Рейх был прав — в коридоре раздались голоса и тяжелые шаги. Оказывается, Союз забыл дома документы и вернулся за ними сейчас, а немец просто очень удачно соврал.
— Этот чаехлеб чуть не убил меня, — жаловался коммунист, разрывая ящик стола. — Да и сынишка его какой-то… неадекватный. Опять притащил отпрыска на работу…
Россия, услышав про англоговорящую семью, навострил уши. Кулаки так и чесались набить Америке его наглую морду, и у парня появился план, как это сделать именно сегодня, может, даже прямо сейчас.
— Папа! — он выскочил из комнаты. Оба родителя повернули на него головы и вопросительно уставились, одновременно сказав «Да?» Они всегда так делали, что раньше очень раздражало Росса, но теперь не до этого. — Можно я с тобой на работу пойду?
Советы удивленно приподнял бровь.
— Ты
уверен, что хочешь пойти? Обычно тебя даже за волосы туда не затащишь… Есть какая-то причина?
— Да так, — Рося отмахнулся, словно от мухи, на его лице заиграла загадочная улыбка. — Просто соскучился кое по кому.
Родители недоверчиво переглянулись, нацист пожал плечами, и СССР утвердительно кивнул ребенку, слегка приподняв уголки губ. РФ радостно подскочил и влетел обратно в комнату, тут же резким движением распахивая дверцы шкафа с одеждой. Над этим он решил особо не заморачиваться, и напялил то, что первым упало на его голову: рубашку в черно-красную клетку, слишком большую для его хрупкого, но довольно спортивного тела, и приталенные джинсы. Готов. Захватив с собой рюкзак с предварительно закинутыми туда телефоном, ключами и зачем-то книгой, вышел в прихожую и стал дожидаться отца, прислонившись спиной к стене. Вскоре мужчина, с папкой подмышкой, вышел к подростку и, надвинув на лоб ушанку, которую не снимая носил, движением руки приказал двигаться.
Легкий ветер приятно ласкал лицо, слегка развевая белые волосы России и его рубашку. Он был в прекрасном расположении духа. Иногда разминая руки и пощелкивая суставами пальцев, парень представлял, как впечатает нагло ухмыляющееся лицо Америки в ближайшую стену или любую другую гладкую поверхность, от этих мыслей довольная улыбка не сползала с его лица. Союз с неким подозрением косился на сына, но задавать вопросов не решался — что взять с этих подростков?..
Наконец, перед ними небоскреб, почти полностью покрытый стеклом. От панорамных окон отражадись яркие лучи, и казалось, что света вокруг здания было чуть больше, чем в любом другом месте. Раньше Росс в этот момент задрал бы голову, с открытым ртом рассматривая величественное построение, но не сейчас — важное дело не терпело отлагательств.
— Куда ты так торопишься? — недоумевал коммунист, едва поспевая зв своим наследником, который, в свою очередь, уже поднялся по крутой лестнице к самым дверям и уже взялся за ручку, но голос отца заставил лениво повернуть голову и ухмыльнуться.
— Это не займет много времени, обещаю.
Стеклянные ворота захлопнулись за ним, неприятно дзынькнув друг о друга, и подросток оказался в холле огромного здания. Гигантские люстры чересчур сильно освещали пространство, слепя глаза, начищенный до блеска паркет сверкал не хуже золота, а людей, сновавших туда-сюда, было настолько много, что все их силуэты сливались в огромную массу, плавно перемещавшуюся из одного угла в другой. России все это было уже до боли знакомо, и он не стал тратить времени на повторное «изучение местности», хотя по привычке огляделся, слегка прищурившись. Парень гордо прошествовал к стойке регистрации, где сидела милая девушка Франция, жена Великобритании. Супруги очень сильно отличались друг от друга, было удивительно то, как они ладили; ни одной ссоры между родителями в их семье никогда не происходило. Зато с сыном — копией мужа — у француженки часто происходили стычки. Несмотря на то, что она любящая мать, иногда в сильном порыве гнева рука могла непроизвольно ударить по скуле, и когда подросток, с озлобленным выражением лица и слезами на глазах, убегал в свою комнату, девушка могла долго проплакать, а потом прийти с извинениями и зацеловать до потери пульса. Вот такая Франция.
Подойдя к столу, младший русский сложил на него ладони и улыбнулся, слегка склонив голову в едва заметном поклоне, как отец учил.
— Добрый день, госпожа Франция, — поприветствовал он, на что дама залилась приятным смехом.
— Bonjour, Россия, дорогой! Давно тебя не было! Какими судьбами? — девушка перегнулась через столешницу и длинными изящными руками обняла Росса. — Где же твой папа, мьсье Союз? Он обещал принести мне бумаги…
— Застрял где-то на лестнице, — небрежно махнул рукой РФ. — Не подскажете, Ваш муж сейчас в своем офисе?
— We, он там, и Америка тоже. А зачем он тебе понадобился? Если что-то нужно, я могу сама передать, лучше не отвлекать его от работы.
— Просто… — нужно было срочно придумать причину! — Понимаете, у папы слишком много работы, и он попросил поговорить с ним насчет… эм… кое-каких документов… да.
— Хорошо, иди, — улыбнулась собеседница. — Помнишь, как добраться, или проводить?
— Нет, спасибо, — Россия тоже приподнял уголки губ и, сняв с одного плеча рюкзак, стал в нем рыться. — Это Вам, еще раз благодарю, — он протянул француженке большую плитку ее любимого шоколада. Та слегка покраснела и кивнула в знак благодарности, после чего с мыслями «Какой галантный парнишка!» вернулась к своей работе.
Рося по памяти добирался до нужного кабинета, считая в уме повороты и лестничные пролеты. Сначала он немного заблудился, но к счастью встретил кого-то и спросил направление. Теперь парень шел по длинному затемненному коридору, пол которого был покрыт бордовым мягким ковром. Было настолько тихо — даже собственных шагов русский не различал — что это давило на уши. Наконец, цель достигнута: перед ним дверь 412. Робко постучавшись, Россия просунул голову в кабинет, тихо спросив «Можно?», но тут же его лицо поменялось, и он без страха широко шагнул за порог, сдвинув брови к переносице. В черном кожаном кресле нагло восседал Америка, слегка покачивая ногой и барабаня пальцами по подлокотнику.
— Конечно, можно, — улыбнулся он, показывая белоснежные зубы. — Я почему-то был уверен, что ты придешь, и не ошибся.
— Я не просто так тут, — отрезал русский, приближаясь к столу и хлопая по нему ладонями до боли. — Ты кретин, Аме.
— I know, dear, — ответил тот, поверчивая в руке ручку. — Ты только сейчас это заметил? Сочувствую слепым…
Тут Россия уже не выдержал. Опершись одной рукой на стол, а другой схватив парня за ворот, он поднял американца над землей, приблизив к своему лицу так близко, что англоговорящему стало не по себе.
— Еще одно оскорбление в мою сторону слетит с твоих поганых губ…
— Хочешь, чтобы я заткнулся?
— Больше всего на свете.
— Тогда kiss me, — прошипел Мурика, слегка прикрывая веки и упираясь подбородком в тыльную сторону ладони.
— Чт… Ты больной? — тут парень не побрезговал матами. — Ни за что, идиот…
— Да просто ты мне давно нравишься, — просто ответил США, хитро ухмыляясь.
Рося ненадолго впал в ступор.
— Это несмешная шутка.
— А кто сказал, что я шучу? — уже более серьезно произнес Штаты, отворачиваясь к окну. — Еще с седьмого класса…
Это было крайне неожиданно что для России, что для Америки. Второй совсем не ожидал, что так заоткровенничает, и теперь нервно пожевывал прядь волос, которая выбилась из некогда акуратной прически. Кстати, она всегда раздражала младшего русского: всё разной длины, две пряди, спущенные на лицо, казались невообразимо глупыми, но довольно мило обрамляли лицо американца, сбритые виски — вообще ерунда какая-то, но после слов, сказанных этим наглецом с такой непривычной откровенностью, Росс невольно засмотрелся на его голову.
— И я все хочу спросить… — мято продолжил Аме, расслабляя черный галстук — он заметно волновался.
— Can you be my boyfriend?
Не верится, что Россия так быстро и бездумно выпалил «да».
***
Возвращаясь домой, парень переваривал эту ситуацию не один раз. Все моменты скакали перед глазами, как саранча: вот Штаты смущенно целует его в щеку, обнимает и уверяет, что напишет из дома, после чего Рося, красный, как помидорка, выскакивает из офиса и мчится вниз. А одна из фраз американца просто впечаталось в голову надолго, с такой неуверенностью и искренностью была произнесна:
‐ Can you be my boyfriend?
Кажется, теперь сложно будет заснуть…
