Смена Кирка закончилась, и он передал мостик второй смене. В коридоре он попросил Рэнд принести в его каюту два вегетарианских обеда. Она кивнула, впившись в него пристальным взглядом.
— Вы уже составляли отчёт, сэр? — спросила она, протягивая ему поднос. Кирк понял, что она имела в виду: сообщил ли он командованию про их пассажира.
— Насчёт того, о чём ты спрашиваешь — нет. Пока что мы даже краткий отчёт направить не можем.
— Но ведь вы это сделаете, сэр?
— Да, — Кирк не уточнил, когда именно.
Она покосилась на Спока, чуть выпрямилась и спросила разрешения уйти.
Дверь за ней закрылась.
— Моё присутствие доставляет тебе неудобства, — сказал Спок.
Кирк небрежно отставил поднос и плюхнулся на койку.
— Спок. — Он уставился невидящим взглядом куда-то сквозь переборку и лишь затем посмотрел в тёплые карие глаза Спока. — Я потерял веру в эту команду. Я потерял веру в эту миссию. Я почти потерял веру в самого себя. — Он снова сел, свесив руки. — Единственное светлое пятно в моей жизни на данный момент — это ты.
На лице Спока отразилось удивление, но он быстро его скрыл.
— Понятно.
— И не переживай насчёт проблем, которые, как тебе кажется, ты мне доставляешь. Мне только в радость их решать, лишь бы ты оставался со мной. В военное время творится такая неразбериха, что тебе многое может сойти с рук, если знать, что делаешь.
— Рад это слышать. Пока что я не готов вернуться на Вулкан.
Кирк болезненно улыбнулся.
— А ведь ты в прошлый раз думал, что у тебя неприятности.
— Именно.
Кирк протянул Споку поднос, находя удовольствие в том, чтобы предлагать ему еду. Он не упоминал слова Зурама и не собирался упоминать до тех пор, пока не разберётся, что означают и они сами, и страх вулканского коммандера. Кирку хотелось выяснить наверняка, не замешано ли в игре нечто большее, чем выдающаяся семья Спока — чтобы заранее знать, куда смотреть, прежде чем задавать Споку вопрос.
— Ты не представляешь, как сильно я переживал за тебя, когда получил от твоего отца сообщение, в котором он спрашивал, известно ли мне твоё местонахождение. Это было несколько месяцев назад. Так что — никаких неудобств, всего лишь жалкое облегчение. Теперь всё хорошо?
Спок кивнул. Кирк понял, что ошарашил его.
— Я хочу сообщить твоей семье, что ты в безопасности, но радиация глушит связь. Ещё я хочу рассказать Звёздному флоту о битве, чтобы немного снизить политическое давление на Вулкан, но, опять же, не могу, — Кирк вздохнул. — По крайней мере, я надеюсь, что это снизит давление. Сообщения от Звёздного флота становятся всё более странными. По непонятной причине, время от времени нам разрешают только ограниченную связь.
Это разом привлекло внимание Спока, он поднял голову.
— Неожиданно.
— Да. Меня тревожит то, что за этим стоит. Я беспокоюсь, что в самом Звёздном флоте или поблизости от него стало слишком много тех, кто сочувствует колонистам, и теперь некто пытается отрезать им доступ к источникам информации, чтобы предотвратить утечку. Это единственное рациональное объяснение, которое приходит мне на ум, кроме версии с какой-то страшной борьбой за власть в командовании Звёздного флота. И даже она не повлекла бы настолько полный режим молчания. Всё равно информацию бы хоть как-то, но передавали.
Спок глубоко задумался.
Кирк, пропустивший обед, ел жадно. Сделав над собой усилие, он остановился и стал есть медленнее.
— Я ужасно себя чувствую из-за того, что не могу передать твоей матери, что ты хотя бы больше не с повстанцами.
— Могу ли я быть полезен? Я бы хотел помочь.
— Сейчас так много семей тревожатся из-за своих близких; будет лучше, если их станет на одну меньше. Я напомню Галл, чтобы она попыталась передать сообщение, как только мы удалимся от этой звезды. Наверняка ты сможешь помочь.
Кирк убрал поднос в сторону и снова сел на койку. Обычно в это время он заходил на мостик и проверял, как дела у второй смены. На этот раз он ограничился тем, что связался с ними по комму. На мостике ответили, что сейчас отслеживают перемещения зонда, а также статус «Осы» и «Спитфайра». Насколько им было известно, «Тико» до сих пор не вышел на связь. Никаких происшествий не было. Кирк убедился в том, что сканировщик внимательно следит за появлением новых угроз, и велел наводчику тоже быть начеку.
Спок держал падд Кирка. Заметив его взгляд, Спок положил падд на место.
— Наверное, ты тоже хочешь себе сканер, — с улыбкой сказал Кирк.
— Признаюсь, что не отказался бы. Хотя это желание, пожалуй, нелогично.
Кирк снова сел.
— А что такого? Его легко достать. — Он ткнул пальцем в сторону: — На вашем корабле были какие-нибудь мины-ловушки?
— Никаких, — сама эта мысль, похоже, озадачила Спока.
— Хорошо, — Кирк поднялся и поправил униформу. — Никого сюда не впускай.
Спустя час он вернулся. За это время он отправил группу инженеров на повстанческий флагман, чтобы они забрали оттуда всю технику, которая выглядит полезной. Он напомнил им, что эти устройства должны быть обесточены, и включать их можно только внутри изолированного ящика. Кроме того, он приказал Лонг продолжать ремонтные работы, чтобы было легче отвезти флагман к базе. Когда они удалятся от звезды, то смогут запросить буксир, но это могло занять не одну неделю.
Закончив с делами, Кирк развалился на койке.
— Ты не против, если я спрошу, как тебе удалось присоединиться к повстанцам?
— Четырнадцать месяцев назад один вулканец, проходивший Дисциплину одновременно со мной и поддерживавший со мной общение, потому что мы оба из влиятельных семей, спросил меня, не намерен ли я к ним присоединиться.
— Значит, ты обратился к нему.
— Верно. Я полагал, что завоевать его доверие будет непросто, однако, как выяснилось, повстанцы отличаются от вулканского общества лишь в некоторых аспектах, а не во всех. Способность лгать точно так же недоступна их пониманию.
Мечтая промочить горло чем-нибудь крепким, Кирк закинул ногу на ногу и попытался хоть немного сдержать широкую улыбку.
— А у тебя с ней как раз никаких проблем.
— У меня всё же возникли некоторые сложности из-за моего воспитания и устоявшейся веры в то, что правда — это наилучший путь. Но я способен сломить этот культурный паттерн. Наиболее трудной частью моего плана было ускользнуть из-под надзора отца. Когда я договорился о том, чтобы меня забрали с аванпоста Гатлинга…
— Аванпост Гатлинга?! — Кирк снова сел. — Говорят, туда даже пираты не рискуют соваться. И как он выглядит?
— Довольно анархичен во многих отношениях, но не во всех.
— Например?
— Там не приветствуется ношение оружия.
— Серьёзно?
— Иначе было бы невозможно вести бизнес. Дважды я не сумел избежать стычек, но легко одержал верх благодаря фической силе. Во всех остальных случаях я заявлял, что я ромуланец и ищу свою тётю, которая попросила меня о встрече. После этого мне не задавали других вопросов. Вот так повстанцы и перемещаются с места на место. Никто не ожидает встретить вулканцев на базах снабжения. Кстати, вопреки расхожему мнению, пираты там всё же попадаются.
— Я завидую.
— Мне? — Спок как будто пытался понять, правду ли ему говорят.
— Да. Наверно, там было интересно.
— Интересно, но не в том смысле, в каком ты мог бы ожидать. Сам аванпост функционирует еле-еле, и там не терпят никакой центральной власти. Например, центральная система жизнеобеспечения перестала функционировать, поэтому корабли, пришвартованные в доках, обмениваются воздухом со станцией и тем самым помогают поддерживать на ней жизнь. С одной стороны, эта система гораздо более эгалитарна, чем я мог вообразить. Но с другой стороны, для вулканца она выглядит предельно нелогичной, преступно расточительной. Я быстро усвоил привычку к такому образу жизни. А потом понял, что я вовсе не особенный. Просто я не истинный последователь Сурака, раз способен к такой привычке.
Спок уставился на свои руки, настолько крепко переплетя пальцы, что костяшки побелели из-за оттока крови.
Кирк встал со своей койки и уселся рядом с ним, но не вплотную, чтобы не потревожить.
— Не возражаешь, если я посижу с тобой?
— Как хочешь.
— Спрошу по-другому: тебе станет лучше, если я посижу с тобой?
— Полагаю, лучше станет тебе.
— Да. Но я же не самому себе пытаюсь помочь, забудь ты эту свою противную философию, — Кирк откинулся спиной на переборку, в которой были утоплены защёлки и ручки шкафов. — Как же я хочу исправить всё плохое, что с тобой произошло.
Спок по-прежнему не поднимал глаза.
— А как насчёт того, что произошло с тобой?
— По-моему, я усвоил ту привычку уже давным-давно. Меня поздно исправлять.
— Я не считаю твои слова правдивыми.
Кирк посмотрел на шкафы и полки над своей собственной койкой. Он никогда их не открывал, потому что ему нечего было туда положить.
— Ты начал рассказывать о том, как сбежал от своего отца.
— Он пытался не выпустить меня с планеты. Моя семья обладает широким влиянием, и я уверен, что он им воспользовался. Но он предполагал, что я найму частного перевозчика или торговца за кредиты. Вот почему я поступил по-другому: забронировал место на самом популярном, солидном и комфортабельном крейсере на имя своего двоюродного брата. При регистрации на рейс я ввёл в свою биометрию его личные данные.
— Видишь, как бывает легко, когда тебя недооценивают?
— Именно так. И я продолжал этим пользоваться. Среди повстанцев я притворялся, будто из-за своей человеческой половины слабее всех владею техническими знаниями, но стремлюсь трудиться, чтобы доказать свою верность.
Кирк повернулся к нему.
— Ты — притворялся глупым? Это ты-то?
— Именно так.
— Возможно, то, что я увидел в Зураме — это проявление инстинкта защищать. Такое может быть?
— Я бы не был в этом уверен. Так или иначе, мне удалось оставить о себе такое впечатление, чтобы от меня не ожидали многого.
— Рад это слышать. Значит, тебе реже приказывали делать что-то такое, о чём бы ты потом пожалел.
Спок кивнул.
— Ещё я понял одну вещь. Я обнаружил, что визуализирую невозможные варианты гораздо лучше, чем любой чистокровный вулканец, будь он даже гениален в техническом отношении. Раньше я не замечал, что они вообще никогда этого не делают. Они полагаются на лобовой метод, не учитывая ни элегантность, ни даже эффективность. На Вулкане не поощряют использование того, что люди называют творчеством, и не учат ему. За исключением поэзии и музыки, но и они тоже не поощряются. На уроках отсутствует любая возможность проявить творческое мышление. Вот почему я не мог заметить этого раньше.
— Тебя растили по линейке, которая тебе не подходит.
— Полагаю, однажды ты уже пытался донести до меня эту мысль, а я отверг её, посчитав, что ты ничего не понимаешь. Но ты действительно прав.
Кирк покраснел, чувствуя, как к глазам подступили слёзы.
— Главное, что ты понял сейчас.
Спок перевёл взгляд в сторону. Выражение его лица говорило о том, что он унёсся мыслями куда-то далеко.
— Ты в порядке?
Спок кивнул.
— Теперь у меня такое ощущение, будто я пережил эти события не в одиночку. Это нелогично, но это так.
— Я хочу знать обо всём, что с тобой происходило.
— Некоторые вещи я пока что не готов вспоминать, а тем более — говорить о них. Ты сокрушаешься из-за нравственного состояния своих товарищей по кораблю. Я понимаю очень хорошо, насколько это может пошатнуть основу личности.
Кирк вздохнул. Занёс руку над плечом Спока, дождался кивка. Похлопал его по плечу.
— Кстати о команде, — сказал он, — мне уже пора на мостик. Провести там смену, как обычно.
***
Кирк привычно обошёл корабль и убедился, что всё было нормально, разве что люди, быть может, выглядели немного замкнутыми.
Инженеры, забрав с флагмана кое-какие устройства, расположили их на импровизированных рабочих столах, внутри ящиков с медным покрытием.
Кирк надел статическую перчатку — такую же, как у старшей Лонг — и заглянул во все ящики. В последнем из них лежал, несомненно, складной сканер с длинной ручкой. Кирк достал его наружу и, сняв перчатку, сказал:
— Этот я забираю на неопределённое время.
— Мы ещё не смотрели его. Дело идёт медленно, почти все эти устройства нам незнакомы.
Кирк подумал, не пригласить ли Спока помочь им, но решил, что хочет дать ему побольше времени в тишине.
— Запакуй все устройства, с которыми не получится разобраться. Посмотрим их, когда будет возможность связаться с экспертами.
Она кивнула.
Кирк вышел из инженерного, и за ним последовала Джонс. Дойдя до угла, он остановился у лифта — там, где их никто не мог бы услышать.
— Я могу чем-то помочь тебе, Джонс?
— Так точно, сэр. Проблема в Мышке, сэр.
— Что такое с Мышкой?
— Она очень подавлена, сэр. Может быть, вы бы с ней поговорили. Она сейчас в нашей каюте. После того, что случилось в службе безопасности, она так и не выходила на смену.
Кирк мысленно обругал себя за то, что даже не подумал об этом.
— Само собой. Проводишь меня?
— Я только отпрошусь, сэр.
Она поспешила в инженерное, вернулась бегом через пару минут и со всей силы нажала на переключатель лифта.
Эх, молодо-зелено, подумал Кирк.
— Мышка? — спросила Джонс, заглядывая в полумрак каюты. — Это Джонси.
Мышка вышла на полосу света из коридора, увидела Кирка и шарахнулась в сторону.
— Заходите же, сэр, — нетерпеливо сказала Джонс.
По пути Кирк включил свет. Матрос Дарана сощурилась, как будто сидела в темноте не один час.
Дверь закрылась: Джонс оставила их одних, что оказалось для Кирка неожиданностью.
— Ты не против, если я присяду? — спросил он.
Нерешительно махнув рукой в сторону выдвинутых стола и стула, Дарана села напротив.
— Я не совсем понял, что именно из произошедшего тебя беспокоит, — сказал Кирк. — Может быть, если ты расскажешь мне, то я смогу помочь.
Наступило долгое молчание. Кирк огляделся по сторонам. Команда прицепила скобы к настенным защёлкам, так что получились крючки для вещей. Над койкой висела картина с мириадами маленьких точек, цвет которых начинался с белого, продолжался бурым, оранжевым и, наконец, доходил до закатно-красного оттенка; их россыпи закручивались завитками, показывая Млечный Путь сразу в двух ракурсах: как он выглядит и с поверхности Земли, и из соседней галактики. Кирк понял, что не знает о своей команде почти ничего.
— Я должна была что-то сделать, — сказала Дарана. — Вот что меня беспокоит.
— Ты и сделала. Предупредила меня.
Она никак не откликнулась. Кирк подумал, что, может быть, его слова показались ей пренебрежительными.
Она стиснула свои маленькие ладошки.
— Я ведь могла им помешать. Но я испугалась.
Кирк старался говорить с сочувственной интонацией, но было трудно.
— Останавливать безопасников в твои обязанности не входит. Только в мои.
Она не ответила, и он продолжил:
— Обязанности на корабле разделяют не просто так. Нет такого, чтобы любой человек мог выполнять любую работу. А что самое главное, это и не нужно. Я бы ни за что не поставил старшую Лонг за штурвал. Это была бы катастрофа. — Её губы чуть искривились в грустной улыбке. — А если ты сидишь тут и страдаешь из-за того, что не встала под прицел фазера…
Кирк пытался переосмыслить это, чтобы понять её точку зрения и продвинуться вперёд. Но не видел, от чего можно оттолкнуться. Не считая картины — странным образом и мечтательной, и точной одновременно.
— Как твой командир, я никогда не стал бы ожидать от тебя больше того, что ты сделала. Это для тебя хоть что-нибудь значит? Ведь должно?
Она кивнула, упорно глядя в стол. Казалось, что она затерялась в своих мыслях, хотя, может быть, у него просто возникло такое впечатление. Она была из тех матросов, кто прошёл ускоренное обучение, и её работа оценивалась средне или чуть выше среднего, хотя он предполагал, что её могли опекать. Его не волновало, если это действительно было так: здесь, на границе, командная работа была куда важнее личных навыков. И сейчас, обнаружив в своей команде слишком много таких, как Ярроу, он бы не отказался заполучить побольше таких, как Дарана.
Хотел бы он, чтобы каждый его матрос был ближе к золотой середине. А приходилось работать с крайностями.
— Я должна была. Сделать. Что-нибудь, — сказала Дарана.
Кирк повернулся на стуле, положив ладони на стол.
— Хорошо, давай вот так. Что именно бы произошло, если бы ты вмешалась?
Она подняла глаза.
— Ты бы всё равно связалась со мной, верно? Коммуникационная панель перегорела. На неё нужно время. Сначала ты идёшь к ней, согласна?
— Наверное. Они озлобились очень быстро, моментально.
Кирк прикусил губу.
— Сказать по правде, я до сих пор не посмотрел запись. Так что сейчас пытаюсь реконструировать сценарий, не зная точно, с чем ты столкнулась.
— Джонси сказала, что этот вулканец — ваш друг.
— Так и есть. Очень хороший друг. Если честно, именно поэтому я не спешу посмотреть запись. И это моя оплошность. Но он уже выздоровел. Вулканцы — они такие. Но давай продолжим. Ты передаёшь сигнал на мостик, а затем физически встаёшь на пути начальника службы безопасности. И он отталкивает тебя. Будем надеяться, что аккуратно.
— Но это остановило бы его.
— Сомневаюсь. Стоит начать с того, что они вообще не обращали внимания на твоё присутствие.
— Меня никто не замечает.
— Думаю, им просто было всё равно, и это говорит о том, какое поведение считается у них нормой. А значит, максимум, чего ты могла добиться — это задержать их. В худшем случае, если у них было агрессивное настроение, то им могло не понравиться, что ты вообще заговорила, и они попытались бы заставить тебя замолчать. Вот почему твоя работа ограничена лишь теми обязанностями, которые ты умеешь выполнять. Это сделано для того, чтобы никто не пострадал там, где это было ни к чему.
Она выпрямилась, уже немного рассерженная.
— Это вовсе не было «ни к чему». По крайней мере, я бы не чувствовала себя сейчас так ужасно.
Кирк помолчал, прежде чем ответить.
— Когда я понимаю, что допустил косяк, то ищу способы его исправить. Сначала ты честно оцениваешь ситуацию, потом исправляешься. Больше тут думать нечего.
На её лице возникло странное выражение.
— Сидя здесь, я ничего не могу исправить.
— Это непросто.
— У вас же раньше не было косяков, да, сэр?
— Было, и много. И ещё не раз будет.
Долгая пауза.
— Правда?
— А что, я похож на совершенство? Я отвечаю за этот корабль, и посмотри, что творится в службе безопасности. Это мой косяк. Я не установил для них норму поведения. Это мой косяк. Меньше всего на свете я хотел, чтобы кто-нибудь пострадал из-за моего косяка. Представляешь, как я себя чувствую? — Он сложил вместе ладони. — Ты сделала именно то, чего бы я от тебя и хотел. Безо всяких «но».
Ещё несколько мгновений она смотрела в стол.
— Окей.
Кирк сощурился.
— Теперь всё хорошо?
— Лучше.
Кирк взял со стола сканер и поднялся на ноги.
— Хорошо. И я жалею, что не поговорил с тобой сразу же, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Жалею, что не нашёл времени похвалить тебя. Видишь? Я всё ещё делаю ошибки.
— Все говорили, что командование вам в новинку, сэр. Когда вы впервые поднялись на борт.
— Это до сих пор так.
***
По пути на мостик Кирк остановился у своей каюты. Открывая дверь, он ощутил приятное предвкушение. Слишком давно ему не выпадала возможность доставить кому-нибудь радость.
Спок поднял глаза от падда. Его взгляд упал на сканер, и он сразу же сел, сбросив ноги на пол. Лицо его смягчилось, так что он стал похож на ребёнка.
— Вот, — сказал Кирк.
Спок взял сканер обеими руками, словно хрупкую драгоценность.
— Спасибо тебе.
— Пожалуйста. Я вернусь через несколько часов.
