дикий, но вселяющий спокойствие. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз ощущал эту связь. Призрак. И Джон улыбался во сне.       Следующее утро встретило их короткой, но яростной снежной бурей, которая застлала лагерь и дорогу снежным покровом, почти доходившим до колен. В тот день они продвигались гораздо медленнее, чем хотелось бы Джону. Колонны непривычных к снегу южан, заметно задерживали их. Но к тому моменту, когда северное солнце уже почти скрылось за горизонтом, Джон увидел небольшую крепость впереди. На вершине одинокой башни развевалось знамя с изображением лютоволка дома Старков. Они въехали в южный предел земель Винтерфелла. Джон знал, что они уже близко, и не потому, что разведчики доложили ему об этом, но потому, что связь с лютоволком становилась все сильнее с каждой милей. Он невольно задавался вопросом, чувствовала ли Дейенерис то же самое со своими драконами.       Было решено, что этой ночью они разобьют лагерь у крепостных стен. "Возможно, у них найдутся покои для нас". Довольно скоро они оказались перед воротами. Стражник на стене что-то невнятно крикнул сослуживцам внизу. Старые деревянные ворота с жутким скрипом распахнулись, пропуская их во двор. Оказавшись внутри, Джон заметил, что замок находится в плачевном состоянии. Мертвые кусты ежевики заполонили двор. Иссохший хмель, покрывавший стены, скрывал потрескавшиеся камни. Но Дейнерис и бровью не повела .       Скромная трапеза, которую они устроили в маленьком чертоге рядом с башней, была такой же скучной, как и сама крепость. Большую часть времени они сидели, молча, наспех поглощая горячее рагу с бараниной и овощами. Дейнерис рано отправилась спать, и один из стражников проводил ее в покои лорда, которые он уступил специально для королевы. Она задержалась в дверях всего лишь мгновение, но достаточно, чтобы оглянуться и поймать взгляд Джона, прежде чем продолжить путь в башню. Он отвел глаза, невольно поймав проницательный взгляд Тириона.       Довольно скоро Джон тоже покинул чертог и нашел лестницу, ведущую в ее покои. В конце каменных ступеней из приоткрытой двери лился мягкий свет. Он думал, что найдет свою королеву внутри, греющуюся у огня…       Войдя, Джон растерялся, не обнаружив Дейнерис в покоях. Затем он заметил маленькую дубовую дверь рядом с очагом. Теплый свет камина отбрасывал тень на дверь, и ее было трудно разглядеть. Джон подошел к ней и нерешительно толкнул рукой. Петли заскрипели, когда дверь качнулась вперед. За ней оказалась узкая винтовая лестница, тускло освещенная факелами. Она вела на крышу башни. Он понял, что найдет Дейнерис наверху.       Осторожно ступая по обсыпавшимся ступеням, Джон стал подниматься наверх. Факелы на стенах слабо мерцали, отбрасывая на каменные стены мягкий оранжевый свет. Пламя, казалось, вспыхивало сильнее, как он проходил мимо них, словно черпая силу из его присутствия и приглашая его дойти конца. Мгновение спустя Джон очутился перед другой деревянной дверью, такой же тяжелой и старой, как та, внизу. Он протянул руку, открывая ее... и в одно мгновение теплый свет факелов был смыт волной холодного белого света. Нет, не белого. Серебряного. Он был весь из серебра. Джон моргнул раз, другой, пытаясь привыкнуть и вернуть себе ночное зрение. Полная луна, сияла высоко над башней. В безоблачном небе, она отбрасывала свой бледный свет на заснеженные окрестности. Далекие лесистые холмы, солдатские палатки и крытые лачуги крестьян, занесенные снегом и льдом, казалось, испускали свое собственное слабое сияние. Подле зубчатой стены башни, стояла его серебряная королева.       Дейнерис стояла спиной к нему, ее серебряные волосы были распущены и каскадом ниспадали ей на спину. Так он любил их больше всего. Услышав хруст его сапог по смерзшемуся снегу, она повернулась к нему лицом.       - Джон, - голос её был мягким. Не говоря ни слова, он подался вперед сокращая пустоту между ними. Она на мгновение встретилась с ним глазами, прежде чем вновь устремить взгляд за стену. - Красиво, правда? Мне хотелось увидеть Север с высоты..       - Очень красиво – откликнулся он, не сводя с нее взгляд. В лунном свете ее глаза казались бледно-лиловыми. Он потерялся в них. На краткий блаженный миг Джон Сноу забыл о белых ходоках и Стене, о северных лордах, южных союзниках, о грядущих войнах. Он не был ни Королем Севера, ни лордом Винтерфелла, ни даже бастардом. Он был просто мужчиной, влюбленным в женщину.       Нежное прикосновение к руке, вернуло его в реальность. Дейнерис вела его к краю зубчатой стены. Снег тихо хрустел, под их ногами. Она смахнула немного снега с высоких стен и прислонилась к холодному камню, вглядываясь в ночь. Джон сделал то же самое, заняв место рядом с ней. Так они и стояли, Джон не мог точно сказать, как долго. Казалось, она была очарована пейзажем перед собой.       - Я никогда по-настоящему не видела снега, пока не вылетела за стену, - сказала она ему, все еще глядя вдаль. - В Эссосе всегда было тепло, и ...       Ее слова унесло холодным порывом ветра. Джон знал, о чем она думает и разделял ее мысли. Он все еще видел, как замерзшее озеро разлетелось вдребезги, когда изломанное тело Визериона провалилось сквозь лед. Разбился... как стена. Магический барьер, охранявший Север на протяжении тысячелетий, был сломан, исчез. Ничто больше не сдерживало мертвых. Ничто не могло уберечь тех, кого он любил, от зла. Джон посмотрел на линию деревьев и на скопище заснеженных солдатских палаток, часовых стоявших на страже вдалеке. Они могут скрываться там, даже сейчас. Порыв пронизывающего ветра пронесся над верхушкой башни, пробирая слои меха, кожи и шерсти, пробирая до костей. Краем глаза Джон заметил, как Дейнерис вздрогнула. По мере того как ветер усиливался, мир, казалось, цепенел от холода. Джон замерз. Внезапно серебристые оттенки полуночной луны тоже стали холоднее, утратили свою красоту. Луна больше не подражала его возлюбленной своим серебряным светом. Она стала ледяной, бледно-голубой. Как и их глаза... Ветер усилился, заставляя далекие сосны закачаться. Между деревьями заплясали бледные тени. Джон почувствовал, как ледяные пальцы страха сжимают его сердце.… Но они растаяли, когда Дейнерис придвинулась ближе к нему.       - Все не так уж плохо, - прошептала она. И тут его охватило внезапное желание.Но это был совсем не тот огонь, который сжигал его ночами в ее постели. Он был мягче, теплее, как ее рука в его руке. Он хотел обнять ее, завернуть в свой толстый меховой плащ и защитить. Не будь дураком. Королеве с двумя драконами и двумя армиями не нужен твой плащ.       Дени повернулась к нему лицом, было видно, что ей не терпится вернуться к очагу в ее покоях.       - Ну что, пойдем?- спросила она. Джон кивнул и потянул ее за собой. Он шел впереди, осторожно ступая по неровным ступеням лестницы и придерживал руку Дейенерис, помогая спуститься ей.       Джон закрыл за собой дверь на лестницу. В ее покоях было тепло. В камине все еще ярко горел огонь, наполняя воздух густым дымным ароматом. Они начали раздеваться. Он снял плащ и повесил его на спинку стула. Бывали ночи, когда этот процесс шел быстрее, и нетерпеливые пальцы теребили застежки и шнурки. Сегодня вечером Дейнерис была нежна, помогая ему снять доспехи, а он аккуратно снял ее шерстяное платье. Наконец, он стянул с себя тонкую нижнюю рубашку, обнажив покрытую шрамами грудь. Она смотрела на него, ее глаза были полны эмоций. Она нежно коснулась изогнутого шрама над его сердцем, тонкий палец провел по бледно-красному следу, оставленному ножом. Иногда она целовала их. Иногда она прослеживала их, как сейчас. Но на этот раз что-то было по-другому.       - ...Как?- нерешительно спросила она. «Раньше она не спрашивала»,- подумал Джон, - «никогда». Она не задала ему этого вопроса, когда впервые села у его кровати, ни в последующие ночи, что они провели вместе с тех пор. Почему именно сейчас? Он никогда не говорил об этом, ни с кем, кроме красной жрицы. Даже Давос избегал обсуждать смерть Джона. Он глубоко вздохнул, и некоторое время смотрел в камин, собираясь с мыслями. Дейенерис ждала его ответа, прижав свою ладонь к его сердцу.       - Одни люди... – он осекся. Его братья, когда-то. Он повесил их как предателей. Убил их так же, как они убили его. Ты будешь сражаться в их битвах вечно. Последние слова Торне все еще отдавались эхом в его голове. Не их битвы. Моя битва. Он почувствовал руку Дейенерис на своей груди. Наша битва. - Я пропустил одичалых через Стену. И они возненавидели меня за это, поэтому они... - ему не нужно было объяснять дальше. Его шрамы говорили сами за себя. Он снова посмотрел на Дейнерис. Слезы прятались в уголках ее глаз. Никогда он еще не видел ее такой уязвимой. Она попыталась заговорить, но губы ее дрожали, дыхание сбилось.        - ... а потом ты вернулся?- слова прозвучали тихо. Он чувствовал, как ее пальцы касались тех мест, где когда-то в него впилась холодная сталь. Он помнил это ощущение. Холод. Его горячая кровь растопила снег. Тьма поволокой закрыла его глаза. И затем…       - Красная жрица, Мелисандра из Асшая. Она вернула меня обратно, - объяснил он. Какая-то мысль на мгновение вспыхнула в ее глазах. Она знала что-то. Красная ведьма воскресила его, как Торос полдюжины раз воскрешал Лорда Берика. Это было правдой, и теперь он поделился ей, хоть его голос скрывал любые эмоции. Он не мог сказать, зачем его вернули. Разве это имеет значение? Он здесь. Дейенерис нашла его руку и крепко сжала, напоминая ему, что он не один.       - Мне очень жаль, - тихо сказала она. В ответ он только кивнул. Тогда Дейнерис потянула его к кровати. Сердце его затрепетало, но причиной тому было не вожделение, которое охватывало его всякий раз, когда она увлекала его за собой в постель. Это было нечто большее. Она повернулась и посмотрела на него, аметистовые глаза встретились с серыми. Он поднял меха и скользнул в постель рядом с ней. Она придвинулась ближе, ее мягкое, гибкое тело, казалось, было создано для него. Он тоже придвинулся ближе, зарывшись лицом в ее распущенные серебряные волосы и вдыхая ее сладкий аромат. Тепло ее тела смешалось с его собственным теплом, вытеснив воспоминания о холодных стальных ножах и леденящий холод, что они принесли с крыши башни.       Утром они поспешно оделись в ту же самую одежду. Джон вышел из комнаты, пока Миссандея укладывала волосы Дейенерис в косу на дотракийский манер. Позавтракав в малом чертоге скромным пайком из яиц, хлеба и бекона, отряд сел на коней и вновь занял позицию во главе колонны. Поход их продолжался в относительной тишине, пока отряд ехал на север по заснеженным колеям, которые служили дорогой. Вскоре Джон начал узнавать окрестности. Эти земли навсегда остались в его памяти. Винтерфелл лежал за следующим холмом. Еще мгновение - и они увидят южные башни, возвышающиеся над холмами суровых земель. Его земли. Дом. Его прошлое и его будущее.       Когда-то Джон Сноу не думал о будущем. С какой стати? Он родился без имени и наследства. Он поклялся дозору, что не возьмет жены, ни земель. Поклялся себе, что никогда не станет отцом бастарда. Но стоило ему посмотреть на женщину, грациозно восседающую на лошади по левую руку, и эти клятвы казались смешными. Она сказала, что не может иметь детей, что какая-то восточная ведьма прокляла ее и сделала бесплодной. Джон не до конца верил ее словам. Но даже если это правда, ему было все равно. Он никогда и не мечтал, что в один день возьмет на руки своего сына. Некоторые мужчины могут смотреть на свою избранницу и видеть сыновей и наследников или связи, семью, богатство и наследство.       Джон видел только Дейнерис.