Поврежденные. Чумной Ворон

      — А заодно мы отмечаем поимку банды Свиного Рыла! — засмеялся Брюс Кэмпбелл, поднимая уже налитый стакан пива вверх.       — Спасибо, — заулыбался Джон, осматривая собравшихся.       В гостиной по периметру вокруг стола с напитками и закуской стояло множество людей, и половину из них Джон Грин уже успел узнать. Это детективы из отдела лейтенанта Дороти Роджерс. Брюс Кэмпбелл, Арчи Коллинз, Сэм Паркер и другие. Но другая часть собравшихся Джону оказалась совсем не знакома. Ребята и девушки примерно его возраста, плюс-минус два года. В общей сложности, человек двадцать. Хоть все эти люди и собрались тут по случаю поимки банды и перевода Джона из Ди-Си, сам детектив прекрасно знал, что все здесь, не потому, что им важна банда или он — им нужна сама вечеринка, тусовка, веселье, закуски и выпивка. Но всё равно это чертовски приятно. Все эти люди хлопали ему, когда он вышел из тёмного коридора, и радостно приветствовали его. Такого единства Джон не испытывал давно. Вдруг он встал в центре толпы, которая ликовала ему, собралась тут ради него, хоть и косвенно, и Джону нравилось это чувство. То же чувство он испытал, надев костюм Филина.       Айзек Андерсон описывал ему свои ощущения, когда впервые они с Биллом-Ястребом надели костюмы, это первобытное чувство справедливости, возведённое в абсолют. Джон испытал это. Той ночью «демон справедливости» поглотил его с головой, и Джон сам дал ему сожрать его. Непреодолимое чувство. И даже сейчас кусочек Филина поселился в его душе и сердце. Обычно нелюдимый, неразговорчивый и стеснительный Джон Грин вдруг почувствовал, что всё это ему хоть совсем чуть-чуть, но нравится — и вечеринка, и толпа людей, и незнакомцы, которых он обычно старался сторониться.       — Ну, ребят из отдела ты знаешь, знакомить не буду, — указывая на них рукой, сказала Дороти, — остальные — это друзья моей дочери. Я пригласила её, потому что вы ровесники, думала, может, заведёшь себе пару знакомых. Трудно в незнакомом городе одному.       — Спасибо, — улыбался как дурак Джон, не зная, какие эмоции сейчас нужно показывать.       Но гости быстро потеряли интерес к персоне молодого детектива: кто-то навалился на стол с закусками, кто-то — на спиртное, остальные разбились на компании и оживлённо о чём-то беседовали. Детективы судачили по поводу недавней поимки банды Свиного Рыла и судебного предстоящего процесса. Молодёжь обсуждала какой-то новый фильм, только что вышедший в кинотеатрах страны. Гостиную тут же заполнили разговоры, шуршание пластиковых стаканов, музыка из динамиков, мелодично наигрывающая фон вечеринки.       Нужно расслабиться. Джон подошёл к столу, налил себе холодного пива в стакан и немного отпил, чтобы успокоить нервы. Напиваться он не собирался. Его отношение к алкоголю оставалось нейтральным, и он относился к нему нехорошо и неплохо — просто он понимал, что это не для него.       — Ты как, старик?       Справа к нему подошёл высокий человек с широкими плечами и в коричневом стареньком костюме.       — Нормально, — отпив ещё немного пива, ответил Джон.       Это был Сэм Паркер, приставленный к нему напарник. Его приставили совсем недавно, и теперь им придётся работать вместе. Оба детектива молчаливы и угрюмы. Оба присматривались друг к другу, думая: что за человек его напарник? Сможет ли он прикрыть спину? Не работает ли он на нацистов, к примеру? Недоверие к коллегам обычное дело в Бостоне.       — Ладно, бывай.       Налив себе пива, Сэм отошёл в другой конец гостиной. Джон засмотрелся в след напарнику, думая, какие проблемы в будущем может создать этот человек, или наоборот, протянет руку помощи.       — Это моя дочь Шерри, — раздался за его спиной знакомый голос лейтенанта Дороти.       Джон развернулся и чуть не пролил стакан с пивом на девушку, стоящую перед ним. Чёрные туфли на каблуке, свободная юбка до колен в чёрно-коричневых цветах, блузка с вырезом, из которого выглядывал кружевной ободок её белого бюстгальтера, очки, волосы, убранные в пучок наверх, тонкие губы. Не хватало только пугающего взгляда. С ним она, как две капли воды походила бы на ту стерву, хозяйку клуба «Лис», в котором детективу доводилось недавно побывать в костюме Филина.       — Здравствуйте, я Джон, — улыбнулся детектив и протянул ей руку.       Она пожала её. Её кожа бархатистая и нежная, и от её прикосновения по телу побежали мурашки, словно она проводила небольшой электрический ток.       — Очень приятно, вы только не стесняйтесь и не смущайтесь, — проговорила она, прищурив под очками глаза и улыбнувшись, — я пригласила друзей, они чутка ненормальные, как и все в нашем возрасте.       Она подмигнула.       — Ну, то, что я детектив полиции, не говорит о том, что я какой-то сноб, — засмеялся Джон.       Хотя в действительности он являлся самым настоящим снобом, но ночь, проведённая в образе Филина, что-то перевернула в его душе. Какая-то забытая и запертая на ключ, выкинутый на дно океана, часть души просыпалась. Впервые в жизни ему и впрямь хотелось общаться с людьми, а не только по делу, узнать, чем они живут, что делают, чем занимаются и кто они вообще такие. Будто бы нацепив на себя вторую скрытую личность Филина, личность самого Джона Грина раскрепостилась, отдав всю скромность, замкнутость, неразговорчивость и таинственность второй личности.       — Ух, ты, а ты мне нравишься, я думала, что мама приведёт очередного угрюмого детектива, — она осмотрела остальных ребят из отдела её мамы. — Как все эти.       — Ну, — заулыбался Джон и почесал себе затылок.       Джону легко общаться с ней, и в большинстве это не его заслуга. Шерри Роджерс оказалась очень открытой, весёлой и бесшабашной личностью, с которой на удивление легко и комфортно. Она совсем не похожа на ту девушку из клуба «Лис», которая приказала охранникам нападать на Филина. Джон даже решил, что просто обознался, что его подводит зрение, что это не могла быть она.       Когда вечеринка в честь Джона Грина и поимки опасной банды была в самом разгаре, коллеги детектива, набравшись алкоголя, стали разбредаться по домам, оставив его один на один с молодёжью того же возраста, как и он. До этого он разговаривал с лейтенантом Роджерс, напарником и другими детективами, которые под действием спиртного охотно общались с замкнутым до этого Джоном. За это время он успел узнать их лучше, чем за всё то время, что работал с ними, с того момента как его перевели из Вашингтона Ди-Си в Бостон. Всё-таки алкоголь меняет людей. За это его свойство Джон не особо его любил, ведь завтра все эти веселые и разговорчивые люди вновь станут мрачными и нелюдимыми. Как будто сегодня он разговаривал совсем не с ними, но с другой стороны алкоголь помогал людям сближаться, когда они в силу воспитанности или характера сами не могли идти навстречу друг другу.       Но вот все его коллеги разбрелись по домам, лейтенант Дороти куда-то пропала, и он остался один в гостиной с кучей незнакомых ему парней и девушек. Их волновала мода, интернет, фильмы, клубы, игры и развлечение, и ни о чём этом Джон и понятия не имел. Теперь он не просто замкнулся, а чувствовал себя человеком на Марсе. Марсиане устроили пирушку в своей высокотехнологичной квартире, с разными космическими наворотами и пригласили его к себе. Они все такие напыщенные, в дорогих марсианских одеждах, с синей кожей, одной щупальцей держали стакан, наполненный непонятной бурой субстанцией, разговаривали, чавкая инопланетными жвалами на каком-то непонятном языке, больше похожем на лай собак или тюленей. И вот он, Джон Грин, человек с Земли, с земными привычками и земными мыслями, стоит посередине красной планеты, где-то в космосе, в толпе непонятных и чужих ему марсиан. Его космолёт, который мигом умчит его на родную землю, стоит припаркованный рядом с их домом. Ему только и стоит что раскланяться, поставить стакан на стол и тихо уйти, не привлекая внимания этих странных личностей. Правда, марсиане споили его. Налив в его стакан вместо воды странный напиток, похожий на утреннюю мочу, он ударил в голову и немного ослабил руки и ноги. Вполне вероятно, что полёты на космолёте сейчас не для него, да и космическая полиция не посмотрит, что у него межгалактический значок детектива, и тут же отправит его в холодные казематы на Венере, за пилотирование под марсианским пойлом.       Джон хотел уйти, но вдруг среди этой толпы марсиан он увидел одно знакомое лицо. В очках, с волосами, убранными в пучок вверх, с тонкими, накрашенной яркой помадой губами. Шерри Роджерс, дочь лейтенанта Роджерс, увидела его одиноко стоящим посередине гостиной и тут же подлетела к нему с двумя стаканами в руках.       — Ну как ты? — пытаясь перекричать уже порядком прибавленную в громкости и в ритме музыку, спросила Шерри.       — Нормально, — покачал головой он.       — Возьми, выпей, твой стакан пуст, — предложила она, протягивая ему наполненный до краев пивом белый пластиковый стакан.       — Мне уже хватит, — замотал головой Джон.       — Эта вечеринка в честь тебя, — она откашлялась и потёрла рукой нос, — частично. Так что никаких отговорок, выпей.       Стакан с ярким хмельным запахом оказался почти у лица детектива.       — Хорошо.       Взяв его в руки, Джон немного отпил. Шерри подтолкнула дно стакана вверх, чем заставила его выпить больше.       — Не скромничай, — проговорила она, отпивая залпом половину стакана. — Это вечеринка, а не похороны, можно и напиться хоть раз.       После того как он немного побеседовал с Шерри ни о чём, она побежала знакомить его с друзьями. Она подходила к каждому знакомому, ведя Джона через всю гостиную за руку, словно малыша, и называла имя или кличку очередного друга. Ни одно из них Джон, конечно же, даже не запомнил. А Шерри всё тараторила и тараторила как ненормальная, продолжая обход. Вскоре Джон действительно расслабился и начал получать от этой инопланетной вечеринки с марсианами удовольствие. Ему даже удалось пообщаться с доброй половиной собравшихся, немного и не со всеми, и Джон почти молчал, слушая, что ему говорят его собеседники. Всё это так далеко от полиции, работы детектива и преступности, от всего того чёрного мира, в котором Джону приходилось копаться будучи полицейским. Они так же обсуждали модных сейчас героев, героев из других городов и стран, а также злодеев, которые им противостоят. Не забыли и о Ночных охотниках — Филине и Ястребе. Они говорили об этом так отстранёно и весело, что со стороны казалось, что они обсуждали выдуманный фильм или страницы свежевышедшего комикса. В их рассуждениях о геройском деле нет ни смертей, ни крови, ни боли, ни страдания, ни грязи. Они так далеки от всего этого и сумели хоть ненадолго заразить Грина своим оптимизмом и наивностью. В их окружении он чувствовал себя обычным парнем, с такими же невнятными проблемами, как у всех остальных, и, чёрт возьми, ему это нравилось. Впервые после долгого времени он, казалось, жил обычной жизнью обычного человека. Но он ни на секунду не забывал о работе, о Ночных Охотниках, об Улыбке и о своём обещании.       Теперь, когда Джон остался без коллег, Шерри как хозяйка дома чувствовала ответственность за этого молчаливого и замкнутого парня и ни на шаг не отходила от него, пытаясь всячески развлечь то подливанием в стакан новой порции пива, то весёлыми и праздными разговорами. Джон понятия не имел, что случилось с Шерри, почему она общается с ним. Он понравился ей как парень или как друг, или это просто чувство вежливости, или она с ним флиртует, или даёт ему какие-то намёки? В общении с девушками у него всё очень, очень плохо.       Эту девушку всегда влекло к странным парням, а Джон Грин оказался очень странным по сравнению со всеми её знакомыми. Она всегда видела в таких людях некую загадку. Даже если её не было, она придумывала её сама и пыталась разгадать. Но сейчас ей совсем невдомёк, что разгадывать загадки Джона не только нельзя, но и опасно. Правда, у неё самой их имелось с избытком.       Она поставила стакан по книжную полку, покинула Джона и подошла к медиацентру, проигрывающему в данный момент танцевальную латинскую музыку. Выключив его, она громко объявила:       — Ребята, слушайте меня! К сожалению, уже слишком поздно, я вынуждена сказать вам, что вечеринка окончена.       Все издали печальный вой.       — Но я приглашаю вас на другую! — быстро добавила она.       Все издали радостный вой.       Джон мялся с ноги на ногу, смотря, как вся эта толпа быстро собралась, чтобы отправиться дальше. Шерри ушла наверх переодеться, и Грин опять остался один.       — И ты иди, Джон.       Позади него откуда не возьмись появилась лейтенант Роджерс.       — Я, наверное, пойду домой, — отнекивался Джон, — поздно уже. Да и не люблю я все эти клубы.       — Считай это приказом твоего начальника, — улыбнулась лейтенант, — впервые вижу тебя таким весёлым. Тебе это нужно, Джон, сам потом спасибо скажешь.       — Я даже не знаю, — мялся детектив.       — Что не знаешь? Ты с нами! — спрыгнула с последней ступеньки лестницы и заявила командным тоном уже успевшая переодеться Шерри.       Точно таким же, каким она отдавала приказ переломать ему все кости. Она выглядела по-другому: макияжа стало больше, очки — меньше, волосы распущенные и свисавшие ей на плечи растрёпанными локонами, чёрное обтягивающее платье с широкой юбкой, колготки и тонкие туфли. Её третий образ, теперь ночной тусовщицы. Она словно герой меняла костюмы от злой и стервозной хозяйки ночного клуба до маменькиной дочки в больших круглых очках.       — И точка, — пригрозила она ему пальцем.       — Куда вы собираетесь? — заволновалась её мать. Хоть Шерри уже давно выросла, Дороти всё равно волновалась за неё. Мать есть мать.       — В клуб, конечно же, — голос Шерри стал нудным и вялым, ей не хотелось при знакомых, а особенно перед Джоном, выяснять такие вопросы с мамой.       — Вы в какой клуб?       — Ну не в свой же, — пожала плечами девушка.       — Я надеюсь, что не в свой, — покачала головой Дороти. — Я до сих пор не могу отойти, как узнала про тот случай с Филином, ты могла…       — Мама, хватит, — обрубила причитания Шерри. — Народ! По машинам!       — Удачи! — тихо произнесла лейтенант.       — Да не волнуйся, мама, я не в свой клуб, это то же самое, что, напившись, ехать не к любовнице, а к жене, что я там не видела, — усмехнулась Шерри. — Всё, братва, пошли!       Вся толпа высыпала на улицу, где перед домом их ждали несколько заранее заказанных такси. Джон Грин замыкал шествие и чуть отставая от всех. Алкоголь несколько затуманил ему разум, и он боялся что-то не то сделать. Что-то не то скажет, или поведёт себя как-то неправильно. Поэтому жался в хвосте группы развесёлой молодёжи.       — Выше голову, детектив, — подбодрила его лейтенант Роджерс.       Усаживаясь в многочисленные жёлтые машины, вся веселая компания пустилась дальше — прожигать эту ночь, как и сотни других ночей до этого. Таких людей как они не интересовала политическая или экономическая ситуация в стране, не волновали внутренние и внешние проблемы и враги, не волновало участившееся появление злодеев и героев со суперсилами, дарованные им Первым ударом и повышенным радиационным фоном на земле после этого. Их волновало только здесь и сейчас. Здесь и сейчас они живы, здесь и сейчас они умирали. Молодёжь с их выдуманными проблемами, кумирами и местами. Джон Грин так далёк от всего этого, как солнце далеко от земли.