Хвостатая

      Если бы Вселенная предоставила Майе шанс опозориться, это точно было бы в классе химии.       Сердце бешено застучало, и Майя со страхом подумала о том, как прекрасно, наверное, слышат оборотни. И для Айзека этот стук был сродни сумасшедшего молотка, неугомонно стучащему по наковальне? Да, скорее всего так оно и было, иначе он бы не морщился так раздраженно и не закатывал глаза. Боже, почему она продолжает глазеть на него, будто он восьмое чудо света?!       Майя резко отвернулась и уткнулась в учебник, стараясь сосредоточиться на словах учителя. К сожалению, его занудный бубнёж о технике безопасности едва ли мог переключить внимание Санторро с Айзека на химию, паника грозилась перерасти в настоящую истерику. Она уж точно не была готова к подобному.       — Эта работа, действительно, важна для ваших семестровых оценок, если хотите получить хороший средний балл, придется попотеть, — хохотнул мистер Хоппинс. Шутку ученики не оценили. — И также по этой причине она настолько объемная, не думаю, что в классе присутствуют гении, способные справиться с заданием за одно занятие. Так, что если вы не причисляете себя к этой категории, то я дам вам три недели. Практическую часть будете выполнять здесь, теоретическую продолжите дома.       Три недели…       Три недели?!       Майя испуганно уставилась на химика, надеясь, что всё услышанное просто галлюцинация. Но мистер Хоппинс продолжал улыбаться, как самый настоящий шакал. И пусть Майя не была уверена в том, что оборотни-шакалы существуют, этот весьма мог сойти за одного из них.       Три недели ужасно длинный срок, в течении которого ей придется позориться перед Айзеком каждый раз, когда дело будет касаться химии. Никогда еще она не была так близка к провалу.       Когда всё это закончится, она определенно напишет пособие о том, как отпугнуть от себя парня мечты.       — Прошу, начинайте, — учитель хлопнул в ладоши. — И помните, чем качественнее ваши эксперименты, тем правильнее составленный в будущем ответ, от которого будет зависеть ваша оценка.       Майя отчетливо услышала между строк популярную фразу «Счастливых Голодных Игр!». Уверена, не будь в нем жалких остатков совести, он точно бы сказал её, приправив каким-нибудь оскорблением в сторону учеников.       И всё-таки глубоко вздохнув, попытавшись успокоить бешено колотящееся сердце, Санторро опустила глаза в учебник, где на три с небольшим страницы был описан план лабораторной работы.       О, если бы она ещё что-то понимала…       Майя украдкой покосилась на Айзека, замечая неглубокую складку между бровей, которая стала заметнее, когда он начал читать текст в учебнике. Его взгляд резко переместился на пробирки, предоставленные им для первого этапа. Найдя глазами нужную, он схватил её тонкими пальцами, чуть не заставляя Майю задохнуться, второй рукой он потянулся к бутылочкам с реактивами.       Ловким движением он вылил в пробирку что-то прозрачного цвета. Это что, какая-то ядреная кислота?       Айзек поставил бутылёк обратно, и Майя заметила почти стершуюся наклейку с надписью «дистиллированная вода». Ей совсем чуть-чуть захотелось удариться лбом об парту.       — Подай хлорид натрия, — произнес Айзек, и Майя замерла.       Хлорид натрия.       Она так ужасно учила химию всю свою жизнь, что из всего курса могла только назвать элементы таблицы Менделеева. И она абсолютно не умела читать формулы, составленные из этих элементов. Хлориды, хлораты и прочие ужасные слова не откладывались в её голове. Как Баст смог это всё выучить и стать врачом? Зачем, вообще, врачам знать, что такое хлорид? А им, обычным ученикам?       — Хлорид натрия, — повторил Айзек. Майя почувствовала, как начинают гореть уши. Она судорожно искала название на баночках, стоящих перед ней, но всё что на них было написано — это формулы. — Черт, ты серьезно? Это соль.       Вместе с ушами начинали гореть и щеки. Конечно, она знала, что есть кислоты, соли, основания… Но если бы это знание хоть как-то помогало.       — Поваренная соль, — добил Айзек.       Майя не хотела знать, каким взглядом он сейчас смотрел на неё. Наверное, как на последнюю идиотку. И это ужасно расстраивало. Немного мотивировало добраться до брата с требованиями, чтобы он объяснил ей ужасную химию, но больше она всё-таки хотела просто расплакаться.       О, да, её пособие будет достаточно большим.       Айзек точно был умным. Намного умнее её, и он быстро понял, что помощи вряд ли дождется. Может Майя и хотела бы помочь, но не с её знаниями.       Оставшуюся часть работы он проделал в одиночестве, не сказав ей ни слова. Майя наблюдала, как в его ловких руках жидкости меняли свой цвет, шипели, иногда даже дымились, как он отмерял точные порции, не проливая ни капельки. Он, что, тоже хочет быть врачом? Или химиком?       Зачем волку вообще нужна химия?       Майя знала, что волки в большинстве своём богаты, Альфы точно, им нужно на что-то содержать стаю, и Беты, наверняка, тоже не станут жаловаться на недостаток денег, поэтому она совсем не понимала, зачем им работать. Крупное наследство переходит от волка к волку, вот они плюсы стаи.       Кошки стаями не живут. У них есть семья, и каждый член семьи вносит свой вклад. Их отец был врачом, по его стопам пошел Бастиан, а мама — самый крутой адвокат, которых Майя вообще когда-либо видела. Но суровые реалии были таковыми, что ни один из них не зарабатывал столько, сколько один волк тратил каждый день.       Мысли прервал долгожданный звонок.       Майя никогда так быстро не собирала вещи, даже на дурацкой химии, которая всегда проходила ужасно. И никогда так быстро она не выбегала из кабинета. Даже проигнорировав оклик Айзека, надеясь, что он просто забудет о её существовании.       Всего несколько часов назад она мечтала о том, чтобы её имя звучало голосом Айзека, чтобы он звал её, когда она уходит. Но сейчас… Ну нет, она лучше умрет мучительной смертью, чем остановится и, точно-точно, опозорится еще раз.       — Да, стой же ты! — твердая рука схватила за плечо, заставляя Майю резко податься назад, чуть не падая на Айзека. Но всё тем же крепким хватом он её удержал. — Я не собираюсь делать всю работу один, — раздраженно сказал Айзек, продолжая сжимать её плечо. Майя мысленно застонала. — Нам нужно записать сегодняшний эксперимент. Где?       — Что?       — Где мы будем это делать? — закатил глаза он. Если Майя думала, что его голос не может звучать еще более раздраженно, то она явно ошиблась.       — Эээ…       Айзек глубоко вздохнул. Майя видела, как сложно ему было бороться с желанием всё бросить и уйти, даже про себя восхитилась его выдержке. Он закатывал глаза с промежутком в минуту, а не каждый раз, когда его взгляд натыкался на неё.       — У нас есть два варианта: у тебя дома или в библиотеке. Выбирай.       Майя застыла. У неё дома?! Если она приведёт туда волка, сильно ли обрадуется брат? Но в то же время Баст строго настрого запретил во время расследования того дела с найденным телом задерживаться после занятий. Он её убьет в любом случае…       — Мне нужно сразу идти домой после уроков, — пробормотала Майя, стараясь не смотреть Айзеку в глаза. — Я не могу…       — Отлично, — снова закатив глаза, перебил Айзек. — Тогда у тебя дома. Напишешь мне потом адрес.       И он ушел.       Просто взял и ушел, заставляя Майю удивленно смотреть ему вслед, чувствуя, как она медленно, но верно зарабатывает хроническую тахикардию. Она даже забыла подумать, почему в предложенных вариантах не было его дома?       — И как мне тебе писать? Я же не знаю твоего номера, — пробубнила Майя.       Вздох вырвался непроизвольно.       Ей что, придется заниматься с Айзеком Лейхи у неё дома?!