Поврежденные. Чумной Ворон

      — Так где все? — повторил он вопрос.       — Они задействованы в эскорте пойманной недавно банды. Почти весь полицейский участок пуст из-за этого. Вот сейчас надо было штурмовать нас, а не тогда, слышишь, Джон? — рассуждал его коллега.       — А ты, Брюс, почему остался?       — Приказ лейтенанта Роджерс, — пожал плечами он. — Из-за того штурма теперь все перестраховываются.       Дверь кабинета начальника открылась, и оттуда выскочила девушка с копной белых вьющихся волос. Она явно чем-то сильно расстроена и постаралась как можно быстрее удалиться. Джон даже не успел рассмотреть её лица. За ней из двери высунулась сама лейтенант Дороти Роджерс. Она быстро пробежалась глазами по столам и, увидев Грина, подозвала его жестом.       Джон встал с места и направился в сторону кабинета. Он ещё раз посмотрел в сторону молодой девушки, выбежавшей из двери лейтенанта и исчезнувшей в железной коробке лифта. Зайдя в кабинет, детектив оказался во владениях начальника. Тут ему, как и всем обычно перед начальством, стало немного не по себе. Он ничего плохого не сделал, ничем не провинился, но его собственная психика играла с ним злую штуку, заставляя нервничать перед этой женщиной только из-за того, кем она являлась.       — Как успехи? — спросила она, усаживаясь за стол, на котором оказалось столько всего навалено, что удивляло, как она тут вообще что-то находит.       От старых газет и фотографий до писем и стопок нераскрытых или наоборот давно раскрытых дел, которые давным-давно пора бы сдать в архив. Смотря на этот хаос на столе начальника, Джон понимал, откуда росли ноги того бедлама с мебелью, что творился в отделе в общем.       — Пока безуспешно, — пожал плечами детектив, — я попытался выйти на след наркобарона, но потерял его. Ничего, он скоро объявится вновь.       — Я понимаю, что наркобарон — это их дело, — она указала наверх, не глядя и подразумевая третий этаж — отдел наркоконтроля, — но мне нужны показатели, а ты можешь мне их дать, я это знаю. Хотя сейчас это не так уж и важно.       — Почему?       — Ты не слышал? Новости не смотришь? И даже Брюс не похвастался, — ухмыльнулась она тонкими губами, смутно похожими на чьи-то. Может, Джон недавно видел в кино похожую актрису с такими же, — вчера ночью мы задержали всю банду Свиного Рыла, вместе с их главарём. Вот почему ребят нет в отделе. Все заняты этими отморозками. Нападение на полицейский участок не сошло им с рук. Ох, как я довольна.       — Ясно, нет, я не слышал об этом. Видимо, пропустил, — пожал плечами Джон.       — Начальство теперь такое добренькое. Уже вчера утром прибежали нахваливать меня, как будто я одна поймала его. Думаю, будет премия и много наград, — потёрла руками лейтенант Дороти, совсем не скрывая и не стесняясь радости.       — Поздравляю, — закивал головой Джон и заулыбался.       — Джон, ты не мог бы сегодня приехать ко мне домой? — вдруг спросила она, быстро сменив тему. — Часиков в восемь вечера.       Джон тут же перестал кивать головой и улыбаться. Вопрос немного поставил его в тупик, и он ответил не сразу.       — Конечно.       — Это по работе, — нахмурилась лейтенант Роджерс, пытаясь сделать серьёзное лицо.       — Я понимаю, — сказал молодой детектив думая, что понимает, а на самом деле не понимал ничего.       — Кстати, зайди в отдел кадров и подпиши бумаги на командировку, я уже всё подготовила, — зарывшись с головой в бумаги на столе, проговорила женщина. — До вечера.       — Ага, — мотнув головой в знак согласия, отозвался Джон и тихо, стараясь не издавать лишних звуков, вышел из кабинета начальника.       Он плотно закрыл за собой дверь и пошёл в сторону, куда несколькими минутами ранее убежала молодая блондинка.       Что происходит? Зачем нужно приезжать к ней домой, особенно вечером? Первая мысль что посетила его, была совсем не приличная. Но Джон быстро отогнал её от себя и вспомнил, что лейтенант Дороти сказала о работе. Работа детективов бывает разная. Айзеку, Биллу и Картеру пришлось работать втроём потому, что они не могли доверять никому из Департамента полиции по делу Улыбки. Может, пока он отсутствовал, на работе что-то произошло, и у лейтенанта Дороти нет возможности кому-то доверять, вот она и хочет попросить о какой-то помощи или деле. Всё могло быть. Нельзя делать поспешных выводов. Лейтенант Дороти Роджерс хороший человек. Джон видел это в людях и обычно не ошибался. Она строгая, но справедливая и относилась к работникам, словно к детям. Может наказать, но если надо, она прикроет их своим телом во что бы то ни стало.       — Я забыл тебе сказать, что эта банда, Свиное… — начал было Брюс кричать из-за угла, перебивая ругательства уборщицы.       — Я знаю, — отмахнулся Джон, продолжая путь к лифту.       Хоть все вокруг и радовались поимке такой опасной банды, как эта, и главное их главаря, для самого Джона радости тут оставалось мало. Хоть Свиное Рыло и опасен, настоящая опасность исходила от Улыбки. Детектив даже не мог этим с кем-то поделиться, сказать, что суперзлодей ещё жив, что он не умер в Длинную Неделю, что в любую секунду убийца полицейских может вернуться вновь. Все думали, что Ночные Охотники обезвредили его, но всё как раз наоборот, и это Улыбка убил Филина и Ястреба. И об этом тоже никто не знал. Все жили и радовались своим успехам, не зная, что их жизни висят на волоске.       Тем же вечером Джон Грин в восемь часов, как и договаривался, стоял перед входной дверью лейтенанта Дороти. Её достаточно дорогой дом находился в престижном районе Бикон-хилл. Нет, семья Роджерс не настолько богата, чтобы жить на вершине или южном склоне холма Бикон-хилл. Там проживали только самые влиятельные семьи города, которые любили публичность и специально покупали там земли и здания, чтобы показать свою значимость в Бостоне. Покупали себе билет в высшее общество, если так можно сказать. А дом семьи Роджерс был совсем обычным двухэтажным коттеджем. Нет, он не похож на ту развалюху, в которой находилось гнездо Ночных Охотников. Планировка дома «горизонтальная», вширь, как любят строить американцы. Второй этаж с покатой крышей из красной, сделанной под старину черепицей, сильно выделялся на фоне остального здания, и видно, что хозяева его достраивали сами. Перед домом небольшая мансарда и гараж на две машины. Газон тщательно подстрижен. В саду перед небольшим фонтаном стояли трое гномов. Всё ухожено, и чувствовалась любящая и заботливая рука хозяина.       Посмотрев на белую дверь со стеклянными вставками из мозаики, через которую трудно рассмотреть даже силуэт за ней, Джон Грин не спешил стучаться в дверь или нажимать на звонок в виде морды бульдога, в зубах которого зажата похожая на язык кнопка. На секунду его одолели сомнения: а что, если лейтенант Роджерс узнала, что теперь он носит костюм Филина? Что, если она смогла связать исчезновение героя из полицейского участка с ним и что его недолгая командировка в Канаду фикция? Где он мог оставить следы? Где он просчитался? Она же наставила на него пистолет в заброшенном депо, но потом дала уйти, вместо того чтобы арестовать. Что, если тогда она уже всё знала, знала, что Филин — это Джон, и тогда просто не стала стрелять или арестовывать его сама? Ведь если бы оказалось, что герой — это детектив из её отдела, она бы первая, к кому пришли бы с вопросами. Потом позор и увольнение. Может, она хотела сама расправиться с ним без шума и пыли, не привлекая в это полицейских.       Конечно, она могла бы поднять документы и узнать, что в ту ночь Джон Грин допрашивал героя, известного как Филин, в камере допросов в полицейском участке, после чего тот пропал. Но это невозможно. То, что Джона отправили провести допрос, знал только Айзек Андерсон. На самом же деле Джона никто не посылал — он сам втайне от всех добыл ключи и проник в комнату для допросов и притворился, что его послало начальство, чтобы разговорить Филина. Айзек думал, что это божье провидение — случайность, по которой ему удалось рассказать всю свою историю именно такому человеку как Джон, но сам Джон знал, что это не провидение и не случай. Он сам вышел на него, чтобы послушать, что ему расскажет герой, находящийся при смерти. Никаких фактов, свидетельств или свидетелей, что Джон вообще контактировал и виделся с Филином, уж тем более у лейтенанта Роджерс, быть не могло. Связать его командировку в Канаду и охоту на наркобарона с активностью Филина в Бостоне тоже нельзя. Никто не знал, что Ночные Охотники мертвы, и не было ничего удивительного, что только что освободившийся из-под стражи в полиции герой, ищет заклятого врага. Только если знать хоть одну из этих деталей, можно косвенно связать детектива с героем, но никто ничего не знал. Джон умел заметать следы. Лишь несколько людей оставались в курсе смерти героев: непосредственно Улыбка, сам Гленн Готфрид, человек в противогазе и другие из их окружения. Стоп! Что, если лейтенант Дороти Рождерс как-то связана с Улыбкой? Всё-таки начальник Департамента полиции Альберт Бронс работал на него и лично поставлял ему товар в виде полицейских. Нельзя исключать, что кто-то ещё из полиции тоже работает на злодея. Что, если и она тоже?       — Джон?       Белая дверь со стеклянной мозаикой резко открылась, и на пороге показалась лейтенант Дороти Роджерс.       — А я думаю, что за знакомый силуэт тут стоит, — мило проговорила она, улыбаясь.       Её слова сбили Джона с мысли. Что делать? Бежать?       — Проходи, — предложила она.       Джон послушно, словно овца на убой, сделал сначала один шаг, потом переступил порог, потом другой шаг и оказался внутри дома в широком коридоре. Что она пытается сделать? Заманить его внутрь дома и там по-тихому убить? Может, там внутри сидят за столом сам Улыбка с человеком в противогазе, пьют вино и ожидают его появления. В кухне спрятались несколько боевиков. На случай, если Джон окажет сопротивление. У них приготовлены верёвки, ножи, молотки и длинные гвозди. А во дворе стоит огромный деревянный крест, на который его и водрузят, когда вдоволь поиздеваются над ним и запытают до смерти, как и боялся Айзек. Он не хотел, чтобы его распяли как Иисуса Христа. Никто не хочет быть мучеником. Тебя чтят после смерти и тебе поклоняются, вот только тебе уже всё равно.       Медленно проходя по коридору вперёд, Джон незаметно запустил руку под пиджак и нащупал холодную сталь рукояти пистолета. После коридора располагалась совсем тёмная гостиная. Свет выключен. Напряжение росло. Дороти Роджерс закрыла за ним дверь и, словно призрак, молча следовала за ним по пятам, направляя его во тьме. Сейчас всё начнётся.       — Сюрприз!!!       Свет резко включился, на секунду ослепив его, и голоса закричали буквально со всех сторон разом. От того чтобы достать пистолет, Джона остановило только одно: он через белые блики на зрачках, от резкого света, смог с трудом рассмотреть, а потом и прочитать большую бумажную ленту, которая протянулась от входа на кухню до подъёма на второй этаж, и на ней надпись: «Добро пожаловать в Бостон, Джон Грин!». Мысли быстро сфокусировались, и скорость мышления и реакция не дали натворить глупостей перед наступающим страхом. Джон убрал руку от пистолета.       Все зааплодировали.       — Сюрприз! — повторила Дороти позади детектива. — Мы организовали небольшую вечеринку в твою честь. Надеюсь, ты не против этого? А то мы даже не отпраздновали твой перевод в наши ряды из Вашингтона Ди-Си.