Поврежденные. Чумной Ворон

      — Расследуя смерть этой девушки, мы должны быть точно уверены, что это Амелия. После этого мы сможем опрашивать её друзей и знакомых. Это поможет следствию, чтобы оно заработало в полную силу.       — Как она умерла? Её убили? Кто?       — Мы не знаем.       — Где ваше расследование было до того, как мою дочь убили?       — Мистер Блонски…       — Я понял, — он резко встаёт со стула. — Надо ехать. Я понимаю, расследование.       Он переоделся, выбрался из пижамы и облачился в костюм с брюками и старым клетчатым пиджаком, после чего начал судорожно искать ключи от машины, на столе рядом с дверью.       — Этого не нужно, мы отвезём вас, — отговаривал его второй детектив, назвавшийся Джоном Грином.       РМ 22:55       Они втроём садятся в корвет и выезжают на ночные улицы Бостона. Все молчат, думая о своём. Мистер Блонски понимал, что зря разозлился на детективов. Им приходилось сообщать такие новости против своей воли. Скорее всего им сейчас тоже нелегко. Всё-таки мистер Блонски живёт не на древнем востоке, где гонца, принёсшего плохую весть, убивали, а в цивилизованном обществе. Кто бы ни сообщил ему о смерти его дочери, он не виноват в случившемся.       — Простите, — тихо произнёс мистер Блонски с заднего сидения.       — Ничего, мы всё понимаем, — пожал плечами детектив, назвавший себя Сэмом Паркером, который с виду походил на закоренелого законника.       Молодой детектив по имени Джон Грин никак не реагировал и продолжал смотреть в окно на ночной Бостон, погружённый в свои мысли.       Наконец машина затормозила на парковке перед зданием городского морга. Они выбрались из машины под проливной дождь, взявшийся из ниоткуда, как в старых фильмах. За секунду он промочил одежду всех троих насквозь. Детективы ловко миновали лужи, образовавшиеся на асфальте, и забегают под козырёк здания, стряхивая с себя воду словно воробьи. Мистер Блонски плетётся за сотрудниками, не обращая внимания на дождь и воду под ногами.       Молодой детектив нажал на кнопку вызова рядом с дверью, и в динамике раздался неприветливый потрескивающий голос:       — Кто?       — Детектив Джон Грин, первый участок Департамента полиции. На опознание.       — Заходите.       Двери открылись, и они попали внутрь морга, а точнее в длинный коридор. Их встретил с виду неприветливый охранник, с пышной бородой, сидящий за прямоугольным столом с мониторами. Детективы прошли мимо его, увлекая за собой мистера Блонски, дальше по лабиринтам коридоров морга. Поворот направо, поворот налево, прямо, направо, опять направо, на перекрёстке налево и прямо, в металлическую раздвигающуюся дверь.       Там их уже ждали. Девушка не старше дочери мистера Блонски, в белом халате, медицинских перчатках, со смешной причёской и в круглых очках. Образ совсем комичный, если не брать в расчёт контекст, при котором они её встретились.       — Меня зовут доктор Брук Эванс, пройдёмте.       Она послала какие-то сигналы глазами двум детективам позади мистера Блонски.       — Я понимаю, это будет трудно, но попробуйте опознать тело. Это важно для следствия. Там всё готово.       Они зашли в уже приготовленную комнату. Она меньше той, в которой они встретили доктора. Посередине этой комнаты стояла каталка, накрытая белой простынёй, по периметру светильники, отбрасывающие мягкий жёлтый свет, впереди на штативе камера с горящей кнопкой, означающей, что видеозапись беспристрастно фиксирует всё происходящее в комнате. От каталки веет холодом и смертью. Всё вокруг — эти детективы словно из нуарного рассказа, смешная девушка-доктор, больше похожая на студентку медицинского университета, морг, холодный дождь, сырая одежда — всё это казалось нереальным, и только когда он увидел эту побитую временем металлическую каталку, он прозрел. Всё это реально. В его груди около солнечного сплетения появилась неприятная лёгкость — чувство, будто бы он падает с крыши дома. Чувство тревоги и волнения захлёстывает его. Ему захотелось одновременно подбежать к каталке и тут же выбежать из морга прочь. Мистер Блонски чувствовал, что задыхается, будто бы он находился под водой. Только что он в полной мере осознал, что это правда. Его дочь Амелия мертва. До этого момента он наблюдал за всем со стороны, как будто смотрел старый чёрно-белый фильм с грустным финалом, до конца не осознавая, что придётся в нём поучаствовать лично.       Только сейчас, когда всё стало так реально, мистер Блонски заметил, что в этой ужасной комнате они не одни. Там стояло ещё трое: двое молодых мужчин в медицинских халатах и какой-то крупный человек в деловом пиджаке чёрного цвета.       — Зачем они здесь? — чуть не плача спросил он.       — Так надо, успокойтесь.       — Зачем они все здесь?       — Вы Макс Блонски? — задал ему вопрос напыщенный человек в костюме.       — Да.       — Амелия Блонски ваша дочь?       — Да.       — Сейчас вам покажут тело погибшей девушки, — кивнул он доктору Брукс Эванс. — Прошу вас, опознайте, пожалуйста, тело, это ваша дочь?       Доктор неожиданно приподняла простыню с трупа до груди. Мистер Блонски тихо подошёл и отдёрнул простыню полностью, нарушая предписания и установленные правила. Под ней лежало тело девушки, полностью обнажённое. Она замерла, вытянув руки и ноги. Белая кожа с синими пятнами, закрытые глаза, ровно уложенные волосы, впалая женская грудь, задранная верхняя губа, показывающая небольшие ровные зубы. На её идеальном теле около ста, сначала не бросавшихся в глаза, отметин. Мистер Блонски даже не сразу понял, что это удары, нанесённые острым предметом. Их так много, что невозможно представить человека, ненавидевшего девушку настолько, чтобы сделать такое.       — Это она, — подтвердил мистер Блонски, вглядывается в её мёртвое, но такое знакомое лицо, ожидая, что она вот-вот откроет глаза и скажет ему: «Папа».       Но за годы обиды и затворничества, он совсем забыл её голос. Он не мог вспомнить даже, как и с какой интонацией она разговаривала, как смотрела на него, как двигалась. Он с ужасом осознал, что не помнит ничего о ней, кроме той детской фотографии в доме на журнальном столике.       РМ 23.14       Детективы Сэм Паркер и Джон Грин везли мистера Блонски обратно в его дом — в его крепость, в его логово.       — Как она умерла? Что случилось? — вдруг спросил отец Амелии, сидя на заднем сидении детектива за рулём.       К молодому человеку он не стал обращаться, видя, как тот витает где-то в облаках и не настроен на разговор.       — Вы точно хотите это знать? — мотал головой детектив.       — Да.       — Её изнасиловали, а потом закололи, — дал ответ детектив. — Простите, что сообщаю подробности, но вы и сами всё видели.       — Почему это случилось?       — Я не знаю. Следствие всё ещё устанавливает причины, — пожал плечами детектив. — Я был на месте убийства. Это Чарльзтаун, неблагополучный район. Она одна вышла из ночного клуба, поздно вечером, пошла пешком, достаточно фривольно одетой. Знаете, как одеваются девушки в наше время?       Мистер Блонски искренно, отрицательно покачал головой, он не знал.       — Всё это могло спровоцировать кого-то, а может, он следовал за ней от клуба. Мы только в начале расследования, — продолжал Сэм. — Обещаю, мистер Блонски, мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы найти преступника.       АМ 00.34       Мистер Блонски сидел в кресле. Рядом на столике его любимая книга. В левой руке рамка от фотографии, разобрана, в правой — сама фотография того мига в его жизни, в котором всё ещё оставалось так хорошо. Его жена улыбается, а дочь смеётся. Он тогда ещё не раненный и не беспомощный, как сейчас.       АМ 01.54       Он тихо засыпает в кресле. Фотография вылетает из его рук и падает на пол.

***

      Не успел Джон Грин переступить порог отдела по убийствам, как из дальнего угла его тут же окликнул голос:       — Джон, собирайся, у нас ещё один труп.       Его напарник , как всегда, громкоголосый и активный, в отличие от самого Джона, который казался людям вокруг, замкнутым и нелюдимым человеком из-за своей задумчивости и отрешённости от мира и постоянной погружённости в тёмные мысли.       На секунду замешкавшись в дверях, детектив тут же помешал целой куче народа войти и одновременно выйти из отдела. Образовалась пробка, в которой все застрявшие в ней непременно сочли нужным выругаться на Джона.       — Ну, уйди ты с дороги, — процедил сквозь зубы Брюс Кэмпбелл.       — Секунду, — Джон сместился назад и чуть правее. Прижавшись к стенке, он разгрузил поток жаждущих поработать в это пятничное утро сотрудников.       — Готов? Пошли, — в фирменном пальто в пол, мимо него прошмыгнул Сэм Паркер.       — Да.       Поспешив за коллегой, Джон размышлял на ходу. Его голову в последнее время забивали разнообразные мысли. Он думал о прошлом и о будущем. О своей личине Филина и о Ночных охотниках, об Улыбке, о Шерри и о клятве, о этом человеке. Все эти мысли, крутившиеся и плотно укладывающиеся в его голове, мешали трезво думать. В данный момент они занимались делом убитой Амелии Блонски. Жестокое изнасилование и убийство. Множественные колотые удары в грудь и живот. Если бы не изнасилование, Джон Грин мог предположить, что убийца — женщина. Только женский пол умеет убивать так долго и мстительно. Но убийца, мужчина. Глубина проникновения предположительно ножа, сила нанесённых ударов — всё говорило о том, что их наносил среднего телосложения человек с расстройством психики, имевший к убитой личный интерес. Но сосредоточиться никак не получалось. Мысли словно волны бились о причал, сбивая с толку и не давая сфокусироваться на чём-то одном. В его голове зрело зерно сомнения, а правильно ли он поступает. Правильно ли то, что он приехал в Бостон, правильно ли то, что незаконно проник в камеру Айзека Андерсона, он же герой Филин. Втёрся к нему в доверие, заставил его рассказать ему всё, как, наверное, думал Айзек, первому встречному. Вывез его из полицейского участка, похоронил, надел костюм героя и продолжил вершить самосуд вместо Ночных Охотников. Имел ли он на всё это право. И имел ли он право расследовать такие жестокие убийства как убийство Амелии Блонски? Какое право он на всё это имел? От него зависели жизни других людей, а он играл в этот маскарад, сам того не зная, подставляя всех вокруг.