Будем вместе

Вернувшись из Вольтерры в середине марта, Белла замкнулась в себе. Она продолжала общаться с Чарли и одноклассниками, но делала это скорее машинально, мыслями оставаясь далеко. Подходил к концу последний год учебы в школе, приближались выпускные экзамены. Впрочем, Беллу это совершенно не беспокоило. После всего, что случилось с ней в этом году, ей казались мелочами и экзамены, и вечеринки, и мнения подруг о ней и ее жизни. Выпускники начали рассылать свои результаты по самым разным учебным заведениям страны, некоторые уже успели получить ответы. Белла не могла заставить себя задуматься о продолжении учебы. Сама мысль о том, чтобы покинуть Форкс, была ей невыносима. Чарли хмурился и старался аккуратно намекнуть дочери о необходимости куда-то двигаться, но она лишь качала головой и твердила, что еще не время, и ей необходимо подумать. Хоть помощь врача была девушке не нужна, ее здоровье было не в порядке. Ночные кошмары не позволяли нормально выспаться, отсутствие аппетита и потеря интереса к жизни подрывали ее силы. Она скучала по Калленам, они все были ей дороги, но не могла просто прийти к ним домой не имея на то никакой причины, к тому же, приглашений от них не поступало. Ее постоянная неуклюжесть как будто прошла, за эти три недели с ней не случилось ни одного происшествия, которое дало бы хоть небольшой повод наведаться в больницу и увидеть Карлайла. Чарли старался приходить с работы пораньше, иногда даже помогал дочери с ужином, искренне интересовался, как прошел ее день. Но Белла отвечала односложно и равнодушно, не испытывая ни малейшего интереса к разговору, погруженная в свои воспоминания и переживания. И однажды Чарли взорвался. — Белла, посмотри на меня! — кричал он на дочь, понимая, что не прав, что криком он не спасет ее от депрессии, но его силы уже были на исходе. — Посмотри! Девушка повернулась к отцу и устремила на него потухший, ничего не выражающий взгляд. — Ты ведешь себя очень эгоистично! Я понимаю, у тебя горе, погибли твои друзья. Но нельзя из-за этого отказываться от жизни! — Что ты хочешь от меня? Возмущение отца вызвало у нее легкое удивление и раздражение. Девушка искренне не понимала, в чем она не права. — Что я хочу? Я хочу вернуть тебя. Ты не одна! Посмотри на нас, на тех, кто рядом с тобой! Я не могу так больше, слышишь? — Кричал Чарли, в отчаянии размахивая руками. — Все эти недели я чувствую, что ты тоже осталась где-то там! Пойми, ты здесь, ты жива! И если ты любишь меня и мать, обрати на нас внимание, хватит уже упиваться своим горем. Мы любим тебя, а ты нас убиваешь! Белла еще ни разу не видела слез в глазах своего отца. Его слова ранили ее, слышать такое было больно и обидно. Отвернувшись, она убежала в свою комнату, а Чарли остался сидеть в гостиной. Упав на кровать, она зарыдала. Как мог он сказать такое?! Неужели не понимал, что она чувствует? Белле долго не удавалось успокоиться. Горе потери сменялось негодованием на отца, и тогда ее кулачки били ни в чем не повинную подушку. Вновь и вновь вспоминались последние минуты жизни любимого, и ярость захватывала ее, заставляя рычать не хуже вампира. В голове пытался сложиться план мести, но рассыпался от мысли о ее хрупкой человеческой природе. Что она могла сделать им, бессмертным и практически неуязвимым? Ничего! И ярость сменяли слезы бессилия. Так прошла почти вся ночь. Наконец слезы закончились, обиды утихли. Теперь она смогла задуматься о словах своего отца, а когда поняла, что фактически бросила своих родителей одних, словно они потеряли свою дочь, разрыдалась уже от стыда. Чарли и Рене ничем не заслужили такого пренебрежения с ее стороны, были всегда внимательны к ней, любили ее всей душой. И вот как она отплатила им! Белла так и не смогла уснуть в эту ночь, а на утро не пошла в школу. За посещаемостью выпускников следили не так строго, а она училась достаточно хорошо, чтобы уже сейчас сдать экзамены, так что проблем из-за одного прогула у нее не должно было возникнуть. Приведя себя в порядок, девушка оглядела дом и пришла в ужас. Казалось, никто не убирался тут месяцы. Грязь и пыль лежали на мебели и полу, в раковине и вокруг нее скопилась немытая посуда, плед на диване был небрежно брошен, тут же валялись подушка и какая-то одежда. Очевидно, Чарли не всегда уходил спать к себе в комнату. За день ей удалось придать дому более-менее жилой вид и приготовить простой ужин — сварить картошку и пожарить котлет из обнаруженного в морозилке фарша. Вечером Чарли с работы встретила бледная и исхудавшая дочь с робкой улыбкой на лице, от чего его глаза снова наполнились слезами, на этот раз счастливыми. Белла рассказала отцу, что прогуляла школу. Он лишь усмехнулся, и не подумав ругать дочь за такую мелочь, и поделился с ней новостями с работы — ухудшением ситуации в Сиэтле. Там в последнее время участились убийства. Все они были совершены одним и тем же способом — жертвы были варварски загрызены. Но кроме этого никакой связи между ними не было выявлено. Ни пол, ни возраст, ни положение жертв не были определяющими факторами. При упоминании способа убийства Белла заметно вздрогнула, и Чарли мысленно отругал себя за то, что сообщил такие жуткие подробности дочери, когда ее психика еще не успела восстановиться. Несмотря на жуткий рассказ отца, этот вечер прошел для Беллы просто чудесно. Нет, она не перестала грустить, но пообщавшись с отцом, почувствовав его любовь, она снова ощутила себя живой. Было уже довольно поздно, когда они наговорились вдоволь и разошлись спать каждый в свою комнату. В эту ночь Белле не снились кошмары. *** В большом светлом доме было непривычно тихо. Никто не влетал в комнаты с новой потрясающей идеей, воплощать которую требовалось немедленно, никто не восхищался молодой зеленью, распускавшейся на деревьях, никто не танцевал на мягкой весенней траве под окном… Джаспер больше не видел никакого смысла жить в этом доме, оставаться в клане Каллена. Впрочем, он больше не видел смысла ни в чем. Словно его половину, ту самую, которая определяла его существование, оторвали, и на ее месте теперь была огромная незаживающая рана. Элис была смыслом его существования, наполняла жизнью его вечность. Теперь ее не было рядом и больше никогда не будет. Он снова и снова вспоминал ее последний телефонный звонок, когда она взволнованным голосом сообщала, что должна уехать на пару дней одна. Почему он тогда согласился не следовать за ней? Элис никогда не обманывала его, она обещала вернуться, значит, видение было предельно точным и ясным, волноваться не о чем. Он должен был насторожиться, когда она решила сказать это по телефону, ведь стоя рядом, он обязательно ощутил бы ее неуверенность и волнение, вызванные неопределенностью будущего. Ей удалось обмануть его… Не сразу он понял, что так любимая старалась уберечь его от гибели. Уберечь! Его! Как же он допустил это? Он был воспитан совсем не так. Это он — мужчина — должен был беречь и защищать ее, даже ценой собственной жизни! Это было правильно, естественно. Но она решила сама кинуться в пекло, оставив его в безопасности. Осознание этого жгло, словно яд тысячи укусов. Вспоминая тот телефонный разговор, Джаспер надолго застывал без единого движения. На смену этому воспоминанию приходило другое. Самое страшное воспоминание за всё время его вампирского существования — послание Аро. Последние минуты жизни его Элис были ужасны, ее перекошенное болью лицо стояло у него перед глазами, заставляя сердце разбиваться на мелкие горящие осколки. Он не знал, сколько длилась эта агония. Его глаза механически отмечали, что за окном иногда было светло, а иногда темно, но эта информация была совершенно не важной и не нужной. К вампирам не применимо понятие аппетита, они испытывают лишь жажду. Они должны были питаться хотя бы раз в неделю, если вели спокойный размеренный образ жизни. Карлайлу, достигшему невероятного уровня самоконтроля, удавалось не питаться по две недели. Нагрузки и волнения заставляли расходовать силы быстрее, и пополнять их приходилось чаще. За три недели, прошедшие с возвращения Беллы из Вольтерры, Джаспер ни разу не ходил на охоту. Сама мысль выйти куда-то из комнаты была для него невыносима. К тому же огонь жажды, который сжигал уже не только его горло, но и всё тело, немного отвлекал от чудовищной боли в душе. Время лечит, но только людей. Вампиры — застывшие во времени существа. Они тоже могут измениться, но только под влиянием внешних обстоятельств. Именно поэтому ни один вампир не может влюбиться дважды, ведь такое изменение в нем уже было и повториться не может. Чувство, однажды появившееся в душе вампира, не может угаснуть само. Их первая влюбленность так и остается на пике эмоций, которого ей удалось достигнуть. Так же и горе вечной разлуки однажды затопив душу уже не ослабнет. Клан постепенно восстановится после потери двоих своих членов. Но сейчас все Каллены были подавлены случившимся и не хотели как обычно играть в семью. Они перестали устраивать совместные посиделки в гостиной и выезды в лес, общаясь друг с другом, только когда в этом возникала необходимость. Даже Карлайл не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы поддерживать членов своей семьи. Возможно, всеобщая подавленность объяснялась не только потерей, но и тем, что Джаспер полностью потерял контроль над своим даром, распространяя широко вокруг себя море безысходности и боли. Каллены не обвиняли эмпата, понимая его горе, просто ждали, когда он сможет справиться с ним. *** Весна в Форксе наступала всё активнее. Дождь щедро поливал землю, по утрам из-за тумана Белла не могла разглядеть даже улицу из своего окна. Днем было уже так тепло, что ей приходилось оставлять окно приоткрытым, уходя в школу. Ночные заморозки прекратились, всё покрыла нежная светло-зеленая трава. На деревьях начали распускаться листья. Даже обычная для Форкса пасмурная погода не могла скрыть красоты весны. И всё же в Форксе было неспокойно. Сначала из Сиэтла приходили новости о регулярных необъяснимых убийствах. Шериф Свон возвращался с работы поздно. Вроде бы и Сиэтл был довольно далеко от Форкса, и в близлежащих городках всё было спокойно, но нехорошее предчувствие не покидало Чарли. Он выдал дочери новый перцовый баллончик, и попытался установить для нее комендантский час: Белла должна была возвращаться домой засветло. Правда, с этой затеей ничего не вышло, закусочная, в которой Белла теперь работала, закрывалась поздно вечером. Была бы его воля, Чарли уже давно отправил бы девушку к матери. Насколько он знал, в Финиксе с преступностью было спокойнее, чем в Сиэтле. Но она наотрез отказалась покидать Форкс, и даже обсуждать эту тему. Через неделю после своего появления в Сиэтле странный маньяк, перегрызавший горло своим жертвам, оставил свои следы в Порт-Анжелесе. На окраине города на диком пляже была убита пара влюбленных, решивших провести романтическое свидание на берегу. Жертвы были убиты и брошены на пляже, врач, осмотревший тела, сделал вывод, что несчастные умерли от потери крови. Во всех предыдущих подобных преступлениях, не было точно установлено само место убийства, поэтому смерть пострадавших от потери крови никого не насторожила. В этот раз было ясно видно, что молодые люди отдыхали в палатке на берегу, и убиты были здесь же. Но вокруг почти не было следов крови. Следователи Порт-Анжелеса терялись в догадках, шериф Свон изучал все доступные ему материалы дела, чтобы понять, как уберечь от маньяка жителей Форкса. Белла была в числе немногих, кто точно знал, что кроется за этими убийствами. Паника, приутихшая за три недели после возвращения из Вольтерры, вспыхнула с новой силой. Вспомнились слова Аро о том, что осведомленных людей быть не должно, и она должна быть или обращена или убита. Он дал ей немного времени побыть человеком, только для того, чтобы доставить послание. Теперь какой-то вампир, питающийся человеческой кровью, приближается к Форксу. Возможно он не один. Воображение девушки нарисовало ей ужасную картину, где посланники Вольтури в черно-бордовых накидках приближаются к ее дому, и выжидают только подходящего момента, чтобы напасть. Белла подошла к окну и закрыла его, задвинув щеколду. Утренний туман не позволял разглядеть, был ли кто-то в зарослях по другую сторону дороги. Была суббота, но, несмотря на выходной день, Чарли ушел на работу. Из-за этих убийств полиция находилась в повышенной готовности, круглосуточно патрулируя окрестности. Белла очень волновалась за отца. Она прекрасно знала, что вампира не остановит оружие, против него не поможет напарник. Если он объявится в Форксе, то самое большее, что сможет сделать Чарли для его жителей — сам станет обедом. Белла отчаянно нуждалась в помощи. Страх неизвестности не оставлял ее ни на секунду, не давая расслабиться. Она боялась, что неизвестный вампир вот-вот придет за ней по приказу Вольтури, но опасность, грозящая ежедневно ее отцу, приводила ее в ужас. Она просто не могла потерять и его. Она чувствовала, что еще одной утраты просто не перенесет. Стоя у окна и зябко обхватив себя руками, девушка думала, к кому она могла бы обратиться за помощью. С последнего визита к Калленам прошло уже три недели, но охвативший ее тогда ужас она помнила до сих пор. Вряд ли она сможет хотя бы приблизиться к особняку в лесу без приступа паники. Да и ходить в гости к вампирам без приглашения в любом случае было верхом неблагоразумия. Еще были оборотни. Они были достаточно сильны, чтобы справиться с пришлым вампиром. Но, с другой стороны, какой смысл ей ехать к квилетам и рассказывать Джейкобу об обещании Вольтури? В этот раз они смогут помочь ей, но им не справиться с правящим кланом вампиров. Даже если она переедет в резервацию, то лишь навлечет беду на всё племя. Белла невесело усмехнулась. Вот бы обрадовался Джейк! Ведь тогда они могли бы видеться каждый день без помех в лице всяких вампиров… впрочем, таких помех уже не существует. Эдварда нет… На глаза навернулись слезы. Она попыталась их сдержать, но только сильнее разрыдалась. Солнце потихоньку поднималось, рассеивая туман. Похоже, сегодня будет один из редких ясных дней в Форксе. Это означало, что Каллены точно будут у себя дома, а значит, поговорить с Карлайлом ей удастся только у них дома. Теперь, когда решение было принято, и оставалось только действовать, ей стало заметно легче. Всё ещё с опаской поглядывая в окно, Белла умылась, навела порядок в комнате и спустилась вниз завтракать. Раз Вольтури послали за ней, значит жить, по крайней мере человеком, ей осталось совсем не долго. Но она не собиралась позволять каким-то заграничным кровососам решать свою судьбу. Всё должно быть так, как хочет она. Осмотрев продукты в холодильнике, Белла решила, что о фигуре ей заботиться теперь нет смысла, а сил потребуется много. Значит и завтрак должен быть сытным и вкусным. На сковородке зашкворчали сосиски и лук, добавив к ним яйца, девушка на минуту усомнилась в правильности того, что она делает. Яичница с сосисками пахла восхитительно и на вкус должна была быть такой же, но сколько там жира! Бела всегда следила за фигурой, да и вообще верила, что жирная, жареная и мясная пища вредна для здоровья. Ее вполне бы устроил салат из шпината, или тосты с обезжиренным сыром. «Но если я не поем это сейчас, то потом уже не смогу. Вся человеческая еда будет для меня на вкус отвратительна», и девушка решительно переложила всё содержимое сковородки себе на тарелку. Не так много времени прошло, пока Белла поела, убрала посуду и оделась, но погода успела полностью измениться. Выйдя на улицу, она увидела, что небо заволокли плотные тучи, уже начинал моросить дождь. Что ж, возможно, лучше поискать доктора Каллена в больнице. По крайней мере, это было намного ближе, чем их дом в лесу. Советоваться она собиралась именно с Карлайлом. Точнее даже не советоваться, а просить помощи в совершенно определенном деле. Карлайл умел обращать людей в вампиров. Он делал это уже не один раз, и Белла была уверена, что может попросить его об этом без опасений, что он потеряет контроль. К тому же остальные вряд ли захотели бы ей помогать. Розали невзлюбила ее сразу, и со временем ее неприязнь только усилилась. Эммет во всем поддерживал свою подругу. Эсми была слишком эмоциональна, к тому же она не стала бы решать такие проблемы сама, а обратилась бы к Карлайлу. Ну, а Джаспер… его Белла просто боялась. Каждый раз, когда они оказывались достаточно близко друг к другу, происходило что-нибудь неприятное. А с тех пор, как она вернулась из Вольтерры без Элис, Белла чувствовала себя перед ним очень виноватой и боялась вообще приближаться к нему. Старый пикап как старый надежный друг никогда не подводил Беллу. Она забралась в кабину, громко захлопнув дверцу. Внутри было сухо, но холодно. Мотор завелся с оглушительным ревом, заработала печка. Через пару минут запотевшие от дыхания стекла высохли, и девушка осторожно вырулила на дорогу. В этот час машин на ней практически не было, рано утром в субботу большинство жителей Форкса отдыхали дома. Дорога до клиники, даже учитывая неспешную манеру вождения Беллы и ее повышенную настороженность, заняла не больше десяти минут. На просторной парковке, несмотря на ранний час, стояли несколько машин, среди которых был и черный ауди Карлайла. Белла кивнула сама себе, радуясь, что ее предположения оказались верны. Дождь не усилился, но в воздухе словно висела мелкая водяная пыль, куртка быстро намокла. Зайдя в просторный вестибюль и раздевшись, Белла повесила ее сохнуть в небольшом гардеробе и направилась прямо к администратору. — Здравствуйте, — поприветствовала она миловидную девушку в белом форменном костюме. — Мне нужно увидеть доктора Каллена. Девушка приветливо улыбнулась Белле, машинальным движением раскрыв журнал приема. — Доктор ведет прием. Я могу записать тебя, но придется подождать своей очереди. — Она слегка кивнула головой в сторону широкого светлого коридора, где в удобных креслах вдоль стен сидело около десятка человек. — Мне нужно внести в журнал твое имя и причину обращения. — Что? Нет, я не на прием. — Белла немного растерялась. Возможно, придти сюда было не лучшей идеей. — Мне просто нужно с ним поговорить. Она покраснела от неловкости ситуации, собираясь уже уйти, чтобы дожидаться Карлайла в машине. Но Форкс — очень маленький город, и такое происшествие, как гибель двух подростков, было известно всем без исключения. Знали и об участии Беллы, и искренне ей сочувствовали, ведь она столкнулась с ужасным испытанием. Девушка-администратор тоже жалела Беллу и хотела бы помочь ей хоть чем-то. — Ты можешь подождать, когда доктор Каллен освободится, в комнате отдыха. Он непременно зайдет туда, а я предупрежу его о твоем приходе, как только появится возможность. Белла благодарно кивнула и отправилась к указанной двери. В комнате отдыха никого не было. Войдя, Белла включила свет и закрыла дверь. Шум голосов, доносившийся из коридора, сразу стих. Плотно пригнанная дверь обеспечивала отличную звукоизоляцию, хотя Белла подозревала, что только для людей. Не торопясь проходить, Белла огляделась. Стены, покрашенные матовой светло-бирюзовой краской, были расписаны ненавязчивым редким узором, напоминающим тонкую луговую траву и цветы. Сразу вспомнилась их с Эдвардом поляна в лесу, к горлу подкатил ком, но Белла усилием воли заставила себя успокоиться и сосредоточиться на настоящем, не уходя в воспоминания. Казалось, эти росписи были сделаны рукой Эсме. У нее был настоящий талант художника и оформителя интерьеров. Справа у стены стоял небольшой шкаф для вещей, совершенно не утяжелявший обстановку. В противоположной от двери стене большие окна смотрели в сторону леса. У окна стоял столик для обеда, на котором гостеприимно расположились вазочка с печеньем, чайник и набор небольших чашечек на подставке. Тут же была и миниатюрная белая кофемашина. Рядом со столом стояли два удобных креслица. Всё было подобрано по цвету и создавало ощущение уюта и покоя. Белла улыбнулась, видя заботу Эсме о Карлайле, даже здесь, на работе. Левая часть комнаты была отгорожена от правой напольными вазонами с растениями. Белла обошла их вдоль стены и попала в настоящее царство покоя и умиротворения. Тут стояли два небольших диванчика молочного цвета. Они соприкасались боками, располагаясь под углом друг к другу. На невысоком стеклянном столике перед ними лежали стопкой какие-то журналы. Мягкий свет лился сверху, его спектр был приятен для глаз и хорошо сочетался с цветовой гаммой интерьера. Подумав немного, Белла села на тот диванчик, что был обращен к окну, и принялась разглядывать лес. Между зданием клиники и первыми деревьями была широкая лужайка. Сейчас это дарило девушке чувство защищенности: вряд ли кто-то сможет подобраться к окнам незамеченным. Здесь она могла позволить себе расслабиться. Диванчик оказался удивительно удобным, его бархатистая поверхность — очень приятной на ощупь. Белле следовало подготовиться к разговору. Карлайл внушал ей уважение, несмотря на внешнюю молодость, она воспринимала его как человека, который был намного стершее ее и безмерно мудрее, поэтому всегда немного робела перед ним. Что же она собиралась попросить у него? Очевидный ответ — чтобы он обратил ее. Но вдруг, сидя здесь, на этом уютном диванчике, в тишине и покое, Белла поняла, что совсем не хочет становиться вампиром. Их жестокий мир ей совсем не нравился, и без Эдварда ей было совершенно нечего в нем делать. Она хотела остаться человеком и прожить нормальную человеческую жизнь. Карлайл, безусловно, поддержит ее, но как быть с Вольтури? Как сделать, чтобы они оставили ее в покое? Беспокойство снова нахлынуло на девушку, заставив вскочить с диванчика и мерить шагами небольшую комнату. Если решения Вольтури избежать нельзя, и ей всё-таки придется обратиться, что она будет делать? Кому она будет нужна? Эдварда больше нет, и Белла сомневалась, что сможет полюбить еще кого-то, будучи вампиром, ведь они однолюбы. Это значит, что ее ждет вечное одиночество. На глаза девушки навернулись слезы. Оставшись человеком она, возможно, когда-нибудь еще будет счастлива. По крайней мере, у нее останутся Рене и Чарли, она сможет учиться и сделать карьеру. Но что ждет в таком случае Калленов? Они допустили разглашение информации и не устранили проблему. Из-за этого Вольтури могут наказать весь клан, а Белле была невыносима мысль о том, что из-за нее снова пострадают эти прекрасные люди, точнее вампиры, как бы странно ни звучало такое сочетание. Белла снова и снова перебирала возможные пути, но никак не могла принять решение. Слишком большая ответственность на нее свалилась, она была к ней не готова, не могла остаться без поддержки. Так ее и застал Карлайл, неслышно вошедший в комнату. — Здравствуй, Белла, — мягко сказал он от двери, не торопясь приближаться. Видя, как она подскочила от неожиданности, он поспешил добавить, — извини, мне стоило передвигаться более шумно, чтобы не напугать тебя. — Здравствуйте, доктор Каллен, — Белла остановилась у окна, нервно прикусив губу и сцепив пальцы рук, явно не зная, с чего начать. Ее щеки порозовели от смущения, что не укрылось от взгляда вампира. — Прошу, садись. Здесь очень удобно. Эсме позаботилась, — улыбнулся он, указывая на диванчик. Белла села, даже не задумавшись об этом, вампирское обаяние было присуще Карлайлу не меньше, чем остальным. Но сейчас его, всегда такое одухотворенное, лицо выглядело потускневшим, словно уставшим. Золотистый цвет глаз говорил о недавней охоте, но под глазами залегли глубокие тени, а осанка была не настолько идеальной, как обычно. Всё это Белла отметила, глядя на него, и нахмурилась. В голове возникла куча вопросов, задать которые она пока не решалась. — Ты пришла по какому-то делу или просто захотела пообщаться? — Я… Да, по делу. — Она отвела от вампира взгляд и даже немного тряхнула головой, стараясь сконцентрироваться. — Я читала новости, и Чарли рассказывал о нападениях в Сиэтле… это явно был вампир… а теперь и в Порт-Анжелесе… он приближается сюда… — Да, это дело рук одного из нас. Но работа очень грубая, словно действует новообращенный, который не умеет прятать следы и не знает правил. Нас это не должно касаться. Это забота Вольтури. — Вот их-то я и боюсь! — воскликнула она. — Они сказали, что позволят мне побыть человеком еще немного. Что это значит? Они хотят, чтобы я была обращена или хотят убить меня? Они придут за мной? Карлайл, мне страшно! — Белла вскочила на ноги. Ее глаза наполнились слезами, она с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Карлайл по человеческой привычке вздохнул. Ему нужно было время, чтобы всё обдумать. Конечно, девочке угрожает опасность. Но он, как глава клана, должен решить, как поступить. Он не Эдвард, он не может ставить интересы Беллы выше всех остальных. Возможно, девочку не удастся спасти. Обратить ее сейчас было бы лучшим выходом для всех. — Я помню, ты хотела стать одной из нас, — начал он, внимательно глядя ей в глаза. От него не укрылась растерянность, сменившая былую решимость. — Я никогда еще не обращал людей, не находящихся на грани жизни и смерти. Я считал, и до сих пор считаю, что не вправе делать такой выбор. Но обстоятельства таковы, что я могу не успеть спасти тебя, если Вольтури решат сами устранить свидетеля. Обращение не может излечить от смерти. Глаза Белы заметались, она явно испугалась еще больше. — Думаю, на этот раз я могу отойти от своих принципов, и ради общего блага обратить тебя, не дожидаясь смертельной опасности, — продолжил он, вставая и делая шаг к Белле. Его лицо застыло бесстрастной маской, глаза хищника смотрели не мигая. Девушка отскочила назад, врезавшись спиной в стену. В огромных глазах на побледневшем лице застыл ужас. — Нет! Нет, пожалуйста, Карлайл, я не хочу! — срывающимся голосом пролепетала она, выставив вперед руки, словно пытаясь защититься. Карлайл сбросил с себя маску хищника и позволил мягкой полуулыбке вернуться на лицо. — Ну вот, мы и выяснили, чего нам делать не стоит, — сказал он, поднимая руки в успокаивающем жесте. — Не бойся, я не стану обращать тебя насильно, чем бы это ни грозило всем нам. Всё еще тяжело дыша, Белла приходила в себя. Она раньше и не подозревала, какой ужас может нагнать вампир одним взглядом! Ей стоило больших усилий заставить двигаться онемевшие мышцы. — Нно… ккакк же… — она попыталась возразить, но язык пока не слушался. — Сейчас я отвезу тебя домой. Ни о чем не беспокойся, мы со своей стороны и квилеты со своей сумеем защитить Форкс от пришлых вампиров. Тебе надо постараться оставаться в пределах города, и ничего не случится. Пойдем. — Видя, что Белла не решается тронуться с места, Карлайл подошел и слегка обнял ее за плечи. Такой простой дружеский жест, но дающий чувство защищенности — Пойдем, позже Эммет пригонит твой пикап. Не волнуйся о нем. — Я сама… — Не думаю, что ты сейчас в состоянии вести машину. На противоположной стороне дороги вдалеке под густым кустарником сидели два наблюдателя. Ветер дул на них со стороны клиники, позволяя оставаться незамеченными. Внимательные глаза проводили Беллу и Карлайла до машины. Две ловкие фигуры, пробираясь в тени зарослей, проследили весь их путь до дома Чарли. Карлайл, отвезя девушку домой, отправился к себе. Выждав немного, наблюдатели неслышными быстрыми тенями скользнули к окну второго этажа. Словно приглашая войти, окно комнаты было приоткрыто.