***
Проснулась Бёль, когда часы показывали около полудня. Как только девушка открыла глаза, она уже почувствовала себя уставшей. Пролежав еще минут десять, тупо пялясь в потолок, а затем сделав над собой огромное усилие, Ханбёль встала с кровати и первым же делом проверила телефон, спрятанный в наволочке. Умываясь и приводя себя в порядок, Бёль пыталась систематизировать все вчерашние события и прокручивала в мыслях недавний разговор с отцом и Уёном. Игра уже началась, поэтому с этого момента нужно быть предельно осторожной, следить за каждым словом и действием, ведь никто не должен был понять, что, вернувшись домой, Ханбёль ведет скрытую игру против своего же отца. А еще Бёль очень хотела поговорить с Юнхо. И увидеть Луну. Но как бы велико ни было желание, Ханбёль решительно держала себя в руках и старалась действовать соответствующе своему положению. Одевшись и не забыв прихватить телефон, Бёль спустилась вниз. На удивление, Джиук и Юнхо все еще были дома. Девушка нашла их в гостиной. Они о чем-то переговаривались, сидя в соседних креслах, но, как только Ханбёль вошла в комнату, замолчали и уставились на девушку. — Омо, Ханбёль, ты уже проснулась! — восклицает Джиук. — Как ты себя чувствуешь? — Все хорошо, — Бёль не врала, ведь физически, кроме легкой усталости, она действительно чувствовала себя неплохо. Но вот морально… — Тебе нужно поесть, — говорит прокурор Ким и тут же отдает распоряжение горничной. Ханбёль чувствует, как пустой желудок жалобно отзывается на напоминание о еде. — У вас выходной? — интересуется Бёль, усаживаясь за стол и наблюдая за тем, как прислуга расставляет перед ней еду. — Не совсем. Мы просто ждали, пока ты проснешься, — отвечает Юнхо, внимательно оглядывая сестру. — С тобой точно все в порядке? — К счастью, я выспалась, — вздыхает девушка, беря палочки и уже принимаясь за еду. — Я собираюсь пойти проведать Ёсана. Заодно и развеюсь, — про Луну Бёль тактично промолчала. — Ты с ума сошла! — возмущается Джиук. — Ты должна оставаться дома. По крайней мере, первое время. Я не хочу, чтобы ты снова подвергалась опасности. Кто знает, что на уме у Сана? Вдруг он снова выследит тебя? — Ты настолько его боишься? — интересуется Бёль, едва сдерживая ехидную усмешку. Кажется, она слишком много времени провела с Чхве и уже начала перенимать его привычки. Лицо Джиука удивленно вытянулось, будто он не понял вопроса дочери, но через пару секунд прокурор вновь надел на себя маску бесстрастия. — Я беспокоюсь о тебе, Ханбёль. Ты не представляешь, что мне пришлось пережить, пока Чхве удерживал тебя в заложницах. Я места себе не находил! И я не хочу, чтобы все повторилось, поэтому без охраны ты и шагу из дома не сделаешь. Ханбёль и Юнхо переглянулись. Их взгляды встретились всего на секунду, но оба подумали об одном и том же и поняли друг друга. Нельзя допустить лишних ушей в их окружении. — Я сбежала из одной клетки, а ты сажаешь меня в другую? — спрашивает Ханбёль, подняв на отца обиженный взгляд. — Я понимаю твое беспокойство, пап, но, поверь, после всего того, что я пережила там, больше всего на свете я хочу вновь зажить обычной жизнью. Вновь пообщаться, поговорить хоть с кем-то. Я не знаю, что с моей подругой. Скорее всего, я потеряла ее, и если я останусь дома, то просто сойду с ума от мыслей о ней! — Бёль прикрыла глаза, делая вид, будто пытается сдержать слезы. — А между прочим, это из-за вас с Уёном она оказалась там, где оказалась! Джиук тяжело вздохнул и покачал головой. — Я знаю, что очень виноват перед тобой и твоей подругой, Бёль, ведь это я позволил этому случиться, но, пойми, ты и твоя безопасность мне дороже… Бёль не верила ему. Не верила ни единому слову. Ее отец вел себя как настоящий эгоист, думающий только о своей собственной шкуре. Конечно, он не хочет, чтобы его дочь вновь оказалась в руках у Сана, ведь кому понравится, когда тобой манипулируют? Кому понравится, когда на кон ставят твою власть? Джиук не хочет чувствовать себя слабым и ущемленным, поэтому всеми силами пытается и всегда пытался удержать Бёль в золотой клетке, которую он для нее возвел. Ведь, останься Ханбёль в безопасности, ему бы не пришлось выбирать между дочерью и властью. И почему Бёль понимает это только сейчас? — Спасибо за заботу, но не думай, что я просто так забуду об этом, — уже более серьезным тоном говорит девушка. — Мне плевать, чем вы там с Уёном занимаетесь, до тех пор, пока это не касается меня и моих друзей. Моей единственной подруги! Бёль выбрала правильное направление, пытаясь надавить на чувство вины и таким образом манипулируя отцом. Это подействовало: Джиук поджал губы и отвел взгляд, стараясь не смотреть дочери в глаза. Ему явно было неприятно видеть укор в ее взгляде. — Я очень рада вернуться домой, — чуть тише добавляет Бёль. — Но я слишком много теперь знаю для того, чтобы все было как прежде. Поэтому не пытайся меня удержать, папа, иначе я могу подумать, что сбежала от одного чудовища к другому. В гостиной повисла неловкая тишина. Джиук смотрел в окно, видимо, раздумывая над словами дочери. Желваки на его челюстях еле заметно двигались от злости. Как бы он ни держался за власть и чем бы ради нее ни был готов пожертвовать, слышать подобное от родной дочери явно было занятием не из приятных и сильно било по его самолюбию. Бёль тоже молчала, ни капли не жалея о сказанном. Она бы сказала и больше, только вот в ее положении этого делать было нельзя. Если она раньше времени поддастся эмоциям и выскажет отцу все, что она о нем думает, то он никогда не получит по заслугам. Возможно, ему будет неприятно и обидно, но разве этого достаточно, чтобы он в полной мере осознал гниль своей натуры? Тогда и Уён останется безнаказанным. И Сан ничего не добьется, а ведь он рассчитывает на Ханбёль. — Я пойду с ней, отец, — говорит, наконец, Юнхо, нарушая повисшую в комнате тишину и привлекая внимание Джиука. — Кафе Ёсана рядом с прокуратурой, так что и ты будешь недалеко. Поэтому не волнуйся — я присмотрю за Бёль. Джиук долго молчит, переводя задумчивый взгляд с Юнхо на Ханб ёль и обратно. Он колеблется — это видно. Не доверяет Юнхо? Сомневается в его надежности? Скорее всего, но выбора-то у него особо нет, ведь иначе дочь будет считать его настоящим монстром. Не то чтобы его когда-то волновало ее мнение, ведь он не спрашивал у нее, когда собирался выдать замуж, но Ханбёль ведь так много пережила. Она заслуживает того, чтобы хоть одно ее желание, даже такое простое, было бы исполнено. Джиук чувствует: еще один неверный шаг — и он сорвется в пропасть, образовавшуюся между ним и его дочерью. Прокурор совсем не подозревает о том, что для Ханбёль он давно уже лежит на дне этой самой пропасти. — Хорошо, — наконец, выдает свой вердикт мужчина, поправив очки. — Будь с Ханбёль, Юнхо. Обсудим дела, когда я вернусь вечером, — и с этими словами он покидает гостиную, больше не посмотрев в сторону дочери.***
Джиук закрывает дверь в свой кабинет и устало вздыхает, снимая очки и потирая глаза. Уён останавливается возле двери и, не отрывая взгляда, смотрит на вошедшего вслед за отцом Юнхо, который старательно игнорирует его взгляд. — Что все это значит, отец? — Юнхо изображает на лице глубокое удивление, обращаясь к прокурору. — Ты знаешь, что происходит? — Я думал, что расскажу тебе потом, когда ситуация стабилизируется, но, видимо, придется поторопиться, — говорит Джиук, опускаясь в ближайшее кресло. — С чего вы вообще взяли, что стоит ему рассказывать? — Уён выглядел недовольным. — Кажется, только недавно они с прокурором Ли Хьянсу самовольничали и пытались раскрывать дела у вас за спиной? — Йа, вообще-то я все слышу! — злится Юнхо, но Уён не обращает на него внимания, переведя взгляд на Джиука. — Юнхо поступал так только потому, что не знал всей правды и пытался докопаться до нее самостоятельно, — как ни странно, прокурор Ким защищает Юнхо. — Нельзя доверять кому попало, прокурор Ким. Даже если это ваш названный сын, — Уён непоколебим, но и Джиук не собирается отступать. — Я сам решу кому доверять, а кому — нет, — выносит вердикт прокурор Ким и смотрит на Юнхо. — Я знаю, что ты пытался раскрыть дело Чан Ынби и Мин Сохён, пытался найти Ким Луну и Ханбёль. Вы с Ли Хьянсу продвинулись достаточно далеко, но я не мог позволить тебе, а тем более — прокурору Ли, узнать все раньше времени, поэтому отстранил ее. — Я давно понял, что здесь что-то нечисто, — признался Юнхо, косясь в сторону Уёна. — Еще идея замужества показалась мне странной, поэтому я не мог сидеть без дела, особенно когда Бёль пропала, а вы бездействовали. Джиук кивает. — Я понимаю. Но сейчас, прошу, выслушай меня. Я расскажу все как есть, но затем ты обязан будешь играть по моим правилам. Юнхо сделал вид, будто ненадолго задумался. — А что, если я откажусь? В глазах Джиука блеснул недобрый огонек. — Тогда и ты станешь моим врагом. — И что потом? — сгорающая от нетерпения Бёль не отрывала взгляда от Юнхо, спокойно ведущего машину. — Он рассказал тебе? Чон кивнул. — Да, рассказал все, что я и так уже знаю. Я, конечно, сделал вид, что удивлен, озадачен и зол одновременно, но в конечном итоге я сказал, что последую за твоим отцом, так как он слишком много сделал для меня и это мой долг — отплатить ему за доброту. — Видимо, на это он и рассчитывал, — сказала Ханбёль, откинувшись на кресло. — Думал, что вырастил из тебя своего прихвостня, но как бы не так. — Уёна, кстати ох как не обрадовала эта новость. Он явно не хотел, чтобы я был вмешан в их дела, — фыркает Юнхо, вспоминая недовольную физиономию Уёна. — Естественно, — усмехается Ханбёль. — В своем шатком положении он любого будет считать врагом. Кстати… — девушка вновь обернулась к брату и нахмурилась, — как так вышло, что ты согласился помогать Сану? Я имею в виду, как вообще им удалось уговорить тебя? — А почему ты помогаешь ему? — вопросом на вопрос ответил Юнхо, краем глаза глянув на Бёль. Та замялась. — Ты сама недавно ответила на этот вопрос: «Из двух зол выбирают меньшее». Да и к тому же, это был единственный способ вернуть тебя назад. Или ты намеревалась и дальше оставаться с ним в одном доме? Бёль отвернулась к окну, смотря на знакомые улицы, по которым она уже успела соскучиться. — На самом деле у меня не было выбора. За меня все давно решили, — в тоне девушки проскользнули нотки безысходности. — Но я слишком скучала по вам с Луной, поэтому я бы все равно не нашла бы в себе сил остаться там. Они с Юнхо, конечно, не обсуждали их с Саном отношения, но Бёль чувствовала себя так, будто, даже если скажет брату о том, что творится у нее внутри, он не осудит ее. Она знала, что Юнхо всегда будет на ее стороне, не переступая при этом через свои принципы и интересы. Он понимал ее, поэтому ему не требовалось бороться с самим собой для того, чтобы оправдать странные решения своей названной сестры. В очередной раз Ханбёль убедилась, что все это время ей хотелось не домой, она совсем не скучала по дому. Ей хотелось к Юнхо, ведь он и был для нее домом. Вот как неродной, по сути, человек, может стать гораздо ближе и важнее собственного родного отца. — Йа, Ханбёль, — зовет Юнхо, заметив, что Бёль ушла в свои мысли. Девушка оборачивается к парню и смотрит на него задумчивым взглядом. — С тобой точно нормально обращались? Если вдруг он сделал что-то не так… — Все нормально, — улыбнулась Бёль. Вид хмурого Юнхо отчего-то забавлял ее. — Просто снова задумалась над тем, какое из зол в данной ситуации меньшее. На лице прокурора отразилось понимание. — Если что, я рядом. Ты всегда можешь на меня положиться, помнишь? Бёль кивнула. Впервые за долгое время она почувствовала себя спокойно и умиротворенно. Почувствовала себя дома. До кафе Ёсана они доехали вполне быстро. — Ты думаешь, отец не пошлет кого-нибудь проследить за мной? — спросила Бёль, выходя из припаркованной у обочины машины Юнхо и незаметно оглядываясь по сторонам. — Сейчас — нет, но, когда ты в следующий раз захочешь выйти из дома, вполне вероятно, что он не позволит тебе сделать этого в одиночку, — предположил Юнхо, ставя машину на сигнализацию и направляясь в сторону кафе. В последний раз оглянувшись, Бёль последовала за братом. Кафе Ёсана, естественно, ничуть не изменилось с последнего визита Ханбёль сюда. Только вот когда девушка вошла внутрь, то сразу заметила отсутствие посетителей. Сам владелец кафе как всегда стоял за барной стойкой, что-то бурно обсуждая с сидящей напротив него Ли Хьянсу. Судя по тону их разговора, обсуждение велось весьма непринужденно. — А эти двое успели сблизиться, пока меня не было? — спросила Бёль у вошедшего вслед за ней Юнхо. Тот взглянул в сторону беседующих и улыбнулся. — Ты многое пропустила, — уклончиво ответил он. Ёсан с Хьянсу, услышавшие музыку ветра при входе, отвлеклись от своего разговора и обернулись на звук. Увидев на пороге кафе Бёль, Хьянсу еле сдержала себя, чтобы не вскочить и не броситься обнимать девушку. Как бы прокурору Ли этого ни хотелось, Ханбёль бы как минимум удивилась такому поведению, ведь в этой жизни они не были так близки. Поэтому, сделав над собой усилие и стараясь сдержать радость и облегчение, так и распирающие ее изнутри, Хьянсу лишь сдержанно улыбнулась. — Надо же, кого принесло, — усмехнулся Ёсан, сам едва сдерживая улыбку, но стараясь сохранить свой обычный недовольный вид и ворчливый тон. — С возвращением, Ханбёль, — кивнула Хьянсу все с той же улыбкой на лице. — Надеюсь, с тобой все хорошо? Бёль кивнула и хотела была сказать что-то еще, но ей помешала вылетевшая из кухне Луна. — Онни! Она бросилась на Ханбёль с объятиями, едва не сбив ту с ног. Но Бёль была не против, даже если бы в итоге и оказалась лежащей на полу. Она была до безумия рада видеть Луну — все остальное просто не имело значения в данный момент. Обняв подругу как можно крепче в ответ, Ханбёль в очередной раз поблагодарила всех богов за то, что с Луной все в порядке. Видеть ее живой и здоровой было лучшей наградой для Бёль после всего, что с ними обеими произошло. Она ужасно скучала по Луне, ей не хватало ее поддержки, ее заботы и ее присутствия рядом. Теперь же, когда Луна вот так обнимала ее, внутри вновь зарождалась надежда на лучший исход. Спустя минут пять объятий Луна, наконец, отстранился и оглядела подругу с ног до головы взволнованным взглядом. — Омо, я так рада тебя видеть, онни, — она не врала — глаза ее действительно блестели от счастья и радости, которую она, в отличие от Хьянсу, была не в силах сдержать в себе. — Поверить не могу, что ты тут… — Я скучала, Луна, — улыбнулась Бёль, сама еле сдерживая слезы, только вот ей все равно не удалось бы в полной мере понять радость подруги. Луна смотрела на Ханбёль и перед глазами у нее стояла та самая Бёль, которую она знала тысячу лет назад, та самая Бёль, готовая идти за ней на край света и отдавшая душу за любовь. В принципе сейчас мало что изменилось, ведь это была та же Ханбёль, что и теперь. Как и сама Луна. Ей так хотелось поговорить с Бёль, прокричать, что она все вспомнила, что готова надавать ей по самое не хочу за то, что та так бессовестно бросила ее в прошлой жизни, даже не посоветовавшись, а затем расплакаться и извиняться за то, что соврала о самом важном. Но самое главное — сказать, что она все еще считает ее самой настоящей сестрой. Ведь как и тогда, так и сейчас у Луны нет никого ближе Бёль. Как жаль, что она не может сказать ей этого всего прямо сейчас. Пока не может. Но она сможет, обязательно сможет. Заставит этого идиота Чхве Сана снова полюбить Бёль, силой или убеждениями — неважно. Она сделает все, лишь бы Ханбёль вновь была счастлива, ведь она заслужила это счастье как никто другой. — Ты чего? — спрашивает Бёль, заметив, как одинокая слеза скатилась по щеке Луны. — С тобой все в порядке, Лу? — Да, — кивает девушка, стирая слезы тыльной стороной ладони. — Просто очень рада тебя видеть, — девушка улыбается, а на душе у Бёль вдруг становится паршивее некуда. Она чувствует себя виноватой. За то, что испытывает чувства к человеку, который заставил ее подругу пройти через ад. Луна выглядит совершенно спокойной и такой же жизнерадостной как и всегда, но Бёль уверена — внутри она уже не будет прежней. Девушка может только догадываться о том, что пришлось испытать Луне до того, как она вырвалась, наконец, на свободу. И думая об этом, Ханбёль буквально ненавидела себя за то, что причина страданий ее лучшей подруги, человек, собственнолично отправивший Луну в бордель, вызывает в ней далеко не отвращение и даже уже не злость. Отвращение теперь в ней вызывает только она сама. — Давно же ты сопли по моей стойке не размазывала, я уже и соскучиться успел, — раздается бодрый голос Ёсана, заставляющий девушек отвлечься друг от друга. — Ну, раз мы все в сборе, то, может и дела обсудим? — предлагает Хьянсу, усаживаясь за стол. Юнхо садится на соседний стул. — Я, конечно, понимаю, что тебе наверняка не до этого, Ханбёль, но все мы прекрасно знаем, зачем тут собрались… — Да, конечно, — соглашается Ханбёль, тоже присаживаясь за стол вместе с Луной, которая опускается рядом. — Отлично. Я как раз кофе себе заварил, — хвастается Ёсан, демонстрируя чашку с дымящимся напитком. — Как? И ты тоже? — недоумевает Бёль, оглядывая остальных удивленным взглядом. — Он, что, в курсе всего? — Конечно, я вообще-то тут самый главный, — дуется Ёсан, косясь в сторону девушки недовольным взглядом. Хьянсу, сидящая напротив Ханбёль едко усмехается. — Ага, во все дырки затычка, — колко замечает она. — Хоть бы и нам кофе предложил… — Не дерзи, а то единственным, что я буду предлагать тебе на постоянной основе, — это подзатыльник, — ворчит мужчина в то время, как Юнхо с Луной прыскают со смеха, а Бёль впадает в еще большее недоумение от увиденного.