***
— Сегодня снова заскочишь к нам? — Арс поправляет чёлку, но ветер снова пытается взлохматить её. — Я могу прийти к концу твоей смены, и пойдём ко мне, — говорит Позов в трубку, — только мне нужно к одному человечку сюрпризом заскочить. — Уууу, — тянет Попов, устало потирая глаза. — Да какое "уууу", — машет рукой Дима, — я к другу зайду. Мы не виделись давно, а он недавно переехал, вчера-позавчера, что-то такое, — сомневаясь, отвечает он. — Хорошо. Напиши, как освободишься. Попов сбрасывает вызов и закусывает нижнюю губу. Голова побаливает, но чашка любимого кофе должна быстро это исправить и взбодрить его. Так что Арсений отправляет капсулу с капучино в кофемашину и ждёт, опираясь ладонями о столешницу. Он живёт здесь уже три года. Квартира небольшая, двухкомнатная. Владелец квартиры — приятный человек, соседи не шумные, за исключением девушки сверху, у которой собака слишком уж громко лает. Да и сама девушка не тихая. Как в постели, так и в разговоре. В постели ему случилось услышать её совершенно случайно, по пьяни, но плохой опыт — тоже опыт. После этого она лишь пару раз стреляла глазками в его сторону. И кстати, разговаривает она, кажется, громче, чем стонет. В квартире напротив раньше жил гид-переводчик, с которым Арсений очень сильно сдружился. Но тот съехал заграницу вместе со своей женой и двумя детьми. Его зовут Паша, а у его жены такое экзотическое на первый взгляд имя, что Попов долго не мог его запомнить и называл его спутницу Лясей, вместо полного Ляйсан. Сейчас они периодически переписываются и созваниваются по скайпу, передавая друг другу «приветы». Писк кофемашины выводит Арсения из мыслей и воспоминаний. Первый глоток кофе — как отправная точка нового дня. Аромат зёрен въелся уже даже в кухонный гарнитур, и именно это делает его квартиру приятной для посещения. Запах ненавязчивый, приятный и настолько поверхностный, что, зайдя в квартиру, растворяешься в этой атмосфере уюта.***
Поzzz
Антошка Как ты смотришь на мой внезапный приход к тебе? Я слышал, ты переехал 15:46
Добрая палочка Ты в Питере?? Почему не предупредил? 15:48Поzzz
Сюрприз? 15:48
Добрая палочка Извинения приняты 15:49 Антон, улыбаясь во все тридцать два, собирается и спускается в магазинчик за углом, покупая там несколько банок пива, и уже предвкушает эту встречу. Они с Позом дружат больше десятка лет. Оба выросли в Воронеже, храня секреты, ссорясь до драк и выручая друг друга в самых сложных ситуациях. Но после их пути разошлись ненадолго. Просто оба понимали, что нужно встать на ноги, обучиться, чтобы жизнь не удивляла плохими сюрпризами. Это те самые "друзья на века", которые действительно настолько сильно дружат, что даже растворяясь во взрослом мире, они всё равно помнят друг друга и продолжают свою дружбу. В подтверждение крепости их дружбы: Дима был первым человеком, которому Антон доверил секрет про свою бисексуальность. Встретиться с ним, спустя почти год после их последней пьянки в родном городе, было очень приятно. Настроение внезапно поднимается с -100 на +1. Состояние ужасное: как моральное, так и физическое. Но Дима — тот человек, который заставит Антона забыть на время о том, что за непонятки творятся с ним, и поможет ему чувствовать себя чуть лучше, — хотя бы на время.***
Уже говорилось о том, что он не смог выкинуть своего соседа из головы? Найти его где-либо не вышло, потому что Антон не знал ни имени, ни фамилии. Запомнил только те самые красные кроссы и глубокие голубые глаза, в которых Шастун чуть не захлебнулся. Он тут же пытается через поиск найти ближайшие клубы — надо же было как-то отметить его встречу с Димой и переезд в Питер. Ему сразу выкатываются тысяча сайтов с фотографиями, описанием, меню, ценами и другими подробностями. Пролистав пару страниц, он натыкается на сайт, где на первом же фото за барной стойкой стоит его сосед. — Твою мать! — вскрикивает Шастун, чуть не проливая содержимое кружки. На экран ноутбука попадает капля чая, предательски совершившая побег из чашки. Антон стирает её большим пальцем и придвигает ноут ближе к себе. Его глаза округляются, тут же выражая всё удивление и некую радость, за то, что можно невзначай встретиться с ним. Но радость обрывается звонком в домофон. Антон подскакивает с нагретого места и открывает дверь Серёге. Через пару минут в его квартире появляется низкого роста армянин со смешным хвостиком на голове, который Шаст хоть и высмеивал, но всё же признавал, что эта причёска за другом уже закрепилась, и очень даже ему идёт. Матвиенко помогает ему распаковать новый матрас и установить стиралку. Они перекидываются парой фраз о новой квартирке, прошлых жильцах и районе, о чём-то своём, отвлечённом. И вскоре Серёжа, пожав чуть вспотевшую ладонь Антона, прощается с ним и едет работать дальше.***
Поzzz
Я выезжаю, скинь адрес 17:12
Добрая палочка Лови /адрес/ 17:18Поzzz
О, отлично 17:20
Добрая палочка Что? 17:20Поzzz
Там рядом живёт мой дружок, за которым я должен зайти 17:20
Добрая палочка Ещё один? :< 17:20Поzzz
Не ревнуй, Антоша Ты мой самый лучший друг 17:21
Добрая палочка Лааадно 17:21 На Антоне большая розовая толстовка, спортивные штаны чёрного цвета, а руки и пальцы – как всегда – уже увешаны браслетами и кольцами. Это полный набор для того, чтобы встретить давнего друга и провести с ним ближайшие несколько часов за разговорами. Сигаретный дым рассеивается по комнате, подгоняемый дуновениями ветра то в сторону улицы, то загоняемый глубже в квартиру. По помещению раздаётся мужской смех и бубнёж, редкий звук уведомлений на телефоне и стукающихся друг о друга бутылок, потому что «за любовь не пьём, она меня заебала, Димас» и «давай за наши нервы лучше выпьем». В ответ на последнее Антон слышал лишь «ага, и за твою печень, Шаст». — Дим, ну не могу я так, — ноет Антон, звеня браслетами, пока машет руками в воздухе. — Она хочет съехаться, понимаешь? — Ну, блять, Шастун, логично, — возмущённо тянет Позов. — Вы встречаетесь полтора года, у вас всё быстро развивалось, и ты вдруг такой к ней придёшь и «Привет, Ирочка, я гей»?! — Бисексуал! — возражает парень. — Хорошо, но факт того, что ты уходишь от неё из-за своего соседа, которого видел только один раз на лестничной площадке – вообще ни с чем не вяжется. — Да я не из-за этого хочу расстаться, — чуть тише говорит Антон, и Дима поднимает на него вопросительный взгляд. — Я уже три месяца нахожусь будто в депрессии. Да, я – не врач, но мне пиздец хуёво. Будто на самом дне, и выбраться не могу. Я почти не пишу ей, а если и пишу, то притворяюсь, что всё прекрасно. Сначала хотел расстаться, чтобы не мучать её своим состоянием, но вышло так, что мои чувства к ней совсем пропали. Когда я упоминал, что чувствую себя подавленно, она тут же переводила тему на себя. Я ей нахуй не нужен, понимаешь? — расстроенно подытоживает русый, делая глоток пива. — Тогда нахуй её, — поднимает он бутылку, как для тоста. — Нахуй, — кивает Антон уже более оживлённо и "чокается" с Димой. — Когда скажешь ей? — проглотив алкоголь, спрашивает Позов. — Может, напишешь сейчас, а потом пойдём в клуб? — Ты всегда знаешь, что мне нужно, — Шаст благодарно улыбается, глядя на друга. — Я даже знаю местечко, где нам могут сделать скидон, — подмигивает Дима. — Там работает мой друг-бармен, за которым я должен зайти в восемь. Кстати, сколько сейчас времени? — Без десяти, — кивает он на цифры на экране телефона и наблюдает за тем, как Позов вскакивает, округляя глаза. — До него далеко? — Вроде нет. Но, учитывая то, что я топографический кретин, то может и далеко. — Где он живёт-то? — спрашивает парень. Дима диктует ему адрес, и тут настаёт очередь Антона удивляться. Улица та же, дом тот же, подъезд тот же, а квартира — совсем рядом. Та, что напротив. Шастун тут же – на всякий случай – подходит к двери и выглядывает в подъезд – тишина. — Это тот самый парень! — вскрикивает Антон, возвращаясь к другу, который искал свой телефон на кухне. — Твой друг-бармен — это мой сосед-красавчик, Дима! — Как тесен мир, — пожимает плечами он и, найдя телефон, суёт его в карман джинсов. — Нет, ты не понимаешь! — не унимается русый. — Ты предлагаешь мне прямо сейчас пойти в бар вместе с тобой и человеком, который мне понравился, и упиться?! — Ну да, — кивает он, поправляя очки на носу. — Тебе шестнадцать что ли? Да, ты пойдёшь в одно место с человеком, который тебе нравится. Для справки – его зовут Арсений. Сеней не зови – убьёт на месте. Все люди пьют, у всех случается горе, не волнуйся ты так, всё нормально будет. — Пиздец, — выдыхает Шастун, хватая с полки ключи и кидая их в карман спортивок. В кармане джинсов начинает вибрировать телефон, Дима прикладывает его к уху с привычным «Да?» и, видимо, это Арсений. Почему-то Антону имя его кажется неожиданным в сравнении с внешностью. Он долго думал, как зовут соседа, но не предполагал что это — Арсений. Впрочем, это ещё не все сюрпризы, которые собирается преподносить ему жизнь, но в этом – вроде как – ничего плохого нет. Тем более пивко уже гуляет в его разуме, и приключения на задницу кажутся самым правильным продолжением сегодняшнего вечера.***
С кофемашиной в количестве подходов хозяина квартиры может посоревноваться лишь зеркало, стоящее в коридоре – да вообще зеркала, которых у Арсения много. Вот и сейчас он прихорашивается, укладывая чёлку, то на правый, то на левый бок. Зачесать назад — будет открытый лоб. Вроде ему это идёт, а вроде и возраста прибавляет. За недолгими размышлениями он останавливается на правом боку и проводит рукой по волосам последний раз, смотрясь в зеркало. Чёрная рубашка с белыми надписями на спине и закатанными рукавами, через плечо лежит портупея и застёгивается где-то на правом боку на уровне рёбер; под подолом рубашки — ремень, а ноги обтягивают чёрные рваные джинсы; и неизмеримые яркие кроссовки красного цвета. — Да? — на том конце трубки в ответ слышится ответное «Да?» вместо приветствия, и Арс улыбается. — Привет, — начинает он, — уже почти восемь, ты освободился? А то не звонишь что-то, — невзначай намекает он. — Более того, Арсений, я уже около твоей квартиры, — в трубке действительно слышится парадное эхо. — В лесу медведь умер? Ты не потерялся, — радостно отвечает Попов. — Просто мой дружок живёт на одном этаже с тобой, — говорит Дима. — Давай, выходи, раз готов. — Дружок, — передразнивает его Антон, когда Дима кладёт трубку. — Ты всех друзей называешь "дружками"? — Может только вас двоих, — неоднозначно произносит он и вытаскивает руки из карманов, как только Попов выходит из квартиры. Арсений чуть нагибается, чтобы обнять друга, здоровается с Антоном, пожимая ему руку, хлопает входной дверью и закрывает её на ключ.***
MUKKA, Три дня дождя — Не киряй
На губы непроизвольно просится улыбка, и Антон чувствует себя влюблённым подростком. Он не может отвести взгляд от мужественных рук Попова, которые поправляют трубочку в свежесделанном коктейле. Бармен отдаёт его какой-то девушке и поворачивается к Диме с Антоном. Шастун тут же прячет взгляд, а Арсений победно ухмыляется, который раз поймав его с поличным. Голубые глаза направлены на окольцованные серебряными украшениями пальцы, и на запястья, увешанные браслетами. — Пиши сейчас, пока остатки мозгов в алкоголе не утопил, — говорит ему Дима, тыча пальцем в телефон. — Или я за тебя напишу. — Что у вас тут? — кивает в сторону мобильника Антона Арс. — Долгая история, — машет рукой Шастун, — но, если коротко — нахуй баб! — громче произносит он и вдруг врезается взглядом в глаза цвета океанской глубины. В уши долбит музыка, в висках слегка пульсирует, пальцы подрагивают — он нуждается в порции никотина, срочно; в глазах напротив он замечает языки пламени, словно олицетворяющие хитрость, как у лисы, и вместе с тем невинность домашнего кота. Антон теряется в этой палитре, поднимается с высокого барного стула и, бросив тихое «я покурить», отправляется на крыльцо, достав сигарету и зажигалку. Дым рассеивается в свете фонаря, пока тонкие пальцы сжимают не менее тонкий фильтр. Шастун расслабляется, пытаясь не думать о глазах Арсения и его расширенных зрачках, во время столкновения их взглядов, но не получается. Попов въедается под кожу, проводя там свою систему электричества и в нужный момент ударяя током, вызывая непривычное сокращение мышц живота, когда они пересекаются глазами или касаются друг друга абсолютно случайно. Это чувство в животе называется "бабочками", но Антон словно чувствует короткие удары языка колокола по стенкам желудка. Нет, он не съел что-то не то, и ему не нужна скорая. Это лишь глупое, совершенно дурацкое, – но такое затягивающее – чувство под названием влюблённость. Кажется. Антон, не замечая, выкуривает две сигареты подряд и начинает ощущать, как в голову ударяет от количества выпитого и выкуренного. Его ведёт, в глазах нечётко, но вместе с этим приходит расслабление. То, которого он так ждал. Шастун с лёгкой улыбкой на губах смотрит в ночное звёздное небо, вдыхает запах августа и прикрывает глаза, чуть откидывая голову назад. Тонкие пальцы сами цепляют телефон в кармане, а после набирают небольшие, но довольно содержательные сообщения — на удивление, без ошибок.Любимый
Ир, я хотел как лучше, но вышло только так Мне очень жаль Думаю, ты понимаешь, к чему я Нам нужно расстаться, всё летит к херам Это были крутые полтора года, спасибо тебе И прощай 02:58
Ирочка Какой же ты козлина 03:02 Антон усмехается, впервые выдыхая с облегчением. Именно сейчас он ощущает себя свободно и легко. Несмотря на безнадёжность этой дурацкой жизни — ему сейчас хорошо. И это просто прекрасно. Камень с души летит с такой же скоростью, с какой сам Антон влетает обратно в клуб.***
Арсений ловит некое беспокойство в зелёных глазах напротив, когда тот поднимается из-за барной стойки, и хмурит брови, отворачиваясь от друзей, продолжая выполнять заказы. Сегодня у них не особо шумно, но тишиной явно не пахнет. Пахнет по́том, алкоголем, чьими-то очень резкими духами и сигаретами. Сочетание не из приятных, но когда ты можешь укрыться в углу, отгородившись от посетителей барной стойкой, где сидят твои не вонючие – что очень важно в такой обстановке – друзья, то ночь кажется не такой уж плохой. Попов протирает стаканы, посетители становятся спокойнее: кто-то уходит, кто-то дрыгается посреди танцпола, размахивая руками в воздухе в такт – а иногда и не очень – музыке; некоторые допивают свои коктейли и напитки, уставившись в одну точку – видимо, задумавшись над смыслом жизни; пара молодых людей даже уединились в туалетах, – и Арсений надеется, что они там хотя бы просто обжимаются, а не блюют. Очень надеется. Когда Антона нет порядка десяти минут, он начинает постукивать пальцами по мраморной поверхности стола и взволнованно поглядывать в сторону выхода. — Ты не знаешь, почему он так долго? — Арс перегибается через стойку, чтобы Дима его услышал. — Волнуешься? — коротко спрашивает он. — Немного, — кивает Арсений. — У него курение, как ритуал, — поясняет Позов, жестикулируя. — Он может зависнуть с сигаретой в руке на долгие минуты, — Дима пожимает плечами и делает глоток своего виски. — Ясно, — вновь кивает он и поднимает глаза на вход в клуб. — Может сходить проверить? — Он мальчик взрослый, — останавливает его Дима, — со всем сам справляется. «Мальчик взрослый», — улыбается себе под нос Попов. Выглядит он явно младше, чем Арсений, что позже оказывается правдой. Разница почти в десяток лет тому подтверждение, ну, а рост — это всего лишь цифры. Разница в росте, к слову, – да-да, Арс считал – всего семь сантиметров. В толпе танцующих людей вдруг мелькает русая макушка, и с губ Арсения слетает вздох облегчения. На лицо тут же возвращаются непринуждённая улыбка и былая доброжелательность. Антон просит налить ему ещё, а Попов, несколько раз предложив притормозить, сдаётся под напором этого неугомонного парня и его «я тебе не маленький мальчик». — Я написал ей, — оповещает сонного Димку Шастун, радостно хлопая его по плечу. — Она что-то ответила? — он подпирает ладонью подбородок, фокусируя взгляд на друге. — Что я козлина, — пожимает плечами он и опрокидывает в себя шот, чем вызывает удивление на лице Арсения. — Ожидаемо, — включается в их беседу Арс. — Хочешь сказать, что я выгляжу как козлина? — возмущённо косится на него Антон. — В каком-то смысле да, — Попов поправляет чёлку и сверкает взглядом, словно заглядывая в душу. — Иди ты, — машет на него рукой русый и икает, обиженно дуя губы. — Оно умеет обижаться? — спрашивает Арсений у Димы. — Ещё как, — подхватывает Позов. — Оно ещё и злиться умеет. — Да ну вас обоих, — почти выплёвывает Шастун и выглядит точь-в-точь как маленький ребёнок. — Обиженная булка, — как мило, — дразнит его Арсений и тянет к нему свою ладонь. Всё происходит, словно в замедленной съёмке, но вместе с тем слишком быстро: Арсений подаётся вперёд, заводит руку за шею младшего и тянет чуть на себя, заставляя наклонить голову вниз, и целует Шастуна в макушку, успевая вдохнуть запах шампуня и сигарет с его волос. Антон на две секунды замирает, а потом его щёки покрываются румянцем. Он смущается. Сидит перед своей новой пассией и краснеет, блять, краснеет. Хочется сквозь землю провалиться, но Арсений улыбается так нежно, что внутри всё переворачивается, а сердце колотится в два, а то и в три раза быстрее. У русого словно уши закладывает, – и совсем не от громкой музыки. Раньше так целовала его только мама и делала она это лишь на ночь, – совсем перед сном, – когда веки маленького Антоши уже становились тяжёлыми, и он засыпал, кутаясь в одеяло. Его словно окатывает холодной водой. Хочется куда-то убежать или начать визжать как девчонка, – а может всё вместе, – но он лишь тупит взгляд о барную стойку и продолжает, мать вашу, краснеть. Они ведь пьяные. Этим можно оправдать всю глупость ситуации? — Если мужчины целуются – это душевность, а не гейство, — Дима заполняет паузу, повисшую тяжёлой глыбой в воздухе, и слышит смешки друзей. — Гейство, вообще-то, — смешно фыркает Антон, машинально поправляя кольцо на большом пальце левой руки. Дима не видит, но Арсений, метнув взгляд на зеленоглазого, коротко и быстро кивает пару раз, возвращаясь к своей работе. — Я заканчиваю через полтора часа, — оповещает их бармен и оглядывает людей на танцполе, а заодно и тех, что сидят, облокотившись на столешницу. — Отлично, — кивает ему Дима. — После этого едем ко мне или как? — Почему ж ты раньше не сказал? — пытаясь не запинаться, продолжает возмущаться Антон. — День сюрпризов? — разводит руками Позов, глядя на друга из-под полуприкрытых век. — Я-я-ясно, — тянет Шастун, закатывая глаза.***
Полтора часа пролетают незаметно. Парни успевают вдоволь пообщаться между собой, а Арсений – даже показать пару секретиков успеха некоторых коктейлей и повыпендриваться своим профессионализмом в приготовлении напитков. Они вызывают такси, едут недолго, и вот уже поднимаются на лифте, как Антон на автомате суёт руки в карманы и не находит там самого главного — ключей от квартиры. — Бля-я-я-ять, — протягивает он, хлопая по карманам и судорожно вытаскивая их содержимое, но всё равно не находит то, что ему нужно. — Что? — спрашивает Попов. — Ключи-и-и, — он хватается за голову, путаясь окольцованными пальцами в волосах. — Сука-а. — Где ты мог их оставить? — подхватывает общее беспокойство Поз, как только они шагают на лестничную площадку из лифта. — Да где угодно, блять, — матерится без разбору Антон, уже начиная паниковать. — Ты мог обронить их на улице, пока курил? — Мог, — кивает он. — Такси, — Антон загибает палец, — клуб, туалет, улица, этот подъезд — везде мог! — всплёскивает руками парень. — Отлично, блять, Шаст, — ругается уже Арсений. — Так, ладно, в клуб я могу позвонить, там поищут, в такси тоже можно звякнуть, а вот подъезд.. — он кладёт руки на свою талию, задумчиво закусывая губу, и Антон готов поклясться, что настолько сексуально в этой позе ещё никто не стоял. Изгибы тела и так привлекают к себе внимание пьяных зелёных глаз, а тут ещё и такой контент. Бесспорно — движение обычное, незначительное, но жадные глаза Шастуна уловили этот жест, и ненасытную фантазию теперь не остановить. Всё же зайдя к Диме, Арсений звонит администратору клуба и просит её проверить всё помещение и, желательно, улицу. Позов звонит в такси, но там ему говорят, даже не сбрасывая, что ничего не нашли. А Антон в это время бежит вниз, осматривает асфальт перед домом с фонариком в руке, включённом на телефоне, но по-прежнему ничего не находит. — Вся надежда на Оксану, — разводит руками Попов, откладывая свой телефон в сторону. — Не волнуйся ты так, — он слегка поглаживает плечо Шастуна, ободряюще улыбаясь ему. И, иронично, но Антону становится спокойнее. Арсений, Дима и алкоголь - то самое комбо успокоения. Special for him, как говорится. За окном давно светло. Позов спит у себя, стопроцентно закинув ногу поверх одеяла. Антон стоит на кухне у открытого окна и курит. Бессонница оказывается сильнее концентрации алкоголя и сигарет, поэтому ему лишь остаётся наполнять свои лёгкие никотином и выдыхать дым кольцами, но второе — чисто для развлечения. Сзади вдруг слышатся шаги, но Шаст не оборачивается. Он лишь устало трёт пальцами переносицу и делает ещё затяжку. Арсений заходит на кухню, смотрит на Антона пару секунд в надежде, что тот обернётся, но парень стоит, как вкопанный, так что темноволосый подходит ближе. Он уже заносит руку, чтобы положить её на плечо курящего, как вдруг Антон бесшумно разворачивается на пятках к нему, почти соприкасаясь с кончиком его носа. Одной рукой он держит недокуренную сигарету, а второй перехватывает запястье Арса, крепко сжимая. В его тёмно-зелёных глазах отражается блеск почти ушедшей за горизонт луны, и при свете утреннего неба можно рассмотреть все черты лица, что так и манят к себе, дабы прикоснуться. Попов ждёт реакции и следующих действий Антона, но всё, что он делает: отпускает его руку, шепча еле слышное «извини», и перекладывает сигарету в другую ладонь. Антон борется с желанием зарыться в почти чёрные волосы. Хочет испортить и так сбитую укладку, провести рукой, запутаться в прядях; узнать: мягкие они или жёсткие? А что самое непреодолимое — зачесать эту ебучую, вьющуюся почти в кудри, чёлку назад, смешав её с остальным потоком волос, рассмотрев открытый лоб. Шастун делает последнюю затяжку и выдыхает дым Арсу прямо в лицо. Тот смешно морщится, а Антон успевает потушить сигарету, оставив окурок в стеклянной пепельнице, и сделать шаг вперёд.***
Антон близко, и даже слишком. Попов не имеет ничего против, он лишь заинтересованно улыбается, вновь и вновь заглядывая в зелёные глаза. Их омут манит, заставляет теряться там, словно в хвойном лесу. Запах сигарет ударяет в нос, когда Шастун резко подаётся вперёд. Он почти касается своим носом его, но ближе не двигается. Зависает так на пару секунд, не говоря ни слова. Рука его скользит по верхнему позвонку, чуть забираясь под ворот футболки, он ведёт ею вверх, вызывая у Арсения табун мурашек и лёгкую дрожь в коленях. Попов почти задыхается, не понимая, что этот человек вообще с ним творит. А ведь он лишь дотронулся. Голубоглазый чувствует, как пальцы перебирают волосы на затылке, как щекочут кожу головы, как перебираются выше, как сжимаются на загривке, оттягивая волосы, заставляя откинуть голову назад. Арсений не может устоять на ногах, он покачивается вперёд и упирается руками в тяжело вздымающуюся грудь и чувствует, как под правой ладонью у него колотится чужое сердце. Антон вдруг убирает руку, и только сейчас Арсений вновь смотрит в глаза напротив, уже буквально снизу вверх. Сказать, что там ликуют демоны — ничего не сказать, поэтому Попов молчит, сглатывая ком в горле, который непонятно, откуда взялся. Кажется, темноволосый рано радовался. Взгляд его вдруг перемещается на полуоткрытые губы. И это уже выглядит слишком блядско, но Антон делает лишь хуже: касается его подбородка, невесомо проводит большим пальцем по нижней губе, холодя кожу металлом кольца; ведёт пальцами вверх по скуле и вновь зарывается в волосы, зачёсывая его чёлку назад, почти оттягивая волосы. А потом, как ни в чём ни бывало, ослабляет хватку, мягко проводит рукой по его волосам, чуть ероша, и так же мягко улыбается, невесомо касаясь холодными пальцами шеи. — Спокойной ночи, — шёпотом говорит Антон и, обходя застывшего в шоке Арса, уходит спать в гостиную на диван.