Строгое начальство

Лютик удовлетворённо потягивается на диване: он только что закончил раскидывать планы на ближайшую неделю. Теперь — можно поваляться в кровати или посмотреть какой-нибудь фильм, если Геральт будет не против. — Ты освободился? — Геральт возникает в дверном проёме и с ухмылкой смотрит на смешного Лютика. Вот он — владелец одной из крупнейших в столице компаний — растрёпанный, домашний, сидит на диване в толстовке, белье и длинных носках. Носки — белые. Геральта это заводит. — Угу, — отвечает Лютик. — Посмотрим киношку? — Чуть позже. У меня на тебя другие планы. — Хочешь заняться чем-то поинтереснее? — он игриво вскидывает бровь. — Хочу тебе отомстить, — похабно улыбается Геральт. — Это за что? — За то, что ты привязал меня к стулу в своём кабинете и заставил стонать так, что на меня потом неделю косились. Вы вели себя скверно, господин директор, злоупотребляя своей властью по отношению к подчинённым. Геральт подходит ближе. Лютик вскакивает с дивана и поднимает руки в защитном жесте, взглядом ища пути к отступлению. Он совсем не против мести. Просто… надо ведь заставить хищника загнать жертву в тупик. — Ну-у, слушай, — сбивчиво тараторит он, чувствуя, как заливаются краской щёки. — Никто на тебя не косился, неправда. Может, это вообще я стонал? Откуда они знают? У них нет доказательств. Лютик улыбается, посылает ему воздушный поцелуй, срывается с места и бросается бежать. Он знает, что его догонят. Он хочет, чтобы его догнали. И Геральт догоняет, едва они достигают спальни. Квартира, конечно, немаленькая, но Геральт бегает куда быстрее Лютика, а тот ещё и в носках, которые скользят по ламинату. Он и поскальзывается. И падает — прямо в руки Геральта, который успевает его подхватить. Жёлтые глаза вспыхивают желанием. Геральт вздёргивает его на ноги, резко прижимает к стене и грубо целует, сминая в ладонях его ягодицы. Лютик мягко стонет ему в рот, потом чуть отстраняется, — и они начинают любимую для обоих игру: приоткрывают рты и соприкасаются только языками, сплетаясь, лаская друг друга. Всегда, когда они целуются так — у Лютика подкашиваются ноги. В паху тяжелеет мгновенно, и импульсы возбуждения пробегают по члену россыпью ярких искр. Геральт чувствует, как дрожит Лютик, и понимает: пора. Именно сейчас, если он хочет отомстить. А он хочет. Очень хочет. Усилием воли он отстраняется, чувствуя, как между языками с лёгким холодком протягивается и рвётся ниточка слюны, и это так… пошло, примитивно и совершенно потрясающе. — На стул, — отрывисто приказывает Геральт. Стул стоит прямо напротив кровати в их спальне: он сам поставил его сюда полчаса назад. Когда готовился. Лютик покорно падает на него, тяжело дыша и уставившись на Геральта, который с пошлой ухмылкой подходит вплотную, держа в руках ремень. — Тоже решил меня привязать? — усмехается Лютик. — Очень оригинально. Надеюсь, я не умру со скуки. — Не переживай, малыш, — мстительно обещает Геральт. — Со скуки — точно нет. Он стягивает ремнём его запястья — спереди, не за спиной. Крепко. Не разомкнёшь. Отходит на пару шагов, любуется таким Лютиком — воплощением похоти и желания отдаться. Затем подходит ближе, заставляет его приподнять бёдра, снимает с него бельё и отбрасывает его куда-то в сторону. Только белая толстовка и белые носки. Идеально. Член Лютика крепко стоит, пачкая ткань выступившей смазкой. Геральт опускается на колени, проводит по нему языком, на пару секунд вбирает в рот под нетерпеливый тихий стон, — и резко отстраняется, отходит и ложится на кровать. — С-с-сука… — шипит Лютик. — Не сквернословь, милый, — ухмыляется Геральт. — Ты заслужил мести. — И чего ты от меня хочешь? — Отдрочи себе. Глядя на меня. И мне плевать, как ты это сделаешь. — Ты просто… — Да, да. Тварь, знаю, — голос Геральта — низкий и хриплый от возбуждения. Лютика ведёт. — Давай. Я жду. Лютик тихо хнычет и потирается членом о предплечье. Чертовски мало. Он пробует взять ствол в кулак, и у него даже получается сделать несколько удачных толчков, но ремень не даёт двигаться полноценно, набрать темп и амплитуду. Всё ещё очень мало. Лютик скулит. Геральт гадко усмехается. Он полулежит на краю кровати, глядя на беспомощного, покрасневшего Лютика, откинувшись на локоть одной руки, второй лениво поглаживая свой член сквозь ткань домашних спортивных штанов. — Что такое? — притворно-заботливо спрашивает он, когда Лютик снова хнычет. — Не получается? Кажется, я должен тебе помочь. Лютик кивает, наивно полагая, что Геральт сейчас подойдёт к нему, но… тот просто медленно раздевается. У Лютика перехватывает дыхание, когда его взгляд скользит по идеально сложенному телу, по пальцам, которые оглаживают соски, спускаются по груди, медленно стягивают штаны и бельё. Его собственный член дёргается, капля смазки стекает по стволу. Прохладная кожа ремня на запястьях касается влажной головки. Геральт снова устраивается на кровати и опускает руку к своему паху, дразняще проводя кончиками пальцев по бёдрам, по всей длине члена. Лютик судорожно выдыхает. Кажется, ему действительно никто не собирается помогать. Под голодным, тяжёлым взглядом жёлтых глаз он наконец находит более-менее удобное положение: его руки теперь располагаются так, что член скользит между его предплечий. Стимуляции всё ещё мало, но это куда лучше, чем ничего. — Смотри на меня, — приказывает Геральт. И Лютик, рвано двигая руками, подчиняется. Геральт всё еще медленно поглаживает себя. Широко лижет ладонь, затем пропускает член в кулак. Кожа становится влажной и блестит от слюны. По телу Лютика бегут мурашки. Его член подрагивает. — Смотри на меня, — повторяется приказ. — Смотри, как я сейчас делаю то, что так любишь делать ты. Ты хочешь прикоснуться ко мне? — Да-а-а-а, — стонет Лютик, запрокинув голову и закусив губу. Геральт чертовски горяч. Геральт сжигает его изнутри. — Ты не прикоснёшься, пока не кончишь. Давай, малыш, сделай это для меня. Лютик снова скулит. Движения рук продолжаются, он ёрзает на стуле, вскидывает бёдра и толкается в так-блять-неплотно-сжатые-предплечья, ему нестерпимо хочется кончить, но он даже ещё не близок к оргазму. Геральт паскудно улыбается, глядя на его мучения, а потом приподнимается и ложится на бок, одну ногу согнув в колене и уперев в матрас. И Лютик видит это: как его палец, обильно смоченный слюной, проникает в ложбинку между ягодиц и входит внутрь. Вторая рука всё ещё скользит по члену. — Да что ты, блять, делаешь?! — срывается он. — Снова сквернословишь? — Ненавижу тебя! — Поверь, у нас это взаимно. Лютик задыхается от возмущения и упорно продолжает двигаться: он просто обязан кончить, чтобы добиться своего и стереть самодовольную улыбку с лица этого гадёныша. Которого он, между прочим, безумно любит. — Ты хочешь оказаться во мне, правда? — хрипло говорит Геральт. — Хочешь, чтобы сейчас это были твои пальцы? А может, твой член? Лютик уже не в состоянии ответить связно: он наконец-то поймал волну приближающегося оргазма и теперь только без остановки скулит, ёрзает и жмурится от невыносимого удовольствия, пытаясь подвести себя к краю. — Я приказал тебе смотреть на меня, — жёстко напоминает Геральт. Лютик со стоном открывает глаза, и член пульсирует от накатившей волны возбуждения, хотя, казалось бы, возбуждаться больше некуда. Геральт медленно трахает себя одним пальцем, второй рукой уверенно и ритмично лаская член. Лютик смотрит на него, впитывая каждую частичку, его стоны почти срываются на крики. Движения Геральта ускоряются. Он закусывает губу, но не сводит жадного взгляда с Лютика, задыхается, но продолжает пожирать его глазами. Лютика мелко трясёт. Он очень близко. Очень. — Давай, малыш, — хрипло шепчет Геральт. — Ещё немного. Кончи для меня. Лютик вздрагивает всем телом, его мышцы охватывает сладкая судорога, он делает последние несколько толчков, глядя Геральту прямо в глаза, и ярко кончает, громко скуля, заливая спермой свои запястья, ремень и даже пол. Геральт догоняет его спустя пару движений — тихо стонет и выплёскивается себе в ладонь, сжимаясь вокруг своего пальца. В комнате повисает тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием. — Я люблю тебя, — едва придя в себя, шепчет Лютик. — Пять минут назад ты говорил обратное, — Геральт, кое-как обтеревшись собственной футболкой, подходит к нему и расстёгивает ремень. Запястья болят. Геральт мягко касается губами каждого из них. — Отвали, — улыбается Лютик. — Я тоже тебя люблю. Геральт целует его. Глубоко, ласково, трепетно. Так, как никогда в жизни никого не целовал. Только его. С самого первого раза. А после, оторвавшись от его губ, спрашивает: — Так какой фильм ты хотел посмотреть?