Век бабочки

Проезжая каждый раз мимо удивительных сельских пейзажей всего в нескольких километрах от Брашова, я вглядывалась в насыщенную зелёную даль и мечтала. О любви, о свободе... да обо всем на свете. Сейчас же знакомые виды мелькают перед моими глазами, как кадры в фотопленке, которые ты намеренно пропускаешь с целью добраться до единственного интересующего тебя фото. Я больше не смотрю на любимые пейзажи, больше не вижу в этом смысла. Я больше не мечтаю. Ни о чем. Говорят, жизнь заканчивается, когда перестаёшь мечтать. Неужели это правда? И смысла мечтать больше действительно нет? Я не вижу нашего будущего. Сплошная чёрная стена, что настигнет нас уже завтра. Будто строго очерченный срок, а ведь до окончания нашего цикла ещё два дня. Тогда почему, почему я чувствую это? Тревога разъедает меня изнутри. Я не могу даже вздохнуть — грудная клетка под прессом из страха. Он повсюду. В каждой молекуле. Как ядовитый газ. Вдохнешь его и ослабеешь, а после умрешь. Или у нас итог иной? — Никто из службы безопасности не отвечает, — с задних сиденьев поясняет Александр и качает головой. — Нет, вероятно, все работники вашего штаба сейчас в замке. Слова эти камнем оседают в моем животе. Я мельком смотрю на Влада — вена на его лбу вздудась, руки сжали руль, отчего побелели. Он проводит языком по нижней губе и задаёт мне вопрос: — Что с Сандрой? Я сглатываю. С тех пор, как мы приземлились в Румынии и сели в эту машину, прошло не больше пятнадцати минут. Прибавить к этому около сорока минут из аэропорта в Болгарии, и выходит, что целый час Сандра не выходит на связь. Целый, черт возьми, час я нахожусь в прострации и пытаюсь убедить себя в том, что у моей паники нет причин. И все хорошо. Всё очень хорошо. — Чёрт подери... — изумленный шёпот Влада вырывает меня из мыслей. Я смотрю на него, и только потом обращаю взгляд к лобовому стеклу, которое открывает ужасающий вид на небо, окрашенное в алые цвета бушующего под ним зарева. Столб чёрного дыма устремляется ввысь с того самого холма, на котором расположен замок Влада... нет, нет, нет, невозможно, это горит лес, да, лес, что стоит рядом, но не замок, нет, невозможно! Я накрываю рот ладонью, и устрашающая картинка размывается моими слезами, застывшими в глазах. Влад, Лео и Александр говорят о чем-то друг с другом, но их голоса заглушает моё бешеное сердцебиение. Когда Влад даёт по газам и мы пересекаем каменный мост, я убираю руки от лица и тихо ахаю, видя перед собой истинный ад на земле. Огонь. Повсюду огонь. Пламя объяло замок своей убийственной страстью, оно бьётся из окон, оно пожирает стены и обвивает шпили. А кругом чёрный дым и красное зарево. Мне не хватает воздуха. Я чувствую, как кости ломаются в груди, не слышу собственный крик, и когда машина останавливается, рывком открываю дверь и со всех ног несусь в самый эпицентр пожара. — Милли! — кричу я, срывая горло и набирая практически нечеловеческую скорость на пути к горящему замку. Воспоминания из детства меня оглушают, я плачу, кашляю и без конца выкрикиваю имя сестры. Хватаюсь за раскаленные прутья забора, пытаясь открыть ворота, но кто-то подхватывает меня за талию и уносит как можно дальше от пожара. Я брыкаюсь, не отрывая ошалелого взгляда от замка, я чувствую, как горю сама. И знаю: это Влад меня держит. — Отпусти меня! Она там, Влад, моя Милли там! Отпусти! Голос срывается. Я ударяю его локтем в живот, но он не реагирует на это, ему будто совсем не больно. Крепко держит меня за локти и сам кричит: — Я не пущу тебя туда! Не смей даже думать об этом! Я вытащу её. Лео! — он оборачивается, и Лео подбегает к нам, хватая меня за талию, оттаскивая от забора. Я из последних сил борюсь за свое право отправиться на помощь сестре, но Влад и Лео слишком сильные по сравнению со слабой и никчёмной мной. Он уводит меня, уводит как можно дальше от пожара, и мой крик срывается на истерический плач. А в этот момент в сознание, уничтоженное увиденным, и врывается тот гребаный факт, что Влад сам отправился в эпицентр пожара. С никогда не имеющейся во мне силой я отпихиваю от себя Лео и бегу за Владом. — Стой! Куда ты идёшь?! Ты там погибнешь! В глазах вдруг поселяется тьма, сажа оседает на лёгких. Я теряю ориентацию в пространстве и падаю на колени, видя перед собой лишь силуэт Влада, направляющегося в горящий замок. Слышу треск, хруст лопающихся стекол, собственные рыдания, грохот сердца, а в глазах чёрный туман... чьи-то руки подхватывают меня и поднимают, и я поднимаю растерянный взгляд на Лео. — Всё кончено, — меня бьёт крупная дрожь, мой голос охрип. — Я должна пойти за ними. Я должна быть там. Господи, я... Размеренные хлопки откуда-то со стороны двора замка прерывают мою несвязную речь. Мы с Лео в унисон оборачиваемся, и даже Влад, окутанный пламенем и почти вошедший внутрь, останавливается, чтобы посмотреть на Раду, идущего к нам вдоль раскаленного забора. Он широко улыбается и не перестаёт хлопать, обводя нас самодовольным взглядом. Влад в считанные секунды подлетает к нему и хватает брата за грудки, припечатывая его к горячим металлическим прутьям. — Ты пожалеешь об этом. Я уничтожу тебя своими руками, — глаза Влада вспыхивают алым звериным блеском, и он переводит безумный взгляд на разбитую меня. — Не-е-ет, это сделает Лайя. Я отдам тебя на растерзание ей и буду с упованием наблюдать за этим. — С чего бы ей меня убивать? — в его голосе нет ни доли страха, и я ногой отталкиваю от себя дверь ворот, чтобы войти на территорию замка и приблизиться к Раду. — Ах! Из-за сестрички? Так она жива! — Жива?.. — изумляюсь я. Раду лишь ухмыляется, и Влад с силой ударяет его головой о прутья. Он шипит от боли и хрипло смеётся. — По-вашему, что я здесь делаю? Приглашаю вас. — Говори, где моя сестра, — мой голос дрожит, пропитан ненавистью, страхом и никчёмной надеждой на то, что он не лжет. — Я покажу вам, если вы отпустите меня. Иначе как же я проведу вас к ним? Влад немедленно ослабляет хватку, но все ещё крепко держит его за плечо. Он наклоняется к его уху и, чётко разделяя каждое слово, произносит: — Только шелохнись. Я сниму с тебя скальп живьём. Ответом на его угрозу служит зловещая улыбка. Мне становится не по себе, но этот страх теряется в общем ступоре от происходящего. Огонь, бушующий всего в нескольких десятках метров от нас, обдает своим обжигающим теплом моё бледное лицо. Некогда благоухающий сад объят огнём, он окрасил стены замка сажей... Всё вымерло, всё сгорело. Я ощущаю себя призраком, когда иду за ним. Слышу только шаги Лео и Александра за спиной, слышу рваное дыхание Влада и вижу, как усиленно он пытается не смотреть в сторону полыхающего дома, как он сдерживает внутреннего монстра и вместе с ним бешеное желание разорвать родного брата в клочья. Мы идём вдоль забора на задний двор по выжженной траве, и хотя я не чувствую ног, они уверенно несут меня за Раду, что почти вприпрыжку бежит к старому амбару, находящемуся на самой удалённой территории от замка. Но кажется, еще немного, и пламя переберется на его крышу. — Можете открыть дверь, — командует Раду, кивая на широкие двойные двери, ведущие в амбар. Влад по-прежнему держит его. Лео подбегает к деревянным дверям и раздвигает их в стороны. В этот момент взгляд Влада соскальзывает с брата в сторону замка, и сердце моё пропускает удар. В глазах его пляшет огонь внутренний и огонь внешний. Кто был в этом замке? Что, что могло произойти там за этот час, в который Сандра не выходила на связь? Все мои вопросы прерываются скрипом дерева, а после чьим-то хриплым смехом. Все мы обращаем взгляды в тёмную сырую глубь амбара, и кажется, весь воздух выходит из моих лёгких, когда я замечаю Милли, прикованную цепями к стулу. Подорвавшись с места и проигнорировав Влада, кричащего просьбы остановиться, я со всех ног несусь к ней, но меня вдруг останавливает чья-то рука, схватившая меня за предплечье. Я поднимаю ошарашенный взгляд на Мехмеда, возвышающегося надо мной. Что-то внутри меня щёлкает, и я изо всех сил ударяю его между ног, чтобы оттолкнуть мужчину от себя и рухнуть на колени перед стулом, на котором сидит Милли. — Ах ты сука! — вскрикивает Мехмед, но его крик теряется в безжизненном хрипе, ведь Влад уже настигает его, хватая за шею и поднимая над землей. — Милли, родная моя, — задыхаясь от рыданий и освобождая сестру от тряпки во рту, шепчу я. Она выдыхает, когда я выбрасываю кляп, и меня пронзает ужас от увиденного: на щеке её обосновались ссадины, они же испачканы сажей. — Ч-что они с тобой сделали? — Лайя, это ловушка, — шепчет Милли, с трудом размыкая губы. Пытаясь её высвободить, я нервно оборачиваюсь и замечаю сцепившихся друг с другом Влада и Мехмеда, Лео, держащего Раду и с ухмылкой наблюдающего за всем этим Александром. Холод пробегает по позвоночнику, и когда я провожу ладонью по цепи на спинке стула, сердце моё останавливается. Я нащупываю пластиковую коробочку, прикрепленную к цепям. Милли поднимает на меня взгляд и моргает, позволяя слезам скатиться по щекам. — Милли, это... — у меня перехватывает дыхание. Заметив что-то неладное, Влад вдруг поворачивается к нам, и тогда Мехмед усмехается, доставая из-за спины небольшой пульт с единственной кнопкой. — Сначала взрыв прогремел на первом этаже, — оттолкнув от себя Влада, с улыбкой произносит Мехмед. — Нет... — шепчу я. — Не может быть... — Это позволило мне пробить все потайные стены и найти то самое подземелье, в котором ты, братец, держал Мехмеда, — Раду вырывается из хватки оцепеневшего Лео, забирает из рук Мехмеда пульт и начинает истерично хохотать. — Как жаль, что в этот момент твои слуги находились внизу. Но Сандру пришлось убить своими руками, чтобы забрать малышку Милли. Она боролась за неё до последнего вздоха. Милли всхлипывает, крепко зажмуриваясь. Влад подходит к её стулу и садится на колени, безжизненным взглядом уставившись на коробку с таймером. — Проклятье, — шепчет он. — Вы, ублюдки, поместили бомбу к цепям ребёнка? — Это не ребёнок, — встревает Мехмед. — Это рычаг. Мои руки трясутся, и я не могу оторвать взгляда от сестры. Милли будто бы смирилась, а может, эти сволочи чем-то её накачали. Нет, это все не закончится так, они не посмеют... я делаю рваный вздох и разворачиваюсь к ним. — Чего вы хотите? — Ну вот! Вот он, единственный человек с мозгами в этой безумной компании! — Мехмед хлопает в ладоши и подходит ко мне вплотную. Влад вмиг оказывается рядом со мной. — Начнём с того, что я бесконечно рад видеть ваш фееричный провал. Кажется, Лайя, ты говорила, что я сгнию в этом подземелье? Или это говорил ты, Влад? Он почти срывается, но с трудом сдерживает себя, чтобы не напасть на Мехмеда. Тогда последний, гордо вздернув подбородок, складывает руки на груди. — Взгляните на себя. Ваша жизнь кончена. Твой замок, Влад... в скором времени от него останется лишь обугленная глыба и несколько десятков трупов всех, кто был верен своему господину. Твой родной брат предал тебя и глазом не моргнул. Ах, зачем далеко ходить? — Мехмед оборачивается к Лео, замеревшему возле стула Милли, и громко усмехается. — Лучший друг тоже предал тебя! Не предала только любимая, да? Но какой теперь в этом смысл! Какой вообще во всем этом смысл? Ваша жизнь кончена в любых исходах. Нажми я на эту кнопку, — он демонстрирует пульт, и моё сердце падает в пятки. — И твою сестричку разорвет на куски. Погибнут все, кого вы знали и любили. Все кроме вас, бессмертных. Теперь смеяться наступает очередь Влада. Он вскидывает голову, и я смотрю на него, как на безумного, пытаясь понять, искренне это или истерически. — Раду, ты всегда был таким наивным, — заключает Влад, повернувшись к брату. — Ты всерьёз думаешь, что тебе достанется бессмертие, за которым гонится Мехмед? — Он знает это, — встревает Мехмед, не позволяя Раду и рта открыть. — Влад, ну что же ты! Во всех семьях принято донашивать за старшими. Я возьму кулон Лайи, а Раду... — Что он возьмёт? — Влад разводит руками. — Мой кулон? У меня его нет. Моё бессмертие безусловно, пусть и заточено в кулоне Лайи. Оно одно на двоих. Так что же Раду будет донашивать за меня? Или вы станете носить её кулон по очереди? Услышав это, Раду приоткрывает рот и всем телом поворачивается к Мехмеду. Последний пытается не показывать своей обескураженности, и все же совершенно очевидно, что его застали врасплох. Ну, конечно! Он думал, такой же кулон есть и у Влада! Наобещал Раду золотых гор взамен на полное повиновение... — Это не имеет никакого значения сейчас, когда жизнь вашей Милли висит на волоске. Или вы отдаёте чёртов кулон, или я нажимаю на кнопку, оставляя вас здесь, и весь этот абмар взлетает на воздух. — И что же будет, если я отдам тебе кулон? — Лайя... — Влад хватает меня за руку. — Раду обезвредит бомбу. Механизм знает только он. Думайте. Если вы не заметили, то у бомбы есть таймер. И сейчас у вас не больше десяти минут. За дверьми слышится грохот, заставивший меня испуганно вздрогнуть. Влад зажмуривается, и по одной только его реакции я понимаю — это крыша замка рушится от пожара. Боль сдавливает сердце, воздуха здесь почти не остаётся. Я бы... я бы голыми руками убила Мехмеда, если бы он сам не был тикающей бомбой. И, поймав мой ненавистный взгляд, мерзавец фыркает. — Не надо на меня так смотреть. Я пытался решить все гуманным путем. Да я почти святой! Вас не тревожил, искал демона... — И как успехи? — вдруг раздаётся голос Александра за нашими спинами. Мехмед сощуривается и подходит к Александру. Я слабо помню все, что происходило после того, как мы с Лео нашли пастора в церкви, но кажется, все это время он безмолвной тенью брёл за нами. Зачем он здесь? Его присутствие подозрительно, странно, оно толкает на невозможные догадки... — А ты ещё кто? — рявкает Мехмед, критично оглядывая мужчину. На мужественном лице Александра вырисовывается зловещий оскал. Я пользуюсь тем, что мысли Мехмеда сейчас заняты нашим таинственным гостем и тихонько подхожу к Милли, поднимая на Лео, пытающегося разобраться с устройством бомбы, умоляющий взгляд. Но он качает головой, плотно сжав губы, и сердце моё разрывается на куски. Влад неотрывно смотрит на Раду, кажется, ему совершенно наплевать на своего охранника. До тех пор, пока он не начинает говорить: — Я, — Александр хватает Мехмеда за шею и приближает к себе, и все мы в этот миг обескураженно оборачиваемся на них. — Ваша самая навязчивая идея и ваш ночной кошмар. Тот, за кем вы гоняетесь и не можете угнаться только потому, что я всегда рядом. Тогда его глаза вспыхивают алым демоническим пожаром, тем же пожаром, что сейчас уничтожает замок. И сердце моё останавливается. Не может быть... это он, все это время он был тем, кого мы искали! Я ведь... я даже догадываться об этом боялась, а теперь... Лео встаёт, отпихивая меня в сторону и направляясь к нему, но Влад преграждает путь бывшему другу, останавливаясь перед Александром. — Я должен был почувствовать, — шепчет он. Сейчас я вижу лишь его напряженную спину. — Должен был... — Но как? — голос Лео звучит безжизненно. — Там, на утёсе, ты был в ином обличии. — Мой мальчик, — демон смеётся и отпускает Мехмеда, позволяя ему упасть на сырую землю и закашляться. — Я больше не тот старик в подземелье. Я способен на многое, нет, на все... и силы моей так много, что она влияет на тебя, мой дорогой охотник, — он поворачивается к Владу и улыбается. — Я тут прознал, что вы ищете меня... с какой целью? Ах, хотя погодите, позвольте мне догадаться! Ваш двадцатипятилетний цикл истекает... — Нет! — вдруг вскрикивает Мехмед и встаёт на колени, обхватывая ноги Александра. — Нет, я искал тебя не за этим! О, повелитель! Купите, купите мою душу! Я прошу вас, умоляю! Расхохотавшись, демон вскидывает голову и ногой отпихивает от себя Мехмеда. — Драгоценный мой, я не повелитель, повелитель в Аду! Недавно женился, кстати. Ну а я всего лишь маленькая безвольная пешка... — в этот момент Александр отводит взгляд и вздыхает. — Ладно! Это небольшое лирическое отступление! Душу, говоришь, продать мне хочешь? — он наклоняется к Мехмеду и, получив от него яростные кивки, начинает смеяться. — И уже наверняка знаешь условия бартера! Похвально! — Влад, — Лео подходит к нему, одним только взглядом предлагая напасть, но Влад поднимает ладонь и жестом заставляет его злобно фыркнуть, остановившись. Я же не свожу глаз с Раду и кнопки в его руках. Милли то приходит в себя, резко поднимая голову испуганно оглядываясь по сторонам, то снова проваливается в сон. Все, что происходит между демоном и Мехмедом, сейчас меня не волнует. Я смирилась с нашим исходом. Нам не спастись, не выбраться. Но моя Милли... сколько нам осталось? Я приглаживаю её каштановые волосы и всхлипываю, стирая слезы с бледных щёк сестры. — Ну же, вставай! — вскрикивает Александр, и осчастливленный согласием Мехмед встаёт, поравнявшись с ним ростом. — Хочу взглянуть на твою красивую душу. Ледяное спокойствие Влада в этот момент настораживает. Он держит Лео, не позволяя ему натворить глупостей, а я нахожу руку сестры и крепко её сжимаю, зажмуриваясь. Сейчас демон дарует Мехмеду свои силы, и всё закончится. Всё уже кончилось. В воздухе повисает зловещая тишина. Каждый из нас мысленно считает секунды, но дикий, нечеловеческий крик вдруг заставляет всех нас уставиться на демона, вонзившего руку в грудную клетку Мехмеда и вырвавшего его сердце. Я выдыхаю, накрыв рот руками, и когда тело Мехмеда мешком падает на землю, Александр возносит его сердце в воздух, словно какой-то трофей. — Нет! — вскрикивает Раду, несясь к демону и отбрасывая пульт в сторону. Моё тело сковано шоком, но страх за сестру сильнее. Я падаю на колени, забирая пульт и пряча его за спиной, но все внимание переключается на Раду, напавшего на демона. — Раду, стой! — кричит Влад, подорвавшись за ним. К счастью, Влад успевает предотвратить неизбежное. Он хватает брата за воротник его пиджака и силой припечатывает к стене амбара. — Ты что творишь, идиот?! — орёт он. — Хочешь отправиться вслед за ним?! — Отпусти меня, отпусти! — брат его горько рыдает, задыхаясь и в неверии качая головой. — Он мертв! Мертв! Черт с тобой, убей меня! Я все равно не знаю, как обезвреживать бомбу, а у вас всего четыре минуты! — Что? — выдыхаю я, и слезы мгновенно застилают мои глаза. Я оборачиваюсь к Милли и подползаю к ней. Нет, нет, я не позволю ей умереть так, я останусь здесь, останусь с сестрой. Влад поднимает голову, прикрывая глаза, а затем с силой ударяет брата затылком о поверхность двери. — Зачем тебе это?! Почему ты пошёл на такую гнусность, ради чего? — Ради него! Я служил ему всю свою жизнь, я... там, в плену, он был со мной, а не ты! Когда отец и Мирча... ты даже не сказал мне об этом! Мехмед был мне не просто братом, я... — Ты любил его, — чуть отстранившись, шепчет Влад. Раду сжимает губы и отворачивается. Слезы лихорадочно стекают по его лицу. Лео хватает меня за плечо. — Я прошу тебя, Лайя... не нужно... — шепчет он, умоляя меня не оставаться с сестрой. Я не реагирую на его попытки оторвать меня от Милли, уставившись на Влада, неожиданно отпустившего Раду и вонзившего в меня свой отчаянный взгляд. «Я люблю тебя», — одними лишь губами произносит он и, опустив руки, подходит к демону. Моё сердце останавливается. — Ты добился своего. Ты все разрушил. Что дальше? Мы с Лайей не погибнем от взрыва, и ты это знаешь. И ещё ты знаешь, что я разорву тебя на куски. Так что... что ты на самом деле хочешь от нас? Зачем ты здесь? Зачем?! Гнев застилает ему глаза. Влад постепенно обращается и, схватив демона за шею, приближает его лицо к своему. Тогда демон, широко улыбнувшись, чётко произносит то, поверить во что не представляется возможным: — Я хочу, чтобы ты меня убил. — Ч-что? — Влад ослабляет хватку и делает шаг назад. — Что ты сказал? Демон поправляет рубашку и перемещает свой взгляд на меня. — Ты услышал. Времени у вас мало, так что буду краток: мне надоело бродить по свету. Надоело исполнять приказы свыше. Я обретаю силу, но в ней нет никакого смысла. В Аду новые законы, хаос, неразбериха. Я отжил свой век... свои сотни, тысячи веков. С меня хватит. Заключать с тобой сделку было ошибкой. Ведь пока ты жив, жив и я. — Ты хочешь, чтобы Влад погиб, ведь тогда ты сможешь умереть? — слышу я свой лишённый жизни голос. — Нет, этому не бывать. — Если это произойдёт, что будет дальше? Они выживут? — спрашивает Влад. Я широко открываю рот. — Влад! Усмехнувшись, демон обходит напряженную фигуру Влада и останавливается напротив меня, касаясь пальцами кулона на моей шее. Где-то у дверей над телом Мехмеда горько рыдает Раду. — Нужно лишь разбить ваше бессмертие, и все встанет на круги своя. Эффект бабочки, где изменения в будущем повлекут за собой изменения в прошлом. Парадокс! Но разве все, что происходит с нами, не парадоксально? — Лайя, двадцать секунд, — выдыхает Лео. Мои ноги подкашиваются. Сейчас же. Нужно принять решение. — К чему это приведёт? Что произойдёт в прошлом? — Дорогая, я всего лишь демон! Не в моей власти описывать вашу судьбу! Вас ждёт неизвестность, чернота, да что угодно! У вас десять секунд. Решайтесь. Наши с Владом взгляды вонзаются друг в друга. В них все: любовь, раскаяние, прощение и прощание. Что, если мы погибнем и больше никогда друг друга не увидим? Если демон лжет? Если все вокруг погибнут? Неужели нет другого выбора, неужели мы просто... Нет, должно быть другое решение. Я не позволю этому случиться. Но Влад не оставляет мне выбора, когда вдруг подлетает ко мне и, сорвав с моей шеи кулон, с силой бросает его в стену, отчего тот разлетается на сотни осколков. Я слышу собственный крик, ноги мои подкашиваются, и я падаю к осколкам, истерично собирая их и пачкая руки в лавандовом масле. Но вдруг весь амбар озаряется светом, и я поднимаю ошалелый взгляд, ища его источник. Это демон. Расставив руки в стороны и блаженно улыбнувшись, он вскидывает голову и закрывает глаза — всё его тело пронзают лучи света, ослепляющего, смертоносного. А вслед за ним свет касается и Влада. Он ползёт по его коже, забирается под его одежду, он медленно убивает его, а вместе с ним и меня... Мы смотрим друг другу в глаза, и я не чувствую ничего, кроме разрушительной боли, кроме жара от света, внезапно охватившего и меня. И шепчем друг другу, прощаясь: — Влад. — Лайя. А после приходит мрак.