Список драбблов. «Клуб Романтики.»

AU, где в историях случается катастрофа, приводящая к полному уничтожению человечества.       Вдох. В последнее время делать такое простое неприметное действие, жизненно необходимое человеку, стало труднее. Девушка то и дело, что поглаживала шею в попытках убрать невидимый барьер. Методом несложных наблюдений подобная привычка обнаружилась и у её окружения, и у обычных случайно встретившихся горожан на улице. Необъяснимость происходящего пугала. Даже врач, будучи единственным лучиком надежды и спасения в этом, казалось, безвыходном положении, оказывался сам беспомощен. Аделаида не знала, что делать. Да и остальные тоже.       В ту ночь она проснулась в полной тишине, прерываемой только посапыванием молодого человека рядом и её собственным дыханием. Брюнетка бесцельно оглядела комнату сонным взглядом, через пару мгновений понимая сквозь пелену сна, что не просто так проснулась. Её кто-то разбудил. И этот кто-то стоит на балконе поодаль от кровати. – Что происходит? – шепчет скорее не для незнакомца впереди, а для сердца, что неистово стучало в груди. Свой голос удивительно успокоил её. – Мне казалось, я пробуду здесь вечность, – смеётся мужчина, стоя спиной к Аделаиде, но уже сняв маску незнакомца для хозяйки дома. – А я думал, Бриджит крепче всех спит. – Барон Суббота? – И тебе доброй бессонной ночи, Аделаида. – Она не была бы такой бессонной, не будь ты на балконе моего дома, – буркнула девушка в ответ, но всё же тепло улыбнулась старому знакомому и оперлась на перила в нескольких метрах от собеседника. – Ты не меняешься.       Дух наконец поворачивается лицом и выдыхает пар от сигары в сторону девушки. В стремящийся вверх серой дымке девушка встречается с зоркими проницательными глазами, в которых отражается образ её сонного личика. Но вот, мужчина игриво приподымает одну бровь и картинка во взгляде меняется: теперь предстаёт образ совершенно обнажённой брюнетки, у которой грудь резко поднималась и опускалась от частых прерывистых вздохов. Аделаида сначала от неожиданности смущённо закрывает глаза, но после смело поднимает их вновь и всем своим видом показывает, чтобы Самеди прекратил играться бликами света и теней. – Подумаешь, теперь и поиграться нельзя, – фыркает собеседник и вновь возвращается к увлекательному осмотру луны на звёздном небе. – Зачем ты пришёл? – А ты мне и не рада? – чёрные дреды от дуновения ветра откинулись с плеч назад, пока пухлые губы исказились в ухмылке. – Помнится, кое-кто недавно воззывал меня на помощь своему чаду. – Я же знаю, что к тебе обращаются, когда с детьми что-то нехорошее происходит... Не припоминай мне это, я лишь забочусь о сыне, – Аделаида кончиками маленьких пальцев провела по мраморным перилам и нарисовала пару бессмысленных узоров. – Ну-ну, полно тебе, я же не обвиняю. Кстати, как он? Что-то я не вижу его кроватки в вашей спальне. – Решили, что малышу нужно своё местечко в этом доме, вот и спит теперь в отдельной комнате напротив нашей, – при словах о сыне девушка нежно улыбнулась, и дух заметил, как эта улыбка выдавала её материнскую заботу и любовь к мальчишке. – Ему лучше. Намного. Всё благодаря тебе. Ты не представляешь, как я испугалась, когда он начал задыхаться... – По этому поводу я и пришел, Аделаида, – голос того стал серьёзен. – Скоро это повторится. И не только с малышом, но и со всеми вами. И с этим я уже ничем помочь не смогу.       Мужчина в задумчивости перекатил трость из одной костлявой руки в другую, а заодно думая над тем, как дальше преподнести вести. На лице его не отразилась ни одна эмоция: лишь тембр голоса показывал, что в данный момент Барон хочет сказать нечто важное, нечто такое, что и его задевает тоже. – Что...что ты имеешь в виду? – Гадала ли ты над тем, почему в последнее время так трудно стало дышать? – собеседник повернул голову к Аделаиде, после чего потянулся ладонью к ней и слегка коснулся оголённой шеи. – Конечно гадала. Но вот мелькала ли у тебя в голове мысль о том, что трудно дышать не из-за чего-то, а кого-то? – при последних словах он едва продавливает белоснежную кожу, на что девушка охнула. – Духи с того мира вернулись. Они душат вас. И они жаждут мести.       Самеди отстраняется и делает несколько шагов назад, кидая взгляд на многочисленные дорожки, ведущие от дома на разные улицы городка. Слова вертелись на языке, но всё не срывались с губ. Он ощущал симпатию к этой смертной, а потому не мог сказать всё как есть и придерживался определённых пауз, во время которых девушка могла прийти в себя. – Можно вопрос, Барон Суббота? – Безусловно. Но не задавай тех вопросов, правду на которых ты не хочешь слышать. – Мы сможем их остановить? – волнение трепетало в груди тёмноволосой, которое просачивалось наружу в виде постоянно дрожащих рук и блуждающему по всем предметам вокруг взгляду шоколадных глаз. – Нет, Аделаида. Не в этот раз.       Вдох. Тяжёлый. – Верь мне или нет, но я не хотел бы видеть агонию на твоём прелестном личике. Духи будут с каждым днём укрепляться в своей силе, подпитываемой людским страхом и глупым сопротивлением, а потому даю тебе возможность уйти со мной в мир иной без боли. – Барон... – Хочешь побороться? – мужчина усмехнулся. По-доброму, ласково и безмятежно. – Ну конечно. Ты не была бы Аделаидой, если бы не боролась до последнего. И всё же... Иногда, как бы ты не старался, усилия не приносят за собой ничего. В таком случае лучше остановиться. Остановиться, пока в попытке добиваться чего-то ты не иссяк вовсе, – дух наклоняется к лицу напротив и медленно целует в лоб. – Если примешь моё предложение, закури эту сигару, и я всё пойму, – брюнет протягивает руку с маленькой шкатулкой, изрисованной узорами черепов и костей с размашистой подписью духа.       Раздаётся плач младенца. Аделаида срывается с места в другую комнату под внимательный взгляд сверкающих глаз мужчины, в следующее мгновение растворившегося в ночной дымке.