Lost in Translation

Последние три недели были, мягко говоря, тяжёлыми. По крайней мере для тех, кто тесно связан с Чонгуком. В их число входит и Пак. Для высокопоставленного члена банды выгнать Тэхёна было не просто сложной задачей. Это была потеря для Чимина, Юнги, Хосока и даже Намджуна. В какой-то степени и для Джина, но ему по-прежнему в особых случаях разрешалось навещать младшего из-за их дружбы, однако запрещалось передавать ему сообщения или говорить о банде в его присутствии. И уж точно запрещалось рассказывать Чонгуку о самочувствии парня. Ситуация неоднозначная. Чимину пришлось сохранять хладнокровие, когда он выводил Тэхёна из здания и сажал его в машину. Ким на каждом шагу пытался вырваться, плакал на его плече и умолял позволить ему остаться, как будто Чимин мог как-то повлиять на происходящее. Как бы сильно Пак ни хотел, чтобы младший был рядом, он понимал, что в некотором смысле Чон прав. Теперь, когда Пэк Кичон-ги уничтожена, для Тэхёна безопаснее не иметь никакого отношения к Чонгуку и Гём-ын Докса. Из-за сопротивлений парня путь до автомобиля занял довольно много времени. Чимин ни в коем случае не хотел навредить Киму, поэтому просто набрался терпения и прижал младшего ближе к себе, пока тот метался из стороны в сторону. Пак был уверен, что Чонгук тоже находился в отвратительном состоянии. Он никогда не видел, чтобы босс плакал. Особенно так, когда слёзы текут ручьём, а грудь часто вздымается. Это было сложно не заметить, и Чимин до сих пор не может забыть увиденное. Ему пришлось практически силой затащить Тэхёна в его новую квартиру. Её уже хорошо обставили, уродливый оранжевый диван также был здесь. Ким упал на него и осторожно провёл пальцами по новым швам. Он снова начал плакать, и Чимин задался вопросом, как в парне ещё осталась вода. Эта квартира больше старой, и в ней находилось много дорогих и современных вещей. Везде царила чистота. Чонгук хотел, чтобы Тэхёну было комфортно. Пак вспомнил о том, что в сложенном виде лежит в его заднем кармане, и вытащил плотный кусок бумаги, пытаясь разгладить его. Это был довольно красивый рисунок, видимо, сделанный карандашом. На нём изображён Тэхён, который сидит у окна и смотрит на улицу. Чимин присел на диван рядом с младшим и протянул ему рисунок. Ким со всхлипом взял его. — Чонгук попросил меня передать это тебе в качестве прощального подарка. Сказал, что думает, что ты оценишь. Парень вытер глаза, когда посмотрел на рисунок, лежащий на коленях. Это один из тех, которые Чон нарисовал не так давно. От этого стало ещё больнее, чем Тэхён хотел признавать. Младший повернулся к Чимину. Его глаза были красными и опухшими. — У нас нет возможности увидеть друг друга, верно? Пак с сожалением покачал головой. — Время от времени я буду присматривать за тобой, но ты меня не увидишь. Уверен, Чонгук захочет проводить смену постов, так что заниматься этим буду не только я. Это задело. За последние шесть месяцев Тэхён и Чимин стали друзьями. Между ними легко завязывалась беседа, они меньше говорили о банде и больше обсуждали свои хобби и увлечения. Ким был единственным, кто знал о страсти Чимина к танцам и любви к видео с котятами. И в каком-то смысле это было прощанием. — Я знаю, что тебе сейчас очень тяжело, но знай, что Чонгук заботится о тебе, — сказал Пак в попытке успокоить младшего. — Так будет лучше для тебя. Парень сжал ладони в кулаки. — Вот почему это так больно. Чимин сглотнул, когда Тэхён обхватил себя руками. — Я люблю его, Чимин. И как только я принял этот факт, он выгнал меня, — Ким усмехнулся и покачал головой. — Ирония судьбы, не так ли? Когда я ненавидел его, он всеми силами пытался влезть в мою жизнь. Но стоило мне захотеть быть с ним, как он отталкивает меня потому, что любит. Разве мы не можем быть просто счастливы? Пак позволил младшему упасть к себе в объятия. Его сердце разрывалось, когда он видел друга в таком состоянии. — Думаешь, я должен поступить как Джин? Отказаться от своей личности, чтобы остаться рядом с ним? Возможно. Но Чимин знал, что Чонгук этого не допустит. — Нет. Джин сделал это, потому что знал, что его всё устраивает. Он счастлив с Намджуном, ничего другого он и не желает. Вот почему Намджун разрешил ему пойти на это. Он знал, что Джин будет счастлив. Но ты — совершенно другой человек, Тэхён. Ты получаешь огромное удовольствие от преподавания и независимости. Чонгук знает это и понимает, что если ты откажешься от своей страсти, то откажешься от части себя и своего счастья. Он не хочет, чтобы ты жертвовал этим ради него. Вот как сильно он заботится о тебе. Тэхён вздохнул. — Как мне жить дальше? Чонгук ждёт, что я забуду о нём и найду другого человека. Но я не смогу. Я не смогу забыть эти шесть месяцев, которые так сильно изменили меня. Вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я потерял друзей и нашёл новых. Моё сердце разбивали и снова наполняли любовью. Я каждый день рос как личность и усваивал новые уроки. Поэтому нет. Я не смогу. И не буду. Я не буду жить дальше. Я не последую его желанию. — Тэхён… — Нет, Чимин, — произнёс Ким и снова сел. — Я буду ждать его. Он вернётся за мной. Я знаю, что вернётся. Парень всегда был упрямым. Эту его черту Чимин любил и ненавидел одновременно. Настойчивый засранец. Пак качает головой. Ему нельзя отвлекаться от задания. В данный момент он с ноутбуком сидит около Чонгука. Подобные дни Чимин ненавидит больше всего. Проверка финансирования. Каждый месяц нужно проводить ряд расчётов, чтобы убедиться, что все заплатили за аренду. Это касается огромного количества предприятий, частных лиц и групп, которые проживают на территории, принадлежащей Гём-ын Докса. Учитывая размеры владений банды, арендаторов получается довольно много. Над проверкой финансирования работают Чонгук, Намджун, Хосок, он сам и ещё несколько человек более низкого ранга, которые специализируются в этой области и которым достаточно доверяют. Никто не разговаривает, большинство звуков издаётся во время пометок карандашом, печатания на клавиатуре или при нажатии на кнопки калькулятора. Хотя был ещё один источник. Чимин поднимает взгляд на Чонгука. Чон яростно топает ногой, так, что стол почти трясётся. Это отвлекает, но никто не возмущается. Во-первых, потому что это Чонгук, во-вторых, потому что все знают, почему он взволнован. Темноволосый без колебаний выполнял свои обязанности лидера мафии, с головой погрузившись в работу. Но все видели, как это сказывается на нём. Не только физически, но и морально. Его кожа побледнела, ещё сильнее выделяя тёмные круги под глазами. Чонгук не был агрессивным, как обычно. И хоть это сработало в пользу многих, в том числе и Чимина, страшно видеть, каким тихим и скрытным стал Чон. Тяжело наблюдать его в таком состоянии. Пак знал, что отсутствие Тэхёна в жизни босса станет слишком очевидным. Кровать Чонгука теперь пуста. Все вещи, которые придавали пентхаусу домашний уют, были упакованы и вывезены. Стало тихо. Чимин отрывается от ноутбука и сталкивается со взглядом Хосока. Тот лишь дарит ему сочувственную улыбку и поднимает большой палец вверх. Пак улыбается в ответ и возвращается к работе. По крайней мере, он с нетерпением ждёт сегодняшний вечер. Спустя два месяца после инцидента они с Юнги наконец-то собираются поужинать. Встреча не будет долгой и торжественной, так как им обоим нужно держать это в тайне, а после вернуться к рабочим отношениям. Они просто приятно проведут вечер в Subway*. Чимин не расстроен, потому что с Юнги всегда можно хорошо провести время. Также не нужно беспокоиться о том, в чём пойти. Было немного забавно говорить об их встрече около двух недель назад. Чимин извинился за то, что не смог ответить на приглашение из-за напряжённого графика после нападения Пэк Кичон-ги. Юнги слегка смутился и, почесав затылок, сказал, что всё понимает. У Пака же порозовели щёки, когда он увидел Юнги в таком состоянии. Потребовалось ещё несколько часов работы за компьютерами, чтобы с болью в спине завершить все дела на сегодня. Их команда хорошо потрудилась, и Чимин думает, что расчёты будут готовы в течение следующих двух дней. Все начинают собираться, чтобы разойтись по домам. Пак также складывает свои вещи, но немного медленнее. Он хочет сделать кое-что, прежде чем уйти. Покидая кабинет, Хосок и Намджун хлопают его по плечу, и Чимин кивает им в ответ. Через несколько минут в помещении остаются только он и Чонгук, который достаёт новые принадлежности, чтобы продолжить работу. Пак вздыхает и разворачивает стул, чтобы сесть ближе к старшему, но Чон даже не обращает на это внимания. Чимин знает, что переходит границы дозволенного, но он чувствует себя ужасно из-за того, что Чонгук вот так замыкается в себе. Это ненормально. Прошло уже три недели, а Чон до сих пор существует с разбитым сердцем. Как и Тэхён. — Босс? — неуверенно спрашивает Пак. Чонгук поднимает взгляд на парня, но затем возвращается к документам. — Что такое? В голосе темноволосого нет злости или раздражения, поэтому Чимин перестаёт нервничать. — Уже поздно, и скоро время ужина. Вам нужно немного отдохнуть. Вы действительно слишком много работаете, — советует Пак. И это правда. Чонгук измотан не на шутку. Ему требуется некоторое время, чтобы ответить. — Всё в порядке, Чимин. Тебе не стоит беспокоиться обо мне. Чимин может думать только о том, как Чон упал на пол, когда он уводил Тэхёна из пентхауса. Как его лицо, залитое слезами, было полно отчаяния. Даже если Паку не стоит беспокоиться, он всё равно будет это делать. В этом нет никаких сомнений. — Знаете, грустить — это нормально. Вы не обязаны быть сильным, — тихо произносит Чимин. Он понимает, что, сказав это, переступает черту, но он хочет, чтобы Чонгук знал об этом. Чон прикусывает внутреннюю сторону щеки и хрустит пальцами. — Я не знал, что это будет так тяжело. Прошло уже несколько недель, но я не могу перестать думать о нём. Я хочу его увидеть, но не могу. Если сделаю это, то больше не смогу оставаться в стороне. Чимин сглатывает. Он не ожидал услышать от босса честный ответ. Чонгуку, должно быть, сейчас очень плохо, раз он так откровенен с ним. Это всё только ухудшает. — Я знаю. И, если честно, не уверен, как вам следует поступить. Вы приняли рациональное решение, отпустив его. Это самый безопасный вариант. Но теперь вам обоим больно. Это… это непросто. Пак не знает, как разрешить данную ситуацию. Такое чувство, что из неё нет выхода. Чон издаёт сдавленный смешок, который подчёркивает его подавленное состояние. — Для нас просто не существует счастливого конца, — Чимин хочет сказать что-то ещё, но его перебивают. — Уходи, Чимин. Тебе незачем оставаться здесь и жалеть меня. Со мной всё будет в порядке. Мне нужно доделать кое-какую работу, прежде чем закончить на сегодня. А ты иди и насладись свиданием с Юнги. Щёки Пака вспыхивают румянцем. — К… Как вы… — Я знаю всё, Чимин. Но, действительно, расслабься. Ты много работал последние два месяца. — Это не свидание… — пытается опровергнуть Чимин, но Чонгук только пожимает плечами. — Как скажешь. Теперь Паку неловко. Он собирает вещи и склоняет голову перед боссом, прежде чем выбежать из кабинета. Конечно, Чимин хочет, чтобы это было свидание, но очевидно, что это не так. Юнги просто хочет обсудить работу или ещё что-то. Это немного огорчает, но, по крайней мере, они смогут провести время за пределами банды. Убрав все вещи и захватив чистую одежду, Пак проверяет время. Сейчас семь вечера, и у него есть ещё тридцать минут, чтобы добраться до места встречи. Этого времени вполне достаточно, думает Чимин, натягивая через голову толстовку. Он точно не собирается надевать на ужин неудобный костюм. По пути Пак чуть не сходит с ума. Он просто встретится с Юнги, перекусит вместе с ним и ничего более. Так почему же он так волнуется? Иногда Чимин задаётся вопросом, достаточно ли хорошо его сердце приспособлено для его работы. Когда Пак добирается до нужного места, он паркуется и смотрит на часы, понимая, что приехал на десять минут раньше. Чимин подумывает о том, чтобы подождать в машине до точного времени, но решает не делать этого. Он выходит из машины и ставит её на блокировку. Раздражающие зелёные и жёлтые огни Subway бросаются в глаза. Дверь в ресторан звонко ударяется о колокольчик, когда Пак входит внутрь. Он удивляется, посмотрев направо. Юнги стоит и изучает меню. Чимин подходит к Мину, касается его локтем и одаривает парня усмешкой, растянувшейся на губах. — Я то думал, что я рано пришёл, а ты уже здесь! Юнги переносит вес на другую ногу. Замечательно, теперь он начинает нервничать. А улыбка Чимина не может не вызывать бабочек в животе. — О, да, — бормочет Мин в ответ. И мысленно бьёт себя. Он действительно так ответил? Неудивительно, что он не нравится Чимину. Пак старается сохранить улыбку. — Я рад, что мы смогли встретиться. Мы оба были слишком заняты, и я не так часто видел тебя. Юнги кивает. — Не вовремя я предложил тебе поужинать, да? Парни делают заказ и садятся за один из столиков. Их колени едва соприкасаются, но этого достаточно, чтобы Чимин улыбнулся. Он разворачивает свою еду. — Итак, ты хотел о чём-то со мной поговорить? — Пак полагает, что должен начать беседу. Он не уверен, зачем им обсуждать что-либо в Subway, но это неважно. Юнги слегка распахивает глаза, и Чимин на секунду пугается, думая, что спросил что-то не то. Мин качает головой. — Эм… нет. Я просто хотел встретиться с тобой. Юнги внутренне умирает, внешне оставаясь спокойным. Он понимает, как это прозвучало. Ну, в принципе, так и должно быть, но всё равно как-то неловко. Если бы Лиса была здесь, она дала бы ему пинка под зад, чтобы он признался Чимину, что это свидание. Но её здесь нет, поэтому Мин молчит. Как обычно. Пак пристально смотрит на него, и Юнги вынужден опустить взгляд. Чёрт. — О, ну… Это круто. Мне нравится проводить с тобой время, — Чимин практически сияет, когда говорит это. Значит, это что-то большее, чем просто разговор о рабочих делах? Юнги откусывает кусочек от своей еды. Пак всегда знает, как вызвать в нём безмолвный хаос. Это и прекрасно, и ужасно одновременно. Парни едят в тишине. Они всегда говорили только о своей работе в банде, поэтому данная открытость — новый уровень для них. Чимин первым делает шаг в этом незнакомом направлении. — Чем любишь заниматься? Вне рабочего времени, — спрашивает он, считая, что хобби и интересы — самые простые темы, с которых можно начать разговор. Юнги пытается думать о тех вещах, которые приносят ему удовольствие. Их не так много. Мин не считает себя самым интересным человеком. — …Иногда я играю на пианино. Ответ, кажется, впечатляет Чимина, судя по тому, как озаряется его лицо. Это мило. Очень мило. — Правда? Никогда бы не подумал. Сыграешь для меня как-нибудь? — голос Пака взволнован. И разве Юнги способен отказать? — Если хочешь, можем пойти ко мне. Мин чуть не ударяется головой о стол. Неужели он действительно только что нашёл способ, как пригласить Чимина в свою квартиру? Юнги кажется, что за его спиной стоит воображаемая Лиса и одаривает его своей самодовольной ухмылкой. Пак закрывает глаза и кивает. — Я… Я только за! Зная тебя, я уверен, что ты хорошо играешь, — отвечает он, чувствуя, как сердце подскакивает к горлу. Является ли это приглашением к тому, о чём Чимин думает, или к чему-то совершенно другому? Юнги неловко осматривает свои ногти. — А чем ты занимаешься? В свободное время. Пак откидывается на спинку деревянного стула и кладёт руки на стол. — Что ж, дай-ка подумать. Я очень сильно люблю танцевать, смотрю иностранные фильмы и мне нравится петь. Я давно занимаюсь танцами и вокалом, но, как ты можешь догадаться, из-за нагрузки на работе у меня остаётся на это всё меньше и меньше времени. К тому же, у нас нет такого понятия, как выходные. Юнги смеётся. — Понимаю. Похоже, у нас самые худшие условия труда из всех в этой стране. — Я требую оплату сверхурочных и премию к зарплате за этот месяц, — шутит Чимин, имитируя важного человека. — И летний отпуск, чтобы я перестал быть похожим на какое-то чудовище, которое заперли в шкафу, — говорит Мин. — Ты не похож на чудовище, — смеётся Пак. — Если уж на то пошло — ты не соответствуешь своей работе. Ты недостаточно устрашающий. — Думаю, речь идёт о тебе, — Юнги опирается на руку. С Чимином можно без проблем поддержать разговор. Мин теряется, когда парень закрывает глаза. — Что? Я чертовски устрашающий! Но ты? Совсем нет. Только не с этой десневой улыбкой. Юнги усмехается. — Что насчёт твоих маленьких ручек и невинного образа? Ты тот, кто всегда всех удивляет. Вечер проходит легко, и парни понимают, что им нравится находиться в компании друг друга. Возможность сбежать от своей жизни, отдалиться от банды всего на один ужин — как глоток свежего воздуха. В итоге Юнги приглашает Чимина к себе домой, чтобы тот посмотрел, как он играет на пианино. Пак пообещал спеть для него. Именно так они и собираются поступить. Парни едут в квартиру Мина в ожидании приятной ночи и отдыха. Возможно, они бы затянули с ужином, если бы знали, что то, что они найдут, изменит их планы. Оба поднимаются на пятый этаж жилого комплекса, иногда касаясь друг друга руками. Чимин рассказывает Юнги анекдот, когда его взгляд падает на коробку, стоящую напротив двери в квартиру старшего. Они замедляют шаг и замолкают, рассматривая её издалека. Это может быть ловушка. Бомба, например. Юнги поворачивается к Паку. — Стой здесь. Я проверю. Он осторожно идёт вперёд, вытянув шею, чтобы лучше осмотреть коробку. С виду она похожа на обычную посылку. Мин колеблется, прежде чем наклониться и посмотреть на верхнюю часть, где оставлена записка. Приди и забери меня. Юнги хмурится. Что, чёрт возьми, это значит? Он выбрасывает бумажку и открывает крышку. От увиденного парень давится воздухом и падает на пол. — Юнги?! — кричит Чимин, подбегая к старшему и заглядывая в коробку. Он замирает и прикрывает рот рукой. Внутри лежит отрубленная голова. Голова Лисы. Её глаза открыты, а на щеках всё ещё остался румянец, словно девушку убили всего лишь несколько минут назад. Кровь заполняет нижнюю часть коробки. Пак при виде этого зрелища чувствует слабость и то, что его сейчас вырвет. Какого хрена? С прерывистым вздохом он протягивает руку и хватает Лису за волосы, доставая голову из коробки. Свежая кровь капает из шеи и Господи… как воняет. Чимин опускает голову девушки обратно в коробку, чтобы Юнги не смотрел на неё. Он знает, что Мин и Лиса дружили несколько лет, поэтому для старшего это ужасное потрясение. Под коробкой что-то лежит, и Пак поднимает предмет, похожий на видеокамеру. Парни переглядываются. Юнги кивает, говоря, чтобы Чимин открыл её и посмотрел, есть ли на ней что-нибудь. Пак видит, как в широко распахнутых глазах напротив зарождается горе. На металл попали красные капли. Чимин вытирает их рукавом. Страх наполняет сердце, и Пак чувствует желание бросить эту штуку и убежать. Он знает, что на ней что-то жуткое. Чимин открывает камеру и переходит к снятым видео. Есть одно. Парень набирается смелости и большим пальцем нажимает на кнопку воспроизведения. Видео начинается, и Пак вскрикивает от ужаса. — Твою ж мать! Он чуть не роняет камеру на пол после просмотра первых четырёх секунд записи, а после закрывает камеру и прячет её в карман толстовки. Затем захлопывает крышку коробки и поворачивается к Юнги. Во взгляде Чимина ясно читается ярость и испуг. — Мы сейчас же должны ехать к Чонгуку. Мин тыльной стороной ладони вытирает губы, пытаясь прийти в себя. — Что было на видео? Лиса? То, как её убили? — голос старшего звучит встревоженно. Чимин хватает коробку и бежит по коридору, зная, что Юнги догонит его позже. — Это Тэхён. Сука, Тэхён у них. Мин в полной готовности вскакивает на ноги. — О чём ты? У кого Тэхён? — Юнги приходит в замешательство, поскольку их банда обо всём уже позаботилась. Пэк Кичон-ги уничтожена, а её люди, находящиеся в тот день на базе врага, убиты один за другим. — Пэк Кичон-ги. Они схватили его, — тихо произносит Чимин, но Юнги видит, как парень сдерживает слёзы. Что могло произойти с Тэхёном за те пару секунд? — Пэк Кичон-ги? Их больше нет! Мы, блять, перерезали всех! — говорит Мин. Разве это не так? Пак продолжает спускаться по лестнице, пока голова, находящаяся в коробке, сталкивается с крышкой и дном, издавая глухие звуки. — Видимо, не всех. Мы упустили одного человека. Джису. Юнги чуть не замирает на месте. Джису? Их Джису? Чанёль был не единственным предателем? Сердце Мина бешено колотится. Это плохо, чертовски плохо. Они ослабили бдительность, так как считали, что Пэк Кичон-ги уничтожена. Чонгук отпустил Тэхёна. И теперь Джису вцепилась в Кима. Юнги ускоряет шаг и достаёт ключи. — Садись в мою машину. Десять минут — и мы будем на месте. Поездка проходит в напряжении. Возникает ощущение опасности. Тэхён в беде. Значит, Чонгук не колеблясь вмешается в это. Он будет невероятно разозлён, узнав, что добровольно позволил Тэхёну попасть в руки Джису, которая оказалась предателем. Юнги не сводит глаз с дороги, пока автомобиль летит через Сеул обратно в штаб. Он не может смотреть на Чимина. Не сейчас, когда у Пака на коленях стоит эта коробка. Мин старается не думать о Лисе. Он знает, что это неотложное дело и что ему нельзя отвлекаться. Но, чёрт возьми, его сердце полыхает. Лиса была его другом. Что ещё хуже, так это осознание того, что именно он является причиной случившегося. Он попросил у Лисы информацию. И теперь она мертва из-за этого. Юнги сильнее давит на газ. Прибыв на место, они мчатся в штаб. Мин даже не паркуется, а просто останавливает автомобиль возле входа и выскакивает из него вместе с Чимином. Юнги надеется, что Чонгук всё ещё в пентхаусе. Уже поздно, но босс в это время обычно находится здесь. Мин отталкивает людей, игнорируя чужое недовольство, когда они с Паком забегают в лифт, и нажимает на кнопку, чтобы закрыть дверь. Дурацкая музыка только раздражает, поэтому Юнги нетерпеливо следит за тем, как на экране меняются номера этажей. Он вытаскивает видеокамеру из кармана Чимина, понимая, что у того заняты руки. Наконец высвечивается цифра тридцать два. Парни выходят из лифта и бегут по коридору к кабинету Чонгука. Юнги яростно стучит в дверь, выкрикивая имя темноволосого. Чон, кажется, услышал их, поскольку распахивает дверь и бросает на обоих свирепый взгляд. Однако в чонгуковых глазах мгновенно появляется беспокойство, как только он видит мрачное выражение на лицах своих подчинённых. Мужчина отходит в сторону, позволяя Чимину и Юнги войти внутрь, после чего закрывает за ними дверь. Глаза Пака покраснели. Он протягивает Чонгуку коробку. Темноволосый устало смотрит на неё, прежде чем открыть одну из картонных створок. Юнги отводит взгляд. Чон сглатывает и заглядывает внутрь. Это Лиса. Девушка, которая предоставила им информацию о Пэк Кичон-ги. В мыслях сразу же возникает Тэхён. Страх заполняет сердце, и Чонгук понимает, что не может дышать. Мин с сочувствием в глазах протягивает боссу видеокамеру. Он знает, что увиденное причинит старшему боль. Чон берёт камеру и пытается сделать глубокий вдох. Через него потоком проносится взрыв эмоций. Мучение. Страдание. Страх. Чувство вины. Кровь начинает быстрее бежать по венам, а зуд под кожей возвращается. Темноволосый не решается увидеть то, что его ждёт, но он должен сделать это. Грудь сжимается, когда воспроизводится видео. Чонгуку приходится сдержать слёзы, когда он видит Тэхёна. Его колени вот-вот подогнутся. Ким привязан к старому деревянному стулу. Запись не самого лучшего качества, но Чон видит испуг в глазах младшего. Он хочет оказаться в этом видео и помочь Тэхёну. Но не может. Рот парня заклеен скотчем, и Чонгук слышит, как он пытается что-то сказать. От одного взгляда на лицо Кима мурашки бегут вниз по позвоночнику. Нос сломан и опух, оба глаза с синяками, кровоподтёками и порезами — сплошное кровавое месиво красного, фиолетового и чёрного. Даже находясь по другую сторону экрана Чонгук может сказать, что большинство тэхёновых пальцев сломано. Они вывернуты и расположены под странными углами. Обнажённые руки младшего изрезаны и до крови натёрты верёвкой. Ноги находятся в таком же состоянии. Чон не может думать, не может дышать и едва стоит на ногах. Он не осознаёт того, что его сердцебиение участилось. На экране появляется Джису с противной ухмылкой на губах. Чонгук понимает, что происходит, и его сердце наполняется неописуемой ненавистью к этой девушке. Никогда в жизни он не испытывал такой ярости. В его глазах вспыхивает огонь, а угол экрана трескается под нажимом пальцев. — Привет, босс. Как дела? Ты бесишься, я уверена в этом. Каково видеть своего маленького мальчика связанным? Жаль, что я не засняла сам процесс пыток. Это было весело. Он орал как сука. У Чона краснеет перед глазами. Она прикоснулась к Тэхёну. Она причинила ему боль. Руки темноволосого трясутся от гнева. Он разорвёт Джису на куски. — Поэтому я должна сделать это прямо сейчас. Должна заставить твою кровь снова закипеть. Должна вывести тебя из этого подавленного состояния слабости, — девушка усмехается. На её лице расплывается широкая улыбка, когда она срывает липкую ленту с губ Тэхёна. Ким хватает ртом воздух и кашляет. Чонгук слышит, как мучается парень. — Чонгук! Чонгук, помоги мне! — младший, всхлипывая, кричит сорванным голосом. Джису кладёт руки на плечи Тэхёна и сжимает их. На её лице появляется наигранная грусть. — Слышал? Маленький мальчик хочет, чтобы ты пришёл и спас его. Ким продолжает плакать. — Чонгук… Мне страшно… Чон не может охватить свою ярость, которая не сравнится ни с чем в этом мире. И она становится ещё сильнее, когда Джису наклоняется, хватает Тэхёна за затылок и соединяет их губы в поцелуе. Парень кричит от возмущения и мечется из стороны в сторону, пытаясь отодвинуться. Чонгук чуть не бросает камеру. Он выбьет всю дурь из этой твари. Наконец Джису с улыбкой отстраняется. — Сходишь с ума? Злишься, что кто-то дотронулся до твоего малыша? Поверь мне, дальше будет только хуже. Я позволю всем моим людям по очереди повеселиться с ним. И всё потому, что ты отпустил его. Ты действительно чертовски глупо поступил, не так ли? Девушка гладит Тэхёна по щеке. — Буду снисходительной и дам тебе шанс, Чонгук. Приходи в место, которое отмечено в этом видео, и борись за его жизнь. Со мной. Один на один. Приведёшь с собой кого-нибудь ещё, будешь наблюдать, как твоего мальчика трахает каждый находящийся здесь, прежде чем я пущу пулю в его симпатичное личико. Приходи один и сразись со мной. Только со мной. Если победишь — заберёшь его. Проиграешь — вы оба умрёте. Чон вздрагивает, когда слышит условия вызова. — Итак, Чонгук, буду ждать тебя сегодня в полночь. И советую приехать вовремя. В конце концов, с этим мальчиком так забавно играть. Я могу стать нетерпеливой, — Джису улыбается и машет в камеру. — До встречи. Видео заканчивается. Чимин и Юнги пристально смотрят на босса. Ожидают, что он предпримет. Они видят, как в старшем нарастает гнев, который вот-вот взорвётся. Темноволосый роняет камеру на пол. Выражение его лица становится до жути непроницаемым. — Что вы будете делать? — наконец спрашивает Юнги. Чонгук бросает на него взгляд, скривив в раздражении губы. — Если она хочет войны — она её получит.