Мультифандомный винегрет

— Дазай-Сан, я могу задать вопрос? Дазай повернулся к Ацуши и добродушно ответил: — Конечно, Ацуши-Кун. Тебя что-то беспокоит? Ацуши немного помялся, но всё-таки спросил: — Каково это... любить? Дазай удивлённо посмотрел на Ацуши. С чего такие вопросы, да с самого утра? Увидев то, как Дазай удивляется, Накаджима начал быстро говорить: — Если вам сложно сказать — не надо, конечно, просто я подумал, что вы лучше разбираетесь.. в этом. Ацуши указал на обручальное кольцо Осаму, которое игриво поблёскивало на солнце. Красивое. Никто так и не узнал на ком женился Дазай. Просто в один день мужчина пришёл с кольцом на пальце, а Ёсано и Куникида это заметили. Долго они просили сказать Осаму его избранницу: но сам Осаму только таинственно улыбался. И только один Рампо ухмылялся, наблюдая за попытками своих коллег угадать избранницу. После того рабочего дня Рампо подошёл к Дазаю. — Мистер модная шляпа, значит? Не ожидал. Дазай усмехнулся. — А ты как всегда прав, Рампо-Кун. Дазай посмотрел на Ацуши. — Нет, прости, я просто задумался. Всё-таки не каждый день такие вопросы слышишь. Каково это любить, значит?... Рыжие волосы блестели на солнце. Дазай нежно расчёсывал их, по крайней мере старался: больные взвизгивания иногда доходили до его ушей. — Солнце, чего тебе не подстричься-то? Я могу помочь. — Как ты меня назвал?! — Молчу-молчу! — Обойдёшься, я же знаю, что тебе нравятся мои волосы. — А что, будешь как в свои пятнадцать — такой же низкий, только теперь с короткими волосами. — Ах ты...! — Твою мать, Дазай, ты совсем совесть потерял?! — Прости, я не заметил пулю. Но ты же вылечишь меня? — Уже бегу на всех парах, ага. Не заметил он значит... Иди уже сюда, придурок. Дазай, тяжело пыхтя, уселся на диван. — Показывай уже свою рану, горе ты моё. Осаму нехотя закатал штанину и показал рану. Пуля застряла в ноге, что было не самым приятным зрелищем. Снизу на него злобно смотрели маленькие глазки: ну точно как рыженькая чихуахуа. — За что мне это.... Дазай хмыкнул. — За это ты меня и любишь. Чуя, закончив забинтовывать рану, хмуро посмотрел на Осаму. — Люблю. Но бесишь жуть. Всё, свободен. Дазай нежно улыбнулся воспоминаниям. Такие моменты в его голове укладываются хорошо и надолго: слишком уж они приятные. — Знаешь, Ацуши, это приятно: когда ты любишь человека, то зачастую ты не замечаешь никого кроме него. Тебе хочется всегда помогать и защищать его, делать самое лучшее для него. Но это больно.... Ацуши удивился. — Всмысле... больно?... Осаму хмыкнул. — Если ты искренне любишь человека, то будешь готов на всё. Даже если вы с этим человеком... кхм... в контрах..... Я же прав, Ацуши-Кун? Накаджима густо покраснел, но кивнул. — Но... как? Осаму мягко улыбнулся. — Потому что я такой же как и ты. Мафиози притягивают, не так ли? Ацуши, кажется, всё понял. Он не был уверен в своих догадках, но что-то осталось в его голове. — Да. Спасибо, Дазай-Сан... Обращайся!

***

Поле боя выглядит напряжённым. Ребята Портовой Мафии и Агенства сплотились ради победы над общим врагом: какая-то подпольная организация оказалась намного хитрее, чем думал Дазай. Было страшно. Ацуши боялся. Но не за себя. Акутагава рвал и метал всех на своём пути. Он выглядел очень устрашающе: но Накаджима видел то, насколько он ранен, ему было не по себе. Он боялся потерять его. Точно не сейчас. Многие были сильно ранены. Накахара, покрытый пулевыми ранениями, еле ходил, боясь активировать порчу при товарищах. Дазаю, кажется, сломали рёбра: он рвано дышал, харкая кровью. Все были ранены и ограничены. Ацуши ждал. Всё-таки Чуя активировал порчу. Он спас всех своей силой, расшибая врагов как пешек. Накаджима облегчённо вздохнул. Победили. Многие подходили друг к другу, помогая и дезинфицируя раны. Вот Куникида, хромая, подбежал к Ёсано, которая, кажется, сломала ногу. А вот Танидзаки, идущий к Хигучи (Ацуши сильно удивился), помогает ей встать. Накаджима искал Дазая. Он переживал: тому немало досталось. Тот, с полными тревоги глазами, взял Чую, до сих пор лежащего без сознания, на руки, пытаясь привести в чувства, нежно шепча что-то. Ацуши сначала не верил своим глазам: он никогда не видел, чтобы Осаму настолько нежно и тревожно относился к кому-то. А потом Накаджима еле заметил точно такое же как у Дазая кольцо на пальце Чуи и всё понял. Все те фразы Осаму, нежные улыбки — он всё понял. Дазай, почувствовав на себе взгляд, провернулся. Ацуши тоскливо смотрел на них, то и дело оборачиваясь на хромающего Акутагаву: было страшно. — Ацуши. Накаджима вздрогнул. — Подойди к нему. Ты же видишь, что ему нужна помощь. — Дазай с интересом смотрел на парня. — Вы уверены, Дазай-Сан?... — Тигр. Ацуши удивлённо посмотрел на еле державшегося Чую. — Накахара-Сан?.. — Просто послушай этого засранца и подойди к Акутагаве. А вот этого он явно не ожидал. Но к совету прислушался. Медленно подходя к Рюноске, Ацуши тихо окликнул его. — Что-то надо, Тигр? Накаджима нервно вздрогнул. — Я хотел.. помочь тебе?.. Акутагава закатил глаза. — Мне не нужна помощь, особенно от тебя. — Но она нужна тебе, я хочу помочь! Рюноске долго молчал, а потом посмотрел в глаза Ацуши. — Ладно, Тигр. — Чегоо?... — Я сказал ладно, чего непонятного?! Ацуши рассмеялся. Акутагава нахмурился. — Ты чего смеёшься? — Ты милый, когда смущаешься. Рю цыкнул. — Общение с Дазай-Саном не идёт тебе на пользу. — Как есть. Дазай, наблюдая за этим, усмехнулся. «Прямо как я, так ведь, Ацуши-Кун?»