Всё только начинается...

      И вот мы сидим с Генри за обеденным столом, и поедаем приготовленные кексы. Правда, они немного подгорели из-за нашей страстной сценки утром. Но ему хоть бы хны. Сидит, уплетает. Я с наслаждением наблюдала за этим парнем. Парень, который для других был холодным, неприступным, скрывал все свои настоящие эмоции, который носил маску, который разбил многим девушкам сердца. От одного взгляда его серых глаз становилось холодно. Для всех окружающих он был, как льдинка, которая уже через секунду к ней колит руки из-за холода. Но только не со мной. Со мной этот парень был милым, любящим братом и сыном и другом, у которого большое сердце, и который сейчас ест с таким большим аппетитом, мною приготовленную выпечку, и смотрит на меня с такой огромной любовью... Меня удивляло то, как человек может меняться в общении с разнымы людьми. – Всё хорошо? – с беспокойством поинтересовался Генри. Упс, видимо я настолько глубоко задумалась, что не заметила, как он перестал есть, и уставился на меня. – Лучше некуда. – поспешила заверить я. – Точно? Просто ты как то странно смотришь. – Точно. А как я смотрю? – я лукаво посмотрела на него, и усмехнулась. – Он привстал со стула, и наклонился ко мне. Наши лица так близко находились к друг другу, что я чувствовала запах шоколада вперемешку с елейным ароматом (вроде бы я видела такой гель для душа в ванной). Генри уже наклонился к моему уху, чтобы что-то сказать как в дверь позвонили. Генри чуть отодвинулся от меня. Я не могла прочитать его эмоции. Его лица буквально почти ничего не вырожало. Такое ощущение будто он понял, кто нам помешал. – Жди здесь. – бросил он и резко вышел из-за стола, а затем и из кухни. Я не успела ничего сказать или спросить. Я так и продолжала сидеть с открытым ртом. Все так быстро произошло. Он не бежал, но шаг был быстрым. В душе появился противный червячок, который не предвещал ничего хорошего. Я так и подрывалась встать, и побежать за ним, узнать, что происходит. Но меня останавливали его слова "Жди здесь". Но когда я слушала, что мне говорят другие. Что за чертовщина?! Когда мы сходились с Гарпером во сне Матта, в том чёртовом самолёте, который "заламинировали", Генри обещал, что между нами больше нет никаких тайн. С того момента прошло не так много времени, а у него опять есть то, что нужно от меня скрывать? Если это так, то я его придушу. С этими мыслями, злая, с жатыми кулаками, с покрасневшими от злости щеками (в зеркало глянула, когда проходила мимо коридора, в котором висело зеркало во весь человеческий рост), и вот я дошла до входной двери. Генри стоял в своей любимой позе. Облакатившись на дверной косяк и со сложенными руками на груди. Лицо было каменным. На котором нельзя прочитать ни одну эмоцию. Я видела как его голая спина была напряжена. Я не видела с кем он разговаривал, так как Генри загораживал своим телом мне весь обзор. Но и мой парень меня тоже не видел, потому что стоял ко мне спиной. В моей голове уже пошли противоречия насчет того, что подслушивать очень неприлично и Лотти с мамой бы не одобрили такого поведения, но их рядом все равно нет, поэтому правила можно нарушить. Но смятения были напрасны, так как меня засекли. Чёрт. Не быть мне сыщиком. – О, это та самая твоя бывшая девушка, Генри? Лиз... Лив... – Лив. – ледяным тоном сказал как отрезал Генри, от его ляденого тона по моему телу пробежали миллион мурашек. Генри разговаривал со своим отцом, Роном Гарпером. Да, в отличие от некоторых я обладаю манерами и стараюсь запомнить имена и фамилии людей, которые близки моим родным людям. Да-да, мне о манерах сейчас только и размышлять... У мистера Гарпером на лице была широкая улыбка, а глаза смеялись. Шевелюра была уложена в идеальную прическу, а на нем самом сидел идеально подходящий костюм и алый галстук. Интересно, он сам выбрал такой цвет или ему кто-то помог? Глаза Рона исследовали меня оценивающим взглядом. И вот его глаза спустились к моим голым ногам. Стало неловко, я не знала куда деться и чем прикрыться. Генри это заметил, и встал передо мной, тем самым закрыл меня от его отца. – Ты сейчас серьезно? Пялишься на мою девушку в мое присутствие? – Он почти прорычал эти слова. Акцент был сделан на слове "мою". Спина Генри до неприличия была напряжена, жила на шее начала пульсировать, а вены на руках вздулись. Он еле сдерживал себя, чтобы не броситься на этого взрослого статного мужчину, но самое ужасное было то, что этот мужчина был его отцом. Между этими родными друг другу людьми была огромная пропасть. Такое чувство, будто их связывала одна кровь, не более. Но после слов, которые произнес Рон Гарпером, я поняла, какой он козёл. – Я думал, что она бывшая. – Мерзкая пошлая ухмылка не сходила с его лица. – Как видишь, нет. Не бывшая. Она моя. И поверь, человеку, который причинит ей боль, будет очень плохо. – это был явный намёк. Голос Генри был тихим, но угроза от этого меньше не стала. – Мда, весь в своего деда. – гордости в этой фразе не было. Видимо, это окончательно добило Генри. – Что тебе нужно? – Всё что мне нужно, я тебе уже сказал. – Ну так проваливай. – Как грубо, сынок. – но похоже грубые слова ничуть не обидится мужчину. А наоборот развеселили. – Что? Старика даже на сайте не пригласишь? – с весёлыми нотками в голосе, спросил его отец. – Не кофейня. – бросил парень, и закрыл дверь перед носом мистера Гарпера. Он отошёл от двери подошёл к окну в той же прихожей. Я стояла неподалеку и тоже видела, что происходило на улице. Мужчина пошёл к ограде, вышел, сел в дорогой, чёрный джип, и уехал. Я посмотрела на Генри. Спина его вздымались точно так же как и грудь, тяжёлое дыхание и взгляд из подлобья. Он был очень зол. Я его таким никогда не видела. И не знала как быть в подобной ситуации. Нужно ли к нему подходить или не стоит пока с ним даже разговаривать? Что делать? Я не могу вот так просто взять и уйти в другую комнату. Пока я размышляла, то Генри ударил кулаком об зеркало. Осколки полетели на пол,пол блестел от разбитого стекла, а по руке парня стекали капли алой крови. От вида крови меня затошнило, я вздрогнула и резкого звука битого стекла и испугалась. Я знала, что Генри меня не тронет. Нет, это исключино. Но что он может сделать ещё. Я не узнавала в этом человеке, того парня, которого я любила. Генри всегда такой спокойный, даже в экстренных ситуациях он очень сдержан. Он не поддается эмоциям и чувствам. У него холодный разум. Что такого ужасного сказал его отец, что вызвал у Генри такую реакцию? А может, я плохо знаю своего парня?... От этой мысли стало страшно. Генри бросил взгляд на меня, и тут его глаза расширились, он открывал рот, но тут же его закрывал. Он выглядел, как рыбка, выбрашенная на берег. Он быстро подбежал ко мне, Генри уже протянул свою руку, чтобы дотронуться до меня. Но я вздрогнула. Стало как то холодно, тело покрылось мурашками. От Генри это не укрылось. И он только задал один вопрос: – Ты меня боишься?