[Часть вторая: граф Винсéнте де ла Рóса] Глава XX: Новый союзник миссис Куппер
12 ноября 2022 г. в 17:12
Примечания:
Вот уже и вторая часть истории:)
Июльским, на редкость недождливым вечером, Его светлость герцог Джон Пастер прогуливался по своему огромному саду в сопровождении двоих слуг. Они плелись поодаль хозяина, а Пастер шагал небыстрым темпом, наслаждаясь летней теплотой. Ночные цветы источали божественный аромат, который разносился по всем владениям герцога. Даже в замке царили приятные благовония из-за настежь раскрытых окон.
Но как известно, затишье — неотъемлемая часть перед продолжительной и свирепой бурей.
Зевая во весь рот и шаркая по земле каблуками, Его светлость собирался завершать вечерний променад. Горничная давно приготовила господину постель.
Джон как никогда увлëкся безмятежной прогулкой и потерялся во времени; вынув из внутреннего кармана пиджака маленькие карманные часы с золотой цепью, Пастер не без изумления обнаружил, что доходит половина девятого. Чëрные глаза его слипались.
— Блейн, Гай! — крикнул он слугам. — Идите домой. Вы свободны.
Слуги поклонились и поспешили оставить хозяина одного.
Светило, как большой огненный шар, важно исчезало за розовым горизонтом. Пастер, будучи истинным ценителем природной красоты, страстно любил наблюдать явления восхода и заката. Их он считал особым выражением жизни, некой чертой, переходом к лучшему: за рассветом неотступно следует новый день, за закатом — ночь, дарованная людям для восстановления физических и духовных сил.
Джон опустился на лавочку и принялся с усладой созерцать яркие краски захода. Герцог почти заснул, но буря, разразившаяся близ селения «Кампос Амплиос», долетела и до него. На лавку рядом с ним вдруг неловко плюхнулась чья-то фигура. Его светлость как ошпаренный взметнулся и вскочил на ноги. То была молодая женщина, лет тридцати с небольшим; она жадно хватала ртом воздух и задыхалась, точно пыталась что-то сказать. Тускло-русые волосы еë выбились из причëски и почти стояли дыбом. Недолго соображая, Джон узнал в незнакомке свою шпионку.
— Миссис Элли?.. — взбудоражено уронил Пастер. — Как вы здесь...
— Бежим, Ваша светлость, скорее бежим! — прохрипела Куппер.
— Бежать? Объясните всë по-порядку. Дело провалилось?
— Всë потом, потом!.. Собирайте самые необходимые вещи и срочно велите снаряжать экипаж! За нами гонятся!
Пастер впервые видел Элли в подобных эмоциях. Обыденное спокойствие еë сильно разнилось с тревогой и паникой, которые накрывали женщину сейчас. Сопоставив эти несложные элементы, герцог смекнул, что дело действительно дрянь.
— Идëмте, миссис Куппер. Вы, как я понимаю, поедете со мной. Но скажите хотя бы, на сколько придëтся покидать замок? — проговорил Джон.
— Полагаю, навсегда.
— Ладно, разберëмся по дороге. Где сэр Грандер? Ему тоже пришлось удирать?
— Он мëртв!
— Мëртв?..
Герцог упал обратно на лавочку. Лëгкая бледность покрыла его свежевыбритое лицо. А бледнеть ему приходилось нечасто.
— Но что же это...
— К чëрту подробности! — запальчиво крикнула Куппер. — Если не хотите дуэля с капитаном или суда пэров, то немедленно приказывайте готовить лошадей!
Встряхнувшись, Джон ринулся отдавать приказания. Элли устремилась за ним, подбирая подолы изрядно потрëпанного платья.
Спустя час и он, и Куппер мчались к дому старой Френсис. Покинуть Уэймут было несложно, особенно, когда имеешь в Бургундии имение не хуже этого по всем показателям. Однако крепкая любовь сдерживала беглеца: бежать из города без обожаемой женщины для Пастера представлялось невозможным решением.
Пока в карете не появились посторонние уши, Куппер в подробностях рассказала про провал и про казнь около деревни.
— Меня капитан пощадил. — Излагала она. — Но грозил судом, исход которого заранее ясен: свидетелей и доказательств у него сполна. Сегодня в семь часов вечера «Гермес» прибыл в Уэймут. Только сошли мы на пристань, Селби велел нанять фиакр, дабы отвезти меня куда-то до начала судебных разбирательств. Покуда он договаривался с кучером, я притворилась, будто мне сделалось дурно. Матрос, который за мною следил, уложил меня на скамейку поодаль всех. Усыплëнный тем, что я без сознания, он слегка ослабил бдительность. То-то и была его грандиозная ошибка. Умело воспользовавшись этим скользким, но единственным моментом, я резко вскочила и рванула со всех ног. Мой надзиратель успел ухватить меня за подол платья и оторвать кусок. — Куппер незаметно покосилась на своë разодранное одеяние. — Я и не знала, что умею настолько быстро бегать: ноги сами интуитивно принесли меня не к тëтушке, а к вам.
— За вами долго гнались?
— Первое время. Потом я сумела скрыться в подворотне. Наверное, они решили, что я прячусь у тëтки и устремились к ней.
— Представляю, сколько будет слухов. В нашем небольшом городе они расползаются с быстротой молодых лошадей.
— В любом случае, Ваша светлость, этот город уже набил мне оскомину. — Флегматично отозвалась Элли. — Если позволите, я могу одна завершить дело.
— Отправитесь со мною и мисс Френсис в Бургундию. — Отвечал, размышляя, Пастер. — В замке комнат, как квартир в многоэтажном доме. Отныне ваш напарник — я.
— Вы?
— Конечно. Мы с вами придумаем план получше прежнего, и я лично прослежу, чтобы дело не кончилось крахом. Я бы мог выделить вам другого союзника, но хочу самолично принять участие в собственных кознях.
Преследуя исключительно меркантильную цель, Элли сочла расклад герцога более эффективным. Как-никак, перед ним открыто множество дверей, и он, в отличие от еë бывшего сотоварища, не страдает душевной болезнью. Долю оплаты Куппер, как и Мигель, получила ещë до экспедиции, однако этого было ничтожно мало, чтобы припеваючи зажить в личном доме вместе с ребëнком и не беспокоиться о будущем.
— Ваша правда. — Отвернувшись к окну, невозмутимо молвила Элли. Карета мчалась по центральному проспекту. — Месть требует холодного ума, а сэр Грандер... Порой я замечала, как он по-долгу смотрел в одну точку, потом оживал, снова смеялся, шутил. Но скрипни тихонько дощечка на полу — вздрогнет, озирается, теряет спокойствие. А хлопни со всей дури дверь так, что картины со стен падают — ноль внимания. Нет, нет, с вами будет безопаснее...
Не будь Куппер увлечена монологом, она бы непременно поймала заинтересованный, оценивающий взор Пастера. Джон слушал, с какой теплотой в голосе и с каким сочувствием отзывается она о сгинувшем напарнике.
Карета подкатила к дому почтенной мисс Френсис. Герцог стремглав кинулся искать возлюбленную.
— Дома ли госпожа? — выпалил он, увидев первую попавшуюся служанку.
Девушка узнала в вечернем посетителе герцога Джона Пастера и незамедлительно ответила:
— Дома, Ваша светлость. Госпожа собирается ложиться спать.
— Веди меня к ней!
— Она никого не принимает в такое время.
— Меня примит! Веди, говорю!
Напуганная гневным настроением герцога, служанка не посмела отказать. Вместе поднялись они на второй этаж, и прислужница, постучавшись, заторопилась оповестить хозяйку о приезде Его светлости. Но герцог оттолкнул еë от двери и первым ворвался в покои.
Френсис читала книгу в постели. Длинные рукава белого ночного платья прикрывали еë покатые плечи.
— Френсис! Френсис! — как полоумный крикнул Пастер. — Собирайте вещи, мы уезжаем!
Ахнув, женщина закрылась краем одеяла и выронила книгу. Но знакомый голос живо расставил точки над «и».
— Джон? — прогнусавила она, высовываясь из укрытия. — Ах, Джони, как вы напугали меня!
— Вещи, собирайте вещи!
— Зачем? Куда мы едем?
— В Бургундию, срочно!
— К чему спешить? — женщина накинула хлопковый зелëный халат и поднялась. — Между прочим, ночью ехать опасно.
Пастер бродил из угла в угол и пронзал нетерпеливыми взорами посеребрëнные настенные часы.
— Не было ли у вас сим вечером нежданных гостей? — поинтересовался герцог, перебирая в руках кожаную перчатку.
— Были, Джони.
— Кто приходил?
— Сначала приходила моя всклочная соседка и жаловалась на мужа. Представляете, весь прошлый вечер он кутил с друзьями в трактире и приплëлся домой ужасно пьяным! Потом... Потом заходила миссис Лэнсом. Мы, как подобает истинным англичанкам, поговорили о погоде и перешли на обсуждение еë дочери. Намедни она подвернула ногу, когда спускалась по ступенькам и...
— Капитан! Я говорю про вашего родственника! — сердился Джон, но Френсис не замечала его эмоций.
— А, капитан! Да, он тоже заходил. Я поздравила его с завершением плавания и спросила, почему Элли не является домой. Мне ведь хочется многое ей рассказать!
— А он?
— А капитан сказал, что как раз ищет еë. Она куда-то подевалась сразу после схождения на землю.
Дверь в покои резко распахнулась, и перед содрогнувшимися — по разным причинам — собеседниками возник предмет их обсуждения. Без ненужных церемоний Куппер прошла в комнату и сухо проговорила:
— Добрый вечер, тëтушка. Здравствуйте, Ваша светлость.
Френсис взяла с прикроватной тумбы лорнет в золотой оправе и медленно поднесла его к глазам:
— Элли?.. — глухо крякнула она, сделав неуверенный шаг вперëд. — Дорогая, где тебя носило? В каком ты виде!
— На улице сильный ветер. Причëска растрепалась.
— А платье? Это же не подол, а решето!
— Меня чуть не укусила бродячая собака. К счастью, зубами она успела ухватить лишь подол, и оторвала небольшой клочок.
— Тебя искал капитан! Он говорил, что ты пропала сразу после прибытия.
— Разве? Он, верно, позабыл, что я попрощалась с ним и направилась домой. Я неторопливо шла, наслаждаясь прелестью родных мест, свернула в парк, посидела на лавочке и пришла сюда.
Тëтка хмыкнула и развела руками.
— Послушайте, мисс Элли, — вмешался Пастер, — мы с вашей тëтушкой сейчас навсегда уезжаем в Бургундию,
— Ах да! Бургундия! — вспомнила Френсис. — Поясните, какова цель поездки? Отчего именно сейчас? Не завтра, не послезавтра, а сегодня ночью?
Падкую на лесть и комплименты Френсис было нетрудно засыпать любовными изъяснениями о высших чувствах и разглагольствованиями о значимости времени. Насколько бы Джон не любил при посторонних распинаться на столь интимные темы, на счету находилась каждая секунда.
— Поездка эта, милая Френсис, затеяна исключительно для вас и ради вас. — Приготовился к комедии герцог. — Я помню, как вы месяц назад предлагали мне поехать в Бургундию, насовсем покинуть Англию. Я учëл ваши желания. Ведь любовь, подобно бутону цветка, раскрывается только когда влюблëнные считаются с желаниями объекта своего обожания,
Дабы не услышать лишнего, Элли ушла переодеваться и приводить в порядок волосы. Служанка Джейн приготовила ей новое платье.
— Зачем ждать? — возвышенно продолжал герцог, взяв возлюбленную за обе руки. — Ожидание — враг влюблëнных. Если долго ждать, можно дождаться не отрады и счастья, а остывания чувств.
— Но я никогда вас не разлюблю! — воскликнула Френсис, начиная поддаваться на манипуляцию.
— Я тоже, но чем больше в жизни романтики — тем сильнее и крепче наши чувства. Я знаю, вы любите романтику,
— Безумно!
— А ночная дорога обеспечит еë вам без сомнений. Представьте: убаюкивающий стук лошадиных копыт, лунная чарующая ночь, мы с вами, как герои из книг, идëм навстречу страсти и приключениям. Извилистая, длинная дорога — олицетворение нашей вечной и нежной любви. Весь путь за раз мы не осилим; остановимся в лучшей гостиннице и проведëм там столько, сколько будет угодно вашей душе. Моë имение в Бургундии ничем не уступает здешнему. Построем счастье на обворожительной французской стороне, которую вы всегда обожали и превозносили, как идеал. Желание мисс Френсис для меня — строжайший закон. Ведь там-то я и собирался одарить вас титулом герцогини.
Распинания Джона и особенно последние слова подействовали на Френсис благоприятно. Женщина отвела в сторону раскрасневшееся лицо, на толстых губах еë застыла восхищëнная улыбка. Вырвав руки из рук Пастера, она закрыла ими лицо и заходила по комнате.
— Вы согласны? — торопился герцог, опасаясь повторного прибытия команды капитана.
— Ах, Джони, милый Джони, я свечусь от счастья! — кудахтала Френсис, воспринявшая тираду Его светлости за предложение руки и сердца. — Я согласна ехать с вами хоть на край света!
— Я верил, что вы не откажетесь. Собирайте необходимые вещи; за остальным я пошлю сюда слуг.
Этим же вечером экипаж герцога уносил Пастера, Френсис и Элли в уютный французский край. Френсис, сосредоточенная на женитьбе, не замечала племянницу и не донимала еë распросами об экспедиции. Мысли о собственном счастье заставили новоиспечëнную «герцогиню» позабыть о счастье родственницы.