Eternal

Ты не можешь сказать, стало ли все лучше или хуже. В основном просто удушающе тихо. Такая тишина, что ты сходишь с ума. Ты не говорила с Бэкхёном некоторое время, точно точно сказать не можешь сколько. Каждый день одно и то же. Тебе большую часть времени бывает плохо. Исин действительно беспокоится. Он изо всех сил старается следить за твоим состоянием и заставляет есть, но каждый раз, когда ты чувствуешь запах еды, тебя снова тошнит. Твой живот стал намного больше. То, что ребенок наконец-то начал расти, делает его еще более реальным, и тебе нужно это постоянное напоминание. Напоминание о том, что ты не полная неудачница. Что, по крайней мере, ты хоть что-то делаешь правильно. Но ты становишься слишком худой, и ребенку нужно есть больше, чем тебе. Тебе еще предстоит найти что-нибудь съедобное, что не вызовет приступ тошноты. Девочки перепробовали все, что только могли придумать, все виды еды со всего мира. Кажется, ничто не помогает. Ты начинаешь думать, что это больше связано психологически. Ты так расстроена из-за Бэкхёна, что это сказывается на твоем здоровье. Нет, нет, ты не можешь позволить этому помешать тебе. Ты должна сделать это ради ребенка. Свернувшись калачиком на своей кровати, ты хватаешься за живот, чувствуя, как ребенок бьется, и слезы наполняют твои глаза. Что ты должна делать? А что, если у тебя случится выкидыш? Ты не думаешь, что сможешь справиться с этим, если твой ребенок умрет. Этот ребенок — все, что ты хотела, доказательство твоего существования, каким бы маленьким он ни был. Это твоя семья, единственное, что связано с тобой по крови. Пожалуйста, живи. Не имеет значения, если тебе придется умереть, чтобы принести его в этот мир. И этих мыслей ты стараешься держаться. Ты начинаешь есть, делая по маленькому кусочку за раз и несколько глубоких вдохов, надеясь, что она не вернется. Ты расслабляешься, много отдыхаешь и проводишь время за чтением книг. Ты гораздо больше общаешься с другими девушками. Ты должна измениться. Ты не можешь вечно грустить. Ты тоже должна жить. Только до тех пор, пока твой ребенок не появится на свет. Через несколько дней Эмеральд сама подошла к тебе. — Привет. — Здоровается она. — Привет. Она садится рядом с тобой на диван, выглядя смущенной и теребя свои руки. Ты вздыхаешь, откладывая книгу. — Ты что-то хотела? — Я хотела извиниться. — Сказала она, опустив глаза. — Я знаю, тебе не очень нравится, что я здесь, так что… — Не надо. — Прошу прощения? — Она выглядит удивленной. — Не надо. — Повторяешь ты, щелкая зубами. — Мы обе знаем, что это не твоя вина. Если кто и виноват, так это я, потому что забеременела. Она потрясенно моргает. — Я не об этом. — Да, я знаю. — В тебе уже поднимается гнев. — Бэкхён нуждается в тебе. Он умрет, если его не накормить, а я… — слезы наворачиваются на глаза, и голос срывается. — Я не могу ему помочь. Это не твоя вина. Моя. Ты оставляешь ее в гостиной, а сама топаешь в свою комнату, шмыгая носом и изо всех сил стараясь не сломаться снова. Ты могла бы справиться с этим гораздо лучше, должна была улыбнуться и сказать: «Все в порядке». Ты снова все испортила. В твою дверь стучат. — Торн, нам нужно поговорить. О, замечательно. Какое прекрасное время выбрал Бэкхён. Ты не уверена, что эмоционально готова к нему. Ты открываешь дверь, впуская его внутрь. Он имеет право злиться и расстраиваться. Имеет право проверить своего собственного ребенка. Он не выглядит счастливым. Он смотрит на тебя, скрестив руки на груди. — Почему ты так расстроена? Ты моргаешь, не ожидая такого вопроса. Ты думала, что он будет кричать и ругаться. — Я…я не знаю. Его глаза сужаются. — Не лги мне. Ты смотришь в сторону, чувствуя себя виноватой и глупой, и желая исчезнуть. — Я ревновала.» — Ты же сказала, что все в порядке. — Напоминает он, голос хриплый. — Я же тебя спрашивал. Ты сказала, что поняла. Как я буду питаться, если не прикоснусь к ней? Ты хмуришься, вскидывая руки вверх. — Я не знаю! — Бэкхён делает шаг назад, удивленный твоей вспышкой, и руки его падают по бокам. Ты расхаживаешь по комнате, слезы текут рекой, когда ты начинаешь снова говорить. — Ладно, не знаю. Я испытываю стресс, страх и неуверенность, я не могу их контролировать! Я просто хочу плакать весь день напролет и кричать. Я плохо питаюсь и не могу допустить, чтобы с ребенком что-то случилось, но все идет не так, и мне так страшно. — Ты судорожно вздыхаешь, твой голос падает. — Я просто хочу быть с тобой. Не слишком ли много я прошу? Краем глаза ты видишь, как Бэкхён открывает рот. Ты поворачиваешься к нему и резко обрываешь его. — Даже если мне придется самой заботиться об этом ребенке, я сделаю это. Я не нуждаюсь в тебе, Бэкхён. Я прекрасно справлюсь сама — Торн. –… потому что я всю жизнь была одна… — Торн, пожалуйста. –… теперь это не имеет значения… — Торн! — Кричит Бэкхён, сверкая глазами, когда он топает к тебе, а потом… О, он целует тебя. Со всем разочарованием, болью и страстью, которые он испытал за эти несколько дней, все сразу. Ты почти сразу же таешь в его объятиях, хватаешься за него и целуешь в ответ, позволяя ему успокоить себя. Затем его поцелуи смягчаются, превращаясь в нежные поцелуи, а большой палец начинает выводить круги на твоей пояснице. Ты кладешь голову ему на плечо, пока он нежно укачивает тебя. Ты так скучала по нему. — Мне очень жаль. — Говорит он через некоторое время. — Мне жаль, что я заставил тебя чувствовать себя неуверенно, и не всегда был рядом с тобой. Но, пожалуйста, перестань злиться на Эмеральд — она тут не причём. Ты шмыгаешь носом, кивая. — Я знаю. Мне тоже очень жаль. Я просто не могу остановиться. Я извинюсь перед ней, обещаю. — Я слышал от Исина о твоем состоянии. — Говорит он. — Могу я как-нибудь тебе помочь? — Я немного проголодалась. Он издает тихий смешок. — Тогда давай принесем тебе поесть. — Он снова становится серьезным. — И не говори, что справишься с этим в одиночку. Я не самая лучшая поддержка, но действительно хочу помочь тебе. — Он опускает глаза. — Ты просто должна сказать мне, что тебе нужно. Ты хихикаешь, кивая. — Хорошо, я так и сделаю. — А Сехун? — Спрашивает Бэкхён. — Он говорил с тобой в последнее время? Ты хмуришься, наклонив голову. — Нет. А что? Бэкхён выдает улыбку, хотя она выглядит натянутой. –Ничего страшного. *** С тех пор твоя беременность протекает хорошо. Ты старалась не обращать на это внимания, когда Бэкхён кормился. Он старается больше не выводить тебя из себя. Сейчас ты на 24 неделе, а это значит, что ты уже на полпути. Ты можешь почувствовать, как ребенок толкается, и это всегда вызывает улыбку на твоём лице. В первый раз, когда ты заставила Бэкхёна почувствовать, как ребенок пинается, он был в ужасе. Он думал, что ребенок причиняет тебе боль. Ты снова и снова уверяла его, что это не так, и это действительно делало тебя невероятно счастливой. Ты ворковали над своим животиком, когда он пинался. Бэкхён был настроен скептически, но начал принимать это. Хотя его реакция была разочаровывающей, ты рада, что ему стало лучше с мыслью о твоей беременности. Теперь он даже иногда чувствует это сам, его глаза расширяются всякий раз, когда ребенок отзывается на его прикосновения, хотя ты не видела, чтобы он улыбался. Тебе становится немного грустно об этом думать. Интересно, что у него на уме? Неужели он ни капельки не рад этому? Или он просто очень беспокоится о тебе? Ты пыталась спросить, но он всегда отвечает очень неопределенно, и он научился давать тебе ответы, которые ты хочешь услышать. Это очень расстраивает тебя, но ты молчишь, потому что знаешь, что он пытается. Он так старается, и иногда ты видишь заметки, нацарапанные на его столе. Из любопытства ты берешь газету, чтобы прочитать, и обнаруживаешь, что он отчаянно ищет способ сохранить тебе жизнь. Так много вопросов осталось без ответа, и сотни идей были вычеркнуты. А потом в углу ты находишь каракули, Виктория? Ты хмуришься, узнав это имя. Ты видишь, как Бэкхён иногда тихо разговаривает с Чондэ и Чунмёном, а Исин иногда присоединяется к ним. Они все выглядят такими серьезными, когда разговаривают, голоса остаются приглушенными, и часто они разговаривают посреди ночи, когда все спят. Ты поймала их только несколько раз, когда просыпалась с желанием перекусить. Так какую же связь Бэкхён установил с твоей беременностью и Викторией? Ты вздрагиваешь от этого имени, не желая думать о ней. Ты делаешь мысленную заметку спросить его об этом позже, но сейчас ты аккуратно складываешь его заметки и откладываешь их в сторону. В любом случае, никто не знает наверняка, что ты умрешь. Может быть, ты сможешь пробиться, если будешь достаточно решительна. Ты надеешься, что это так. Потирая живот, ты вздыхаешь, прижимаясь к кровати Бэкхёна, ожидая, когда он вернется домой из патруля. Теперь ты спишь здесь, а не в своей комнате. Все пахнет им, и это успокаивает тебя. Тебе нравится спать в его одежде и заворачиваться в его одеяло. Потом раздается стук в дверь. Озадаченная, ты встаешь и ковыляешь к двери. Это Сехун, выглядящий довольно взволнованным, с широко раскрытыми глазами и улыбкой на лице. — Привет, Торн. — Привет. — Ты хмуро смотришь на его лицо, редко видя его таким. — Что-то случилось? — Я нашел способ, — говорит он, слегка задыхаясь и так нетерпеливо. — Способ, который поможет тебе выжить.