I
Запертый в трюме Андрес не желал миряться с превратностями справедливого рока, что вовремя раздался над его порочной головой. Руки ему накрепко связали канатом, но изобретательность гнилого ума связать не могли. Изворотливость эта проявлялась лишь в критических ситуациях и, увы, не отличалась гуманностью. Старый лакей получил звание врага номер два после Мигеля, и Варгас зарëкся при случае жестоко отомстить обоим. Другое дело, представится ли теперь этот капризный случай… Капитан обещал, что по окончании экспедиции сдаст квартирмейстера властям, а данное слово Селби держал твëрдо. В конце трюма «Гермеса» имелся выдвижной люк, открывавшийся на корме. Через люк этот, появившись с другой стороны, можно было отправиться в шлюпке в море, причëм так, что с борта корабля никто ничего не увидел бы. Но капитан предусмотрительно выставил охрану не только у основного люка, но и у того, который выходил на корму. Перспектива легко осуществить побег близилась к нулю. Освобождение от верëвочных оков не стояло сложным делом: ловко вывернув кисти рук, чтобы было проще выскользнуть из уз, Варгас уцепил верëвки за пустовавший сейчас крюк для оружия на стене. Минута усилий, и импровизированные кандалы лежали под ногами Андреса: контрабандистское прошлое не минуло даром. Выгодное положение за считанные часы превратилось в прескверное по его же глупости, чего он, разумеется, не осознавал. Капитан отвернулся от квартирмейстера, за собой отвернув от него всю команду. Улизнуть пока что было нельзя — нужно выжидать удачного момента, терпеливо вылавливать шанс. «Чëрт бы побрал этого смазливого докторишку!» — мысленно негодовал Варгас на Стауна. — «Если бы не он, то Грандер умер бы ещë в тот день!» Чëрные мысли Андреса являлись правдой. Эберт сделал многое и даже больше ради своего пациента. Лишь благодаря ему Мигель спустя две недели лечения вышел на палубу в компании Гаруцио, поддерживающего дядю под руку. — Как приятно видеть вас среди всех! — восторженно возгласил доктор. — Без вашего присутствия палуба точно опустела! — О, а как приятно мнé! — такой же весëлой интонацией ответил Грандер, силясь обратиться в свой прилюдный образ. — Доктор, при любой возможности… — Оставьте, оставьте!.. — предугадав конец изречения, замахал руками Стаун. — Вы и так стали осуществителем моей давней мечты — более мне ничего не нужно. Однако при всëм своëм бесчестии и вольности по меркам суровых лет, Мигель ненавидел быть в долгу: это заставляло зависеть от других людей и испытывать негативные ощущения. Понятие «честь» и «вера» для бывшего пирата бесследно растворились. На основе разношëрстных положений, он магическим образом мог перевоплотиться в протестанта из католика и так далее, опираясь на то, кем выгоднее быть в данный момент. По вездесущей иронии жизни он обрëл бесчестье в пиратском ремесле, не убивая людей, но сохранил благородство, будучи вне криминальных сетей. Часть обещания капитан исполнил без промедлений: жарким утром следующего дня он созвал срочное собрание на этот раз прямо на палубе, дабы слова его слышали все. Дэвид подробно разъяснил, почему многоуважаемый квартирмейстер целую ночь провëл в трюме, и почему он не намерен его оттуда выпускать. Всеобщая волна удивления прокатилась по команде, но слову капитана они верили, как своему. То, что он говорил, никогда не оказывалось ложью или заблуждением. Зловещее молчание нарушили негодующие выкрики Стауна, первым оправившегося от шока: — Какая отвратительная новость! — с явным презрением огласил он. — Это ж надо!.. А я считал его честным человеком! Лжец и вероломный убийца! — Оставьте эмоции, доктор, — монотонно произнëс Селби. — Здесь они ни к чему. Лучше обратите внимание на сэра Грандера. Совет капитана пришëлся кстати: Мигель стоял ни жив ни мëртв. Бледное лицо его приобрело землистый оттенок, обычно выразительные глаза будто застилались дымкой. Гаруцио крепче поддержал родственника под локоть, зная его чувствительный характер, и бдительно наблюдал за ним. Эберт пробрался к ним сквозь чащу матросов и поспешил увести Грандера в каюту: доктор принял реакцию Мигеля за моральное потрясение, вредно сказавшееся на ослабленном организме. Однако потрясение это было ничем иным, как ликованием над свершившейся справедливостью: главный недруг устранëн с дороги! Теперь их плану практически ничего не мешает! Элли, что обрадовалась не меньше союзника, мастерски скрыла торжество под маской недоумения. — А я верил, миссис Куппер, что длинная рука Провидения покарает злодея! — оставшись с напарницей наедине, говорил Грандер. — Я, конечно, не буду зарекаться, но хотя бы сейчас нашему плану в кои-то веки ничто не угрожает! Скептичный взгляд Элли не разделял великого восторга Грандера. — Я не была бы так категорична, — уравновешенно откликнулась она. — Странные замечания и двусмысленные улыбки доктора, когда он видит нас рядом, наталкивают меня на мысль: не заподозрили ли нас в сотрудничестве? — На наше счастье, миссис Куппер, — расслаблено пояснял Мигель, — нас заподозрили кое в чëм другом. И нам, однако, придëтся если не поддерживать, то и не опровергать эти помыслы ради сокрытия истины. Ввиду неслыханного пыла щëки Элли налились краской, а карие глаза изумлëнно округлились, что, впрочем, не продлилось долго: вскоре вид еë опять сделался горделиво-бесстрастным. — Допускаю, что это может спасти положение, — единственное замечание, которое выдала она на сей провокационное объяснение.II
Безжалостная совесть оставила Диего лишь когда имя главного негодяя было оглашено. Какое наказание изберëт для старика капитан Селби — лакея не волновало; им он по заслугам заплатит за неуместную наивность. Насколько собачьим не было бы отношение прислужника к Грандеру, он рассчитывал расквитаться с бывшим пиратом в честном бою, а выдача его тайн едва ли не обречëт на беду и благодушного Гаруцио, столь горячо любимого старым Диего. Эти противоречивые, но вместе с тем приятные мысли преследовали слугу вечером. Он не припоминал ни единого дня, когда на душе у него стоял штиль, сравнимый с сегодняшним. Даже думы о несчастной госпоже, на время оставшейся без сына по милости полусумасшедшего брата, ушли на дальний план. Обыкновенно Кармен и Гаруцио занимали значительную часть его размышлений. Диего вспоминал большой, но опустевший дом господ, их яблоневый сад вокруг имения, отчëтливо видел маленького виконта… Вот он тянет к нему свои маленькие ручки, просит верного слугу поиграть с ним, и лакей, конечно же, соглашается. Из соседней комнаты неторопливо выходит молодая госпожа; она сама ещë почти ребёнок, двадцатилетняя пылкая девушка, против воли выданная родителями замуж в семнадцать лет. Она садится подле них с книгой, изредка поглядывая на сына и лакея. Но безмерное счастье преданного Диего омрачала глубокая ревность. Своими частыми визитами в дом семьи Пьето Мигель оттягивал внимание виконта исключительно на себя. Лакей понимал, что Гаруцио любит дядю больше какой-то челяди… Между тем Грандер восполнял мальчику отцовскую заботу. В день появления племянника на свет он увидел его раньше Фернандеса, который пьянствовал второй день в охотничьем домике далеко от поместья и вернулся только через три дня. Жалости к бывшему пирату лакей, отнюдь, не испытывал, пусть до определëнного момента знал его нелëгкую историю. Изначально Диего Сантьяго попал на служение семье барона Хорхе де Гальего с двумя детьми: четырнадцатилетнем Мигелем и одиннадцатилетней Кармен. Агас де Гальего относилась к детям неодинаково, боготворя дочь, но презирая сына. Забота матери будто бы сконцентрировалась на одной Кармен, а ругань, оплеухи и безразличие — на еë старшем брате. Помнилось, одним днëм Мигеля хорошенько поколотили какие-то уличные шалопаи, и он, зная, что дома его не хватятся, день отлëживался на заднем дворе близ каморки сторожа на сене. Весть о совершении сыном однодневного плавания вдоль берега Севильи словно послужила для бессердечной Агас поводом избавиться от обузы. Но до идиотизма преданный госпоже Диего не видел в действиях еë чего-то запретного, воображая, что Мигель сам заслужил подобное отношение. Когда же Кармен вышла замуж, слуга достался еë семье вместе с приданным. Благодарность прислужника к высокопоставленному судье Севильи, — Руфино Лоренсо, — не знала границ, ведь именно он несколькими годами позже принëс Их Светлостям великолепную новость о настоящей деятельности старшего брата Кармен и окончательно подвëл черту в напряжëнных отношениях родственников. Но воодушевлëнные положения Диего не нашли отклика в реальности: да, общение с Мигелем завершилось, однако виконт безмерно скучал по нему и постоянно вспоминал, спрашивал у матери, вернëтся ли он, на что леди Пьето запретила сыну поднимать эту тему вообще. Восемь лет не виделись дядя и племянник, пока Кармен обладала большим воздействием на Гаруцио. По исполнении Пьето-младшему шестнадцати лет, он заявил, что намерен возобновить угасшие отношения и навестить Грандера в Уэймуте: тайно Мигель прислал виконту записку, где указал своë нынешнее место проживания. Два года юноша хранил еë как зеницу ока и смог применить по назначению. Старик настолько увлëкся преданиями о прошлом, что поздно заметил на палубе странный шум, перекликающийся с громким топотом матросов и взволнованными криками. Вытянув шею как сурикат и приподнявшись в кресле, где он сидел, Диего стал внимательно прислушиваться к посторонним звукам: наверху явно творилось что-то неладное. Наскоро одевшись, лакей выбежал узнать причину волнений. В свете мачтовых фонарей быстро мелькали фигуры матросов. Действовали они чëтко — исполняли точные приказы капитана. У многих в руках были вëдра с водой. Стойкий запах гари витал по всему судну и противно жëг в носу. В разрозненной толпе прислужник отыскал Гаруцио и немедленно подошëл к нему, настороженно оглядываясь. — Виконт, скажите, ради Бога, что здесь творится? — Обеспокоенно поинтересовался старик. — Рональд нечаянно подпалил штору в своей каюте, неаккуратно перенося свечу. Поначалу он пытался потушить пожар самостоятельно, но сделал только хуже. Видишь — вон оттуда идут большие клубы дыма. — Пояснил Гаруцио. — Эх и достанется потом бедняге от капитана. Диего глянул в сторону, куда ему указал виконт: в самом деле — огромные клубы дыма взмывали в воздух и заграждали собойю тëмно-синее звëздное небо. Помалу они редели, запах гари утихал. Уничтожительное пламя ослабевало и постепенно поддавалось усилиям своих губителей. Путëм немалого труда пожар был потушен. Капитан вынес незадачливому Рональду штраф за небрежность и строгий выговор, который провинившийся принял без оправданий, так как осознавал серьëзность содеянного.III
В устранении пожара была задействована практически вся команда, включая Селби. Чудак Рональд давно слыл эксцентриком и презабавным экспонатом, бесподобно знающим море, но не имеющим сведений о том, как правильно завязывать галстук. Годом назад, пребывая на суше, он по рассеянности чуть не угодил в сточную яму, ибо засмотрелся на плешивую дворовую собаку. Такой феномен наблюдался у многих блестящих моряков: своë дело они знали восхитительно, однако совершенно не понимали элементарных вещей. Поздним вечером этого неспокойного дня капитан сидел у себя в каюте за столом и что-то писал, когда дверь его содрогнулась от неистового стука. Он со свойственным себе удавьим спокойствием поднял коротко стриженную голову и ответил: — Войдите! Ворвались двое стражников, которым Селби приказал охранять второй люк — запасной выход из трюма. Взгляды обоих бегали из стороны в сторону, изо рта вырывались нечленораздельные звуки, что внутренне взбудоражили непроницаемого Дэвида. — Что вы хотели, господа? — Ни капли не утерявшим спокойствие голосом спросил капитан, не желая дольше наблюдать немое шоу. — Капитан… — Неуверенно начал один из матросов, — сеньора Варгаса… Его… — Что — «его»? — Его нет в трюме!.. — Что за шутки? Куда он мог деться? — Голос Селби принял суровое звучание. Вдруг его осенило — во время пожара негодяю предоставилась отличная возможность выбраться из неволи. Другое дело — куда он подевался потом? Ведь не мог же он прыгнуть за борт, обрекая себя на верную погибель? В тот момент они как раз проходили мимо маленького необитаемого островка, но, если предполагать, что Варгас всë-таки сбежал с судна, то проплыть такое расстояние, учитывая немалую комплекцию квартирмейстера — непосильная задача. Рассмотрев все варианты и подумав, что он осилил морскую пучину и добрался до острова, нужно задуматься ещë и том, как будет злодей существовать на этом клочке земли? Капитан поспешно поднялся и направился к трюму увидеть место происшествия собственными глазами. Засов на втором люке был сломан — закрепление он имел не такое прочное, отчего и нуждался в охране. Последующая судьба сеньора Варгаса до поры оставалась загадкой.