Afraid — The Neighbourhood (slowed)
Руки трясутся, в горле пересохло, а ноги совершенно не хотят слушаться. Глаза бегают из стороны в сторону и нигде не могут найти успокоения. Джисон даже и не представлял, что ему будет настолько тревожно, ведь прежде альфе не доводилось испытывать нечто подобное. Правду говорят: у страха глаза велики, поэтому скучающая толпа в голове метоморфозирует в сотни голодных, жаждущих зрелища взглядов, что выжидающе направлены прямо туда, где через пару минут вынужден будет быть он, а нарастающая внутри тревога не даёт и шанса глубоко вдохнуть и расслабиться. Исправить сложившуюся ситуацию не способен даже рядом стоящий Минхо. Старший взял за руку Хана, как только увидел его состояние, и не отпускает до сих пор. Скрещенные ладони он прячет прямо за своей спиной; их соприкосновение не видит никто: оно сокровенное, незримое для остальных. Джисон ловит себя на мысли, что это, наверное, прецедент в его жизни — добровольно и осознанно стоять перед толпой. Страх выступлений? Не совсем. Страх людей и оценки? В точку. Ведь ещё с детства в стенах дома и школы всегда твердили, что рецессивный не может возыметь успех ни в чём, а всё, что с ним связано, обречено лишь на провал. И сколько бы Сон не пытался игнорировать злые языки, эти едкие глупые идеи всё равно засели глубоко в голове, то и дело отзываясь эхом, напоминая парню о его истинной природе. Хан осознаёт, что за всё время общения Ли почти ни разу не вспоминал факт того, что младший является представителем «неправильных» альф. Однако в данный момент, видя в центре зала ряд судей, выхватывая из толпы жадные любопытные взгляды, не вспомнить о страхе является невозможным. Страшно. Откровенно говоря, всё даже хуже, чем младший предполагал. Во всяком случае пути назад уже нет, поэтому единственное, что остаётся, это хотя бы не оставлять попытки взять себя в руки. Общество всегда диктует свои правила касательно того, что альфа не может терять лица во что бы то ни стало, что он не имеет права быть слабым. Поэтому и сейчас приходится запихнуть свои страхи глубоко в глотку и собраться с мыслями. Стоящий к Джисону затылком Хо слегка сжимает его руку и кидает взгляд из-за плеча, как бы проверяя, в порядке ли тот. Конечно, он не в порядке. Минхо с кем-то оживлённо обсуждает предстоящее выступление и всеми силами пытается оторвать Хана от гипнотизирования зрительного зала, пока тот про себя молится богу, в которого, кстати говоря, никогда не верил. Ведущая мероприятия в шикарном платье и на высоких каблуках неспешно выплывает из-за кулис, ещё раз объявляя уже выступивших артистов, и просит проводить их со сцены громкими аплодисментами. Толпа зевак неохотно рукоплескает, жалея об очередных бесцельно потраченных драгоценных минутах своей жизни на никому ненужное зрелище. По крайней мере так кажется Хану. Паника внутри юноши невольно заставляет его драматизировать происходящее. На самом же деле зрители довольно добродушно провожают исполнителей, слышатся негромкие обсуждения увиденного. Девушка толкает очередную речь о том, какой же их университет замечательный и какой он даёт толчок для раскрытия новых талантов. У Джисона сердце бьётся где-то в животе — больно и гулко. На репетициях он уже слышал этот монолог, потому парень знает, что сейчас их очередь. Минхо заканчивает разговор и полностью разворачивается к Сону. Его глубокие и тёмные глаза сейчас наполнены теплом и уверенностью, в них нет и доли сомнения ни в себе, ни в партнёре. Старший крепко обнимает Хана и шепчет на ухо: — Мы много готовились, много работали. Я верю в нас. Я верю в тебя. Он отстраняется и смотрит прямо на младшего. Зрительный контакт продолжается вплоть до момента, пока не звучит: «А сейчас, встречайте…». Парни враз выдыхают и направляются в середину площадки. Всё ещё страшно. Дрожащие ноги делают первые шаги по сцене. В горле комом стоят нервы, что невозможно устранить. В кожу острыми иглами вонзаются ядовитые взгляды и липкое любопытство зрителей. Видимо, такого тандема увидеть никто не ожидал. Ещё бы: наследник империи, вольный и гордый, терпкий, самоуверенный и рядом с мальчишкой, шатким и волнительным, словно море. Не забава ли — наблюдать теперь их рядом без тени враждебности в глазах? Но когда Минхо дарит свою драгоценную улыбку, весь мир будто перестаёт существовать. Он набирает побольше воздуха в лёгкие, концентрируется взглядом в одной точке, чтобы не отвлекаться. — Мы сможем, Хани, — слышит младший и не успевает что-либо ответить. Музыка из колонок начинает заполнять собой пространство.Lovely — Billie Eilish, Khalid
Буря в голове потихоньку утихает, мандраж уходит, а тело обмякает, переставая быть напряжённым. Мышечная память работает на ура: Сон будто на автопилоте становится в начальную позицию, после чего они сливаются в идеально отточенном танце, касаясь друг друга и помогая выстроить целую историю. Точно, как на репетиции, чётко, без запинки. Сейчас зал кажется далёким и немым. Джисон на мгновение закрывает глаза, представляя студию, их двоих, синхронно выполняющих движения, отражение в зеркалах, тёплые солнечные лучи, нагревающие паркет, Минхо, дарящего неловкие полуулыбки в момент встречи взглядов, тихие разговоры в перерывах между подходами — всё то, что может помочь ему почувствовать себя комфортнее. Однако где-то в глубине души Хан всё равно сгорает от жжения из-за переживаний, кривится от накатывающей тошноты. Концепт хореографии заключается в демонстрации равновесия, усмирения, интерпретации идеи инь-янь и проецирования этого на современную модель отношений. И пусть суть номера останется между выступающими, пусть обычным зрителями никогда не понять глубину задумки, главное, что этот танец значит нечто большее для пары. Все взмахи плавны и грациозны, музыка приятно разливается по всему залу, передавая в точности атмосферу, заложенную в основу постановки. Любой рядовой наблюдатель никогда бы и не заметил, что один из артистов абсолютный дилетант в этом деле, в то время как его напарник неоспоримый профи. Все направленные на них взгляды, что ещё минуту назад казались крайне враждебными, сейчас заворожено прикованы к юношам. Каждое движение, каждое прикосновение поражает своей откровенностью и интимностью. Оба на сцене идеально дополняют друг друга, будто один без другого попросту не представляет никакой значимости. Даже самым невооружённым взглядом можно понять, что между парнями есть нечто большее, чем просто партнёрство. Премьера дуэта полностью овладевает вниманием публики. Музыка заполняет собой всё внутри, обволакивая липкой завистью: на сцене поистине неотразимая пара. Каждое движение выверено и точно, будто оттачивалось годами. Оба силуэта сплетаются в вихре, дополняют и одновременно поглощают друг друга. Ведь таким и должен быть в мире баланс, так ведь? В момент максимального ментального напряжения Хан собирает в себе все силы и, устремив пристальный взгляд на старшего, выполняет ряд сложнейших движений кульминационной части. Шаг за шагом, поворот за поворотом. И в миг музыка будто стихает полностью. Хватает лишь секунды, чтобы разрушить момент. Перед глазами высоченный потолок концертного зала. Это не задумано, это не часть хореографии, а лишь глупая случайность, нелепое стечение обстоятельств. Просто не устоял. Перецепился то ли за себя же, то ли задел и Минхо. Публика в напряжении замирает. Месяцы, проведённые в студии, десятки изнуряющих тренировок, переутомления и превозможение собственной усталости для нового повтора. Пали прахом все старания. Сердце взрывается, отдаваясь болью в голове, щеки краснеют, а адреналин вперемешку с кортизолом в одночасье растекается по всему организму. Сону кажется, что он испоганил важнейший момент для Хо, буквально изуродовал всю хрупкую созданную ими историю, выставил их посмешищем перед людьми. Этот миг длится так чертовски долго для Джисона. Но не зря же его напарника называют ассом. Хо не тушуется, не сомневается ни секунды, в его взгляде лишь небольшое волнение за младшего и полная уверенность в собственных действиях. Не останавливаясь, не замедляя ритма Ли меняет постановку, импровизируя на ходу. Хан понимает, что ему ничего не остаётся, кроме как принять правила игры старшего и просто действовать так, как подсказывает интуиция. Несколько не совсем синхронных движений, и вот они уже вернулись к изначальному рисунку, продолжая выступление. Младший стискивает зубы до боли, ведь падение не прошло бесследно: где-то в области копчика начинает ныть. Судя по отсутствию реакции аудитории, для глаз со стороны не произошло ничего необычного, смехотворного или даже жалкого. Сон рад, искренне рад, что его ошибку никто, кроме Минхо, не заметил. Он знает, что старший будет ещё долго причитать после, но это потом, главное, что сейчас всё хорошо. Они должны были завершить постановку на коленях, стоя друг к другу спинами, в то время как один, сидя на коленях, устремлял руки к небу, а второй стоя обращался к земле. Должны были, но не сделали. На финальных аккордах сейчас уже кажущейся бесконечно долгой композиции Ли цепляет рукав светлого свитера младшего и притягивает к себе в объятия, укладывая вторую ладонь тому на затылок, а его голову опускает на своё плечо. Касается виском виска, успокаивает невербально. И Джисон чувствует это, понимает, что без слов хотел донести ему старший, каких фраз не смог подобрать, но сумел подать это в иной форме, непонятной простому зрителю. Это другое, высокое. Как только стихает последняя нота, оба ошарашено распахивают от удивления глаза. Публика буквально взрывается овациями и одобряющим свистом. У Джисона шок. Он не верит в происходящее, поэтому переводит озадаченный взгляд на рядом стоящего и мгновенно утопает в глубоких медовых глазах напротив. Они кланяются публике, и во время того, как ведущая выходит на сцену, а опускающийся занавес стремительно скрывает от лишних глаз, Минхо срывается с места и запрыгивает на руки Джисона, максимально стараясь приглушить свой радостный смех. А Хан и забывает обо всех волнениях, что испытывал ранее, кружит парня на руках и небольно щипает того за бок, чтобы тот был потише. В глазах у Ли искренняя радость, у Сона — добрая грусть. — Прости меня, хен, я подвё… — Я люблю тебя, придурок Джисон. Минхо хватает его за щёки, слегка сжимает, смеётся в губы напротив. Он не в силах сдержать свои чувства, потому выпускает и свои эмоции, прижимаясь ближе, настойчивее. И плевать на стоящих вокруг студентов, что наблюдают за этой картиной с приоткрытыми ртами, на преподавателей, присутствующих за кулисами для поддержки. Реальность так далека, что практически неощутима. Снова весь мир прекратил своё существование для этих двоих. Вдруг раздаётся громкий кашель и удивленное: «Минхо?», что в момент вырывает из той идиллии, где были лишь они вдвоём. У Хана от неожиданности вмиг сжимается сердце, когда краем глаза он видит официально одетую пару в возрасте. Он, резко выпуская парня из крепких объятий, кажется, ещё никогда не был вынужден реагировать так быстро. Минхо же кажется до странности спокойным и отстранённым. — Как это понимать? — доносится низкий голос. Мужчина нахмурен, он стоит в строгом дорогом костюме, рядом же стоит женщина такого же бальзаковского возраста. Его глаза смотрят то на сына, то на Хана, а во взгляде читается явное недовольство всем происходящим. Хо кланяется, слегка потянув за рукав за собой и партнёра. Джисон быстро склоняется в низком поклоне. Узнал, ещё бы, это лицо мелькает во всех топовых статьях и на обложках журналов. Акционер, бизнесмен, политик. Ли Чан Ук. — Знакомьтесь, отец, мама, это Хан Джисон, Джисон — родители, думаю, ты и так это понял. И всё же Хо нервничает: слова юноша произносит немного тише обычного и низко настолько, что в животе Джисона отдает вибрацией. Осторожничает. Хо переводит взгляд на младшего, тем самым выискивая одобрения на последующий текст. А Сону и слова не нужны, он без них научился чувствовать партнёра, перенимать его настроение, а, временами даже кажется, что и читать мысли. Сон неуверенно кивает, а затем устремляет глаза в пол, боясь взглянуть на родителей Минхо и увидеть там очередное разочарование. Последнего в его жизни было слишком много. Даже при худшем исходе у них останутся они сами, не пропадут. И он уверен в нём, уверен в них. — И мы вместе. У старшего Ли лишь на секунду приподнимается бровь, затем лицо снова становится каменным, холодным как и всегда. На лице матери появляется еле заметная, но, тем не менее, добрая полуулыбка. — Это правда? — Да, чистейшая. Вы давно говорили, что негоже мне без пары ходить. Правда, не было возможности вас познакомить с самого начала. Но лучше поздно, чем никогда, верно? Женщина лишь сильнее улыбается, вздыхает, приопускает голову, и аккуратно подступает к сыну, со страхом легонько обнимает его за плечи. Она бросает взгляд на Сона, который явно переживает, и незаметно для всех показывает большой палец, демонстрируя, что она полностью их поддерживает. Видно, что женщина немного напряжена: тонкое обоняние не дает ускользнуть от неё тому факту, что её сын оказался в связи с другим альфой, но на данный момент она, как мать, пытается откинуть формальности на второй план. Они позже всё обязательно прояснят, обсудят, почему тот молчал, почему сейчас выглядит таким счастливым, представляя свою половинку родителям и насколько у них всё серьёзно. Младший Ли хоть и старается внешне быть спокойным, но внутри у него сжимается всё от предстоящей реакции отца, что до сих пор молча стоит. Чего ему ожидать? — Не так важно, что у тебя там в личной жизни, если честно, меня это вообще не волнует, — безразлично выдаёт отец, однако неожиданно кладёт свою руку на плечо сына, мягко сжимая её. Хо подрагивает от неожиданности и неизвестной ему нежности. — В любом случае, пока это имеет на тебя положительный эффект, я не имею ничего против. Рад, что ты разобрался с делами, не ожидал от тебя таких стремительных и смелых действий. Приятно знать, что мой сын такой ответственный и расчётливый; я тобой горжусь. — Ты о чём? — Я видел документы, что ты подписал, можешь не скромничать. Изначально они должны были быть одобрены мной, но то, что это заверил ты, действительно порадовало меня, — тупой, абсолютно непонимающий взгляд Минхо заставляет продолжить. — Я говорю о проекте по расширению сети клубов, о новом филиале, что начнёт строиться через несколько месяцев. «Твоюю маааать», — одними губами произносит сын. В момент, когда Джисон грязно отсасывал ему под столом, подписанные на скорую руку бумажки не вызвали и толики волнения или желание обратить на них должное внимание. Именно поэтому произошедшее совершенно вылетело из головы. Он видел, что там напечатано что-то о клубе, модернизации и так далее, однако не прочёл главного. В голове всплывает вид Хана, слизывающего стекающую с члена сперму, Хана, седлающего старшего прямо на офисном диване, Хана… Ли резко встряхивает головой, чтобы проснуться от этого хоть и до чёртиков приятного, но неуместного наваждения. — Я рассчитывал на то, что ты оценишь мой смелый шаг. Давно пора подарить этому городу побольше замечательных заведений, — гордо улыбается Хо, хотя врёт не краснея. Похвалу от отца он получает не часто, так что даже такая, несправедливо заслуженная, очень приятна его уху. Пока их разговор плавно превращается в очередную официально-деловую встречу, мать потихоньку отдаляется и подходит к Джисону. — Временами они оба просто невыносимы, особенно когда говорят о работе, — по-доброму сетует женщина, оборачиваясь на уже о чём-то вздорящих Ли. — Я Ли Джиён, мама Минхо, приятно познакомиться, Хан. Женщина не кажется такой же холодной, как и глава. От неё веет материнским теплом, лаской и духами Chanel №5. Сон ещё раз кланяется даме, однако та его останавливает: — Оставь, мы, считай, почти семья. Вы замечательно выступили, мне очень понравилось. Скажу по секрету, даже сам Ли Чан Ук, — дама кивает в сторону главы семейства. — оценил ваш танец. Он этого, естественно, никогда не скажет вслух. Он всегда был против увлечений нашего сына. Но когда ему позвонили, пока вы были на сцене, телефон он выключил и, не глядя, убрал в карман, а это уже говорит о многом. Джисону и до этого было неловко, но сейчас он готов провалиться сквозь землю. Безусловно, это приятно слышать, ведь, по факту, это его дебют, но всё-таки юноша чувствует себя не совсем в своей тарелке. Старший никогда не рассказывал о своих родителях ничего эмоционально окрашенного: в основном сухие факты и забавные случаи из жизни, где они иногда упоминались в качестве второстепенных персонажей. Но их взаимоотношения кажутся Хану лучше и теплее, чем он предполагал. В глубине души он бы хотел чего-то подобного и в своей семье. — Спасибо большое, приятно слыш… — Я сказал тебе, что не всегда будет так, как ты хочешь, Минхо, — прерывает реплику младшего практически крик главы Ли. — Ой, надо спасать. Потом продолжим! — обещает Джиён и в два шага оказывается у альф. Оба мужчины сразу замолкают. В их семье женщина явно имеет неоспоримый авторитет и уважение. — Мы с отцом как всегда расходимся во взглядах касательно бизнеса. Ладно, давай потом, — Хо обращается к отцу и разворачивается к возлюбленному. — А вы, дамы, о чём болтали? — Да так, о своём, о женском, видимо, — отвечает Джиён и хихикает, глядя на избранника своего сына. Сон выглядит ещё потерянее и обречённее. Мало того, что он буквально только что общался в первый раз с матерью избранника, что и так принесло ему немалый стресс, так его ещё и дамой обозвали — полный комплект. Хо негромко смеётся и подходит к нему, беря за руку. — Мне приятно видеть вашу заинтересованность в моей жизни, пусть и инициатива была лишь мамина, спасибо, что вы приехали сегодня. Я рад, что познакомил вас с Джисоном, но студенческая жизнь не стоит на месте. — Мы всё понимаем, да и нам уже пора. Надеюсь, мы продолжим встречу таким же составом в другой раз. Родители уходят, оставляя парней одних. Старший оборачивается на Хана, который стоит вроде и рядом, но мыслями будто в другом мире. Пустой и слегка напуганный взгляд всё ещё направлен туда, где минуту назад стояли Ли. Завис. — Ты как, бельчонок? — с усмешкой в голосе спрашивает Хо и обнимает того.Swimming Pools — Kendrick Lamar (slowed)
Минхо, опираясь на громоздкие деревянные перила, тянет носом насыщенный хвоей воздух и в очередной раз затягивается. Это его третья сигарета за последние полчаса. Из охотничьего домика за спиной валит музыка и неразборчивые выкрики. Снять это убежище было единственным правильным решением: толпа счастливых студентов, буквально только что сдавших сессию, кажется просто неуправляемой. Хо в последний раз кидает уставший, но умиротворённый взгляд на закатное солнце над озером и возвращается внутрь. Ему сейчас нужно немного времени принять происходящее, ведь моментами он всё ещё выпадает из реальности. Он не хотел ехать. Парень не любит ни природу, ни резкий шум, ни малознакомых людей, ни активный отдых и уже тем более бесцельно упиваться в ноль. Его поставили перед фактом. Он просто не смог отказать Джисону, когда тот со светящимся взглядом пересказывал ему подвиги старосты: как тот нашёл и место, и время, и компанию, и развлечения придумал. После тяжелого года многие в этом нуждаются. Сейчас же Хо лишь морщит нос, улавливая в комнатах характерный запах спиртного, недорогих закусок и сигаретного дыма. На кухне группа старшекурсников умудрилась соорудить конструкцию для игры подобной бирпонгу, а несколько уже успели захмелеть с пары глотков. Чуть поодаль, около лестницы на второй этаж, успела образоваться парочка из зажимающихся альфы и омеги. Минхо уверен, что сейчас видит их последний раз за вечер. Хорошо, что в доме бет всё-таки больше: парню не придется сильно волноваться по поводу Джисона и омег, которые могли бы приставать и надоедать ему. Ли оглядывается по сторонам, в поисках младшего, которого он, кстати говоря, давно не наблюдает. Юноша пробирается сквозь скопление людей в центре гостиной, что решили устроить себе танцплощадку посреди дома, и заходит на кухню, после чего пересекает её и выходит на задний дворик. Животрепещущая картина, открывшаяся перед ним, вмиг заставляет вспыхнуть сердце ярким пламенем. Хо останавливается и молча наблюдает за тем, как Хан и Лия обсуждают что-то настолько увлеченно, что даже не способны уловить исходящую злобу, направленную на них. Минута, две. Старший лишь наблюдает. Эта ситуация кажется ему до жути знакомой, в прошлый раз подобное чуть не закончилось разрывом их отношений. Тем не менее Минхо умеет усваивать уроки, так что поспешные выводы ему ни к чему. Он натягивает на свое слегка раздражённое лицо ухмылку и окликает возлюбленного: — Бельчонок! — О, Хо! — мгновенно оборачивается к нему лицом младший, будто только и ждал этого. — Иди сюда! Старший контролирует каждую мышцу лица лишь чтобы показательно не закатить глаза. Ему не нравится Чхве. Она, может, и хорошая, милая, замечательная подруга и девушка, но в их с Соном истории она никогда не играла положительного персонажа. Но, при всём этом, Минхо, конечно же, не ревнует. «Ревность — это для слабых и неуверенных в себе», — так считает юноша и потому всегда отрицает наличие этого чувства внутри себя. Однако когда он подходит ближе к стоящей вдалеке от домика пары, то демонстративно целует своего партнёра, а затем переводит самодовольный взгляд на ошарашенную такой откровенностью Джису. — Приветик, о чём болтаете? — хитрый лисий взгляд направлен прямо в глаза омеге, пока руки обвивают шею его альфы. — Лия мне рассказывала о том, насколько же Рю довольна парфюмированной водой, поэтому я решил поделиться адресом производителя. А ты без меня там заскучал? Хан сразу понял к чему такая показательная нежность. Но он и не против. — Как же не заскучать по моему бельчонку? Минхо тянется к Джисону вновь и трётся о кончик его носа, краем глаза замечая Лию, что всеми силами пытается не смотреть на эту картину. В груди всё расцветает, особенно когда Хан поддаётся ласкам, совершенно не стесняясь посторонних, будто доказывает, что другие ему и не нужны. — Я, пожалуй, пойду найду Рю, — смущённо тараторит омега и, не дожидаясь ответа, поспешно направляется в сторону дома. — Мы к вам позже присоединимся, — выкрикивает Хан уже удаляющейся девушке. — Ну и что это за театр одного актера только что был? — Ты же знаешь, как она мне не нравится… Ну и что вы тут вдвоём делали? — с ноткой шутливой ревности в голосе тянет Хо, но получает кулаком в плечо и хихиканье младшего. Джисон притягивает его за рубашку, сминая ту в руках, и дарит короткий, почти не ощутимый поцелуй. — Кончай своё представление, а то «ревнующий» ты выглядишь крайне уморительно — говорит Сон, целуя старшего около мочки. — Чисто в теории, если я вдруг, абсолютно неожиданно и нечаянно напьюсь в ноль, ты меня заберешь? — Нет, брошу тебя в кустах, а сам пойду пить дальше, — на миг Минхо видит в глазах Джисона потерянность и разочарование. — Эй, я пошутил, ты чего? Конечно отвезу, да даже если тебя вырвет на мои белые кроссы, обещаю. Хан довольно улыбается, он услышал то, что хотел. Он знает, что Ли его бы не оставил, но все равно нуждался в этих словах. — Идём давай, иначе всё интересное пропустим. И Хан не прогадал, завёл их в дом как раз в тот момент, когда некоторые студенты собирались возле дивана. Кто-то сел на пол, кто-то притащил стулья, а пять счастливчиков уместились на диване. Собралось много людей, как раз в том полукруге и Чан с Сынмином, и Лия с Рю. Альфы подходят к своим знакомым с нескрываемым интересом вслушиваясь в разговор. — Что тут у вас? Что за движ и без нас? — довольно громко спрашивает Хо, чтобы шумная пьяная толпа услышала его. — О, а мы вас искали. Да решили вот сыграть в «Я никогда не», присоединитесь к нам? — отвечает Чан, самый трезвый на вид, что, в целом, ожидаемо. Младший уверен, что с таким градусом алкоголя в крови некоторые не постесняются выдать самые сокровенные факты из своей биографии, лишь бы игра была интересней. Потому он практически не раздумывая соглашается. — Какие правила? По взгляду Минхо видно, что он понятия не имеет об этой игре. Ребята присаживаются на пол возле девушек, устремляя глаза на Бан Чана, который уже начал объяснять суть. Помимо знакомых в комнате ещё пять человек, с которыми Минхо практически никогда не общался. Некоторые имена ему все же знакомы: некая Юна, одногруппница Хана, Чанбин, с которым Ли был знаком через общих друзей, и вечно таскающийся за ним Чонин. Остальные девушки для него совершенно новы. — Игра «Я никогда не» куда интересней той же самой типичной «Бутылочки». Правила: кто-то из нас говорит, допустим: «Я никогда не ходил в парк аттракционов», и те, кто это делал, пьют шот водки. И так по кругу. Обязательно говорить то, что ты действительно никогда не делал. Кто выпивает десять рюмок — тот и проиграл. Кто отказывается играть, потому что «мне хватит», и они напились — проиграли тоже. Минхо задумывается: в принципе, это замечательный шанс узнать Сона ещё лучше и, может быть, даже раскрыть какие-нибудь его секреты. Он кивает старосте, осматривая всех присутствующих ещё раз. Рюджин с Лией, хихикая, шепчутся о чём-то. Чан приобнимает за спину Сынмина, положившего голову тому на плечо. А раньше ведь Ким практически никого к себе так близко не подпускал, а на вопросы о будущем отшучивался рассказами о жизни в однушке с собачкой, которой он бы отдавал всю свою любовь. Ли незаметно улыбается, искренне радуясь за друга. — На правах главы студсовета я и начну, — шутит Бан, оглядывая всех присутствующих, — я никогда не попадал в полицейский участок. Чанбин и Чонин залпом опрокидывают рюмки, после чего заливаются хохотом. — Так, ребята, сторитайм: как и почему? — с явным интересом спрашивает Шин. — Ничего суперинтересного — отвечает ей Бин. — Мы напились в клубе и подрались с охранником. — Но зато как! — гордо восклицает второй боец. — Я выбил ему два передних зуба! Толпа смеётся, потому что юноша выглядит крайне безобидно, но его спутник кивает в подтверждение. Слово переходит Сынмину. — Я никогда не… Хмм, я никогда не бил татуировки. Две незнакомые для Ли девушки выпивают шот и быстро наливают себе снова. — Мы вам не покажем! — в один голос отвечают обе. Ребята хихикают. Атмосфера становится всё более и более расслабленной, алкоголь делает своё дело на отлично. Первой разбавить скучные, «детские» фразы решает Рюджин, когда до неё доходит очередь. — Я никогда не спала с мужчиной. Кто-то издаёт протяжное «Уууу», а бета вызывающе косится на Минхо, сидящего слева от неё через Сона. Выпивают все, кроме самой Шин, Лии, Чанбина, Чонина и еще пары незнакомых ребят. — Можно считать, что две пары только что сделали каминг-аут? — с ухмылкой спрашивает Чхве. — Значит, мы теперь так играем, — слегка вызывающе спрашивает Хан, заталкивая язык за щеку. — Я никогда не спал с девушками. Альфа смотрит чётко Шин в глаза, та, поджимая губы, поднимает свою рюмку с пола и выпивает её. Такое же действие повторяет потупившая взгляд Лия. Ровно то же делают Ян Чонин, Юна и две неизвестные однокурсницы, многозначительно перегладываясь. Пара смешков и громкая музыка слегка развеивают напряженность, витающую в воздухе. Слово преходит Ли. — Так, девочки, не ссорьтесь. — встревает Хо. — Рад за вас, дамы, — чуть наклоняясь вправо негромко говорит юноша, подмигивая подруге. На данный момент сказали свои фразы только 6 человек. Хо, Сон, Чан, Лия, Юна и Чанбин выпили дважды, Ян и Рю — трижды. Лучше всех держится Мин — один шот, хуже всех — той загадочной парочке: у них уже по четыре. — Так вот, я никогда не влюблялся в своего друга. С усталым вздохом на устах выпивают все, кроме Минхо и Джисона. — Удачно я спросил, — хмыкает Ли. — Заткнись, — хором отвечают несколько из проигравших раунд, в ответ на что тот только смеётся. Пока что про Хана ничего интересного старший не узнал. Тот лишь сидит, положив левую руку на колено возлюбленного, и увлечённо переговаривается со старостой. Однако надежда умирает последней. Следующим говорит Со Чанбин. — Я никогда не дрочил на знакомых людей. Собравшиеся с немым вопросом в глазах смотрят на парня, после чего одним махом свои стопки осушают Хан Джисон, Бан Чан, Шин Рюджин, Ким Сынмин, Ян Чонин и даже Син Юна. Небольшая неловкая пауза. Даже колонки затихли: плейлист решил именно в этот момент сменить одну композицию другой. У невыпивших возникает много вопросов, но задавать они их будут только по окончании игры. Ли радуется, потому что именно подобного он и ждал. Младший опустил взгляд, убрал руку с колена, а его щёки немного покраснели. Минхо наклоняется и шепчет на ухо: — Не знал, что мой бельчонок думает обо мне даже так. Сон не тушуется и поднимает рюмку старшего с пола, подносит к его губам, после чего заставляет её выпить. Немой вопрос в глазах Хо вынуждает объяснить. — Я не спал, когда ты лежа рядом выстанывал моё имя. Помнишь, тогда, после клуба? — так же тихо отвечает парень, прикусывая и оттягивая зубами мочку. Теперь краснеет даже старший. К концу первого круга по собственному желанию выбывают две неизвестные, выпивыв по 6 и 7 шотов каждая, а так же Лия, которой продолжать запретила Рюджин, ведь та уже буквально засыпает на плече беты. Лидерами оказываются Ким и Хан, выпившие всего по 4 шота, а ближайшими к проигрышу (из оставшихся) — Со и Бан, осушившие свои рюмки по 6 раз каждый. Вечер близится к завершению. Время на часах уже перевалило за 22. Вот так они сидят уже довольно долго, постоянно прерываясь на перекуры, перекусы и рассказы весёлых историй. К ним в компанию периодически присоединяются появляющиеся из ниоткуда одногруппники, но их в игру уже не берут, ведь для начала нужно закончить этим составом. — Так, ребята, по сигаретке и доигрываем? — спрашивает Рю, которая последние несколько минут нетерпеливо вертит в руках пачку. — Отличная идея, — поддерживает её начинание Ли. Компания из трёх парней и дамы покидает комнату, оставляя других дослушивать рассказ Юны о её козле-бывшем. После 4 выпитых шотов у неё начал развязываться язык, а после 5 она стала самой разговорчивой. Девушка оказалась гораздо интереснее, чем казалось на первый взгляд. — Блять, — негромко выругивается Сынмин, — я забыл сигареты, сейчас вернусь. — Я угощу, — вежливо предлагает Чанбин и протягивает пачку. — Мне не трудно. Юноша благодарит своего благодетеля, и веранда погружается в тишину. Курящим никогда не требовалось много говорить для хорошего времяпровождения. Они стоят и смотрят на ночное небо, усыпанное звёздами, и поочерёдно бессловно затягиваются. Шин решает первой разнообразить действо: — Ваши ставки: кто выиграет? Непродолжительное молчание даёт понять, что мыслительный процесс парней в самом разгаре. Вопрос явно не из лёгких для тех, кто выпил в среднем уже по пять рюмок. — Думаю, Юна. И хоть она и пиздит без умолку о своей насыщенной жизни, но держится она хорошо, — предполагает Со, которого тихим «мгм» поддерживает Ким. — А я держу кулачки за мою белку, — негромко произносит Минхо и делает тягу, — на его счету пока что меньше всех шотов. — А я тоже за Юну, — Рю становится сторонником другой команды. На этом беседа заканчивается по общему негласному решению, а как только докуривает последний из них — все возвращаются в дом. И первое, что слышно после открытия двери, это неожиданно громкого Хана. — Если бы вы знали, как мне похуй на него — вы бы расплакались, отвечаю, — хохочет младший, не замечая, как в комнату вошли остальные участники игры. — На кого там тебе плевать, бельчонок? — Хо нежно опускает руку на плечо партнера, что заставляет того вздрогнуть от неожиданности. — Надеюсь, ты же не про меня. Так ведь? Старший присаживается на своё законное место рядом с возлюбленным и любопытно заглядывает прямо в глаза. Сон на несколько секунд просто теряется в пространстве и времени, залипая на парня напротив, но после всё-таки возвращается в реальность. — Нет, конечно, за кого ты меня принимаешь вообще? Я говорил об одном из своих одногруппников. Син рассказала, что он, оказывается, неровно ко мне дышит, представляешь? Во взгляде Ли на долю секунды вспыхивает слабый огонёк ревности, однако мгновенно затухает. — В таком случае только такая формулировка ответа меня устраивает. — Кхм, продолжим? — Конечно, — все разом подхватывают предложение Чана, предоставляя ему слово. — О, у меня как раз в тему. Я никогда не влюблялся в одноклассников или одногруппников. Разочарованный выдох Хана, Рю, Чонина и Юны значит лишь то, что ребята выпивают по шоту. Очередь Юны. — Я никогда не… Хм… — на лице девушки проступает небольшой румянец то ли от водки, то ли от смущения, когда она тянет последний звук. — Я никогда сама не пользовалась, ну, игрушками в общем. Вы поняли, про какие я. Участники поняли, им не нужно лишних разъяснений. Несколько из присутствующих хихикают из-за смущения юной леди, а Рюджин, Минхо, Сынмин и Чонин выпивают. В миг глаза Хана, Бана и Со округляются до размера монет крупного номинала, но никто не задаёт вопросов: не время. Следующая говорит Шин. — А я никогда не сомневалась в своей ориентации. Если вам интересно, то строго лесбиянка. Своим каминг-аутом она не удивила никого, но Ли сделал наигранно изумлённое выражение лица. Свою рюмки опустошают Юна, Сынмин и Чанбин. После чего Син заявляет, что больше пить не сможет, желание победителя она с удовольствием примет и выполнит утром, а затем выбывает из игры с семью шотами на счету. Те, кто на веранде ставили на неё, слегка разочарованно выдыхают. — Я никогда не был зависим от курения. Четвёрка, что ходила на веранду, закатывает глаза и выпивает. К ним в компанию присоединяется Чанбин и Банчан. То есть, по факту, свою рюмку не тронул лишь Хан, чем он невероятно доволен. Ведь лишь у него число «проигрышей» равняется 5, в то время, как у остальных по 7-8. — Я никогда не трахался по пьяни, — говорит следующим Ли, и погружается на секунду в раздумья. Он переводит взгляд на Сона и ухмыляется. — Наебал, было дело, есть и будет, хех. Тогда я никогда не напивался до беспамятства. Бля, и снова вру. Хмм… Ну, пусть будет я никогда не танцевал стриптиз. Хо ехидно переводит взгляд на Рюджин, которая одним своим видом уже готова убить альфу. Но тот лишь многозначительно улыбается и смотрит прямо ей в глаза. Шин выпивает своё «наказание». Неожиданно, к ней в компанию присоединяется и Чан, добавляя лишь тихое: «Не спрашивайте». К концу второго круга уже известен победитель — Джисон: юноша выпил всего лишь 7 рюмок. Первым числа 10 достигла Рю, позже к ней присоединились и Чонин, и Бан, и Со. Минхо добровольно сдался с количеством 9, ровно так же поступил и Сынмин. Все единогласно решили не продолжать игру третьим раундом, так как водка была не единственным алкоголем, который ребята пили за вечер, да и некоторым уже было, откровенно говоря, паршиво. Шин уносит на руках уснувшую Лию наверх в их комнату. Чан и Ким заявляют о срочной необходимости посмотреть на звёзды на заднем дворике, забирают пару тарелок с закусками и плед, а затем, довольно улыбаясь, удаляются. Ян и Со решают устроить перекур, после которого юноши, вероятно, продолжат распитие, но уже на улице. В доме становится душно, а многие «тусовщики» давно уже спят из-за чрезмерного объёма выпитого. В гостинной остаются лишь Хан, Ли и пара однокурсниц последнего, но и те быстро ретируются в кухню после намекающего взгляда старшего. Сон закидывает ноги на рядом сидящего альфу и кладёт голову на его плечо. Теперь, когда они остались наедине, младшему легче исполнять свои желания и проявлять чувства. Такой вид отдыха, на удивление, сумел прийтись по вкусу обоим парням. Идея игры Бан Чана оказалась очень удачным решением для совместного времяпрепровождения подобной компанией. Минхо рад, что она сумела оправдать его ожидания касательно забавных фактов о младшем. Им нужно будет обязательно обсудить открытия, которые они оба совершили в этот вечер, и это будет, когда-нибудь, но уж точно не сейчас. В доме тихо, слышится лишь негромкий хохот из кухни и приятная уху мелодия из колонок, что-то вроде джаза.Elvis Presley — Can't Help Falling in Love
Пара лежит молча, ведь атмосфера не требует слов. Ли вслушивается во вступление новой композиции и сразу понимает, что именно играет. Он даже не успевает ничего произнести, когда Джисон уже поднимается с дивана и становится прямо перед лицом сидящего Хо, протягивая ему руку. — Потанцуем? Его полный любви и надежды на согласие взгляд не даёт Ли и шанса отказаться. Старший протягивает свою ладонь в ответ и встаёт со своего места. Хан в тот же миг неспешно крутит партнёра вокруг его оси, а затем тащит за собой туда, где ничего не помешает их «вальсу». Отсюда как раз открывается замечательный вид для находящихся в соседней комнате девушек, что враз затихли при виде подобной картины. Сон притягивает возлюбленного в свои объятия и напевает: — Shall I stay? Would it be a sin… — If I can't help falling in love with you? — заканчивает за него строчку Минхо, заглядывая тому прямо в глаза. Джисон великолепно поёт, у него красивый, бархатный голос, который всегда нравился старшему. Хо кладёт голову в изгиб плеча партнёра и медленно кружится с ним на одном месте, а дамы понемногу прибавляют громкость. Хан продолжает подпевать, приобнимая своего избранника за талию. Особенно Сон выделяет строчки, которые он хотел бы посвятить своему партнёру. — Take my hand, take my whole life too. В такие моменты парень томно шепчет прямо над ухом, привлекая внимание к смыслу текста. И для Ли не нужно говорить об этом вслух, он всё прекрасно понимает без слов. Луна время от времени выглядывает из-за облаков и приятно освещает гостиную своим холодным светом. На лице у обоих мягкая улыбка и полное умиротворение. И пусть движения грубоваты и немного нелепы, ведь их опьянение никуда бесследно не пропало. Старший даже пару раз наступает Сону на ногу. Однако в такой момент это не играет абсолютно никакой роли. Сейчас важны только они. Ни один из альф не может назвать себя романтиком, но такое каждый повторил бы ещё тысячи раз. Взгляды, прикосновения, еле ощутимые поцелуи. Этот танец определённо один из самых интимных и романтичных для пары моментов. Им хорошо вместе, так всегда было и будет. — Я бы остался в этом вечере навсегда, если бы я только мог, — мечтательно произносит Хан. — For I can't help falling in love with you, — тянет в ответ последние строки Ли, и нежно целует возлюбленного.For I can't help falling in love with you.