Коварные малолетки напомнили о собственном сыне и отправленной с вечера в далёкое эротическое путешествие беременной Мелани — зарвавшаяся лесба, неудовлетворившись суммой, способной нанять армию энергичных бебиситтеров, решила устроить Кинни показательную порку, назначив сегодняшнюю пятницу Днём отца, прямо с утра.
Бессмысленно искать логику у гормонально перенасыщенных баб. Хотел участвовать в жизни сына — нехуй, гони лишь бабло и страховку от корреляции летающих кирпичей с конечностью жизни. Стоило смириться — тут же выдвигаются обратные требования.
«Неймётся им, что ли, когда у других всё в порядке?»
Следовало добровольно взять на себя повышенные обязательства, чтобы чёртова дайка двинулась в диаметрально противоположном направлении. Но Кинни было не до психологических забав с аксолотлями — на подходе новый рекламный контракт, не время изображать из себя сиделку.
Невзирая на враждебное окружение, Брай любил сына, решив всё-таки навестить его, а заодно помочь ни в чём не повинной Линдси.
— Горгона дома?
— Боишься стать вечно тридцатитрёхлетним каменным истуканом?
— Не особо.
— На приёме у доктора Калона. Вместе с обоими Новотны.
— Могу посидеть с Гасом, недолго.
— Спасибо, не нужно. Вчера Мелани превзошла сама себя — за пару часов нашла нового бебиситтера. С утра уже отработал, недавно ушёл. Но раз ты здесь, поиграй полчасика с Гасом, пока я ужин приготовлю — у Мел особое меню.
— А рекомендации
у этого «нового» были? Какого чёрта мой сын остаётся на целый день не пойми с кем?!
— Разумеется, были. От его матери — сидел с младшей сестрёнкой. И очень даже «пойми с кем», — обиделась откровенному недоверию Линдси. — Оказалось, мы знакомы. Студентик, из местных. Чудо-мальчик, можешь сам убедиться, его работы сейчас на художественной выставке Института изящных искусств. И Гасу он очень понравился.
Во избежание других ценных указаний от не в меру заботливого папаши отработанным движением сын был подхвачен с пола и молча передан в руки отца. Кинни лишь покорно осведомился: — Машинки, мультики, книжки?
В своей комнате Гас, прихватив автомобиль с зеркальной надписью «AMBULANCE», привычно сунул диск с любимым мультом в щель устройства, а книжку — отцу, демонстрируя не напрасно полученные гены.
Пока на экране телевизора Ледяной Джек вовсю орудовал посохом, подбивая детей на шалости и смущая безответственным поведением Хранителей снов, Брайан Кинни совместно с воображаемым Фростом на скорой помощи спасал Кая из чертога возрастной Снежной бабы скандинавских королевских кровей.
Видеть в сотый раз мультик и читать одну и ту же книжку креативному по жизни отцу давно надоело. Да и сюжет датского сказочника с традиционным гетным посылом не соответствовал представлениям истинного эпикурейца «Тита Лукреция» Кинни о природе вещей. Воплощая в жизнь миф о другом знаменитом римлянине, Цезаре (которого в узком кругу он шутя называл Гей Юлий), Брайан одновременно играл, смотрел, читал и комментировал, причём с его слов будни озорника Кая обрастали неожиданными деталями.
С Гердой он разобрался быстро — та была отринута за профнепригодность: слишком суетна, болтлива, доверчива и беспонтово привязана к розам. Поначалу в её роли выступала Линдси, но как-то быстро её сменила отчаянная команда Фроста.
Снежной, мать его, Королеве повезло больше — чемпион Осло по кёрлингу, характер нордический, стойкий, в порочащих связях с цветочками замечена не была и потому оставлена в эпизодах — в назидание доверчивым юношам. Хотя Кинни так и подмывало временами обозвать её Маркус.
Гас сдался первым.
Осторожно укладывая заснувшего сына на ковер, Брайан сдвинул лежавшую на полу стопку книг и рисунков, зацепившись взглядом за творение Гаса, явно напоминавшее Джека Фроста в блондинистом варианте, со странноватым посохом в руке, непохожим на нескладное нечто из надломанных веток — скорее жезл античного бога, больше подходящий супергерою, чем брошенному на произвол судьбы подростку. Очевидно, без взрослых не обошлось— уж больно красиво вышло.
И другой — совсем не детского исполнения: с наброска, сделанного с совместной семейной фотографии, на Кинни отчётливо смотрел уставший и какой-то… неприкаянно одинокий красавец. Он сам.
Словно какая-то неуклюжая сука вновь наебнула зеркало тролля, в этот раз по его душу. На мгновение что-то кольнуло в сердце и защипало в глазах, и Брай почувствовал себя брошенным, абсолютно никому не нужным — ни нормальной семьи, ни отважных друзей. Отчаявшимся Ледяным Мальчиком. И не выдуманным им парамедиком на санитарном автомобиле, а рекламщиком во плоти и крови, на раритетном «Корвете».
«Да что за хуйня вечно творится из-за этих художников?»
Не доверяя себе, всё-таки поискал две назойливые буквы в углу. Напрасно, чьей-то шаловливой ручонкой листок был надорван по правому краю.
Неопределённость одновременно успокоила и взбесила.
«Ерунда, как там у классиков, «красота спасёт мир»?»
***
Не получив от Вселенной однозначного ответа, Брайан Кинни, будучи, если верить его дружку Майклу, супергероем (только с долей здорового педантизма), следующим днём незапланированно отправился на выставку, лицезреть картины молодых дарований и спасать этот мир. Собственной красотой. Исключительно из любви к современному искусству.
Выставка разочаровала, фактически завершилась: буклеты и постеры розданы, а среди экспонатов обнаружилась голая стена.
— Что за дела?
— Раскупили.
— Студенческую мазню?
Местечковый служитель искусства не признал в Кинни, облачённом в тот момент не в притягательное трико, а в неприметный костюм от Армани, спасителя человечества и благородного супергероя, опрометчиво оставил первоначально нейтральный вопрос без ответа. Вынудив Брайана продолжать: — Что, малыш нарисовал Мао Дзэдуна в порыве оргазмической релаксации?
— Увидите,
«малыш» проведёт свою первую персональную выставку раньше Уорхола. А тот умудрился проделать это в тридцать четыре.
Опрометчиво лезть со своим уставом в вотчину пребендариев и тем более подвергать остракизму выживших из ума педелей. Брайан, вспомнив ужимки Ханикатта, придал лицу ни разу не надёванное пидористическое выражение — высшую степень восхищения собеседником — и поспешил незаметно съебаться из храма изобразительного искусства. А раз уж день всё равно был испорчен, заглянуть к другу детства, к идолам поновее.
***
Променяв выдающуюся карьеру укладчика рулонов туалетной бумаги в живописные горки и менее успешную — старшего менеджера «BQ» — на увлекательную стезю торговца комиксами, Майкл Новотны даже по выходным торчал на работе.
Уже на подступах к магазинчику Кинни вновь поджидал сюрприз: на фасаде красовался ранее неизвестный ему импозантный коллега — супергерой в загадочной чёрной маске.
Изображённый граффити-мачо с наглой усмешкой победителя ВСЕГО поигрывал чётко вырисованными объёмными мускулами. Художник явно не поскупился на краски и внимание к деталям, проявив отличные знания мужской анатомии, особенно в области паха.
Увидев в окно реакцию Брайя, довольный Новотны выскочил на улицу и живо поинтересовался:
— Круто вышло, да?
— Неплохо.
— Неплохо?! Да это же «Гнев», не узнал? Вот именно такой, каким я и представлял! Копия ты. Я ему только на словах объяснил, а он взял и нарисовал. Всю ночь трудился. Утром прихожу, а он в подсобке отсыпается, — как обычно, сбивчиво протараторил Новотны.
— Кому «ему» и кто «взял и нарисовал»? — Брайан привычно выделил из сонма вылетевших слов ключевые параметры, подлежащие немедленной дефиниции для корректного отображения действительности.
— Дурачок какой-то безработный. Прикинь, сам предложил, за сотню. Его с работы попёрли, а если за аренду не заплатит, квартиры лишится. Хотя мог бы на Либерти Авеню «Бенджамина» за пятнадцать минут отработать — смазливый — не передать. Из твинков.
— И как это ты не побоялся оставить нищего незнакомца в пещере Али-Бабы, среди стольких сокровищ?
— Не-е, он правильный. Я… это… разбитое сердце за милю вижу… Влюбился, а партнёр ему изменил, вот Джастин и свалил от него. В чём был. И потом, я ж у него ID отобрал.
— Твинк с разбитым сердцем — прямо сценарий для голливудской психодрамы. Давай поглядим на твоего Джастина, — поражаясь предприимчивости недотёпы Новотны, нетерпеливо потребовал предъявить выуженные личные документы характерным движением пальцев.
— Так я того... вернул уже.
— Балда, даже копию не сделал? А если пары раритетов не досчитаешься? Или, может, он по незнанию об твои комиксы кисточки вытирал?
— Придёт ещё, куда денется, ему деньги позарез нужны, — с внезапно зародившимся беспокойством оправдывался насупившийся Новотны, больше всего после материнской заботы ведясь на издёвки постоянно правого Кинни. — Договорился с ним целую серию сделать, про Гнева. Представь только, мой собственный графический роман!
