Поврежденные. Чумной Ворон

      И отец Картера. Оставалась лишь одна причина не делать записи. Лишь одна причина не посвящать нас в свои планы. До этого момента мы с Картером работали бок о бок, делились всем — всеми предположениями и домыслами. Мне пришло на ум только одно — он защищал собственную семью. Если бы такое произошло со мной, скрыл бы я факты и улики, лишь бы не подставить родного мне человека? Наверное, да. Это только в фильмах легавые могут посадить жену или отца, если узнают, что они замешаны в преступлении. На деле всё более чем банально: любой полицейский воспользуется служебным положением, чтобы не дать этому случиться. Родной человек дороже, пусть даже если он совершил ошибку. Карта это послание — ни мне, ни Биллу, а Бронсу. Улыбка как-то смог узнать наши имена, или он знал только то, что Картер в нашей команде. А тот сразу всё понял, и после убийства полицейского он ушёл в себя и начал собственное расследование, параллельно нашему. Всё узнал. Он всё выяснил, и эти догадки привели его в этот забытый богом отель. Где он и расстался с жизнью.       Чёртов Картер! Почему ты умолчал об этом? Умом я понимаю почему, но сердце не давало мне принять этот ответ.       Я был в бешенстве. Я вышел из отеля и снова сел в машину. Проехал пару кварталов и остановился около типографского киоска. Купил точно такую же карту города и поехал в Департамент полиции. Мне требовалось сейчас говорить лишь с одним человеком — начальником, отцом, другом.       Альберт Бронс, страдаешь ли ты?       Припарковал машину как попало и вбежал в лифт. Последний этаж, и я у входа в кабинет начальника. Без стука открыл её. В полной темноте за столом кто-то сидел. Лишь слабые лучи настольной лампы освещали его. Наконец, я разглядел его, привыкнув к полумраку — Альберт Бронс. В одной руке он держал дымящуюся кубинскую сигару, в другой руке кое-что — оно поблескивало серебристым металлом. Шестизарядный револьвер.       — Я знал, что кто-то придёт за мной, — сказал он тихим голосом. — Не думал, что это будешь ты, старый друг.       — Альберт.       — Да, я знаю, Картер мёртв… — он покрутил в руках сначала сигару, потом револьвер. — Жаль, что ты пришёл за мной.       — Ты знаешь, что это? — поднял карту Бостона в руке я.       — Это карта.       — Эта карта вывела Картера на убийцу. Скажи мне, как?       — Я тебе не могу ничего сказать. Я плохой человек… Я делал ужасные вещи. Предал вас… — тихо шептал он. — За это я уже поплатился. Я потерял единственного сына…       — Что эта карта значит? — я повысил голос.       — Айзек, ты умный, ты скоро это поймёшь, — он поперхнулся дымом и закашлялся. — Одно могу сказать: ты и Билл в безопасности. Никто не знает о вас.       — Альберт, помоги мне отомстить за смерть Картера! — взмолился я.       — В данный момент я это и делаю — убиваю человека, виновного в его смерти.       Альберт поднял револьвер и направил его в мою сторону. Я заглянул в чёрное дуло и как будто увидел отблеск пули и щёлканье спускового механизма. Ствол неуловимым движением руки оказался у его виска. Я не успел сделать даже шага, как всё закончилось. Тело отлетело назад, свалилось с кресла и застыло. В кабинете установилась звонкая тишина после гула выстрела. Запах пороха и сигарного дыма завершали страшную картину места самоубийства моего начальника.       Я не знал, что делать и что думать. Время словно остановилось, а мои мысли ускорились. Когда начались убийства полицейских, Альберт Бронс больше всех ратовал за то, чтобы скорее, в самые сжатые сроки, мы поймали виновного. Но как только убивают его собственного сына, он мямлит что-то невнятное и пускает себе пулю в голову. Я не верил, что он совершил самоубийство. Конечно, он сам нажал на спусковой крючок револьвера, но точно не по своей воле. Я знал Альберта очень давно — он скорее поставил бы цель найти убийцу, чем сдался.       Вывод напрашивался только один. С самого первого убийства Альберт Бронс знал, кто такой убийца полицейских, и прикрывал его. Даже сына поставил во главе группы по поимке Улыбки, чтобы быть в курсе событий нашего расследования. Этот убийца — могущественный человек. Он не мог быть обычным преступником. Далеко не каждый человек может давить на начальника полиции.       Кого вы подозревали?       Кого-то конкретно подозревать трудно — список обширный.       Меня допросили и отпустили из полицейского участка. Меня никто не подозревал. Все уже знали, что сын Альберта погиб, и быстро сделали вывод о том, что он наложил на себя руки из-за случившегося. Большего им знать не стоило. То, что я знал точно: чем большей информацией ты владеешь об Улыбке, тем ближе твоя смерть. Наша с Биллом смерть, лишь дело времени. Рано или поздно он узнает наши имена, и уже над нашими трупами будут толпиться полицейские, медики и криминалисты. Кайл Джонсон будет рассуждать, каким способом нас убили, объяснять уже другим детективам про нож в виде серпа для разрезания горла от уха до уха — фирменное оружие Улыбки. Эти другие детективы составят протокол. Медики поместят наши тела в чёрные полиэтиленовые мешки и засунут в карету скорой помощи. Машина сдвинется с места, не включая сирен. Её пассажирам торопиться больше станет некуда.       Всё это живо рисовалось в моей голове. Я вышел из полицейского участка и сел в машину, но отъехать далеко мне не удалось. У меня кружилась голова, руки опускались сами собой. Картер и Альберт Бронс мертвы, уже около сорока полицейских — тоже. Улыбка неуловим, его не остановить. Зачем нужно то, чем занимаемся мы с Биллом? Все полицейские боятся Улыбку и стараются поменьше выходить в патрули. А мы с напарником сами ищем своего убийцу. Зачем всё это? Я стал задыхаться. Открыл дверь машины, заглушил мотор и вышел на улицу. Мне нужен свежий воздух. Я должен всё обдумать, а не сидеть за рулём прокуренного салона машины. Ночь темна. Ночь поможет мне скрыть слёзы. Как давно я не плакал! Это нахлынуло на меня, как вода, прорывающая хлипкую дамбу — я не мог остановиться, или сопротивляться этому. Мне это оказалось нужно. Я должен сломаться, чтобы, как феникс, возродиться вновь.       Почти всю ночь я бродил по тёмным улицам родного Бостона и думал. Что делать дальше? Как в таких обстоятельствах вести расследование? Мыслей много, а времени мало — с каждым днём старуха с косой всё ближе и ближе. Я уже видел, как она ехидно смеется из-под чёрного капюшона, скаля белые зубы. Если Альберт Бронс сказал правду, он точно знал, кто такой Улыбка. Он сказал, что тот не знает наших имен. Улыбка влиятелен и может спокойно давить на следующего начальника Департамента полиции. А у того не будет, резона защищать нас. Он скажет, кто мы такие, и тогда старуха бросит точильный камень на землю, улыбнется в последний раз и срубит наши головы, забрав наши грешные души прямиком в ад. Чтобы расследовать это дело, узнать, кто такой Улыбка, и остановить его, у нас оставалось лишь несколько дней. Как только истечёт срок, мы проиграли. Старуха с косой перевернула песочные часы. Время пошло.       Я вернулся в отель «Боксёр». Там меня всё так же ждал Билл. Он сидел за столом, на котором лежал ноутбук погибшего Картера. В его руке блестел стакан, а рядом стояла открытая бутылка коньяка. Видимо, он целую ночь не выходил из номера и, потягивая коньяк мелкими глотками, обдумывал, что ему делать дальше. Во всех этих переживаниях и событиях я совсем забыл про старого друга и напарника Билла Уилсона. А ведь он пребывал в точно такой же ситуации. А я его бросил: ушёл, отключил мобильник и не отвечал на его сообщения.       — Прости, — сказал я, присаживаясь на стул.       Он мотнул головой.       — Мне нужно было подумать, — я взял стакан и налил себе коньяка.       — Ну, что, подумал? — тихо спросил Билл.       — Да, мозги встали на место.       Билл молчал. Мы как будто опять оказались все вместе. Из ноутбука нам улыбалась девушка, сидящая на камнях под водопадом. Приподняв стакан, я посмотрел на Билла. Мы молча выпили, ещё раз вспомнив Альберта и Картера Бронса.       Кто-то должен ответить за их смерть. И этого человека должны найти мы. Найти как можно скорее. Мы понимали это чётко. Больше никаких рассуждений, лишних мыслей, слёз. Теперь только одна цель: если мы не сможем остановить Улыбку, никто не сможет.       Карту, которую я купил в типографском киоске для того, чтобы расспросить Альберта, лежала на столе. Сам не знаю почему, но я не выкинул этот ненужный кусок бумаги на улице, а проносил его с собой в кармане всю ночь. И тут меня осенило! Это лежало у меня перед глазами. Карта города. Это карта города! Что поставлено на карту города? Это будет новая карта города. Чьи это слова? Чьи это слова-паразиты, прицепившиеся к нему ещё с предвыборной компании?       «Мы изменим карту города!» — говорил он, улыбаясь с плакатов и билбордов по всему городу.       Мэр Эрл Готфрид.       Я тут же развернул ноутбук к себе и, проверив соединение с интернетом, зашёл в поисковик и вписал его имя.       Вот что тогда понял Картер Бронс! Вот как он вышел на убийцу! Мэр приходил к его отцу устраивать выговор по поводу этих убийств полицейских. Мэру не нравилось, что его парней убирают, а начальник Департамента полиции сидит сложа руки. Ох, и досталось тогда Альберту! Мэр отчитал его как мальчишку прямо в полицейском участке. Я не присутствовал при этом разговоре, и я не знал подробностей. Поэтому не придал этому никакого значения. Любому мэру города не понравится, когда в его городе орудует маньяк и убийца полицейских. Но Картер присутствовал при этом разговоре. Улыбка тоже там присутствовал или знал всё, о чём они разговаривали. Картер не хотел подставлять отца, думая, что он в этом замешан, и вёл расследование один. Картер, ты оказался прав! Твой отец оказался в этом замешан по самые уши, а ты пострадал из-за этого.       Посмотрев на фотографии по запросу, я вспомнил, почему Эрл Готфрид не подходит на роль убийцы. Небольшого роста и полноватый. Все видели Улыбку по телевизору в новостях, тощего и высокого.       — Может, мэр кого-то нанял играть роль убийцы? — подкинул мне мысль Билл. — Хотя зачем ему сеять панику в городе? В чём смысл? Он роет яму сам себе.       — Нет, — отрезал я домыслы Билла.       Я просматривал многочисленные фотографии мэра в интернете, постоянно окруженного толпой: телохранителей и приближенных к Эрлу людей. И везде на заднем плане я стал замечать одно и то же лицо. И это лицо недоброе. Худощавый, с чёрными волосами, зачёсанными на бок. Наконец, я нашёл его имя — Гленн Готфрид.       — Бинго! Это он! — воскликнул я. Всё моё нутро кричало, что я его нашёл — я доверял интуиции.