Lost in Translation

Намджун вдавливает педаль газа, обеими руками сжимая руль настолько сильно, что белеют костяшки пальцев. Машина, обгоняя другие, мчится по шоссе, но недостаточно быстро для того, чтобы её остановила полиция. Намджун не может рисковать. Он мельком бросает взгляд на брата. Чонгук продолжает сидеть неподвижно, широко раскрыв глаза и приоткрыв губы. Дыхание на удивление спокойное, но такое чувство, что грудная клетка едва вздымается. Лицо и одежда в крови, как и руки. Бордовый цвет забрался под ногти и остался в линиях ладони. Начинает появляться запах, и Намджун уверен, что кровь скоро засохнет. Они в часе езды от своего дома. Парень задаётся вопросом, сколько времени потребуется полиции, чтобы приехать. Их семья жила в трущобах, которые даже районом не назовёшь. Между соседними домами довольно большое расстояние, чтобы кто-нибудь заметил неладное. В этих окрестностях свирепствовала вся преступная деятельность, так как правоохранительные органы были сосредоточены в густонаселённых районах Сеула. Намджун думает, что тела найдут тогда, когда кто-нибудь придёт выселять их за неуплату счетов. Сколько времени пройдёт? День? Неделя? К тому моменту трупы уже начнут разлагаться. Будет легко понять, от чего умерли их родители: мама — от удара в голову (и пореза), а отец — от многочисленных ножевых ранений. Парень едва узнал отца, когда пришёл домой и увидел эту картину. Лицо мужчины было изуродовано и залито кровью, грудь и живот полностью разрезаны, а органы кашей вывалены наружу. В тот момент Намджун затащил Чонгука в машину, пристегнул оцепеневшего мальчика к сиденью, а после захлопнул дверь. Ноги дрожали, и только адреналин помогал двигаться. Не важно, что случилось дома, не важно, что сделал Чонгук. Намджун обязан защитить своего брата. Парень помчался обратно в дом, благодаря ночное небо за сокрытие всех действий. Он хватал столько вещей, сколько могло вместиться в сумках. Одежда, бутылки с водой, сухие продукты, туалетные принадлежности — всё, что может им понадобиться. К Намджуну пришло озарение, и он направился в спальню отца и достал из ящика оставшиеся деньги. Их хватит, чтобы протянуть несколько дней. Парень медленно вернулся в столовую, где лежали его родители. Сердце сжалось, когда осознание произошедшего накрыло с головой. Маленькие слёзы побежали по щекам, но Намджун смог остановить себя. Надо защитить Чонгука надо защитить Чонгука Он отвёл взгляд от трупа матери и решил, что даст себе время погоревать, когда будет знать, что они с младшим в безопасности. Нож, который использовал Чонгук, блестел в лунном свете, просачивающемся из окна. Лезвие покрывала кровь. Намджун подарил брату этот нож на день рождения. Вместо того, чтобы уйти, парень осторожно поставил сумки на пол и натянул рукава на ладони. Не должно остаться никаких отпечатков. Через ткань куртки он держал нож между пальцами, промыл ручку холодной водой, оставив на лезвии кровь, и вытер её. После Намджун подошёл к телу матери, наклонился и прижал остриё к её горлу. Слёзы безостановочно текли по щекам, а дыхание перехватило, когда он разрезал кожу, выпуская наружу тёмную кровь. По крайней мере ту, что осталась. Закончив, повернулся к отцу, сунул нож в его руку и приставил её к окровавленной груди мужчины. Не лучшая маскировка улик, но это всё, что Намджун смог придумать. Этого будет достаточно, чтобы на какое-то время сбить полицию со следа. Теперь нужно уходить. И сейчас, когда автомобиль мчится по шоссе, эмоции берут верх. Парень спрашивает себя, что, чёрт возьми, произошло, почему его родители умерли и почему Чонгук пошёл в такие крайности. Намджун чувствует, как разочарование и чувство вины переполняют его. Если бы он пришёл домой немного раньше, то смог бы предотвратить всё это. Смог бы остановить младшего. Но теперь всё уничтожено. Что они будут делать? Куда пойдут? У них нет родственников, к которым можно было бы обратиться. Денег надолго не хватит, а без нормального образования их не возьмут ни на одну работу. На Чонгуке всё ещё есть кровь отца. Намджун больше не может выносить ни её вида, ни запаха. Уже почти рассвело, и парень не допустит, чтобы кто-нибудь заглянул в их машину и увидел состояние Чонгука. Кровь нужно вытереть. Намджун сворачивает на перекрёстке и паркуется на стоянке какого-то ресторана быстрого питания с табличкой открыто 24/7 на окне. Здесь, кроме них, всего один автомобиль. Парень тянется назад, достаёт чистые рубашку и штаны и бросает их брату на колени. Чонгук, кажется, всё ещё не пришёл в себя. Намджун грустно вздыхает, прежде чем хлопает младшего по щекам, выкрикивая его имя, пока глаза напротив не проясняются. — Чонгук? Надень эту одежду, а грязную положи под сиденье. Разберусь с ней позже. Я пойду за мокрыми бумажными полотенцами, чтобы вытереть тебя, ладно? — говорит Намджун, отстраняясь от Чонгука, и кладёт ключи в карман куртки. После нескольких секунд молчания тот кивает. Старший ждёт, когда брат снимет испачканную рубашку, затем выходит из машины и ставит её на блокировку. Он вбегает в ресторан, стараясь вести себя как можно более непринуждённо. Дорога до мужской уборной кажется целым путешествием, и парень с облегчением вздыхает, когда оказывается на месте. Здесь никого нет. Он доверху набивает карманы бумажными полотенцами, так как их понадобится достаточно много. Ещё несколько подносит под холодную проточную воду. Держа полотенца в руке, Намджун подпирает ногой дверь и выходит из ресторана. К счастью, девушка за кассой даже не взглянула на него. Когда парень возвращается, Чонгук, стягивая штаны, продолжает сидеть в автомобиле. Намджун проводит влажными полотенцами по чонгуковой коже, вытирая участки, окрашенные в красный цвет. Сложнее всего придётся с руками и лицом, поэтому, чтобы высушить всё, старший использует полотенца из карманов. Когда он заканчивает, на заднем сиденье уже скопилась гора грязных полотенец. Намджун решает оставить их здесь, потому что не хочет, чтобы улики оказались где-либо ещё, даже в мусорном баке. Чонгук переоделся и стал выглядеть намного лучше, чем раньше. Намджун вздыхает и трёт руками лицо. Что, чёрт возьми, происходит? Когда он снова поднимает взгляд на брата, с удивлением замечает, что тот пристально смотрит прямо на него. Глаза напротив пугающе потемнели. Парень всегда, независимо от обстоятельств, видел в них искорки, но сейчас они сощурены и наполнены холодным недоверием. — Зачем ты это делаешь? — сурово спрашивает Чонгук, словно он чем-то рассержен. Старший хмурится. Неужели брат недоволен тем, что он увёз его? Что помог сбежать от полиции? — …Что ты имеешь в виду? — Почему ты мне помогаешь? Почему не вызвал полицию, как только вернулся домой? Ты же видел, что я сделал. Ты видел их тела. Я убил их обоих. Так почему же ты помогаешь мне? Намджун качает головой, не соглашаясь с тем, что услышал. — О чём ты? Ты… ты убил отца. Не то же самое он сделал с мамой? Ледяной взгляд Чонгука смягчается от боли. — Нет. Это был я. Я… я всё слышал. Слышал, как он бил её. Но я просто лежал в кровати и ничего не делал. Думал, что всё прекратится, но потом услышал грохот. Я мог спасти её, Намджун. Я мог всё предотвратить, — говорит дрожащим голосом. Парень вздыхает, кладёт руку на плечо младшего и, наклонившись, произносит тихим искренним голосом: — Послушай меня. Ты её не убивал. Он убил её. Вот подумай: что случилось бы, если бы ты пошёл туда? Отец явно был пьян, в ярости и не контролировал себя. Кто знает, что бы он с тобой сделал, попробуй ты вмешаться. Тоже мог сейчас на том полу лежать. Чонгук шмыгает носом и отводит взгляд, не желая, чтобы брат видел слёзы в его глазах. — Я бы хотел быть мёртвым прямо сейчас. Намджун поворачивает брата за плечи, так, что они оказываются лицом друг к другу. — Никогда не говори этого, Чонгук. Никогда. Первая слеза скатывается по щеке младшего. — Но это правда… Лучше бы он убил меня, а не её. Тогда мама была бы жива… Ты бы не оказался в такой ситуации и продолжал бы ходить в школу. Вы с мамой по-прежнему жили бы вместе, а отец сидел бы в тюрьме… — Ты серьёзно веришь в это? Чонгук, твоя смерть была бы её гибелью. Ты её сын, забыл? Мама была бы сломлена тем, что её ребёнок умер вместо неё. Даже не знаю, сколько бы она прожила с таким грузом на сердце. И, пожалуйста, Чонгук, не беспокойся обо мне. Я твой старший брат и должен защищать тебя. Несмотря ни на что. У Чонгука дрожат плечи, когда он вытирает слёзы тыльной стороной ладони. Намджун крепко обнимает его, положив руку на затылок. — Всё в порядке, — шепчет он. — C нами всё будет хорошо. С тех пор Чонгук стал другим. Он утонул в преступной жизни, словно она была создана для него. Намджуну больно видеть брата таким. Он знал, что это было необходимо, что это был единственный способ выжить. Однако до сих пор пугает то, как блестят глаза младшего, когда он, возвышаясь над кем-то, направляет пистолет в чужую голову. Чонгук с лёгкостью ворует и убивает, не задумываясь. Намджуну не даётся это так просто, но он должен оставаться сильным ради своего брата. Он не может бросить его. К своему семнадцатому дню рождения Чонгук совершенно изменился. Исчезли его детская невинность, яркие глаза и заботливая улыбка. На смену пришёл высоко держащий голову человек, за которым стояли подчиняющиеся ему люди. Спустя несколько лет Намджун встретил Джина. В жизни снова появился свет, и парень впервые за многие годы почувствовал, что в этом мире может быть что-то хорошее. Ему потребовалось некоторое время, чтобы представить Джина своему брату. К тому моменту Ким уже знал о банде и их образе жизни. Первая встреча, без сомнений, была неловкой. Чонгук всё время пристально смотрел на Джина, пока тот теребил ткань брюк, нервничая от чистой ненависти, направленной на него. Намджун был взбешён, мягко говоря. Когда Ким уезжает домой, он набрасывается на младшего. — И что это было? — рявкает он, скрещивая руки на груди. Неужели брат не мог хотя бы притвориться, что у него хорошее настроение? — Не имею ни малейшего понятия, о чём ты, — как обычно безо всякого интереса отвечает Чонгук. Намджун закатывает глаза и продолжает: — Во время знакомства ты смотрел на Джина мёртвым взглядом. Он, наверное, думает, что ты его ненавидишь! — А какое это имеет значение? — защищаясь, огрызается в ответ младший. — Он просто твоя шлюха. Какая разница, что я о нём думаю? — Нет, Чонгук, он не шлюха. В отличие от тебя я действительно ценю отношения, которые длятся дольше одной ночи. Джин — мой парень. И я надеюсь, что ты будешь относиться к нему с уважением. Чонгук кусает изнутри щёку и коварно смеётся. Это признак того, что сейчас последует дерзкий комментарий. — Твой парень? Как чудно. Могу ли я напомнить тебе, что ты босс банды? Не лучший кандидат для романтических отношений. Намджун сжимает челюсти и чувствует, как в груди покалывает нарастающий гнев. Парень любит своего брата, но иногда тот переходит все границы. — Да что ты знаешь об этом? Всё, что ты делаешь — это отталкиваешь от себя людей и трахаешь проституток. Джин, как и я, прекрасно знает о всех рисках. Мы поняли, что хотим, чтобы у нас были отношения. Чонгук оборачивается и усмехается. — Ты думаешь, что сможешь защитить его? Оградить от всех опасностей, которые привлекут эти отношения? Наверное, мне стоит продолжить и сделать тебе одолжение… Старший срывается быстрее, чем успевает моргнуть. Он прощал брату так много вещей, но теперь совсем другое дело. Джин — единственный невинный человек в его жизни, которому он не позволит причинить боль. Прежде чем Намджун осознаёт, что делает, он с глухим звуком прижимает Чонгука к стене, локтем врезаясь в его горло. Оба пристально смотрят друг другу в глаза, ощущая, как внутри закипает ярость. — Даже пальцем не смей трогать Джина, понял? — шипит Намджун. Кажется, что каждый момент напряжения между ними сталкивается в одну секунду. Братья внутренне воспламеняются, и такое ощущение, что вокруг них рябит воздух. Губы напротив кривятся в ухмылке. Для темноволосого не было обычным делом, чтобы ему вот так бросали вызов. Его лицо начинает краснеть от нехватки воздуха. Старший ещё сильнее давит на чужое горло, и Чонгук кряхтит от внезапного давления. Намджуну неприятно поступать с братом подобным образом, но он не может допустить, чтобы Джин пострадал. Не знает, что сделает с Чонгуком, если тот убьёт Кима. — Ты понял? Нос младшего вздрагивает от гнева. Через несколько секунд парню становится слишком больно, поэтому он кивает. Намджун, расстроенный из-за самого себя, сразу же отстраняется и сглатывает. Чонгук отворачивается и пытается стоять ровно, пока его грудь часто вздымается в поисках кислорода. Старший стыдливо отводит взгляд. Понимает, что это необходимо, но он ненавидит причинять брату боль. Это последнее, что он сделает. Применение силы — не тот путь, к которому следовало прибегать. Чонгук вытирает рот, когда приходит в себя. Намджун пытается дотронуться до парня, но безуспешно: младший быстро уходит, прижав руки к бокам и сжав губы в тонкую линию. Намджун вздыхает и трёт виски. Он больше не знает, как достучаться до брата. Их взаимоотношения висят на волоске, который вот-вот оборвётся. Старший молится тому, кто, может быть, сидит там, наверху, за спасение Чонгука. За то, чтобы кто-нибудь появился в его жизни и прервал этот цикл, состоящий из гнева и никогда не заживающих ран.

🐍

Тэхён откидывает голову и двигает бёдрами вперёд, мыча от того, насколько хорошо чувствует Чонгука внутри себя. Член сильно растягивает, вызывая боль, не похожую ни на какую другую, но за последние две недели парень постепенно привык к ней. Темноволосый сжимает бёдра Кима и натягивает его тело на себя. В данный момент они находятся в кабинете старшего. Чон сидит в кресле за столом, а Тэхён — на его коленях. На парне надета одна из чонгуковых рубашек, которая ему немного велика. Младший заметил, что в последнее время Чонгук сильно напряжён из-за того инцидента с незнакомым мужчиной. Заметил, каким задумчивым стал темноволосый, как мало он спал, что было видно по тёмным мешкам под глазами. Беспокойство начало расти и у самого Кима. Субботний день, у Тэхёна нет никакой работы. Он знает, где сейчас Чон, поэтому вместо того, чтобы бездельничать, решает сделать что-нибудь с мрачным настроением старшего. К тому же парень соскучился по тому чувству растянутости. Однако будет неловко просто войти в кабинет и заявить хей, Чонгук! Давай-ка займёмся сексом! Нет, так дела не делаются. Ким заходит в их совместную гардеробную и осматривается. Нижнее бельё точно подойдёт, но Тэхён сегодня не в настроении для такого. Тем более он не думает, что ему хватит уверенности расхаживать в подобном виде. Нужно что-то простое, но достаточно очевидное, чтобы показать свои намерения. И тут одна из белых рубашек Чонгука привлекает взгляд младшего. Такое ощущение, что над головой загорается лампочка. Парень берёт рубашку, разворачивает её и, держа перед собой, оценивает. Он не понимает, почему так взволнован, ну и фиг с ним. Майка, которая сейчас на нём, летит в корзину для белья. Ким лезет в один из ящиков, находящийся уже на его стороне гардеробной, которая полностью заполнялась Чоном, и краснеет, когда видит трусики. Тэхён ещё не надевал ни одни из них. Что ж, всё бывает в первый раз. Боксеры также летят в корзину, и на их месте оказывается розовое кружево. Парень чувствует, как лёгкий холодок пробегается по коже. К счастью, рубашка доходит до середины бедра и полностью закрывает бельё. Младший разворачивается. Идеально. Выходя из спальни, он осторожно высовывает голову, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Кажется, горизонт чист. Тэхён на цыпочках покидает комнату и старается идти как можно быстрее. Будет довольно унизительно, если кто-нибудь, кроме темноволосого, увидит его. Через щель под дверью кабинета, где, как Ким предполагает, находится старший, пробивается свет. Парень глубоко вздыхает и стучится. — Чонгук? — зовёт он, зная, что Чон предпочитает знать, кто стоит по ту сторону двери. — Входи, Тэ. По одному голосу Тэхён понимает, как сильно мужчина вымотан. Младший раздумывает над этим и осознаёт, что темноволосый может быть просто не в настроении. Тогда будет ещё более неловко. Ким открывает дверь, прежде чем обдумывает ситуацию. Чонгук сидит, склонившись над столом, и с яростью что-то записывает. Везде лежат стопки бумаг. Парень задаётся вопросом, какой бумажной работой может заниматься босс мафии. Тэхён закрывает дверь и быстро пытается придумать позу перед тем, как чужой взгляд отрывается от документов. В итоге Ким просто складывает руки за спиной, а Чонгук начинает рассматривать его. Младший самодовольно ухмыляется, наблюдая, как расширяются глаза напротив. Чон делает вдох полной грудью, откладывает ручку в сторону и откидывается на спинку стула. На его лице зарождается улыбка. Парень, кусая губы, раскачивается взад-вперёд. — И что у нас здесь? — мягко спрашивает темноволосый, опуская взгляд на золотистые ноги Тэхёна. Однако он не видит, как Ким переплетает за спиной пальцы, всё ещё очень нервничая. Чонгук хлопает себя по коленке, приглашая младшего. Парень смотрит в пол, когда подходит ближе. Куда делась его прежняя уверенность? Чон приподнимает ткань рубашки, открывая вид на нижнее бельё. Тэхён смущённо закрывает глаза. Он уверен, что выглядит глупо. Боже, сейчас просто хочется уйти, уткнуться головой в подушку и заорать. Но чего он не ожидает — это стона, сорвавшегося с губ мужчины. Ким открывает глаза и видит, как старший пристально смотрит на него. Чужие пальцы дотрагиваются до кружева, и парень вздрагивает от мягкого прикосновения. — Малыш… — на выдохе произносит Чонгук. — Ты меня сегодня балуешь. Младший чуть не подскакивает, когда Чон засовывает голову под ткань рубашки и прижимается губами к коже прямо над трусиками. От лёгких, как пёрышко, поцелуев хочется провалиться сквозь землю. С каждым следующим оставленным на коже поцелуем темноволосый поднимается всё выше и выше, и Тэхён блуждает руками по его плечам. Старший выбирается из-под рубашки и смотрит на Кима. — Ты великолепен. Каждая частичка тебя. Парень чувствует, как вспыхивают щёки, и издаёт нервный смешок. — Правда? Чонгук кивает, и у младшего перехватывает дыхание, когда он видит, как мужчина смотрит на него. Взгляд мягкий, а губы изгибаются в ласковой улыбке. Пальцы трепетно обхватывают его талию. — Правда. Не думал, что кто-то может быть похож на звёзды, но ты стоишь передо мной. Тэхён понимает, что не может ответить. Не потому, что не привык к комплиментам от этого человека, а потому, насколько искренне это сказано. Словно темноволосый действительно считает его самым красивым человеком, которого он когда-либо видел. Внутри Кима бушует борьба. Не падай слишком глубоко не падай слишком глубоко не падай слишком глубоко Чонгук морщит нос, когда притягивает стройного парня ближе к себе. Младший обхватывает ногами его тело и кладёт руки на плечи. Чон задирает рубашку, чтобы снова открыть вид на бёдра. — Всегда прекрасен для меня. Тэхён приходит в восторг от наполненных любовью слов. Нужно покончить с этим, пока он не оказался загнанным в угол. Старший, в конце концов, не говорит это серьёзно. Просто такая тактика, чтобы заставить Кима ещё больше погрузиться во всё это. Темноволосый не верит в это чувство, а парень, похоже, начинает. По крайней мере, его сердце. Поэтому Тэхён (пытается) игнорирует эти слова и выкидывает их из головы. В любом случае, они являются ложью. (Было ещё кое-что, что младший не мог понять) Ким крепко прижимается бёдрами к мужчине и выдыхает, когда Чонгук откидывается назад и улыбается. Хватка вокруг талии становится сильнее. Эта история о том, как Тэхён оказался верхом на чоновом члене, на котором двигался так, словно завтрашний день вовсе не наступит. Губы кровоточат от сильных закусываний, и каждый раз, когда его зад ударяется о бёдра старшего, раздаётся шлепок. Парень опускает взгляд и наблюдает за тем, как он принимает Чона, почти кончая от этой картины. Темноволосый до сих пор в костюме, и почему-то это возбуждает ещё сильнее. В этот раз они не пользуются презервативами, и подобный контакт просто сводит с ума. Капельки пота стекают по тэхёновой коже, и теперь рубашка плотно обхватывает его тело. Чонгук опускает младшего на свои бёдра, и Ким видит звёзды перед глазами от ощущения того, насколько глубоко внутри находится орган. Тэхён стонет, когда чувствует, как в нижней части живота нарастает оргазм. — Г… Гукки… Продолжай… Вот так… Темп становится немного быстрее, дыхание старшего сбивается из-за того, как крепко парень обхватывает его член. — Ты такой хороший мальчик, Тэ. Такой хороший для меня. Ты всегда заставляешь меня гордиться тобой, — Чон мычит от особенно сильного толчка. Младший вскрикивает от похвалы и частых проникновений. Приближение оргазма теперь невозможно предотвратить, Ким содрогается, закатывая глаза. Он с мыслями о темноволосом откидывается назад, не желая испачкать спермой красивый костюм. Хотя это было не намного лучше, потому что он кончает на рубашку Чонгука, которую надел. У мужчины перед глазами всё мутнеет, когда Тэхён сжимается вокруг него. Старший толкается ещё пару раз и со стоном кончает в парня. Ким скулит, чувствуя каждую каплю внутри себя, и опирается рукой о стоящий позади стол, сохраняя равновесие. Обоим нужно несколько секунд, чтобы получить максимальное наслаждение и восстановить дыхание. Чонгук первым приходит в себя. Он наклоняется вперёд, берёт два платка, вытирая ими живот младшего и убирая большую часть спермы, и выкидывает их в мусорное ведро. Тэхён льнёт к груди Чона, а темноволосый обнимает его в ответ, успокаивающими круговыми движениями поглаживая парня по спине. Они молча сидят несколько секунд, которые позволяют Киму восстановить силы. Раздаётся стук в дверь, и Тэхён чуть не выпадает из чужих объятий. Он мысленно пытается сказать старшему пошли их!, но тот лишь дерзко ухмыляется. Парень думал, что коньки откинет, когда Чонгук выглядывает из-за его плеча и с весёлыми нотками в голосе кричит: — Входи! Младший чувствует, как алеют щёки, и льнёт к Чону ещё ближе, совершенно смущённый тем, что кто-то увидит его таким. Темноволосый сжимает тэхёновы бёдра и улыбается, когда Джексон заходит в кабинет. Мужчина останавливается как вкопанный, когда видит эту картину. Всё скрывают стол и рубашка, но совершенно очевидно, что тут происходит. Джексон закашливается и поднимает глаза к потолку, считая, что ему должны платить больше за его работу. — В чём дело? — спрашивает Чонгук, и Джексон может поклясться, что это прозвучало с явной усмешкой. Босс и усмешка? Невероятно. — О… эм… Мы с Хосоком нашли кое-какую информацию, касающуюся… Вы знаете. Джексон прямо сейчас хочет провалиться сквозь землю. Чон кивает и отвечает уже более серьёзным тоном. — Жди меня в гостиной. Скоро буду. Мужчина кланяется и быстро выходит из кабинета. Как только дверь закрывается, на губах старшего снова появляется улыбка. Ему приходится сдержать смех, когда Ким отстраняется с ошарашенным выражением на лице. Тэхён бьёт темноволосого в грудь, наблюдая, как тот забавляется всей ситуацией. — Перестань смеяться, Чонгук! Это не смешно! Чонгук пытается подавить улыбку, которая, как замечает парень, похожа на кроличью. Младший топчет своё сердце, чтобы в конец не потерять голову. — А мне смешно, — возражает Чон. Ким хмурится и фыркает. — Ты отвратителен, ты знаешь это? Старший продолжает улыбаться, хватая ещё один платок. — Знаю, знаю. А теперь привстань немного, чтобы я смог полностью вытереть тебя. Тэхён ставит ноги на пол и приподнимается, так, что темноволосый выскальзывает из него. Парень вздыхает из-за ощущения пустоты. Платок сразу же оказывается под ним, ловя падающие капли спермы. Чонгук прикусывает губу, наблюдая за этим. Платок присоединяется к остальному мусору. Младший слезает с чужих колен и облокачивается о стол. В ногах нарушилось кровообращение, поэтому Тэхён чувствует покалывания. Чон пытается привести костюм и волосы в порядок. — Я поговорю с Хосоком и Джексоном в гостиной, хорошо? Парень кивает, прежде чем осознаёт кое-что. — Вот дерьмо, — ругается он. — Что? Ким указывает на свою одежду. — Я не могу пойти в таком виде! Старший улыбается. — Но ты же как-то пришёл сюда в таком виде. Тэхён закатывает глаза. — Ты знаешь, что я имею в виду. Темноволосый поправляет галстук и, мурлыча, произносит: — Пожалуй, ты прав. Я не хочу, чтобы они глазели на тебя, — парень хмурится. — Я постараюсь перевести их в столовую, чтобы ты смог выйти и переодеться, хорошо? Младший кивает, чувствуя облегчение от того, что ему не придётся щеголять в подобном виде или сидеть в кабинете, пока те не закончат. Чонгук целомудренно целует Кима в нос, прежде чем направляется к двери. — Подожди несколько минут и выходи. Увидимся позже, — на этих словах мужчина покидает кабинет. Тэхён проводит рукой по волосам и садится в кресло. Почему Чон так себя ведёт? За те месяцы, которые они провели вместе, старший, конечно, стал менее агрессивным, но это было чем-то бо́льшим. Темноволосый стал… нежнее? Спокойнее? Парень не может точно объяснить. Приятно не беспокоиться о том, что Чонгук может выйти из себя и стать нервным. Но теперь внутри младшего начинает расти новый страх, намного хуже прежнего. Страх того, что он медленно влюбляется в Чона. Это так неправильно. Тэхён знает это лучше, чем кто-либо. И всё же он продолжает чувствовать это притяжение. И становится только хуже. Потому что Киму кажется, что старший тоже что-то чувствует к нему. Но ведь это невозможно, правильно? Чонгук есть Чонгук. Он никак не мог влюбиться в него. Тогда почему темноволосый так мягко и заботливо смотрит на него? Почему его голос стал намного ласковее? Почему его слова кажутся такими искренними? Парень сомневается во всём. Он не может понять собственные эмоции. Чон отводит двух мужчин в столовую, не упоминая, что это сделано для Тэхёна. Все трое садятся за стол. Чонгук жестом показывает, что можно начинать. Джексон говорит первый. — Для того, чтобы вы знали: Джису и Чимин совещаются с вашим братом, а Юнги всё ещё собирает информацию. Темноволосый кивает. — Нам с Джису удалось восстановить некоторые кадры с Чанёлем. Похоже, он ушёл до того, как Тэхён вернулся в пентхаус, поэтому можно сделать вывод, что незнакомец сообщил ему о своём провале по поимке Кима. К сожалению, мы не нашли никаких других записей, из которых узнали бы, куда уехала его машина. Скорее всего Чанёль сменил номера сразу после отъезда. У нас есть более пятидесяти видео с автомобилями той же марки, хоть и с затемнёнными окнами, которые в то время проезжали через Сеул. Не самая удачная зацепка, но лучшее, что у нас есть. Чон глубоко вздыхает. Прошло две недели, а они не слишком далеко продвинулись. Чанёль и его банда хорошо замели следы. Найти парня будет сложнее, чем Чонгук предполагал. Джексон продолжает: — Сейчас мы работаем над идентификацией каждой машины, так как на видео их номера видны довольно чётко. Надеюсь, нам удастся найти хотя бы один автомобиль с фальшивыми номерами и без какого-либо удостоверения. Постараемся сделать это к завтрашнему дню. Затем говорит Хосок. — Мы с Чимином отследили их финансовые операции, но, похоже, у Пэк Кичон-ги хорошие хакеры, потому что нам с трудом удалось пробраться через установленные ими фаерволы. Пока есть около семи мест, которые, как мы предполагаем, могут быть их операционными базами. Попытаемся выделить одну, но их связи и транзакции разбросаны по всему городу. Чанёль всегда был хорош в таких вещах. Темноволосый стучит ногой, размышляя. Пусть они ещё далеки от цели, но уже ближе, чем раньше. Достаточно скоро он избавится от этой проблемы и вернётся к обычной жизни. Это неприятно, но крыс, рано или поздно, всё равно приходится убивать. Так они докажут, что с Гём-ын Докса лучше не связываться, и неоспоримо подтвердят свой контроль над городом. Внезапно звонит телефон Хосока, и на экране высвечивается номер Юнги. Чон переводит взгляд на босса. — Ответь. Парень так и делает. Мрачное выражение исчезает с его лица, значит, Мин явно нарыл что-то интересное. — Юнги говорит, что у него есть кое-что на незнакомца, который напал на Тэхёна, — произносит Хосок. Чонгук от одного лишь упоминания об этом человеке чувствует покалывание под кожей. — Отправь его ко мне.