Всё только начинается...

От этих слов в груди взорвались тысячи фейерверков. Счастья не было предела! - – Глупенький, я давно тебя простила. Я тоже тебя очень люблю. – с нежность сказала я, перебирая пряди его отросших и взъерошенных волос, но при всей своей неаккуратности и небрежности они всё равно выглядяли превосходно. А Генри они прибавляли вид бунтаря или плохого парня (прям как из тех книжек, что стоят у мамы Джаспера на полках в гостиной). – Не говори тоже. Это звучит так, .удто ты делаешь мне одолжение. – Ответил он на моё признание. – Хорошо. Я очень люблю тебя. – Вот так уже намного лучше. – Он приподнялся на локтях и чмокнул меня в губы. А затем опять лё на мои колени. Мы смотрели друг другу в глаза и не отводили взгляд. Иной раз мне казалось, что нам не нужно разговаривать. Мы можем понимать друг друга без слов. Будто у нас с Гарпером есть телепатическая связь. Глупо конечно. Я в это нисколько не верю, но иногда такая мысль проскальзывает. Однажды я поделилась этой дурью с Генри, на что он посмеялся и признался, что подобного рода мысли его иногда тоже посещают. А может... Это правда? Я склонила голову к его лицу и прикоснулась к его губам. Лёгкое движение, почти невесомое, но разряд тока я тут же почувствовала. Генри тоже начал целовать. Поначалу это был очень нежный поцелуй, как будто это наш первый поцелуй. Но позже поцелуй начал углубляться, наши языки сплетались, мы мяли губы и пробовали их на вкус. Непонятным образом я оказалась на самом Генри. Он полулежал, оппираясь спиной на подушку, а я сидела на его животе, при этом раздвинув ноги. Мы целовались, как умалишённые. Будто в последний раз или перед долгой разлукой. Из-за таких мыслей становилось очень тоскливо и грустно. Про боль щемящее душу и сердце я пожалуй вообще промолчу. Мы целовались страстно. В груди был пожар, низ живота заныл от желания, от чего я чуть сжала ноги. От Генри это движение не укрылось. Его руки начали гладить бёдра, ягодицы и внутренние стороны бёдер. Его руки были везде. Под футболкой, на спине, на животе, на груди. Он уже давно был без футболки, и остался в одних спортивных. Футболка, которая была на мне полетела в неизвестном направлении, но скорее всего на по, а может осталась на кровати. Я была лишь в одних трусах. Полупрозрачные, чёрные с кружевами. Я знаю, что ему такое нравится. Лифчик был точно такой же, но Генри его не застал. Так как я сняла его еще как только пришла. Не особо хотелось ходить в мокром. Он припал к моей груди, начал лизать соски и целовать их. От возбуждения они стали твёрдыми, как горошенки. После Генри начал спускаться всё ниже и ниже. И вот его губы оказались на резинке от трусиков. Он взглянул на меня. Видимо, спрашивая разрешение на продолжение. Я только кивнула. Получив мой ответ, он сдёрнул трусы и я осталась совсем голой. Он оторвался от меня и оглядел с головы до ног, а после взглянул мне в глаза и с восхищением, восторгом сказал: – Ты ещё прекрасней, чем я себе представлял... – От его слов стало приятно. Я только тихонько рассмеялась. Генри быстро сдёрнул с себя штаны и трусы- боксеры. От увиденного дар речи пропал. Он был прекрасен. Всё в нем было идеально. Идеальный член, на котором выступили венки. Генри двумя пальцами вошёл в меня. Он делал всё очень аккуратно и потихоньку. Не торопясь. Мне не было больно, я постанывая от удовольствия. – Готова? – Да. – Боишься? Я буду очень нежен. – Нет, не боюсь. Хочу тебя.. – Подожди. – Он соскочил с кровати и куда-то убежал, но его не было чуть меньше минуты. – Попробуешь? – В руках у него была пачка презервативов. – Нет, я не умею. – Точно? – Да, давай в следующий раз? – Трусиха. – Только и сказал он, но уговаривать не стал. Сам справился. Он начал входить в меня как и обещал, нежно и аккуратно. И вот Генри уже во мне, он начал делать еле заметные движения. Но этого было достаточно, что бы я начала стонать. Во время прилюдий Генри нашёптывал моё имя, лаская, нежно целуя, его губы были везде. Покрывали каждый сантиметр моего тела, каждая клеточка была пропитана вниманием и любовью самого главного и лучшего человека на Земле. Не было никакой грубости. Мы были переполнены нежностью. После того, как всё закончилось Генри поцеловал меня в лоб. Поцелуй получился даже очень детским и милым. Мы тяжело дышали, было сбито дыхание. Я кончиками пальцев выводила какие-то узоры на его груди и ощущала как бьётся его сердце. Он крепко меня обнял и прошептал слова, от которых стало невыносимо счастливо: – Ты идеальна, Лив. И как ты могла подумать, что я сравниваю тебя с кем-то. Поверь, нет ни одной девушки, с которой можно было бы тебя сравнить. Для меня ты единственная... Я не врал тебе тогда во сне Эми. Ты действительно и есть моё заветное желание. Без тебя мне было бы очень плохо. Да, как ты уже знаешь моя жизнь не наполнена счастьем. Она достаточна печальна. Я не хотел тебе рассказывать своё прошлое, чтобы уберечь тебя от таких историй. Но я хотел тебе расскрыться. Ты лучик света в мою тёмную, серую жизнь. Благодаря тебе, я могу улыбаться искренней улыбкой. И быть по настоящему счастливым... Я хочу заботиться о тебе, защищать и быть всегда рядом. Я никуда от тебя не уйду. И даже если твои чувства остынут ко мне, то я всё равно буду где-то поблизости. – Глупыш, мои чувства к тебе никогда не охладеют... Генри, неужели ты считаешь, что моя жизнь такая идеальная? – Нет, но она намного лучше моей. Поверь. – Я прошу, расскажи мне... – Зачем? Это было раньше. Это моё прошлое. Ужасное прошлое, которое я хочу забыть. – Просто я хочу знать о тебе всё. Но если ты не хочешь и воспоминания приносят тебе большое, то лучше не стоит. – Окей. – Что? О чём ты? – Я расскажу тебе всё. Не хочу чтобы между нами были тайны или что-то не расказанное. – Уверен? – Да. – Это "да" было твёрдым. – Не плачь, родная. Уже всё позади. Я рядом, с тобой. Всё хорошо. Я тут, слышишь? Сырная девочка, перестань. Солнце,это того не стоит. – Генри обвила меня своими длинными руками, и как-то так закрыл, будто от всего мира. Он успокаивал меня, при этом целуя в щёки, виски, губы, нос, веки глаз и лоб. Он гладил, обнимал, опять целовал, вытирал слёзы. Шептал о том, как сильно меня любит. И никому не даст посметь обидеть меня. А я ничего не слышала. Всё было сквозь меня. Я даже сначала не осознала, что по щекам текут слёзы. Мне было настолько больно и обидно за него. За Генри. За моего мальчика. Сколько боли ему принесли самые дорогие для него люди. Сколько предательств он прошёл. Скольких людей он потерял, а кто уходил сам. Вот почему он не хотел, чтобы я знала. Он понимал к чему это может привести. – Я люблю тебя, слышишь?! – Я оторвалась от его груди, и посмотрела в глаза. Эти глаза смотрели на меня с огромной любовью и беспокойствием. Я расцеловала ему всё лицо. Как совсем недавно делал он точно так же мне. Я даже целовала грудь и руки. Плакала и целовала. Я не знаю сколько в эту ночь мы признавались друг другу в любви, но явно не мало. После истории Генри я рассказала свою. И он опять жалел, целовал. Я знала, что Генри будет моим навсегда. Что это именно мой человек.