***
Оцарс и сам не понимал, почему думал о прошедшей ночи. Секс с двумя омегами случался у него и раньше, пару раз было с двумя людьми, даже с тремя. Да как только не было, он ведь сильный половозрелый альфа. Он не брезговал брать в постель наложников предшественника, хотя и делал это намного реже, чем им хотелось. Оцарс прекрасно вел себя с ними и видел в глазах каждого искреннюю благодарность. Шейни много поведала ему про каждого из восьми выживших омег, и он удивлялся, что такая мразь, как прошлый наместник, существовала столько лет под боком у Властелина. Оцарсу было жаль каждого из омег. С кем-то, к кому прошлый наместник был особенно жесток, он старался быть мягким и осторожным. Но ни один не трогал сердце Оцарса. Даже купленный специально для него Луи не смог растопить покрывающий сердце лёд, хотя нужно отдать ему должное — очень старался. И вот теперь происходило что-то странное и удивительное. Никогда ещё Оцарс не думал о тех, с кем он развлекался, так много. Неужели этот Акэль и правда особенный? Говорят, не распробуешь, не узнаешь. Стоит познакомиться с ним ближе. Когда от Шейни пришло сообщение, словно угадывающее мысли Оцарса, он с улыбкой прочёл её напутствие и рекомендацию. Мудрая женщина, нужно подарить ей что-нибудь экзотичное.***
Долго предаваться пустым размышлениям Шейни не любила, поэтому, позавтракав в своих покоях, она как обычно наведалась в гарем, где и наткнулась на сияющего Луи и немного задумчивого, но улыбающегося Акэля. — Как вы? — Шейни подошла ближе, и неугомонный омега, от которого у неё первое время волосы на голове стояли дыбом, тут же бросился к ней обниматься. — Ох, Шейни, это было так здорово, правда, Эль? — Да, Лу, — откликнулся новенький, снова скрывая лицо за маской. — Оцарс велел мне открываться только перед ним. — Я очень рада, что он тебе понравился. Хороший альфа, пусть и холодный. — О, ночью он горел, да, Эль? — хихикнул Луи. В комнату тихо вошёл один из евнухов, держа в руках шкатулку. — Господин велел передать вам подарки, — евнух с лёгким поклоном открыл крышку, инкрустированную драгоценными камнями. Внутри лежали украшения, и Луи даже запищал, когда увидел, чем именно одарил их господин. Бросив на Акэля полный восторга взгляд, Луи подхватил из шкатулки тонко выделанное ожерелье с сапфирами. — К твоим глазам и волосам так пойдёт эта красота! Я сделаю тебе к нему наряд, и все упадут, когда увидят тебя. Знаешь, господин раньше не делал таких дорогих подарков, значит, ему очень понравилось. Надев на шею Акэля украшение, Луи вынул второе — такое же тонкое, но с аквамаринами, явно предназначенное для него. — Ой, тут ещё браслеты, и на ноги тоже. Как красиво, мы должны обязательно выучить парный танец и станцевать для Оцарса. Попросим Шейни помочь? — Луи хитро посмотрел на неё. — Ты уже попросил, плут, — махнула та одобрительно рукой. — Но дай мальчику немного прийти в себя. Акэль соглашался со всем, что щебетал Луи, и ощущал трепет и волнение. Лу выглядел таким счастливым и ярким: любоваться им было одним удовольствием. А мудрая наставница вызывала умиротворение и покой. Повезло ему всё-таки упасть именно на эту планету.***
Акэль послушно выбирал себе одежду из всего, что принесла Шейни. Тут были и фривольные шелка, должные подчеркнуть его сексуальность для Оцарса, и простая одежда, чтобы можно было ходить по гарему и не мёрзнуть. Луи пообещал сшить ему самые изысканные и сексуальные костюмы, но пока Акэль выбрал себе красивый халат и шаровары. Чулки и трусики Оцарс порвал в их первую ночь, и кажется, никто по этому поводу не переживал. Акэль с трепетом внутри вспоминал весь разврат, что они творили сначала вдвоём, а потом втроём с Луи. Тот учил Акэля делать минет, и они вместе лизали и сосали член альфы. А потом по очереди друг у друга, пока Оцарс наслаждался музыкой, напитками и закусками. Это было так пикантно, что хотелось повторения. И поскорее. Но Оцарс утром выставил их из своих покоев и с головой ушёл в какие-то дела. Так сказал Луи, и Акэль ему верил. — Я тебя всему научу! Ты такой красивый и у тебя всё получается. А ещё сегодня же начну шить для тебя красивый наряд, чтобы Оцарс сошёл с ума от страсти! Тебе пойдёт тёмно-синий, у меня есть красивое кружево на подвязку, правда Оцарс сразу же её порвёт. Луи хихикнул и покосился на недовольного его цветущим видом Салана. После того наказания, которое тот устроил ему, хотелось сделать гадость в ответ, но Луи пока не придумал какую. Да и времени не было, он вовсю продумывал одежды для Акэля, набросал несколько эскизов, а потом и вовсе не утерпел и взялся за ножницы. — Вы взяли тот шёлк, что лежал отдельно? Он самый дорогой, из него я буду шить для Акэля костюм для танцев, — выговаривал Луи слугам, которые уже полчаса сносили в его комнату все запасы тканей, фурнитуры и кружев, имеющиеся на специально устроенном для Луи складе. — Тебе ведь правда это не сложно? — выспрашивал Акэль, волнуясь, что столько внимания и заботы достаётся ему одному. — Мне это только в радость, Эль, не переживай, тут и шить-то всего ничего. Луи коротко поцеловал Акэля в губы и уселся на пол, заканчивая последние наброски. Слуги как раз сложили к его ногам нужную ткань и работа закипела, а Луи временно потерял связь с реальностью.***
Оцарс устало откинулся на спинку кресла и позвонил в колокольчик. — Кофе, — бросил он появившемуся слуге и обвёл кабинет взглядом. После нападения было столько бумажной работы, что ему отчаянно хотелось удавить тех, кто всё это затеял. Он прекрасно осознавал: не всё может доверить своим людям, поэтому лично проверял списки погибших, списание кораблей и суммы на ремонт. Предыдущий наместник тянул золото из казны правителя, не задумываясь о том, что можно экономить и вникать в проблемы планеты, а не только гарем трахать. Хотя сейчас тело с приятной истомой вспомнило о прошедшей ночи и стало намного лучше. Он и раньше отмечал Луи, беря его в постель чаще других, но с этим новеньким случилось что-то совершенно особенное. Оцарс не мог пока понять, чем ему приглянулся настолько нестандартный минар, но вспоминая его ласки и покорность, альфа заводился и забывал о работе. Кофе принесли, когда Оцарс полностью отрешился от мира и начал поглаживать себя через ткань штанов. Работы было настолько много, что Оцарс решил устроить себе перерыв, всё равно та никуда не денется. В гареме было шумно. Все обсуждали освобождение Луи и подарки господина. Фрэнки пытался стащить коммуникатор хоть у кого-нибудь, но ему не везло: евнухи тщательно следили за ним. Салан молчал и фыркал на все попытки наложников разговорить его. Но стоило появиться альфе, как все разом притихли и присели. Салан поклонился господину и остался стоять. — Весело у вас здесь, — усмехнулся Оцарс и сел в принесённое кресло. — Господину угодно развлечься? — уточнил Салан. — Да, устал. Старший омега щёлкнул пальцами и зазвучала музыка. Те, кто был соответствующе одет, принялись исполнять танец, игриво и призывно смотря на Оцарса. Но тот только милостиво улыбался, высматривая Луи и Акэля. Они пришли позже, услышав первые звуки музыки и поняв, что Оцарс в гареме. Луи попытался уговорить Акэля исполнить ещё не полностью готовый танец: — Давай, ничего не бойся, они все упадут! Крепко взяв Акэля за руку, Луи потащил его в центр зала, где танцевали наложники. Откровенный наряд смущал Акэля: Луи сшил ему шаровары из прозрачной ткани и кружевной топик, открывающий живот и плотно облегающий грудь, на которой красовалось дорогое ожерелье. На ноги они оба надели браслеты, которые подарил господин, и те приятно позвякивали во время движения. Оцарс заёрзал в кресле, увидев желанных омег, и милостиво кивнул им, разрешая станцевать для него. Его взгляд был прикован к Акэлю, который был в маске и этим интриговал остальных наложников. Оцарс знал его тело, видел и в соблазнительном одеянии, и без оного, но было волнительно рассматривать того, кто ещё вчера стонал и сходил с ума от ласк, доверчиво позволяя альфе всё. Ночью Оцарс разнежился и сам себя не узнавал. Он щедро целовал, ласкал омег, уделяя много внимания тому, чтобы Акэлю понравился секс с ним. С ними. Теперь же наложник предстал перед ним в фривольном наряде и ожерелье, приподнесённом Оцарсом в качестве подарка. Но сам Акэль был главной драгоценностью во всей этой роскоши. Желание встрепенулось, как только омега задвигался. Остальные уступили ему место, Луи присоединился через пару мгновений. Они с Акэлем словно были созданы для того, чтобы танцевать в паре. Луи отгибался назад, а Акэль вплавлялся в него, демонстрируя силу и страсть, тут же утекая в прогиб, как журчащий ручей. Луи отдавал ему главную партию и оттенял, дополнял и соблазнял, пока не почувствовал упершийся в бедро приподнявшийся член. Акэль и сам не понял, как возбудился от танца, раньше с ним такого не случалось, но Луи… На нём были только драгоценности и похожие шаровары, а браслетик на ноге маняще позвякивал, дополняя образ юного развратника. Оцарс кидал на них жаркие взгляды и даже поправил член в штанах, но не звал никого, чтобы помогли ему с этой проблемой. Вместо этого он подозвал Салана и прошептал ему на ухо, чтобы в спальню принесли лёгкий ужин и вино. Хотелось продолжить в более интимной обстановке. Закончив танец, Луи замер, стоя на коленях перед Акэлем, но простирая руки к господину. Он жаждал повторения вчерашней ночи и готов был сделать что угодно, лишь бы альфа оказался к нему милостив. Но Оцарс поднялся из кресла и ушёл, оставляя омег в растерянности. По гарему прокатился нестройный шёпот. Салан подошёл к наложникам, когда за господином закрылась дверь, и с явным удовольствием сообщил волю Оцарса: — Акэль, ты должен явиться в спальню наместника через пять минут. Луи разочарованно вздохнул, но сдержался. Он не доставит удовольствия старшему омеге и не даст шанса позлорадствовать. Однако внутри разворачивалось такое возмущение и обида, что он сжал кулаки. — Почему он не позвал тебя? — тихо спросил Акэль, приобнимая Луи. — Хочет побыть с тобой, — пожал тот плечами. — Я же говорил, что ты красивый и обязательно ему понравишься. — Это ранит тебя? — Немного, но чтоб ты понимал, — Луи поднял глаза. — Я давно здесь и знаю правила, я не его омега, иначе он бы давно сделал меня фаворитом. Но им можешь стать ты, поэтому иди и ни о чём не беспокойся. Я пока займусь выкройками. Акэль в ответ только нежно коснулся волос Луи пальцами и пошёл вслед за евнухом. Он теперь тоже знал правила. Когда Акэль ушёл, Луи, гордо вскинув голову, прошёл мимо Салана в комнату, слегка задев того плечом. Он знал, что недостаточно хорош для Оцарса, всегда чувствовал его отношение на грани — вот уже почти любит, но не совсем. И теперь видел, как Оцарс смотрит на Акэля, и почему-то не ревновал к нему. Наверное потому, что смотрел на удивительного омегу так же. Закрывшись в комнате, Луи сел за шитьё — для Акэля хотелось делать новые и новые наряды, чтобы радовать его. Оцарс принял от евнуха кубок и отпил шипучий напиток, который всегда приятно бодрил его после трудного дня. Когда Акэль вошёл и их оставили слуги, альфа осушил один кубок и налил новый: — Как ты себя чувствуешь, Эль? — Прекрасно, господин, — неловко переминаясь с ноги на ногу, ответил омега. Он не знал, чем занять руки, чувствовал себя неуклюжим и большим. Всё-таки с Луи ему было свободнее и спокойнее. — Тебе понравились мои подарки? — Да, господин, очень красивые, — Акэль потрогал ожерелье. — Спасибо, мы с Луи были приятно удивлены. Такие изящные украшения. Оцарс усмехнулся. — Почему же Луи был удивлён, неужели он считает меня недостаточно щедрым? Альфе нравилось поддразнивать Акэля и смотреть, как тот смущается, краснеет и пытается выгородить Луи. Акэль был удивительно искренним и невольно восхищал Оцарса. — Он обрадовался, что комплекты нам идеально подходят. И обещал сшить мне особенный костюм, чтобы порадовать вас. Он так потрясающе шьёт, смотрите, это он сделал за полчаса. И Акэль покрутился, демонстрируя стройные ноги в прорезях и голую попку. Член немного опал, но он всё равно испытывал приятное возбуждение. Оцарс сжал себя сквозь брюки — который раз за день. Вид Акэля в откровенном наряде будоражил, а его простота в общении вкупе с учтивостью наконец-то дали то представление, о котором говорила Шейни. Истинный наложник должен быть именно таким: невинным и развратным в этом ореоле простоты. — Сними маску и станцуй для меня. Так, как нравится тебе самому. Хочу лучше узнать твою душу. Акэль робко улыбнулся, нажимая на датчик, провёл руками по шее, трепетно потрогал ожерелье и ниже, приласкал соски и задвигал бёдрами — ему хотелось, чтобы альфа слегка сошёл с ума. Музыка зазвучала откуда-то сверху, подстраиваясь под его танец, Акэль вскинул голову, расправил плечи и взмахнул руками, начиная двигаться. Он даже прикрыл глаза, чтобы полностью погрузиться в свои ощущения. Оцарс любовался наложником и впервые желал присоединиться к кому-то в танце: потрогать, приласкать и двигаться с ним в одном ритме. Ощущения были странными, непривычными и сильными, такими, что Оцарс поднялся и подошёл к Акэлю, кладя руки ему на бёдра. Последний раз Акэль танцевал с альфой на приёме ещё дома, это было очень давно, и танец был целомудренным и даже скучным. Сейчас же крепкие руки на бёдрах обжигали, а запах дубовой коры вперемешку с фрезией заставлял попку предвкушающе сжиматься. Акэль открыл глаза и утонул в расплавленной синеве глаз Оцарса. Ждать альфа не любил и не умел; сразу впился в яркие губы Акэля поцелуем, ещё ближе прижав наложника к себе и продолжая двигаться под музыку, но уже начиная другой древний как мир танец. Руки, что скользили по телу, язык, что вытрахивал ему рот, и член, что притирался к его члену — всё это сводило с ума, и Акэль сам полез к альфе в штаны. Тяжелый пенис приятно чувствовался в ладони, и он сжал его, чтобы приласкать. Оцарс сжал упругую попку Акэлю и шепнул в губы, толкнувшись бёдрами вперёд: — Смелее, малыш. Приласкай его, как тебе нравится. И Акэль полностью отпустил себя. Он трогал место, где набухал узел, ласкал пальцами влажную головку, мял упругие яйца, а затем и вовсе приспустил с Оцарса штаны. Ещё хотелось, чтобы и альфа доставил ему наслаждение, но он помнил, что и поцелуй для наложника большое счастье, поэтому сам выпустил свой член из плена шаровар и соединил оба в своей руке. От этого бесхитростного и честного действия, от откровенного выражения своих желаний и искренности Акэля Оцарс поплыл мгновенно. Он обхватил пальцами ладонь омеги и, подстроившись под его темп, начал дрочить им обоим, наслаждаясь этим как никогда прежде. У Акэля вырывались очень неприличные охи и стоны, но он совершенно не смущался этого. Наоборот, ему нравилось, как тело выдаёт его возбуждение с головой, и когда у него обильно потекла смазка из дырочки, Акэль потрогал себя там и радостно посмотрел на Оцарса: — Кажется, я очень сильно хочу нашего соития. — Тебе не кажется, малыш. Для меня лучший подарок — твоя страсть. Ты такой мокрый для меня, такой желанный… Оцарс подхватил Акэля на руки с усилием, но довольно ловко. — Когда потечешь, я буду вылизывать тебя, и ты станешь ещё более влажным. Когда у тебя течка? — Не знаю, — тут же смутился Акэль и покраснел. — Ни разу ещё не было. Оцарс замер, на секунду выдавая удивление, но, заметив, как расстроился омега, отнёс его на кровать и, уложив, накрыл собой: — Ничего, со мной потечешь, малыш. А дальше было слишком хорошо, чтобы смущаться. Оцарс целовал так, что у Акэля кружилась голова. Сильные руки срывали тонкие одежды, трогали его, мяли. А когда полезли в попку и начали растягивать, оставалось только сладострастно скулить и раздвигать ноги, как учила Шейни. Оцарс овладел им, еле сдерживая звериную натуру, всё-таки было немного больно. Однако смазка потекла ещё сильнее, и Акэль забыл обо всём на свете, отдаваясь альфе каждой клеточкой своего тела. Единственное, о чём он сожалел, что рядом нет Луи, чтобы поддерживать и сводить с ума своим стройным телом. Луи тем временем закончил основу под топ и оставил для примерки, а сам занялся кружевными шортами, которые подчеркнут красоту длинных ног Акэля. Луи верил во вдохновителей и муз и определённо назвал бы Акэля своей музой. При мыслях о нём работа шла лучше и в голове рождались образы Акэля в откровенных и элегантных нарядах.***
Акэль проснулся один, сладко потянулся и почувствовал себя странно. Тело словно наливалось тяжестью, спину пару раз прострелило неприятным ощущением. Откинув тонкое одеяло, он с ужасом смотрел, как растекается влажное пятно под попой. — Ой, папочки! — Акэль смущённо сполз с роскошного ложа, где его полночи имел Оцарс, и начал снимать простынь. За этим делом его застукали евнухи, которые принесли завтрак. Отогнав его от кровати, двое занялись ею сами, а третий потащил Акэля к стене, дёрнул там подсвечник и перед ними отворилась скрытая драпировкой дверь: — Идём, у тебя течка, не стоит в таком виде ходить по коридорам. — Так ведь тут одни омеги и несколько людей, им до моей течки нет никакого дела. — Нельзя и всё, иди. Они прошлись по витиеватому узкому коридорчику и вышли около купели. — Прими ванну, я пока позову Салана. Акэль не стал возражать против водных процедур, ему и самому очень хотелось помыться. Поэтому он безропотно полез в наполненную купель и блаженно устроился в ней поудобнее. Салан, хмурый и явно невыспавшийся, войдя в купель, втянул носом воздух и помрачнел ещё больше. — Ты не знал, что будет течка? Полежи в воде, она расслабит. Я доложу господину, когда он освободится, а ты пока побудешь в комнате Луи. Уверен, он будет рад тебе помочь. Последняя фраза прозвучала ядовито, но Акэлю было не до возмущений: низ живота тянуло, внутри разгорался незнакомый раньше жар, а близости хотелось до боли. Член требовал ласки, а в попке происходило что-то абсолютно новое для него. Он чувствовал такое желание нагнуться перед альфой, что щёки пылали от смущения. Немного полежав в купели и с трудом поднявшись не без помощи евнухов, Акэль, закутавшись в халат, побрёл к Луи. Тот ещё спал, сладко распластавшись на постели звездой, и Акэль тихо прилег рядом. Хотелось скулить и засунуть что-нибудь себе в зад, ибо зудело в нём всё сильнее и сильнее. Тело распалялось с каждым вздохом, и он скинул с себя одежду и притерся членом к шёлковой простыне. Луи проснулся от тихих стонов и шевеления рядом, а когда вдохнул загустевший, сводящий с ума запах Акэля — сразу всё понял. — Я сейчас, сейчас, мой хороший. Нужно сказать господину! Первая течка самая тяжёлая, как мы без него справимся? Луи прижался к Акэлю и поцеловал его, поглаживая по пояснице и надеясь на то, что Оцарс не бросит Акэля в таком состоянии. Акэль плохо понимал, что происходит, но от прикосновений Луи с готовностью вздёрнул зад и раздвинул ноги. Тело требовало альфу, из его дырочки сладкой амброзией стекала смазка. Луи принялся кусать губы, думая, как помочь Акэлю. Он ласкал его, вылизывал и дрочил крепко стоящий член, но омега продолжал хныкать и изнывать от желания. — Луи, пожалуйста, мне нужно… Не могу терпеть, — скулил Акэль, толкаясь в узкую ладонь. Он был благодарен за попытку помочь, но тело просило альфу и узел. И много, много секса. Чем больше, тем лучше. Луи забегал по комнате, пытаясь найти подавители, но в бардаке из тканей и фурнитуры он бы и сам себя потерял, если бы не слуги. Подавителей не было. Тогда он наскоро накинул халат: — Я приведу Оцарса, потерпи, хороший мой, пожалуйста. Акэль приободрился, услышав имя альфы, и смог осознанно посмотреть на Луи: — Спасибо. Луи метался по гарему, пытаясь узнать, где Оцарс. Евнухи не желали беспокоить господина, и Луи пришлось просить о помощи Фрэнки — он отвлёк охрану и омега бегом бросился в покои Оцарса, принявшись барабанить в дверь в надежде, что альфа там. Он видел, что Акэлю очень плохо и знал, без Оцарса они не справятся. — И что ты здесь делаешь? — в ухо прошипел Салан. — Отстань, не до тебя. Где Оцарс? — Господин занят и не обязан слушать твои глупости. — Ты прекрасно знаешь, что у Акэля началась первая течка. А так как ему уже не четырнадцать, то ломка будет только увеличиваться. Вспомни, что ты омега, а не мразь, Салан, позови Оцарса. Салан явно боролся с собой и наверняка не сделал бы этого для Луи, но страдания Акэля ему удовольствия не приносили. — Я уже пытался связаться с Оцарсом. Господин занят, я попрошу помочь отнести Акэля в купель, побудь с ним. Как только у Оцарса закончится совет, я передам ему просьбу о помощи. И не вздумай давать Акэлю подавители: при первой течке это опасно. — Спасибо, — в приступе благодарности Луи даже обнял омегу и побежал назад к Акэлю. Евнухи аккуратно переложили омегу в капсулу и отконвоировали до купели, куда и опустили под томные вздохи и скулёж. Луи чуть не плакал, видя, насколько плохо Акэлю, и залез к нему в воду, чтобы хоть немного отвлечь. — Поцелуй меня, вот так, давай я приласкаю тебя, мой родной. Луи обнял Акэля, прижавшись к нему в воде, и вставил сразу три пальца, двигая ими жестко, чтобы хоть немного помочь омеге. Тот скулил и жался ближе, цепляясь за плечи Луи и умоляя о большем. — Пожалуйста, Луи. Пусть придёт Оцарс, мне нужно, очень. Там, там… — Акэль всхлипнул и застонал. — Ах, вот так, ещё. И он заёрзал, чтобы пальцы Луи смогли войти чуть глубже, но этого было так мало. Любовник щипал его за соски и утягивал в поцелуи. От этого было немного лучше, но тело пылало и просило альфу. Луи, сложив ладонь лодочкой, уже вводил четыре пальца, стараясь помочь Акэлю, находя простату и толкаясь туда, непрерывно целуя омегу и дрожа от отчаяния. Акэль кончил три раза, а жар становился только сильнее. — Подожди, мой хороший, сейчас, я принесу кое-что для растяжки, тебе будет лучше… Акэль не знал на каком он свете, когда его проход расперло что-то по-настоящему большое. Он задрожал, выгибая спину и раскрываясь, отдавая себя без остатка. — Вот так, мой красивый, самый лучший… вот так хорошо? Я с тобой, давай приласкаю тебя и буду целовать, пока губы не заболят. Хочешь меня? Тебе будет легче, если возьмёшь? — Не знаю, Луи, — жадно хватал воздух губами Акэль и сам отчаянно насаживался на фаллос, который принёс ему Луи. — Оцарс не придёт? Голос хрипел и не повиновался, но самое главное он смог спросить. — Он придёт, потерпи немного. Оцарс на совете и придёт сразу, как сможет, он тебя не бросит. Иди ко мне, я никуда не уйду. Луи снова поцеловал Акэля и, кое-как вытянув из воды, накрыл его член губами. — Луи, Луи, — шептал в бреду Акэль, чувствуя, как его распирает игрушка, и это немного успокаивало, как и губы омеги на члене, его желание помочь. Смазка благоухала нестерпимо сильно, а чавкающие звуки разносились по всей комнате. Луи в какой-то момент не выдержал и забрался сверху, насаживаясь на член Эля, добавляя запах васильков к клеверу. — Ты невероятный, Эль, — шептал Луи и выкручивал соски, скача на длинном члене, постанывая в унисон с Акэлем. Акэлю становилось легче, но совсем немного. Ему нравилось быть с Луи, брать его и чувствовать, как омега хочет близости. Нравилось в его идеальной дырочке, нравилось вскидывать бёдра, вколачиваясь внутрь и чувствовать игрушку в своей попке. И всё же этого было безумно мало… Оцарс отпустил подчинённых и позвал слугу, чтобы принёс кофе, но вместо него вошёл Салан. — Что-то случилось? — Да, господин. У новенького началась течка, они с Луи сейчас в купели. От известия внутри проснулся зверь. Он обещал, что Акэль с ним потечёт, и это случилось. Немного быстрее, чем он рассчитывал, но какая разница? — Хорошо, иди, — отослал он наложника, отметив его неудовольствие, и встал из-за стола. Следовало поторопиться, пока омежки не свихнулись в любовной горячке. К купели он подошёл, теряя одежду по дороге, и замер, разглядывая два мокрых тела на бортике. Сладкий запах течки сбивал с ног, Оцарсу пришлось сдержать рвущийся изнутри рык. Луи снова обогнал его с Акэлем. Почуяв господина, Луи замер в полудвижении и поднялся, с пошлым звуком слезая с члена сходящего с ума Акэля: — Давай, мой любимый, господин здесь, сейчас будет хорошо… Осторожно развернув Акэля задницей к альфе, Луи вынул пробку из сокращающейся и требующей секса дырочки, и погладил омегу по спине, успокаивая. — Господин, ему очень плохо, мы не можем справиться без вас. — Какие развратники, — усмехнулся Оцарс и подошёл ближе, втягивая ароматы, прочно сплетающиеся в дурман. — Ты далеко не уходи, я голоден. Оцарс не думал нежничать или готовить течного омегу, всё было готово для него, он ворвался в жадную дырку до самого упора. Акэль счастливо закричал, получая наконец-то именно этот член, и обернулся с безумным взглядом, чтобы увидеть того, кто сделает его сегодня самым счастливым. Оцарс со стоном удовольствия прижался к мокрой спине и впился Акэлю в распухшие губы: — Выдеру так, что три дня встать не сможешь. — Да, господин, умоляю! — И Акэль ещё сильнее прогнулся в спине. Луи, часто дыша через нос и дурея от любимых запахов, сидел на бортике ванны и ласкал себя, глядя на своего единственного альфу и омегу, который смог покорить его сердце с первого разговора. Луи всё ещё был возбуждён и сейчас хотел быть как можно ближе к Оцарсу и Акэлю, но понимал — в первую очередь помощь нужна не ему. Акэль царапал теплый камень ногтями и пытался устоять, но напор альфы был таким мощным, а сам он изможден, что ноги разъезжались, и тогда смазка начинала течь по его гладким яичкам, возбуждённому члену и капала с него. Член альфы таранил дырку Акэля, и Оцарс сжимал стройное тело сильной рукой, удерживая от падения. Оргазм не заставил себя долго ждать, альфа еле успел вытащить член из попки, чтобы залить её спермой. Акэль захныкал, падая на пол и крепко жмурясь — узла хотелось до одури, до желания умолять и ползти за альфой, лишь бы позволил, дал насладиться близостью до конца. — Господин, — прошептал он. — Я знаю, Эль, знаю. Ты принял противозачаточные? — Нет, я не нашёл, — вступился Луи. — А куда Салан смотрит? — рыкнул Оцарс, радуясь своей предусмотрительности. Он отошёл от Акэля, дотянулся до звоночка, стоящего на столе с благоухающими солями и маслами, и позвонил. Салан появился через секунду, словно подслушивал под дверью. — Почему омега не готов? — рявкнул Оцарс. — Я велел Луи быть с ним. — Ты плохо справляешься со своими обязанностями, Салан, я разочарован, — холодно посмотрел на наложника Оцарс. — Ваши разборки с Луи меня утомили, после этой течки будет серьёзный разговор. А сейчас принеси таблетки и напитки. Акэль потерял много жидкости. Салан исчез, а альфа повернулся к омегам и улыбнулся, видя, как продолжает дрочить Луи, а Акэль сполз назад в воду, испытывая явное смущение. — Кажется, мы остановились на самом интересном, — и альфа полез в воду, привлекая к себе Акэля и утягивая его в жадный поцелуй. Салан появился спустя пару минут, за которые Луи тоже успел сползти в воду и прижаться к боку неистово целующимся любовникам, чтобы получить хоть немного тепла. Пройдя к столику, Салан поставил на него поднос с таблетками и напитками и замер в полупоклоне, ожидая распоряжений господина. Внутри кипели злость и обида. Луи слишком много позволял себе и никогда не нёс за это ответственность, а теперь господин зол на Салана из-за того, что тот не догадался: новичок особенный и к нему нужно больше внимания. Салана давно ничего не радовало — с тех пор, как он попал в гарем к прошлому наместнику, но впервые при нынешнем он чувствовал обиду на несправедливость, которой раньше было слишком много. Оцарс крепко прижал к себе второго омегу, хотя и понимал, что во время течки всё его внимание должно быть уделено Акэлю, но Луи уже прочно ассоциировался у него как пара этого странного минара, упавшего с небес. И раз так случилось, что пару дней они проведут вместе, то так тому и быть. Оцарса хватит на двоих и ещё останется.***
Луи восторженно хлопал в ладоши и подпрыгивал на месте. Оцарс откликнулся на просьбу поселить их с Акэлем в одной комнате. Она была огромной по сравнению с той, которую занимал Луи раньше, а деловито перетаскивающие ткани и выкройки евнухи под руководством мрачного Салана радовали душу. — Правда, здесь здорово?! Даже небольшой фонтан есть! И можно будет спать в обнимку! — Здесь очень красиво, и я рад, что не буду спать один. Мне всегда было так тоскливо, когда умер папочка, а потом и отец, — Акэль вспомнил родителей и вздохнул. — А в космосе спать вообще неприятно, я выключался только после инъекций. — Здесь ты будешь выключаться после другого! — Луи счастливо рассмеялся. — Уж это я тебе обеспечу.