Eternal

Ты просыпаешься и обнаруживаешь, что прижимаешься к Бэкхёну. Это странное и нежное чувство одновременно. Ты всегда просыпалась одна. Он дышит медленно и ровно, все еще спит. Ты улыбаешься, убирая волосы с его глаз, видя, как его нос слегка морщится, когда он прижимается ближе к тебе. Ты чувствуешь себя такой, такой усталой. Вчерашний день был таким утомительным. Холодок пробегает по спине при мысли, что ты была так близка к тому, чтобы потерять ребенка. Ты успокаивающе прижимаешь руку к животу, радуясь, что Бэкхён не пошел на это. Ты видишь, как его веки начинают шевелиться. Ты целуешь его в щеку, прежде чем встать и выскользнуть из комнаты. Ты почти натыкаешься на Сехуна, который приветствует тебя с веселой улыбкой. — О, Доброе утро. — Говорит он. –Ты…ты в порядке? — Да. — Отвечаешь ты улыбаясь. — Теперь все в порядке. Он вздохнул с облегчением и кивнул. — Это хорошо. Я боялся, что Бэкхён сделает что-то, о чем потом пожалеет. — Он…почти сделал это. — Шепчешь ты, чувствуя, как на тебя накатывает новая волна облегчения и усталости. Ты снова кладёшь руку на свой живот, прикусывая губу. — Важно то, что он этого не сделал, — мягко говорит Сехун, нежно кладя руку тебе на плечо, прежде чем зевнуть. — Ну, а теперь я иду спать. Увидимся позже. Ты кивнула и он ушёл в свою комнату. Ты спускаешься по лестнице, глубоко вздыхая. Утреннее солнце наполняет дом теплом, и ты греешься в нем. Ты чувствуешь себя помолодевшей, что-то в твоей жизни наконец-то меняется к лучшему. Ты находишь девушку Чондэ в гостиной, складывающей одежду и напевающей легкую мелодию. Ты удивленно моргаешь. — Ты вернулась? Она останавливается и с улыбкой поворачивается к тебе. — Торн! Да…я вернулась. — Ее глаза бегут в сторону, зубы неприятно впиваются в губу. Ты хмуришься, склонив голову набок. — Но почему? Я думала, ты хочешь уехать и начать новую жизнь. — Ну, много чего случилось. — Она излагает суть того, что произошло, как Виктория напала на них, о том, что Хью ранен и отдыхает в своей комнате. Ты стоишь ошеломленная ее рассказом, не в силах переварить его. Похоже, ты не единственная, кто переживает трудные времена. Ты осторожно присаживаешься рядом с ней, когда она снова начинает складывать свою одежду, тишина немного неловкая. Ты смотришь на нее краешком глаза и видишь, что она выглядит… счастливой. Сдержаннее. Она, должно быть, поговорила с Чондэ. Возможно, они даже сейчас вместе. В любом случае, самое время. — Итак, — внезапно начинает она. — Как обстоят дела с Бэкхёном? — Её голос полон беспокойства, хотя она изо всех сил старается его скрыть. Ты улыбаешься, впервые не принуждая себя к этому. — Мы работаем над этим. Ее руки застывают в воздухе, глаза широко раскрыты, когда она поворачивается к тебе. — Так он знает? Он принял его? — Не сразу. — Признаешься ты. — Но мне кажется, я до него достучалась. Она визжит, заключая тебя в крепкие объятия. Ты слегка вздрагиваешь, все еще чувствуя боль от старых ран, но обнимаешь ее в ответ, позволяя ее теплу просочиться в тебя. — Это здорово! Я так рада за тебя. — Она отстраняется с широкой улыбкой, в ее глазах видно слезы. — Может быть, мы все наконец будем счастливы здесь. Ты тоже плачешь, чувствуя, впервые за долгое время, надежду. Надежду на лучшую жизнь. Надежду на будущее. Для твоего ребенка и для Бэкхёна. Ты почти задыхаешься, когда отвечаешь: — Да.

***

— Торн? Ты поворачиваешься на знакомый голос, сияя, когда видишь его. Ты спешишь к нему, чтобы обнять. — С возвращением, Исин. Он хихикает, нежно прижимая тебя к себе. — Я дома. Ты отстраняешься, слегка нахмурившись, чувствуя, как твое сердце болит за него. Он выглядит усталым, немного грустным. Если Чондэ находится в отношениях сейчас, это должно означать, что Исина отвергли. — Я…э-э… Как ты? — Я в порядке. — Он делает паузу, затем поправляется. — Со мной все будет в порядке. — Он издал тихий смешок. — Ты бы удивилась, узнав, сколько раз я переживала горе. Бэкхён мелькает в твоем сознании. — А ты как? — Спрашивает Исин, пристально глядя на тебя прищуренными глазами. — Теперь я в порядке. — Отвечаешь ты, потирая больные запястья, которые вчера были связаны. Ты ничего не можешь поделать с тем, как дрожит твоя губа, когда воспоминания обрушиваются на тебя. Всегда трудно удержать некоторые вещи от Исина. Он смотрит на тебя подозрительно. — И что же он сделал? — Он чуть не сделал аборт. — Шепчешь ты. Ты видишь, как его глаза темнеют, недоверие и гнев отражаются на его лице. Твои руки взлетают вверх в попытке его успокоить. — Но! Он этого не сделал, он принял ребенка. Все в порядке! — Это не меняет того факта, что он пытался убить собственного ребенка. — Его тон становится мрачным. — Он напуган, Исин. — Ты что-то бормочешь, видя, как смягчается выражение его лица. — Я знаю. — Он вздыхает и качает головой. — Я знаю, но… — он бросает на тебя тяжелый, суровый взгляд. — Ты оправдываешь его действия только потому, что он напуган? — Я… — ты замолкаешь, не в силах ответить. Исин испускает еще один долгий вздох, уже зная твой ответ. — Не стоит так его баловать. Мы его уже порядком избаловали. Я думаю, это отчасти наша вина, что он стал таким, какой он есть. — Я верю в него. — Ты говоришь наконец, когда он поворачивается, чтобы уйти. — Я верю, что он поступит правильно.» Исин бросает на тебя последний взгляд, выражение его лица невозможно описать. — Я очень на это надеюсь.

***

Бэкхён только просыпается, когда ты входишь в свою комнату в сумерках. Он сонно моргает, глядя на тебя, его лицо так милое, когда он сонный. — Привет, Соня. — Ты хихикаешь, садясь рядом с ним, и он притягивает тебя к себе, крепко обнимая. Он тихо вздохнул и снова закрыл глаза. — Неужели уже ночь? — Да. — Ты отвечаешь, проводя руками по его мягким волосам. Он снова открывает глаза, принюхивается и слегка хмурится. — Что-то случилось? Кажется, что-то не так. — Его глаза слегка светятся. Ты рассказываешь ему то, что рассказала тебе девушка Чондэ. — Рычит Бэкхён, крепче прижимая тебя к себе. — Я знал, что эта чертова Виктория подозрительная. Ты хмыкаешь в знак согласия. У тебя мурашки бегут по коже, когда ты вспоминаешь ее. Она просто чувствовала себя… не в своей тарелке. Если то, что сказала девушка Чондэ, было правдой, то Виктория каким-то образом вернулась к жизни. Кто мог сделать что-то подобное? И почему? Ты вздрагиваешь от этой мысли, прижимаясь ближе к Бэкхёну. — Эй, Бэк? — Хм? — Ты когда-нибудь думал о будущем? — Ты спрашиваешь рассеянно, проводя руками по животу. — О нашем ребенке? Он напрягается, отводит взгляд, поворачивается и оставляет тебя в холоде. Ты ожидала такой реакции, но все равно должна была спросить. Ты хотела знать, что он на самом деле думает. — Даже не знаю. — Хрипло отвечает он после паузы. — Разве мы не можем делать все по одному шагу за раз? Ты хочешь сказать ему нет, что он должен больше думать о будущем ребенка, но ты молчишь, прижимаясь щекой к его спине. Он все еще приспосабливается, все еще в процессе принятия. Ты же не хочешь слишком давить на него. — Хорошо. Он вздыхает, слыша мягкое уныние в твоем голосе, и поворачивается обратно, обхватив твой подбородок ладонью. — Послушай я…не то чтобы я не…я просто… — он пытается придумать, что сказать, как объяснить, но ты улыбаешься и обнимаешь его. Ты вдыхаешь его, чувствуя, как прекрасно его тело прижимается к твоему. — Все в порядке. Я все поняла. Он выдыхает, расслабляясь в твоих объятиях. — Я хуже всех. — Нет, это не так. Он замолкает, и ты знаешь, что он хочет не согласиться, но не хочет начинать перепалку. Ты сжимаешь его крепче. Наконец, он говорит: — А как же ты? Ты думала о будущем? Твое сердце разрывается в груди, удивленное его словами. Он тебя спрашивает? Он хочет знать? Ему не все равно? Ты не можешь поверить счастью, которое наполняет твою душу, теплу, которое расцветает в тебе. — Совсем немного. — Признаешь ты. Он тихо напевает, когда ты начинаешь рассказывать ему, представляя, как твой ребенок играет на заднем дворе, надеясь, что братья Бэкхёна будут крутыми дядями. Ты хихикаешь при этой мысли, с трудом представляя себе девять могущественных вампиров, играющих с ребенком. Ты говоришь ему, как представляешь его себе, когда он впервые держит ребенка, почти в состоянии представить нежность и любовь в его глазах. Бэкхён слегка усмехается, закатывая глаза. — Очень сомневаюсь, что я что-нибудь почувствую. — Так и будет. — Уверяешь ты его. — Мне кажется, ты даже можешь заплакать. Он тихо смеется. — Ага. Ты хватаешь его за руку, проводя ею по своему животу, и он напрягается, широко раскрыв глаза. Он ждет мгновение, затем выдыхает почти…разочарованно, когда он говорит: — Я ничего не чувствую. Ты хихикаешь, кивая. Ты закрываешь глаза, сосредотачиваясь на дыхании. — Пока нет. Ребенок будет расти больше, и в конце концов ты сможешь почувствовать его. Он делает гримасу отвращения, но ты же знаешь, что ему это понравится, когда придет время. Он, наверное, очень хотел бы потрогать твой животик, увидеть выражение благоговения на его лице. Ты так взволнована. — Дети такие странные. — Он морщит нос. — Я не могу себе представить, чтобы внутри тебя что-то двигалось. Теперь ты громко смеешься, прижимаясь поцелуем к его носу. — Ну, не так странно, как жить с девятью вампирами. Он хихикает на это, его глаза слегка затуманиваются. — Я не думаю, что буду хорошим…папой. — Он произносит это слово так, словно оно иностранное. — Конечно же будешь. — Говоришь ты. — Ты будешь великолепным папой. И я буду там, чтобы помочь! Его лицо темнеет, челюсти сжимаются. Ты отшатываешься, осознав, что сказала. — Я… — Бэкхён снова отвел взгляд, его сердце сжалось. Ты впадаешь в панику, когда он встает с постели. Ты тянешься к нему, желая оттащить его назад, но он слишком далеко, уже на другом конце комнаты. — Я пойду прогуляюсь. Иди спать. Он уходит, не сказав больше ни слова, и ты чувствуешь, как твое сердце разрывается. Ты снова обнимаешь живот, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Все будет хорошо…все будет хорошо, правда? Что-то глубоко внутри подсказывает тебе, что нет.