Список драбблов. «Клуб Романтики.»

AU, где в историях случается катастрофа, приводящая к полному уничтожению человечества.       Щелчок.       В это время в мире умерло неопределённое количество человек. Парень усмехнулся. Несмотря на то, что он биологически не является полноценным человеком, эта статистика могла затронуть и его. К примеру, на смерть сотни человек приходится смерть одного оборотня. По сути, риск попасть на место этого «счастливчика» крайне мал(по крайней мере меньше, чем у людей), но сердце предательски защемило. В такие моменты раздумий становится отчётливее понятно, что неважно, кто ты: человек, оборотень, вампир – перед смертью все равны. Рано или поздно она настигнет тебя. Так если ты уже с рождения участвуешь в этом необратимом процессе, почему в течение жизни большинство не решается сделать всё то, что желанно душе? Не осмеливается высказать всё то, что накопилось в голове? Но самым противным выводом из этого было то, что Фолл тоже входит в число «большинства».       Стук.       Большие грубые подушечки пальцев застучали по столу. Ему противен этот дом: обыкновенная мебель вызывает бурное отторжение и неприязнь; цветы в горшочках, украшающие подоконники на всех этажах, приносят исключительно негативные эмоции; раздающиеся отовсюду приветливые голоса заставляют прижать ладони к вискам и зажмуриться, будто в лихорадочном припадке. Макс давно понял, что допустил ошибку. Выбрал худший вариант исхода событий. Принял неправильное для самого себя решение, кардинально изменившее судьбу. И он не винит в своей неприязни к окружающему миру никого – только себя. Вина невыносимым грузом пала на плечи и придавила лицом к земле, заставляя глотать воздух резкими рывками и сплёвывать грязь вперемешку с кровью с губ.       Звонок.       Юноша тянется к дальнему концу рабочего стола и без воодушевления в голосе поднимает трубку телефона. На том конце провода царило глухое молчание. – Алло? Кто это? – раздражённо бросает парень, получая новую порцию тишины. – Это шутка какая-то?... Я сбрасываю. – Как ты изменился, Макс. – Герой...?       Блондин как остановил взгляд на диване напротив, так и не сводил с предмета глаз. На удивление, перед глазами не пронеслась никакая плёнка воспоминаний, флешбеки прошлой жизни или хоть что-то, что означало бы его заинтересованность. Но вот до сознания постепенно доходила мысль: о н а позвонила. Фолл взглотнул. На губах заиграла смесь неловкой улыбки и полной растерянности. – Рада слышать тебя, Макс, – повторила его имя собеседница вновь, словно дважды пробуя на вкус. Как же давно он не слышал такого нежного произношения его имени. – Не знаю, взаимно ли это... – Не говори глупостей, Мия, – парень окончательно расплылся в улыбке. – Хотела лишь спросить...как ты? – Я? – вопрос прозвучал слишком глупо и бессмысленно, отчего Макс мысленно принялся бранить себя. А что отвечать? То, что у него не складывается личная жизнь с женщиной, которую он выбрал сам в ответственный момент жизни, оставив на произвол судьбы Мию? То, что он потерял всякий интерес к этой чёртовой жизни и, быть может, только и ждёт, пока какая-нибудь бомба замедленного действия не разнесёт его тело на тысячи мелких частей? А, может, сочинить красивую ложь о счастливом браке, любви, счастья и «полноты» его бытия? Нет, последнее явно не соответствует принципам оборотня. – Так же, как и всегда, Мия. Лучше расскажи мне, ты как?       В трубке опять послышалось молчание. Долгое, протяжное. – Мия...? – Я...о, я...ах, прости, я совершенно не была готова к тому, что ты ответишь на мой звонок, поэтому не могу собрать мысли воедино, – парень представил, как на этих словах девушка смущённо покрывается румянцем, неуклюже топчась на месте и сминая кончик кожанки. – Я испытываю тоже самое. Я скучаю, герой. – Знаешь, я давно тебя простила за тот выбор и полностью приняла его. Не держу зла, обид, боли... – брюнетка запнулась. – Но теперь это всё неважно. Я позвонила, чтобы в последний раз услышать твой голос, милый... – Что? Мия, не вздумай совершать необудуманных поступков! Где ты? Давай я приеду, и мы всё обсудим?       Смех.       Горький, отчаянный смех ввёл в ступор Фолла. Он перестал улавливать нить разговора. – Хотела бы я вновь встретиться с тобой. Обнять, прижаться к груди, а потом целовать до бесконечности долго, с особым трепетом и волнением. Хотела бы я все эти годы жить с тобой под одной крышей, делить одну еду и одну любовь... Быть может, тогда вселенная сжалилась бы над нами, и всё было хорошо. – Мия! – Я люблю тебя, Макс Фолл. Я хочу, чтобы мысль о тебе стала последней вещью, проходящей через мою голову. Думаю, это осуществимо, – на этом моменте та заплакала. – Соседствующее с нами государство объявило крайние меры в своих военных действиях против нас. Вот-вот они запустят ядерное оружие, Макс. Прощай.       Послышались короткие гудки.       Где-то в мире прозвучал сигнал.       Кто-то нажал на кнопку.