Будем вместе

"Останусь пеплом на губах, Останусь пламенем в глазах, В твоих руках дыханьем ветра… Останусь снегом на щеке, Останусь светом вдалеке, Я для тебя останусь — светом." Город 312 "Останусь"

После разрыва с Беллой Эдвард Каллен уехал учиться на Аляску, по крайней мере, такова была официальная версия. Администрацию школы она устроила. Старшие дети доктора Каллена окончили школу на год раньше, и все считали, что они разъехались учиться в разные колледжи, хотя на самом деле ни Элис с Джаспером, ни Розали с Эмметом не покидали Форкс, просто не показывались в городе и его окрестностях. Доктор Каллен продолжал работать в больнице, его жена Эсми редко покидала дом в одиночку. Первые месяцы после разрыва с Эдвардом прошли для Беллы как в тумане. Чарли очень хотел показать свою дочь доктору, но Белла наотрез отказалась обращаться со своими проблемами к Карлайлу, и вообще посещать больницу, где она непременно столкнулась бы с ним. Тяжело терять любимого, еще тяжелее разрывать отношения. Когда дорогой тебе человек говорит, что ты больше не нужна ему, все светлые и дорогие воспоминания покрываются пленкой горечи предательства, все произнесенные ранее признания и клятвы вызывают сомнение и недоверие. Поэтому Белла не могла вспоминать без боли Эдварда и всё, что было хоть как-то связано с ним. В школе она попросила полностью изменить расписание своих уроков, в результате чего посещала их теперь в других группах и сидела на другом месте, не вызывавшем у нее никаких воспоминаний. Как бы ни нравилась ей работа в магазине Ньютонов, каждый раз придя туда, она вспоминала, как Эдвард подвозил ее на работу или забирал оттуда, чтобы поехать вместе к Калленам или просто пойти гулять. Часто он приходил раньше окончания ее смены, тогда Майк или миссис Ньютон позволяли ему сидеть за столом в комнате отдыха, но чаще он оставался в зале, чтобы помочь подруге с работой. Ньютоны долго уговаривали Беллу остаться, она была внимательным и ответственным работником, но девушка приняла решение уйти. Теперь Белла работала в закусочной, помогая на кухне или подменяя официантку по необходимости. Зарплата здесь была даже больше, чем в магазине туристических товаров, но и общаться с жителями города приходилось больше. Впрочем, такое вынужденное общение постепенно шло ей на пользу, не позволяя замкнуться в себе и зациклиться на своем горе. Общение с друзьями из школы отошло на второй план. Девушки, раньше завидовавшие ей из-за Эдварда, теперь с трудом скрывали злорадство, их взгляды, наполненные снисходительной жалостью, убивали всякое желание разговаривать с ними. Ухудшало ситуацию и то, что после разрыва с Калленом Белла не стала встречаться с другими парнями, хоть и не испытывала недостатка в предложениях. Она полюбила пляж Ла-Пуш. Эдвард никогда не приходил сюда с ней, это место не вызывало никаких неприятных воспоминаний. Зимой крупные камни дикого пляжа запорошило снегом, океан покрывали свинцово-серые волны, дул сырой и промозглый ветер. Обстановка настолько соответствовала душевному состоянию девушки, что только здесь она чувствовала себя комфортно. Часто на пляж наведывался ее старый приятель Джейкоб Блэк. За год он очень вырос и повзрослел, если бы Белла не знала его, ни за что бы не поверила, что он младше её на целых полтора года. Парень неуклюже пытался оказывать ей знаки внимания, но Белла сразу поставила границу их возможных взаимоотношений, разрешив быть только друзьями. В общем, они довольно весело проводили время, дурачились и болтали обо всем. В выходные, когда погода была совсем скверной, они просиживали целые дни в гараже Блэков. Джейк копался в своей машине, Белла наблюдала и иногда помогала ему, чем могла. Весной, когда станет теплее, Джейкоб обещал научить ее нырять со скалы. К тому времени, как со дня расставания с Эдвардом прошло полгода, Белла практически смирилась со своей потерей. Она старалась не показывать никому, какие чувства переполняли ее душу, для всех остальных она выглядела и вела себя совершенно нормально, разве что немного более сдержанно, чем раньше. Впрочем, Чарли не беспокоился из-за этого, объясняя перемены в характере дочери ее взрослением. Карлайл Каллен незаметно приглядывал за состоянием Беллы, но и он к этому времени успокоился, решив, что девушка пережила разрыв отношений и готова двигаться дальше. *** Всё шло благополучно, начались первые теплые деньки, и, купив в магазине Ньютона гидрокостюм, Белла стала ходить с Джейком к скалам на берегу. Они прыгали с невысоких выступов, а девушка с завистью смотрела на парней из резервации, летящих вниз с самой высокой скалы над бухтой. Приятель наотрез отказывался вести ее туда, говоря, что это опасно даже для него, и только Сэм Адли и его друзья могут себе позволить там прыгать. Белла физически нуждалась в сильных чувствах. Раньше это была любовь, ее огромная любовь к Эдварду. Но он оставил ее, и словно вырвал что-то из ее души, оставив большую дыру. Ей требовалось заполнить появившуюся пустоту, снова начать испытывать сильные чувства, но обжегшись так сильно, она не могла даже думать о том, чтобы увлечься кем-то. Прыжки в воду вызывали страх и восторг, давая ей вновь необходимые сильные эмоции. Но высота становилась привычной, ей требовалось что-то новое, более опасное и захватывающее. Так однажды, когда Джейкоб не смог составить ей компанию на скалах, а Сэм с друзьями еще не пришли, она решилась на прыжок, который в очередной раз круто перевернул ее жизнь. *** На следующий вечер после безумного прыжка Беллы со скалы и спасения ее Джейкобом, в дом Калленов приехал шериф Свон. Он был вне себя от беспокойства настолько, что ввалившись в гостиную прямо с улицы начал кричать на Карлайла, обвиняя в похищении и убийстве. Он сыпал отборной бранью, сквозь которую было довольно сложно понять причины его крайнего неудовольствия. Карлайл, терпению которого могли позавидовать все присутствующие, спокойно ждал, пока шериф выпустит пар и перейдет к сути дела. Оказалось, Элис неожиданно увезла Беллу куда-то в Европу, якобы чтобы помочь Эдварду. Шериф вообще недоумевал, как, после всех страданий, которые этот «нехороший парень» (он выразился более эмоционально) причинил Белле, она решила мчаться куда-то ему на помощь. Карлайл был совершенно не в курсе происходящего: Элис не стала распространяться о своем видении никому, кроме Розали. Он был точно так же сбит с толку, как и шериф, однако обещал предпринять всё возможное, чтобы как можно скорее найти девушек и вернуть их домой. Через пару дней в гостиной раздался телефонный звонок, приняв который Карлайл изменился в лице. Джаспер из своей комнаты на втором этаже почувствовал мощнейшие волны беспокойства, разлившиеся по дому, словно гиблая трясина, угрожающая затянуть в себя всех. Он отбросил книгу вампирских легенд, которую изучал, и в следующее мгновение был уже рядом с главой своего клана, готовый помочь. Но Карлайл жестом остановил его, как делал всегда, когда желал сам справиться со своими эмоциями. Рывок Джаспера не остался незамеченным, в гостиную поспешно собрались все члены клана. Карлайл обвел их взглядом, полным горя от невосполнимой потери, и передал послание Вольтури. — Звонил Кайус Вольтури. У них Белла. Нужно срочно лететь туда, чтобы забрать ее. — Только Белла? — теперь уже собственная буря тревоги затопила душу Джаспера. Ему стоило больших усилий не вцепиться в Карлайла с требованием объяснений, а спокойно продолжить. — Она поехала вместе с Элис. Что Кайус сказал про нее? — А как же Эдвард? — подала взволнованный голос Эсме. Своего первого и младшего сына она любила больше всех. — Не знаю. Пока мне ничего не известно. — Карлайл сник и выглядел уставшим и постаревшим сразу на десяток лет. — Я вылетаю немедленно. Надеюсь, я найду ответы на ваши вопросы. Личный самолет всегда готовый к вылету — очень удобная вещь, особенно в подобных экстренных ситуациях. 12 часов спустя Карлайл забрал Беллу из замка Вольтури и немедленно вылетел домой. Девушка находилась в полубессознательном состоянии, поэтому по прибытии врач поместил ее в больницу города Форкс. Шериф Свон не мог ожидать такого быстрого возвращения дочери из Европы, поскольку на перелет регулярными рейсами требовалось значительно больше времени. Доктор Каллен решил пока не сообщать ему о ее возвращении. Два дня потребовалось на то, чтобы Белла стала вновь воспринимать окружающий мир и реагировать на него. Всё это время в больнице рядом с Карлайлом непрерывно находились Эсме и Джаспер, не в силах сидеть дома в неизвестности. — Друзья мои, она очнулась, — принес долгожданную весть Карлайл, заходя в комнату отдыха. — Мы сейчас все вместе поедем к нам домой. — Он поднял руки, останавливая возражения. — Белла сказала, что у нее сообщение от Вольтури. Она обязана его показать в присутствии всех членов клана. Весь день Форкс заливал дождь, но к вечеру весна решила отдохнуть, и снова похолодало. Асфальт дороги покрыл тонкий коварный слой льда. Ведя машину на предельной для безопасной езды скорости, Карлайл за полчаса доставил их к дому Калленов. Просторная гостиная с панорамными окнами, оформленная в мягких теплых тонах, всколыхнула воспоминания. Когда взгляд девушки упал на рояль, на ее глаза навернулись слезы. К их приезду из больницы в гостиной уже собрались все оставшиеся члены клана. Непривычно грустный, Карлайл подвел Беллу к круглому столу и бережно усадил на стул, а сам расположился на соседнем. Остальные продолжали стоять, видимо так им легче было переносить напряжение. — Прошу тебя, — очень мягко обратился к девушке Карлайл. — Расскажи нам, что тебе велели передать. Белла дрожащей непослушной рукой полезла в карман, с трудом извлекая оттуда простую деревянную коробочку. — Вот, это… Аро сказал, что я должна доставить это послание Карлайлу Каллену и его клану. — Слова давались ей с видимым трудом, но Белла продолжила. — Так они информируют о свершившемся правосудии. Вампиры впились расширенными от ужаса глазами в Беллу и осторожно присели на стулья. Карлайл осторожно принял посылку, его рука потянулась к крышке, но замерла, не в силах открыть роковое послание. — Ну же, Карлайл, — Джаспер был уже не в силах выносить общее напряжение, входившее в резонанс и многократно усиливавшее его собственное. — Открывай! Как только крышка коробочки была откинута, светлая гостиная погрузилась во мрак. А потом они словно перестали существовать, не видя больше друг друга. Вокруг разворачивались события, произошедшие в далекой Вольтерре три дня назад. Белла тихо застонала. Ей предстояло пережить этот ужас во второй раз. Аро поднялся со своего кресла и сделал пару шагов вперед. Вся его фигура выражала величие и власть. Вслед за ним поднялись Маркус и Кайус. Во взгляде Маркуса было сожаление, Кайус буравил Эдварда злобным взглядом, словно собираясь прожечь в нем дыру. Свита клана застыла вдоль стен полукругом, лицом к Владыке. Джейн и Алек, как обычно, стояли рядом друг с другом на стороне Аро, и смотрели на остальных с нескрываемым превосходством. — Эдвард Каллен, ты пришел к нам за помощью, — Аро выдержал паузу. — Твоя просьба о завершении существования признана нами неприемлемой. Ты принял решение под влиянием сиюминутных эмоций, а не разума. Кроме того, твои способности очень ценны, что заставляет нас бережно относиться к их обладателю. Повинуясь взгляду Аро, Феликс и Деметрий, облаченные в черно-бордовые накидки, заняли места с двух сторон от Эдварда. Это неприятно удивило его. Скользнув по ним недовольным взглядом, он пробормотал: — Что все это значит? — Твой прежний образ жизни привел тебя к той грани, когда тебе потребовалась наша помощь. — Аро позволил тени заботы проскользнуть по своему лицу. Глаза же оставались холодными. — Поэтому мы приняли решение, — продолжил он торжественно. Легкий кивок головы в сторону Кайуса и Маркуса должен был показать, что решение было общим. — Ты переходишь в клан Вольтури. Здесь у тебя будут мудрые наставники и возможность применять свой дар для пользы общего дела. Это даст тебе цель существования, и со временем… — Что?! Нет! Вы не можете принудить меня к этому! Я не собираюсь покидать свой клан! Свита Вольтури недовольно загудела. Какая неслыханная дерзость — перебивать Владыку! Презрительная улыбка скривила губы Кайуса, Аро развел руками в жесте притворного удивления. — Не собираешься? А разве не ты пришел сюда, чтобы умереть? Ты уже покинул свой клан и не собирался возвращаться туда. Мы хотим подарить тебе жизнь полную смысла и место в нашем, самом могущественном клане. Многие стремятся попасть сюда, приносят дары, чтобы заслужить такую возможность! — Аро всё ещё старался не показывать своего раздражения. — Твоей платой за вступление в клан будет сущая мелочь, — он перевел плотоядный взгляд на Беллу, всё время его речи стоявшую вместе с Элис позади Эдварда, боясь привлечь к себе внимание хоть чем-то. — Эта смертная. Мы позже решим, обратить ее, или просто полакомиться ее аппетитной, ароматной кровью. Чьи-то холодные руки сомкнулись на запястьях девушки. От неожиданности она слабо вскрикнула. Эдвард рванулся к ней со всей доступной ему скоростью, но Феликс и Деметрий были готовы. Они с трудом, но удержали его, схватив за руки, а Феликс обхватил своей огромной ручищей его шею, улыбаясь в предвкушении своего любимого дела. — Аро, отпусти ее! Девушка здесь не при чем! Я не просил принимать меня в клан, ты не вправе брать плату за то, что навязываешь мне сам! — рычал горе-Ромео. — Навязываю?! — сбросив маску великодушия прошипел Аро. Он слегка пригнулся и оскалил зубы, словно готовый зашипеть кот. — Это неслыханно! Никто еще, ни разу, со дня основания клана Вольтури не смел так оскорблять нас! — Я не потерплю этого негодяя в нашем клане! — прорычал Кайус. — Я против его принятия! — Ему нет места среди нас! — мрачно согласился Маркус. Аро смотрел на Эдварда сверху вниз, его взгляд был полон ненависти. Но прежде, чем он заговорил, раздался высокий испуганный голос. — Подожди… прошу, не делай этого Аро! — Элис только что вынырнула из видения. Ее била нервная дрожь от представшего ее мысленному взору, но рядом не было Джаспера, который всегда помогал ей справиться с эмоциями. — Элис Каллен! — расплылся тот в довольной улыбке. — Ещё один уникальный и невероятно ценный дар, по какой-то чудовищной ошибке доставшийся не тому клану. — Он самодовольной походкой прошествовал к девушке и протянул к ней руку. — Покажи мне, что ты увидела. Элис не посмела отказать ему. — Верно. Мое решение принято и его не изменить. — Но ты не можешь поступить так с ним! Клан Вольтури всегда олицетворял собой закон, неукоснительно соблюдал его сам и заставлял всех остальных! — Голос Элис срывался от волнения. — Эдвард не сделал ничего, что каралось бы смертью! Когда об этом узнают… — Во-первых, он разгласил информацию смертной, не собираясь ее обращать. Одно это уже карается смертью, — прошипел Аро, брезгливо отдернув руку от Элис. — Во-вторых, он оскорбил правящий клан и его главу. В-третьих, он отказался подчиниться вынесенному решению. Если, как ты говоришь, мы олицетворяем закон, то, значит, он отказался выполнять требования закона. Отвернувшись от девушки и с трудом сдерживая бешенство, Аро вернулся на возвышенность к своему креслу. — Белла будет обращена, я видела это! Нет никакого разглашения, кроме нее никто не знает о нас, — ее голос умолял прислушаться, но правитель не обращал внимания на ее слова. — И ты не можешь, предлагая помощь, карать за то, что ее не приняли! Он не просил тебя принять его в клан, ты сам и предлагаешь и требуешь! Это ты нарушаешь закон, Аро! Ты лишаешь его свободы выбора… — Вольнодумство клана Каллен перешло все допустимые пределы, — с ненавистью прорычал Аро. — Боюсь, все, кто побывал там, уже неисправимы. — Он вопросительно посмотрел на Кайуса, и тот склонил голову, соглашаясь. — Мы хотели предложить тебе, Эллис Каллен, почетное место в нашем клане, которого ты несомненно заслуживаешь, благодаря своему дару, но твои слова не оставляют нам выбора… — Аро выпрямился, гордо подняв голову, обвел взглядом зал. Мощная аура трёхтысячелетнего вампира заставила всех склонить головы. — Члены клана Каллен, Эдвард и Элис! Вы приговариваетесь к смерти! Приговор будет приведен в исполнение немедленно. Аро величественно опустился в свое кресло, Кайус и Маркус последовали его примеру. Его слова эхом прокатились под потолком зала. Эдвард рванулся из рук вцепившихся в него вампиров. Его полный ужаса взгляд остановился на Белле. Случилось именно то, чего он боялся больше всего на свете — он оставил любимую среди вампиров, питающихся человеческой кровью, одну, не имея возможности защитить ее. Он вырывался изо всех сил, отказываясь принять свое поражение. Раздался жуткий хруст, заставивший девушку вскрикнуть от ужаса, его руки оторвались в плечах и были отброшены далеко в стороны. Резко освободившись, Эдвард потерял равновесие и упал плашмя на плиты пола. Тут же сзади подскочили двое. Деметрий наступил ему на спину, не давая встать, Феликс схватил за голову. Услышав свой приговор, Элис отпрянула назад, словно в ужасе поджав руки к груди. Вампиры из свиты Вольтури, держащие ее за руки, не ожидали этого движения и замешкались на мгновение, которое позволило ей действовать. Прыжок с переворотом освободил руки из захвата, девушка приземлилась на плиты пола, разу же уходя перекатом вбок. Ни одного рывка вперед, ни одного очевидного маневра. Всё, как учил её Джаспер. Освободившись, она бросилась к Эдварду. Бросок, и, повисая на спине Деметрия, придавившего ее брата к полу, она увлекла его вперед, падая вместе с ним и впиваясь в его шею зубами. Жуткий крик боли огласил зал. Но Эдвард не смог воспользоваться помощью сестры. С трудом сконцентрировавшись, он перекатился на спину и попытался встать, но был снова придавлен к полу. Его полное безнадежности рычание перекрыло шум в зале. Свита Вольтури пришла в движение. Вампиры пыталась остановить Элис, кружившую между ними в бешеном танце. Только Джейн и ее брат Алек не принимали участия в драке, оставаясь рядом с Аро. Из клубка движущихся на предельной скорости тел то и дело раздавались крики: Элис удавалось не только ускользать от захватов, но и ранить своих противников. Аро напряженно следил за происходящим с все возрастающим раздражением. Он никак не мог ожидать, что миниатюрная девушка, наделенная уникальным даром, окажется такой умелой в бою. Он многозначительно кивнул головой Джейн, которая поклонилась ему и перевела взгляд прищуренных красных глаз в центр битвы. — Довольно! — громкий голос Аро перекрыл шум. Его воины мгновенно прекратили драку и расступились в стороны, оставив в центре одну Элис. Девушка застыла в полуприсяде на одной ноге, упираясь руками в пол, другой ногой явно приготовившись крутить подсечку, и напряженно оглядывалась по сторонам. Как вдруг ее фигурка дернулась, словно утратив опору, и повалилась на пол, неестественно заломив под себя руки и ноги. — Взять ее! Подручные Аро подошли к Элис, ожидая, когда Джейн прекратит насылать на девушку волны боли. Как только изящная фигурка на полу расслабилась, к ней подскочили трое. Они поставили ее на колени, вдвоем держа за руки, а третий схватил ее голову и с силой оттянул назад, упираясь коленом в спину. Аро медленно двинулся в сторону Элис, на лице которой отразилось понимание и страх. Эдвард снова отчаянно прорычал что-то со своего места, но уже искалеченный, он ничем не мог помочь сестре. Только сейчас Белла разглядела, во что превратился величественный зал. Одна из колонн потрескалась и была готова развалиться, на гранях других виднелось множество сколов. Весь пол был завален битым камнем, местами на нем виднелись трещины и выбоины. Черно-бордовые накидки свиты Вольтури стали белесыми от покрывшей их пыли, у многих они были разорваны. Одежда самой Элис превратилась в едва держащиеся на девушке лохмотья. — Это было потрясающе! — Аро тремя звонкими хлопками выразил восхищение боевому искусству девушки. — Вот уж не думал, что кто-то может иметь сразу два дара. Элис лишь хищно оскалилась и зашипела в ответ на его слова. — Или это не дар? А всего лишь умение? Я хочу знать это. — Он потянул руку к лицу девушки. Как ни пыталась она отстраниться, руки, держащие ее голову, не позволили ей сделать это. Аро дотронулся до ее щеки, и окунулся в ее воспоминания. Его взгляд устремился вдаль. В зале воцарилась тишина, никто не рисковал прервать транс повелителя. — Любопытно. Очень любопытно. Думаю, с ним мы разберемся позже. — Пробормотал Аро, отходя от девушки, уже готовый отдать приказ о ее казни. Из-за колонны вышел Деметрий, пострадавший от ее укуса. — Владыка! — почтительно обратился он к Аро, — позволь мне отомстить. Она напала на меня и укусила! — И ты хочешь вернуть ей укус? — Он усмехнулся своим мыслям. — Что ж, я не возражаю. Только не проси отпустить ее, эта девушка — серьезный противник. Как в замедленной съемке вампир приближался к Элис. Его лицо исказилось от гнева, с оскаленных зубов готов был сорваться яд. Он склонился над ней. Держащий голову девушки услужливо наклонил ее в сторону, чтобы его коллеге было удобнее. В следующий миг по залу разнесся душераздирающий визг, многократно усиленный эхом. Вампир отошел, удовлетворенно вытирая рот, а Элис кричала и дергала плечом в тщетных попытках вытереть яд. Когда крики девушки стихли, Аро подал знак, и его подручные, удерживающие девушку, одновременно рванули ее руки и голову в разные стороны, с жутким хрустом разрывая ее тело на части. Эдвард издал вопль полный отчаяния. Аро, не поворачивая головы, царственным жестом указал на большой камин, занимавший почти половину дальней стены. В следующую секунду туда свалили всё, что осталось от Элис. Белла смотрела на происходящее, с трудом воспринимая реальность. Она совсем не чувствовала ног. Если бы ее не держали сильные руки вампиров, давно осела бы на пол. Она проводила останки Элис совершенно пустым взглядом, не в силах принять тот факт, что ее веселой подруги больше нет. Настал черед Эдварда. Аро повернулся к нему, сурово глядя сверху вниз. Во взгляде Эдварда лютая ненависть постепенно дополнялась страхом. Он хотел обернуться, чтобы в последний раз увидеть Беллу, но руки, держащие в стальном захвате его голову, не позволили этого. — Заканчивай. — Приказал Аро. Раздался уже знакомый хруст, голова Эдварда полетела в камин, в котором успели разжечь огонь. Несмотря на безукоризненно работающую вытяжку, в зале мерзко запахло дымом. Белла находилась на грани обморока. Она проводила взглядом тело своего возлюбленного, исчезнувшее в пламени, и так и смотрела на огонь, утратив интерес к происходящему и своей дальнейшей судьбе. — Мориус! — торжественно обратился Аро. — Всё ли ты видел? — Да, Владыка. — из-за кресла Маркуса вышел высокий вампир с большими печальными глазами и длинными черными волосами, собранными в хвост. — Подготовь посылку для Карлайла. Наша гостья побудет еще немного человеком и поможет доставить ее. — Аро улыбнулся своей задумке. Мориус отвернулся и отошел к стене. Достав что-то из кармана мантии, он склонился над этим предметом и застыл на несколько минут. Затем он подошел к Белле и протянул маленькую деревянную коробочку. На мгновенье всё снова погрузилось во тьму. Когда она рассеялась, никто не мог выдавить ни звука. Белла, снова окунувшись в шокирующие воспоминания, увидела со стороны и себя и расправу над своими друзьями. Возможно, лекарства, которыми два дня накачивал ее Карлайл, еще действовали, а может быть психика девушки не способна была воспринять горе еще больше, чем уже было, но она оправилась от шока быстрее всех, и подняла глаза на сидящих в молчании Калленов. Если бы вампиры могли плакать, лицо Эсме было бы залито слезами, такая боль была в ее взгляде, отсутствующе направленном в стол. Розали и Эммет сидели обнявшись и тесно прижавшись друг к другу. Он был непривычно серьезен, на лице девушки застыла глубокая грусть. Карлайл бессильно уронил голову на руку. — Дети, дети, — вздохнул он, ни к кому не обращаясь. — Ну почему вы сразу куда-то бежите, не давая себе труда задуматься ни о чем? Почему вы не пришли ко мне? Всего пара телефонных звонков, и все проблемы были бы решены, даже не начавшись… — Глава клана застыл, и никто не решался потревожить его. Джаспер сидел белый, словно лист бумаги, радужки широко раскрытых, смотрящих в никуда глаз, затопила чернота. Ни один мускул не двигался на его лице. Глядя на него, с трудом можно было поверить, что это не гипсовая статуя, раскрашенная только местами. Белла смотрела на него во все глаза. Наверное, он был единственным в этой комнате, кто мог понять ее чувства. Сейчас дело было не только в его даре. Он тоже потерял любимую. Но в отличие от Беллы, которая целых полгода невольно готовилась к этой потере, на Джаспера это известие обрушилось только сейчас. Белла невольно вспомнила первые дни без Эдварда, и то отчаяние, что владело ей тогда. Очевидно, это переполнило предел выносливости эмпата, а может быть он не смог справиться с чувствами, созвучными его собственным. Он вскочил из-за стола, обвел всех присутствующих взглядом, полным отчаяния, и ничего не говоря умчался наверх в свою комнату. Белла понимала, что ни в чем не виновата, но всё равно, ей стало нестерпимо стыдно и чувство вины заполнило девушку, словно это она была ответственна за всё случившееся. Бегство Джаспера разрядило обстановку за столом. Карлайл глубоко вздохнул по человеческой привычке, взяв себя в руки. — Белла, я не могу выразить, как мне жаль, что ты снова оказалась втянута в наши проблемы. Я прошу у тебя прощения за своих детей, которые снова подвергли твою жизнь опасности. — Он помолчал немного, видно было, что ему нелегко оставаться спокойным. — Сейчас пойдем, я отвезу тебя домой. Если, конечно, ты не хочешь провести еще немного времени в больнице. — Добавил он, вопросительно глядя на девушку. — Нет, конечно нет, — поспешила ответить она. — Я хочу домой, пожалуйста… Карлайл понимающе кивнул и мягко взяв девушку за руку, повел ее к машине. Прежде чем открыть перед ней пассажирскую дверь своего ауди, он взял ее за руку и заглянув в глаза сказал. — Белла, я могу попросить тебя об одолжении? — дождавшись утвердительного кивка, он продолжил. — Не нужно никому рассказывать о том, что произошло в Вольтерре. Для всех — Эдвард и Элис погибли в автокатастрофе, не справившись с управлением на горной дороге. — Да, конечно… да, так я и буду говорить. Я не поехала с ними в тот раз, ждала их в отеле. — Девушка торопливо закивала головой. Ей так хотелось помочь хоть чем-то этому человеку, от которого она не видела ничего, кроме добра. — А что говорить о проблемах, из которых мы поехали вытаскивать Эдварда? — Скажи, что он попытался устроиться на сомнительную подработку и из-за этого рассорился с семьей. Поэтому Элис было необходимо, чтобы ты поехала с ней. Никого другого он не стал бы слушать. Всю дорогу до дома Чарли они ехали молча, каждый был погружен в свои мысли. Карлайл, в отличие от своих детей, вел машину спокойно, не превышая допустимого предела скорости. Мимо проносился темный ночной лес.