I
Таинственный побег Варгса знатно озадачил капитана и всю команду «Гермеса». Квартирмейстер точно канул в бездну: экипаж перевернул вверх дном весь корабль и нигде не отыскал беглеца. Шлюпка, на которой можно было спуститься на воду, не исчезла, а прыжок за борт приравнивался к самоубийству. Селби сломал себе всю голову, размышляя над этим престранным явлением. Совещания с учеником, Томом Хоггартом, — рослым широкоплечим юношей лет двадцати, — плодов не приносили, ибо Том сам в замешательстве почëсывал рыжеватую кудрявую голову и недоумëнно разводил руками. — Сэр, у меня пренеприятнейшее известие. — Сдержано предупредила Мигеля Элли, которая пришла на этот раз утром, так как данное дело не терпело отложений. — Пренеприятнейшее известие? — Насмешливо переспросил Грандер, чьë состояние духа и здоровья весомо улучшилось в связи с поимкой Андреса. — Какие сейчас могут быть пренеприятнейшие известия? По-моему, дела наши идут в гору! Лëгким шагом он приблизился к флегматичной напарнице, спокойный вид которой сию секунду изменился на строгий. — Попробуйте сказать мне что-то такое, что в силах изменить мой оптимистичный настрой! — Задорно рассмеявшись, уверял Мигель. — Сэр, повторяю ещë раз: спуститесь с небес на землю и послушайте это жизненно важное замечание. — Неуклонно проговорила сквозь зубы Элли, гордо приподняв подбородок. — Вчера вечером Варгас сбежал с корабля, пока вся команда тушила пожар, неумышленно устроенный Рональдом Клерком. Андреса нет на судне, а расставаться с жизнью, думаю, не было у него в намерениях. Из сего вытекает, что он бежал не бездумно прыгнув в море, а уцепился за какую-то удачную возможность спастись. Потрясение оказалось столь сильным, что Мигель, постояв секунд пять, как подкошенный упал в кресло. Несмотря на собственное взвинченное состояние, Куппер не растерялась и, схватив с прикроватного столика кувшин, брызнула напарнику в лицо водой, полагая, что с ним просто обморок. Затем она села рядом на стул, и если бы Грандер не приоткрыл омрачнëнные скорбью глаза, отправилась бы за Стауном. Из груди бывшего пирата вырвался сдавленный стон. — Боже мой!.. Боже мой!.. — пролепетал он, закрывая худое лицо руками. — Я возлагал все надежды, я молился на то, чтобы Варгас более нам не угрожал!.. Неужто мои ожидания рухнули прахом!.. Элли успокаивающе положила руку ему на плечо и проговорила: — Я тоже была несказанно обескуражена, когда узнала это. Однако не нужно поддаваться панике: ничего хорошего она не принесëт, кроме траты душевных сил. А они, зная вашу слабонервную натуру, у вас далеко не лишние. — Ну как же, как же, миссис Куппер!.. — Сотрясая руками воздух, сокрушался Грандер. — Этот негодяй непременно разыщет способ отправить меня на тот свет! Вы не знаете его, как знаю я!.. Видя, что собеседник еë на грани истерики, Элли нахмурилась и сказала металлическим тоном: — Сэр, учтите, что если вы сейчас же не прекратите убивать в себе последние капли здравого рассудка — я выплесну вам в лицо всю воду из этого кувшина. Угроза звучала убедительно. А в кувшине, между прочим, оставалась добрая половина содержимого. Пара минут, которые дала Грандеру Куппер, чтобы успокоиться, прошли безмолвно. Мигель рассеянно глядел в пространство, силясь унять дрожь. За две недели болезни нервы бывшего пирата поистрепались ещë более, нежели было до, а известие о побеге Варгаса его душевно доконало. Он откинул голову на бархатную спинку кресла и сдавленно прошептал: — ... Миссис Куппер... Простите меня за всплески невроза. Я, право, не в силах совладать с ним. — Ничего страшного, покуда этим вы не навредили делу. — Не изменившемся холодным голосом ответила Элли. — Пять дней, и мы прибываем к месту: план близится к завершению. Все нужные записи, пока вы лежали в беспамятстве, капитану я подбросила. — Отлично, отлично. — Произнëс Грандер. — Люди, которые должны нам помогать, притворяясь пиратами, прибудут на континент раньше нас. Форс-мажоров случиться не должно.II
Пятью днями позже величественный «Гермес» прибыл к растительным берегам Южной Африки. Погода стояла чудесная. Тëплый ласковый ветер надувал паруса корабля; Атлантический океан отливал золотом под лучами встававшего солнца. Цель, что мелькала вдали, наконец показалась на горизонте! Завидев землю, люди закричали громогласное «ура!» в честь удачного плавания. — Приплыть мало. — Сомнительно рассуждал капитан, тихо разделяющий радость команды, но не питавший ложных надежд. — Нужно потом ещë вернуться назад. Мигелю все крепко пожимали руки и от души благодарили за приключения, которых морякам до смерти не хватало на пароме. Здоровяк Том, отличавшийся добросердечным нравом, так крепко хватил Грандера за руку, что кости организатора хрустнули. — Вот они, сэр, те дальние берега, что недавно казались сказкой и несбыточной мечтой, а сегодня перед нашими глазами! — По-детски наивными восторженными выражениями восклицал ученик капитана. — Да, сколько сил и времени потрачено, чтобы оказаться в этих дивных краях! — Поддержал Хоггарта Мигель. — Я неописуемо рад, что судьба свела меня с капитаном Селби и его замечательной командой! Фальшивую радость Грандера различал один Диего, что знал хитреца с четырнадцати лет. Он скромно стоял вдалеке, молча наблюдая за всеобщим восторгом и недоверительно глядел на окружëнного матросами Мигеля, который почти полностью скрылся за их высокими крепкими фигурами. Однако неладные предчувствия старик старался отгонять. Он вспоминал, как Грандер сам едва не стал жертвой хладнокровного убийцы. Единственное, что путало лакею мысли — была то месть или зависть? Мигель же мастерски растолковал капитану покушение Варгаса, как припадок банальной зависти: — Возможно, — объяснял он, — сеньор Варгас после моей гибели намеревался взять роль инициатора на себя, дабы получить принадлежащую мне долю денег. Вас он травить побоялся, а я́ для него предоставился добычей полегче. Но пожилой прислужник мало верил этой правдоподобной сказке. Предчувствия никогда не обманывали Диего, и как бы лакей не силился проявлять сочувствие к Грандеру — оно бесповоротно застревало в его разуме, не посещая душу. За два часа до прибытия Элли вышла на палубу, положила локти на перила и стала торжествующе смотреть на виднеющуюся вдали зелëную землю. Несколько часов — и капитан Селби, еë троюродный брат, который в детстве был хорошем гостем в поместье баронов Куппер — окажется изменником, что воспользовался преданностью своей исполнительной команды. Он будет яро отрицать и клясться в невиновности, но цепь крепко замкнулась: слишком много обнаружат доказательств. Это предательство, подлый обман... Элли понимает всë, но превыше прочего ставит цель вернуть сына и должным образом рассчитаться с бывшим мужем. Расчëт, предполагала Куппер, будет смертельным. «Гермес» мерно приблизился к берегу, взбудоражив своим появлением кольбатовую морскую гладь. Подводный рельеф данной местности никто не знал, отчего тесно подходить к земле было опасно. Решили спустить шлюпки и уже в них добраться до песочной набережной, залитой жëлтыми лучами Светила. Планировалось взять в поход человек пятьдесят, а остальных оставить охранять корабль. Том попадал в число тех, кто отправлялся путешествовать по тропическим лесам с капитаном, Мигелем, Элли и другими. Ожидая, пока на воду спустят шлюпки, Хоггарт стоял на полубаке и предвкушал грядущие приключения; лëгкий морской бриз весело трепал его рыжеватые кудри. Настроение молодого моряка набирало амплитуду в связи со сладкими упованиями на преднамеченные риски. Впервые он оказался участником такого грандиозного приключения и всенепременно жаждал достойно проявить себя, когда настанут опасности. А они, можно не сомневаться, не заставят долго ждать. Довольная улыбка сияла на его румяном лице, но, обернувшись в сторону земли, радость Хоггарта сменила настороженность: плавно огибая береговую линию, к «Гермесу» приближалось какое-то судно. Приглядевшись получше, Том заметил, что паруса его не походят на корсарские, однако допускал возможную хитрость. Стремглав он бросился докладывать капитану о сделанном открытии. Все взоры тут же устремились на выявленную Хоггартом находку. — Огромный корабль, отлично оснащëнный орудием. — Глядя в подзорную трубу, заявил Селби. — Даже «Гермес», тоже оснащëнный превосходно, не в силах при случае тягаться с таким титаном. — Что бы делать этому впечатляющему кораблю в здешних диких местах? — вслух размышлял боцман Горшéль. — Он идëт к нам, господа, — продолжал капитан. — Посмотрим, что нужно от нас этим подозрительным джентльменам. Не исключаю, что нам, быть может, придëтся взяться за оружие. Элли вдруг побледнела. Незаметно подойдя к союзнику, она возмущëнно проговорила ему на ухо: — Что они творят? Зачем плывут сюда? Они же нас погубят! Мигель сам находился в состоянии шока. Неподвижно он смотрел на огромное судно, знакомое обоим напарникам. Этот корабль — «Серебряный змей», наполненный заговорщиками, который прибыл на континент двумя неделями раньше «Гермеса» и терпеливо дожидался его. По окончании дела он должен был увезти Грандера, Элли, а также оклевещенного Селби обратно в Уэймут. Дело, полагали работники Пастера, завершалось. Но капитан «Серебряного змея» — Вилл Коутс — неумолимо взял курс на их судно. Если бы всë пошло по плану, то обстоятельства сложились бы примерно так: высадившись на суше и найдя сокровища, Рональд Клерк — подкупленный Пастером человек из команды Селби — отвëл капитана в уговоренное место на побережье, где соберутся все участники заговора. Позже Мигель, под предлогом того, что Селби и Рональда давно нет, позвал бы всех посмотреть, не случилось ли чего страшного. Надо сказать, что Коутс никогда не занимался контрабандой. Команду и его самого также подкупил Пастер. Мало того — он был хорошим знакомым Дэвида. Заброшенные судьбой в одно место и время приятели наверняка начали бы выяснять, как так сверхъестественно сложилось. Вилл, выдав Дэвиду продуманную байку о их пребывании здесь, должен был предложить капитану на память серебряный клинок — ту самую контрабанду. Мелкими буквами на нëм высекли пару знаков, которые сложно заметить, обозначающих вещь, стоящую вне закона. «Я навсегда переезжаю в другую страну, Селби. Когда теперь увидимся — я не знаю». — Печально проговорил бы Вилл, протягивая собеседнику подарок. «Неужели это контрабандисты?» — Воскликнет Грандер. — «Я знаю эту группировку! Когда я был капитаном торгового судна, сталкивался с ними! Что же капитан делает среди этих шакалов?» «Я тоже!» — поддержала бы его Элли. — «Добрый знакомый моей семьи, служивший в Королевском флоте, рассказывал, что подобные огранизации часто кучкуются здесь» Команда с большей вероятностью захотела бы подтверждений, и Мигель предложил бы им подождать, дабы убедиться в простых догадках. Пастер знал подпись и почерк Дэвида. Незадолго до начала плавания Джон наведался на «Гермес» якобы посмотреть, как идëт подготовка и пожелать путешественникам счастливого пути. Селби пригласил товарища на чашку кофе в свою каюту, где, воспользовавшись минутным отсутствием капитана, герцог стащил с письменного стола маловажный документ. По нему позже создали «договор Селби с контрабандистами» в двух экземплярах, написанных точь-в-точь его почерком и подкреплëнными сложной подписью Дэвида. Одну из бумаг подбросила капитану Элли, а вторая находилась на руках у Коутса. Капитан, вернувшись, сразу будет окружён распросами. Поначалу ничего конкретного не выяснится, однако подозрения, зародившиеся в команде, произведут значительное действие. Посеять недоверие к своему капитану в души преданных матросов космически сложно, но увиденное зрелище не могло его не вызвать хоть на частицу. От «Гермеса» экспедиция прошла бы всего ничего, и Куппер, пожаловавшись, будто она переоценила свои силы, попросится обратно на корабль. Тогда Роналд Даксон героически проявит инициативу и проводит «беззащитную» женщину до места; он останется там же: возвращаться назад будет нецелесообразно и поздно. Главная задача Даксона — навести и на оставшихся матросов смутный дух мятежа, подтверждëнный рассказами о тëмных связях капитана. Элли мигом подхватит его слова, раздувая пламя. Роналд ведал о подноготной команды и начал бы давить на слабое место: взять на спор безмерно упрямого боцмана Горшéля не требовало баснословных усилий. Стоило ему лишь сказать, что в каюте Селби он не найдëт никаких улик, что указывали б на его сношения с контрабандистами, как упорный боцман за считанные минуты проведëт в ней обыск, который не присущ ни одному талантливому сыщику. Не стоит сомневаться, что под кроватью капитана он найдëт судьбоносные документ и записку... «Мы видели это своими глазами, Горшель. Неспроста Селби строго-настрого запрещал матросам, во время визитов в его комнату по делам, приближаться к бумагам. Однако капитан, в независимости от того, знается он с этими шавками или нет, бесспорно уже избавился от всех улик. Тебе точно не под силу найти и маленькой зацепочки». — Уготовленная меркантильным ссорщиком речь принесëт тлетворные последствия. Найдя в каюте капитана под кроватью две компромитивные бумаги, Горшель, положительно, покажет их команде. Странные связи Селби и наличие этих записей соединятся воедино, и команда, разъярëнная предательским поступком капитана, станет ждать возвращения экспедиции, скрежетая зубами. Их использовали, как старые тряпки! И кто! Выдающий себя за благородного капитан! Исход дела до примитива понятен: при подобных обстоятельствах Дэвид мог на долго распрощаться со свободой, или, как пойдëт дело, навсегда. Но то, что свидетелей его «незаконных действий» было предостаточно — непоколебимый факт. Чего стоил один Гаруцио, постоянно готовый отстаивать всë, что исходило от Грандера. Таковым являлся бы план, пойди он как надо. Корабли гордо поравнялись, и «Гермес» теперь на фоне «Серебряного змея» выглядел не властным королëм, а скромным дворянином. — Славное утро, капитан! — Насмешливо-радушным тоном поприветствовал Селби Вилл Коутс. Он подошëл к борту и воспроизвëл рукою дружеский жест. На вечно невозмутимом лице капитана вдруг заиграли искры замешательства. Впрочем, разум быстро взял верх над эмоциями. Он тоже размеренно приблизился к борту, прищурил глаза и выдал ответ: — Вилл? Интересная встреча средь диких вод Африки, дружище! Коутс расхохотался. То был высокий светловолосый мужчина лет сорока, наружности, в целом, довольно сносной. Взад-вперёд прошëлся он вдоль перил и выкрикнул: — Поразительно, правда? А, капитан? Во время разбирательств двух капитанов и рассказов о целях своего нахождения здесь, один из которых был правдой, а другой — наглой ложью, Диего, издали наблюдавший эту комичную сцену, заметил, как побледнели Элли и Грандер, которые словно не специально оказались стоявшими рядом. Что-то общее наблюдалось в их выражениях, но никто, исключая въедливого до тонкостей лакея, этого не приметил. — ...Собственно, вот так, капитан, мы и оказались здесь по королевскому поручению. — Завершил лжеисторию Коутс. К этому моменту он уже стоял на палубе «Гермеса» в непринуждëнной позе. Вилл точно чего-то выжидал. Хищный взор его периодически скользил по команде Селби. Удостоверившись, что матросы вновь занялись дневными делами и не ожидают подвоха, Коутс на шаг отступил от собеседника и, не поворачиваясь к своему кораблю, махнул рукой. Дэвид непонимающе приподнял брови. При этом уверенном движении на палубу «Гермеса» с «Серебряного змея» уничтожающей волной обрушились моряки Вилла. Предательство вскрылось молниеносно. Безоружные матросы Селби и сам капитан оказались в западне. Отражать нападение было поздно: без надобности они не носили при себе оружие. Кто-то успел схватить средство защиты, но таких ловкачей оказалось ничтожно мало; их быстро окружили по-одиночке, изъяли ружья со шпагами и обезвредили. Борьба с беззащитными была тождественна убийству во сне: низко, неблагородно, но действенно. Гаруцио, желающий помочь команде, с юношеским пылом и безрассудством ринулся было в атаку, держа в руках импровизированное оружие, как чья-то худая рука ухватила его за шиворот. Не без опаски Пьето обернулся, и разгорячëнный взгляд его встретился с глазами Грандера. Глаза эти были ярко-зелëные, и сейчас от досады в них почти метнулось безумие. — Не смей. — Глухо запретил племяннику Мигель. Мятежное сердце бывшего пирата неистово трепыхалось под бархатной материей тëмно-коричневого камзола; в уме твëрдо сидела едкая мысль: дело безвозвратно рушится. — Ты не полезешь в этот ад, хоть бы они умоляли тебя о помощи! Иди в каюту и не высовывайся! — Прошипел Мигель, трясущейся рукой сжимая ткань на одежде Гаруцио. Юноша осажено отвëл взгляд. — А как же вы? — неуверенно поинтересовался он, переминаясь с ноги на ногу. — Иди. Видишь, что здесь творится? Не испытывай моë терпение! Последняя фраза пугала виконта не хуже огня. Он боялся еë с детства, ибо следом за ней всегда шла долгая нравоучительная беседа. Беседа, оканчивающая горьким раскаиванием и обещаниями, что впредь такого не повторится. Пьето понуро поплëлся в сторону кают, напоследок обернувшись на манящую схватку. Мигель чувствовал, как им овладевают цепкие когти паники. Она, кружась, сдавливала грудь и расползалась по всему телу. Цель рушится, падает на глазах, словно карточный домик. Цель, ради которой он согласился поставить на кон собственную жизнь! Что именно пошло не так — ни он, ни Куппер ещë не догадались, но провал являлся очевидным исходом событий. Грандер стоял поодаль битвы, прислонившись к стене, и мысли его были отвратительны: он точно чувствовал на своей шее петлю, что когда-то сулил ему корыстный судья Руфино Лоренсо. Заблудившись в омуте разнообразных образов, Мигель не заметил, как рядом с ним встала Элли, встревоженная также, но не подававшая виду. Он не видел и того, в какой момент она отошла: так ошарашил его провал плана. Куппер молчала, но в недобром молчании этом витала смертельная тоска. Сопротивление длилось до момента, пока кто-то из врагов не умудрился подкрасться к Селби сзади и приставить к спине зияющее дуло револьвера. На деле, длилась баталия не так долго, как показалось не участвующим в ней людям: минут десять, не более. Ни та, ни другая стороны не понесли ни одной потери; все оставались целыми и невредимыми, не беря в расчëт мелких царапин. — Прекратить сопротивляться, жалкие крысы, или ваш капитан сейчас же отправится на тот свет! — Злорадно орал чей-то знакомый противный голос. Преданные матросы Селби сразу повиновались жуткому ультиматуму. Не утерявший достоинства капитан различил шок, смешанный с ненавистью в их лицах. Они злобно пронзали взорами стоявшего сзади него человека, как бы он был мишенью всех яростных жестов. — Интересная ирония получается, дорогой капитан. — Нахально скрежетал тот же неприятный голос, который Селби начал понемногу узнавать. — Недавно вы под прицелом пистолета волокли меня в трюм, а сейчас находитесь в заложниках на своëм же корабле! Моряки Коутса и сам Вилл ехидно засмеялись. Сомнений не оставалось. Осознание ядом вдарило в разгорячëнную голову Селби. Он развернулся и увидел то, что ожидал: перед ним, не сводя с капитана оружия, стоял, скалясь, Варгас. Тишина, внезапно воцарившая на судне, привлекла бессменную парочку. Куппер и Грандер, нарочно разделясь, пришли разведать обстановку и тут же обомлели от страха. — Теперь вы дадите мне договорить. — Зло упивался властью над капитаном Андрес. Он не принимал участия в битве, сохраняя таинство. — Объект моей ненависти, отнюдь, не вы, а тот, кто хитростью заставил вас плыть сюда. По команде пробежался встревоженный ропот. Мигеля пригвоздило к полу. — Но мне не верили, когда я раскрывал истинную сущность нашего организатора. — Он подумал и решительно проговорил: — Во время пожара я воспользовался всеобщей суматохой, прыгнул за борт и доплыл до острова, около которого вскорости прошло подобравшее меня судно. — Варгас многозначительно помолчал. — Судно это именуется никак иначе, как «Серебряный змей». Капитан его мой и ваш знакомый. Тут в беседу, если это можно так назвать, вступился Коутс: — Сеньор Варгас верно говорит. Ведь вас с ним познакомил именно я. Он рассказал мне историю своего нахождения на том острове, и мы взяли его с собой. Но плыли мы отнюдь не по королевскому поручению. — Вилл растëкся в надменной улыбке. Короткие волосы на голове Дэвида зашевелились от стольких предательств, однако главное и самое неожиданное оставалось впереди. Красочно Коутс поведал капитану коварный замысел Пастера и денежную выгоду в нëм Грандера и Элли. Без страха он раскрывался лишь потому, что было необходимо выявить Мигеля на чистую воду. И, вдобавок, позже он надеялся навсегда распрощаться с Селби и его людьми. Сокровища, что планировалось разделить между командой Вилла, командой Селби, Грандером, Элли, Стауном и Гаруцио, Андрес пообещал только матросам Коутса и ему самому. Деньги, как известно, способны расторгнуть любой договор, стереть всякие границы, одурманить и затмить разум, уничтожить человечность... Предложение пришлось по вкусу, и дело резко приняло иной поворот. Элли не выказывала беспокойства, но внутри еë неистово жгла адемония. Она самоуверенно стояла позади всех, как Мигель, и нещадно гоняла табуны мыслей. Грандер впал в ступор. Так нездоровый разум его защитился от окончательного надлома. Он не помнил ни того, как загнали их в трюм, ни того, как очутился он в самом дальнем углу большого тëмного пространства, и очнулся только когда бледно-жëлтый свет трëх керосиновых ламп не окинул собой помещение. Тишина, что заполняла уши бывшего пирата, треснула, и гневный ропот команды различия сквозь этот разрыв. — Значит, сэр, таки́м образом вы ведëте двойную жизнь, таким образом обманываете и сажаете за решëтку невинных людей? — Заговорил Селби леденящим душу голосом, который держался на волоске от срыва. Матросы же были готовы растрепать лжеца в клочья хоть сейчас, но капитан сдерживал их. Грандер встал с полу, держась за стену, чтобы не упасть. Взгляд его сумасшедше блуждал, язык онемел. — Этим ребятам, — показал Дэвид на моряков, что хищно сверкали глазами и гневно раздували ноздри, сотрясаемые яростью, — нужно лишь одно моë слово, чтобы от вас не осталось и мокрого места. Неважно, есть при них оружие или нет. Но я не даю его им оттого, что ваш поступок требует соответствующего наказания. Слишком просто расстаться с жизнью здесь, в трюме. Смерть — это награда, избавление от мук, еë надо заслужить. Капитан развернулся к Элли, которая достойно держалась даже сейчас. Оболочка наивной простушки исчезла, осталось страшное содержимое. Высокомерно прищуренные глаза и приподнятый подбородок будто бросали вызов всем и сразу. — Что до вас, мисс Куппер, или, простите, миссис, то я не ожидал ножа в спину. Вы казались мне честной и благородной женщиной. Однако поспешным суждениям свойственно опровергаться. — С расстановкой сказал Селби. Голос его уже не содержал тихого бешенства, как в разговоре с Грандером, а взял сожалеющие, разочарованные ноты. — Верно подмечено, капитан. — Непоколебимо бросила Элли, не сводя холодного взгляда с разгневанного красного лица Дэвида. — Маски сброшены.