Список драбблов. «Клуб Романтики.»

AU, где фаворит из истории помогает справиться с внутренним конфликтом главной героини.       Мягкие потоки приятно щекотали кожу. Капли холодной воды, попадая на девушку, вызывали лёгкие табуны мурашек, незаметно для хозяйки будили каждую клеточку её тела от дремучего сна и отгоняли самые страшные муки. Правда, всё же, что-то беспокоило сердце и заставляло его учащённо биться. Но ни прилипшая к коже одежда, ни заходящее солнце за горизонт, ни порой надоедливый шум из таверны не были тому причиной. Здесь было нечто другое. Сердечное.       Аделаида подняла взор к небу и закрыла глаза, чувствуя, как, оказывается, яростно капли хлестают закрытые веки и открытый лоб. Дождь был прекрасен. Редко выпадало так, что после летнего зноя и невыносимой жары поздно вечером собирались хмурые тучи — предвестники изменения погоды. И обычно если такое и случалось, люди радовались: должно быть, кто-то свыше решил услышать их молитвы о начинающейся засухе и послал им божьего вестника. Приятный, мощный дождь, дающий всем жителям надежду на будущее, возможность стереть с себя грязные подробности прошлой жизни и попробовать начать сначала.       Так почему же дождь не помогает ей?       Она не знала. Тихо всхлипнув, девушка несколько раз сделала пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоить нахлынувшие чувства. Время, может, и было подходящим для этого, но нежелание признавать собственную слабость яро твердило: «Нельзя! Не смей! Даже не думай!» И Аделаида смиренно подчинялась этому голосу в своей голове, пусть с другими ни при каких обстоятельствах не позволила бы к себе такое отношение и такой дурной тон. – Что ты здесь делаешь?       Этот голос. Подобно лучу света, он озаряет тот мрак и темноту, какую привёл с собой вечерний дождь. Он грубый, прокуренный дешёвым табаком и проверенный шумом морских волн, зато такой родной. Порой казалось, что этот голос заменит ей звуки всего мира. Порой казалось, что это и есть – целый мир. – Просто...немного привожу мвсли в порядок, – отмахивается девушка, продолжая стоять на своём месте и не оглядываясь на собеседника. – Где команда? – Кто-то пошёл в номер, кто-то остался пировать. Думаешь, меня сейчас это волнует? – Себастьян делает несколько уверенных шагов вперёд и останавливается в нескольких сантиметрах от любимой. Наклонившись, мужчина выдыхает, заставляя замёрзшую кожу бурно отреагировать на горячее дыхание. – Что с тобой? Не узнаю свою Аделаиду. – Задумалась немного. Порой бывает. – Не хочешь поделиться? – Это...сложно объяснить. И не уверена, что смогу правильно преподнести. – Не могу и в мыслях представить, что может быть такого необъяснимого после всего, что мы пережили, — мужчина хрипло смеётся, и Аделаида только сейчас улавливает запах рома, сгоревших дров в очаге и морского прибоя. Так пахнет её любовь. Так пахнет Себастьян.       Девушка неуверенно поворачивается лицом к мужчине и замечает, с какой заботой и встревоженностью смотрит любимый человек на неё. И всё же сложно. До боли в висках сложно произнести все мысли вслух, раскрыть одну сторону многогранной и такой удивительной личности брюнетки, а также не побояться осуждения или непринятия. — Не подумай лишнего, душа моя, — шепчет так тихо, что и не слышно из-за раскатов грома и дождя. Но он всё слышит. Читает по губам. –Не потому я не говорю, что сомневаюсь в тебе или в своих чувствах. Как раз наоборот. Нет никого ближе и родней тебя, а потому говорить тебе всё это – как страшный божий суд, как пытка для умирающего... – Любовь моя, ты знаешь, я не силён в таких словах, да и философствовать не люблю. Скажи мне, что беспокоит?       Рука в его руке. И ничего более не надо.       Лёгкий поцелуй. Любовь в глазах напротив. – Со временем мне кажется, что я теряю своё «Я». Становлюсь не той, кем хотела быть, делаю не так хорошо что-либо, как прежде. Я боюсь. Я так боюсь стать другой...стать хуже...стать ужасней. – Откуда этот страх? – Я не знаю. Судьба подкидывает мне всё новые проблемы, и по началу я с боем рвусь вперёд. А потом шпага в руке слабеет, дыхание останавливается, и я думаю: «Всё ли так, как надо?». Я сомневаюсь во всём, что происходит со мною.       Мужчина хмурится, задумавшись. Пока брови его сведены друг к другу, а веке полуприкрыты, мужские пальцы с незаметными мозолями очерчивают каждую линию изгиба руки девушки, поднимаются от кисти вверх к локтю, а далее к плечам. Свои губы находят чужие мокрые и сливаются в поцелуе. Не страстном, грубом и полном желаний. А в таком поцелуе, какой дарят влюблённые пары впервые, как пробуют отношения на вкус. Себастьян углубляет поцелуй, приоткрывая рот Аделаиды свободной рукой и скрещиваясь в медленном танце языков. Вдоволь насытившись друг другом и отстранившись, мужчина прижимает девушку к себе и утыкается в её макушку. – А теперь слушай меня. Ты – это ты. И ты собой останешься до конца своего жизненного пути. Неважно, как жизнь меняет нас, как терзает и ломает. Слабые останавливаются, а мы продолжаем идти дальше. Пусть кто-то может нас не узнать, наши действия не угадать, но это неважно. Меняясь так, ты не теряешь свою личность. Понимаешь?       Девушка кивнула. – И уж тем более не становишься плохой, – усмехнувшись, тот целует девушке волосы. – А теперь выдохни, Аделаида. И более не бойся сказать о том, что тревожит душу. Будем бороться с этим вместе.       Первая и последняя за этот вечер течёт слеза по женскому лицу. – Всё поняла? Умница