Святые грешники

Рахаб и его соседи в ту ночь почти не спали. Зефону и Мелкае стало скучно, и поэтому они попросили у Рахаба читать книгу сначала вслух. Однако потом, когда у лучника устали глаза, Мелкайя вызвался читать за него. Зефон отказался, обосновав это тем, что читает он медленно и почти по слогам. Что было при этом странно, у него был довольно богатый словарный запас. Вообще после разговора парой дней ранее Рахаба очень интриговало прошлое рыжего рыцаря, но он не был уверен, что готов спрашивать. Да и что сам Зефон готов ему рассказать — тоже. Всё-таки они ещё не так давно знали друг друга. Разиэль разбудил их под утро. Когда Рахаб снова попытался извиниться за вчерашнее происшествие, он сказал: – Рахи… ничего страшного. Вообще-то, мы могли идти и без тебя, ведь ты всё равно воин дальнего боя, а при осмотре подвалов и складов особенно не постреляешь. Но я подумал об этом, когда уже стемнело. Да вообще вчера было уже довольно поздно, когда мы узнали о вампирах… Может быть, и к лучшему, что всё отложилось на сегодня. Ладно, ребят, собираемся, завтракаем и выдвигаемся. Нам предстоит очень неблагодарная и нудная работа. – Я себе службу в ордене немного не так представлял, – признался Рахаб. Разиэль усмехнулся. – Скажу тебе честно, я тоже. Увы, но это только в книгах всё красиво и легко. А в жизни… патрули, дежурства и проверки складов. К слову… никто из вас чисто случайно не умеет вскрывать замки? – К чему ты спрашиваешь? – спросил Зефон. – Может статься так, что придётся, – ответил Разиэль. – Мы должны в первую очередь осмотреть разного рода склады, сараи и их подвалы. Бывает такое, что найти хозяев быстро не получается, и тогда приходится вскрывать. – А как же внутрь попадают вампиры, если замки закрыты? – спросил Зефон. – По-разному, – ответил Разиэль. – Бывает, что с помощью магии, бывает, что делают где-то подкоп и маскируют его чарами так, что не отыщешь. – Ну… я умею, вообще-то, – сказал Зефон. – Но не голыми руками. Нужна отмычка или спица хотя бы. – Раздобудь при случае, – сказал Разиэль. – Может быть, что ещё не раз пригодится. Зефон поднял тонкую почти прямую бровь. – Вот уж не думал, что мне такое скажут в ордене, – усмехнулся он. – Рахаб прав, так я себе это не представлял. – Как я уже сказал, ситуации бывают разные, – сказал Разиэль. – Одевайтесь и бегом завтракать. Не хватало ещё, чтобы Марот опять прицепился. Нам с ними теперь до конца похода работать. А по званию мы с ним равны, так что я не могу ему приказывать. Разиэль вышел, а остальные рыцари начали собираться. Зефон глубоко задумался. Иерархия ордена при сравнительно малом количестве рыцарских рангов была очень запутанной, потому что рангов, допустим, было всего пять, и то пятый можно было и не считать. А вот должностей было несоизмеримо больше. И при том, что и Разиэль, и Турэл, и Доума все имели ранг элитных рыцарей, фактически их положение сильно различалось. Наверняка роль также играли связи и знакомства, и поэтому Разиэль не особенно хотел ссориться с Маротом. Поле завтрака к ним присоединилась пара офицеров городской стражи, которые должны были помочь отыскивать хозяев складских помещений. А дальше началась рутина — они находили или не находили хозяина, шли к дому, Рахаб и второй лучник со вторым магом становились у окон, если таковые были, а остальные вскрывали дверь и шли проверять, нет ли внутри непрошеных гостей. Так прошла почти половина дня, и Рахаба уже опять начало посещать ощущение, что они заняты чем-то не тем. Вот очередной подвал, где складывали рыбу… Запах оттуда исходил такой, что молодой человек очень сомневался, что там и правда поселились вампиры. Но проверить было необходимо. Вот Зефон вскрыл замок, рыцари начали спускаться. Кажется, первым пошёл Марот, которому Рахаб искренне пожелал поскользнуться на какой-нибудь рыбе за то, что тот раздражал Разиэля. А потом из подвала послышались крики. Бой закончился очень быстро — даже не все восемь рыцарей успели спуститься вниз, только командиры и их заместители. Скоро Турэл вышел на улицу, волоча за собой пронзённое мечом тело. Рахаб сделал шаг к нему и стал рассматривать вампира. Разумеется, в глаза сразу бросались чёрные губы, характерные для их расы. Щёки были впалыми, а весь вид кровопийцы — каким-то словно слегка нездоровым. На лицо этот оказался довольно молодым, наверное, лет двадцати пяти. Но в целом он выглядел даже приличнее, чем оборванцы, которых Рахаб встретил вчера. Тёмные каштановые волосы казались аккуратно расчёсанными, одежда была в целом вполне опрятной — добротная рубаха и простые холщовые штаны, аккуратно заштопанные на одной коленке. – Что теперь? – полюбопытствовал лучник. – Их было пятеро. И двоим удалось уйти, – отозвался Турэл. – Двух мы утопим в реке сейчас. Одного придержим до вечера. – Зачем? – спросил Рахаб. – Возможно, получится заставить других показаться, чтобы отбить его, – сказал Турэл. – Говорят, что вампиры могут мысленно звать друг друга. Иногда, пытая одного, получается выманить других, кто был с ним в одном логове. – Пытая? – переспросил лучник скорее с удивлением, чем со страхом или с отвращением. – Как и сказал Разиэль, это война, – заметил Зефон. – Или мы их, или они нас. Отриньте жалость к порождениям Ада и всё такое. А, точно, когда в прошлый раз так приманивали выживших, ты же в бессознанке валялся. – Тогда, к слову, сработало, – заметил Турэл. – Правда, они вернулись не сразу, но вернулись ведь. – Да я и не возражаю, – заметил Рахаб. – Просто удивился. – Вот и молодец. Чем быстрее ты к такому привыкнешь, тем лучше. Тем временем из пахнущего рыбой подвала вышел Разиэль. – Теперь я тоже однозначно хочу в баню, – сказал он. – К счастью, с этим разбираться будем уже вечером. Они вернулись в гостиницу, забрав вампира с собой, и как ни в чём ни бывало принялись обедать, правда, не снимая полностью доспехи — только перчатки и шлемы. Марот, тем не менее, выглядел очень мрачно. Рахабу пришло в голову, что, возможно, он вот так и заработал свои шрамы — расслабился после рейда, снял шлем, чтобы поесть спокойно, а тут вампиры… Другие немногочисленные постояльцы и работники гостиницы опасливо поглядывали на лежащее прямо под лавкой тело вампира. – Мы… так и оставим его здесь? – спросил Рахаб. – Ну не в баню же его с собой тащить, – пожал плечами Разиэль. – Да. Ты прав… Впрочем, когда им всё-таки выпала возможность помыться, которую Рахаб, казалось, ждал целую вечность, он уже не думал ни о вампире, которого они пока оставили команде Марота, ни о том, что их ждёт вечером. После бани они вернулись в гостиницу, а отмываться пошли уже другие рыцари. Дело шло к закату. – Что теперь? – спросил Рахаб. – Нам нужна вода, – сказал Разиэль. – Побольше. Благо, тут нет с этим проблем. А ещё верёвки и кляп. Твоя главная задача будет — смотреть по сторонам. Пленником займёмся мы с Маротом и Турэлом. Остальные рассредоточатся по окрестным улицам. – Так будет проще напасть на одного из нас, – заметил Рахаб. – К сожалению, в этом и смысл, – пояснил Разиэль. – В том, чтобы оставшиеся, не сдержавшись, напали на кого-то из нас, надеясь отбить пленника. Если мы все будем стоять толпой, они просто не сунутся. Они будут мстить, и мстить жестоко, но уже когда мы уйдём. Поэтому необходимо рискнуть и подставиться сейчас, чтобы выманить и добить тех, кто остался. Лучник кивнул. Что ж, в этом и правда был смысл. Ведь их долг — рисковать своими жизнями, чтобы защищать обычных людей. По сути, именно это они и будут делать. Что до пыток… Молодой человек коснулся своей шеи. Сколько жертв на счету этого кровопийцы? А сколько — тех, кто был с ним? Сколько бы ещё они убили людей? Если одного из них придётся пытать, чтобы избавиться от всех — да будет так. В конце концов, вроде бы, проповедники говорили что-то о том, что страдания очищают душу. Стыдно признать, но Рахаб, хоть и формально был рыцарем-священником, не всегда прислушивался к тому, что говорили на проповедях. Конечно, он знал основные положения и молитвы, знал, что нужно отринуть всякую жалость на пути к очищению мира от кровопийц. Но все эти речи о том, что вампиры — противные Богу создания, не особенно его интересовали. Они убивали людей, и никаких дополнительных причин их не любить Рахабу было не нужно. Он, правда, слышал, что существовали люди, которые поклонялись вампирам, надеясь таким образом заслужить их благосклонность и самим обрести вечную молодость и бессмертие, но он просто не понимал этих самых людей. Бессмертие ценой необходимости пить кровь? Ценой того, что больше никогда не сможешь выйти на солнце и будешь бояться воды? Ценой того, что на тебя будут охотиться, в конце концов? Необходимость жить в пещерах, в подвалах, воняющих рыбой — оно в самом деле стоило того? Разумеется, раньше ситуация была другой. Когда-то вампиры практически правили Носготом, но затем Бог ниспослал Хранителям Мёбиусу и Мортаниусу оружие и знания, как справиться с кровососами. Они возглавили сопротивление людей тирании кровопийц и основали орден Сэрафан, которым теперь командовал Малек-паладин, Хранитель Конфликта. Рахабу пришло в голову, что нужно бы завтра попроситься выйти из города, чтобы посмотреть на Колонны. Он видел их лишь однажды, когда вдоль берега Длинной вместе с отрядом вербовщиков и других новобранцев ехал в крепость. Хотя Колонны были очень высокими, уходя в небо, насколько хватало глаз, они всё же были довольно тонкими, и поэтому на некотором расстоянии уже напоминали тонкие белые полоски, что тянулись снизу-вверх, расчерчивая небесный свод. Удивительно, но около них не было никакой крепости или храма. Насколько знал молодой человек, храм, что защищал бы Колонны, был просто не нужен. Их было невозможно повредить. Можно было лишь навредить их Хранителям. Когда-то вампиры захватили Колонны, обратив Хранителей в себе подобных, но потом Мёбиус и Мортаниус смогли избежать этой судьбы. Они уничтожили Хранителей-вампиров и вернули Колонны людям. Нынешняя борьба ордена Сэрафан была лишь слабым отголоском той великой войны. Когда Рахаб читал хронику, его захватывал описываемый масштаб событий, но всё же он понимал, что сам вряд ли хотел бы в них поучаствовать. Тем не менее, кровососущая зараза не была побеждена окончательно. Чтобы решить проблему раз и навсегда, требовалось добраться до Изначального вампира, того, кто, как говорили, был сыном демона и никогда не был человеком — Яноса Аудрона. Вампир сидел где-то в северных ущельях. Гибель этого чудовища должна была уничтожить и всех его потомков. Увы, но Янос умел летать, и сэрафанцы, лишённые крыльев, не могли добраться до его горного убежища. Всё, что им оставалось — охотиться на его потомков, не позволяя им вновь расплодиться сверх всякой меры. К вечеру они вышли на главную площадь. Рахаб видел, как в окнах мелькают силуэты любопытных горожан. На площади стояли вёдра с водой — не меньше десятка. Пленного вампира привязали к позорному столбу. Кто-то когда-то успел заменить меч в его груди на деревянный кол. Разиэль указал лучнику его позицию, которая располагалась на углу здания городского совета. Второй стрелок стоял на противоположном конце, а неподалёку от Рахаба дежурил Мелкайя. Достав лук и натянув на него тетиву, Рахаб на всякий случай заранее приготовил стрелу и принялся всматриваться в сгущающийся сумрак. Его очень тянуло перевести взгляд на столб, но он знал, что не должен отвлекаться. К счастью, рот у пленника был завязан — хотя бы его крики не будут сильно отвлекать. Привязанного к столбу вампира окатили водой, а затем вынули кол из его груди. Рахаб знал, зачем это делается именно так — чтобы, если кровопийца ещё способен колдовать, сразу же лишить его этой возможности из-за боли. Вообще-то такие пытки были очень рискованным предприятием: мало того, что выжившие могли вернуться и попытаться отбить товарища, невозможно было сказать, какая именно тёмная сила подвластна вампиру. Всегда оставалась возможность, что он сумеет каким-то образом сбежать. Молодой лучник всё-таки встал так, чтобы видеть пленника. Если тот всё-таки вырвется, был шанс, что он успеет выстрелить и остановить беглеца. Конечно, рядом были трое опытных рыцарей, но кто знает?.. В роли палача выступал Турэл, возможно, потому что он был самым высоким. Подняв ведро с водой, рыцарь молча принялся выливать его на пленника тонкой струйкой, сперва не плечо, затем на голову. Потоки влаги побежали по лицу пленника, и тот, конвульсивно дёрнувшись, закричал так громко, что было слышно у края площади, несмотря на кляп. От его кожи поднимался пар, а вода оставляла на ней страшные ожоги, какие могло бы горящее масло. Вампир дёргался, пытаясь разорвать связывающие его путы, но безрезультатно. Похоже, на магию у него и правда не было сил, или же она не могла помочь ему освободиться. Поняв, что его товарищам на площади ничего не угрожает, Рахаб отвернулся. Через некоторое время до его слуха донеслись новые крики, заглушённые кляпом. Лучник не испытывал ни ужаса, ни сострадания. В его родном поселении вампиры проблемой не были, но были — пираты. Как и многие горожане, он в принципе не так уж редко видел, как казнят преступников. То, что сейчас делал Турэл, даже было не таким уж ужасным. Он не бил вампира кнутом до кровавых полос, просто водой поливал. Возможно, это было не менее больно, но точно не так зрелищно или пугающе. Экзекуция продолжалась довольно долго. Наконец после очередной порции воды пленник уже не кричал, а только глухо стонал. Ожоги на лице больше не заживали. – У него больше нет сил, – заметил Разиэль. – А его собраться так и не явились. Видимо, решили бросить его. Будем продолжать? – Можно попробовать дать ему немного крови, пусть восстановится, – предложил Марот. – Слишком опасно. – Тогда что… к реке его? – Подождём ещё немного, – сказал Разиэль. Вампир смотрел на своих палачей злым, ненавидящим взглядом. Разиэль усмехнулся, хотя кровопийца не мог видеть этого под забралом шлема. – Твои «друзья», похоже, не придут за тобой, – безразлично бросил Разиэль. – Досадно, правда? Тварь глухо зашипела. Ещё некоторое время они стояли, но рыцарям становилось скучно. Ничего не происходило. Разиэль кивнул Турэлу, и тот с размаху вогнал кол в грудь пленника. Видимо, неудача. Что ж, досадно. Они отвязали пленника, и командиры дали знак остальным рыцарям, что можно уходить с позиций. Рахаб хотел было убрать оружие, но Мелкайя подошёл к нему и прошептал: – Подожди. Они ещё могут напасть. Смотри в оба. Рахаб кивнул. – К реке, – скомандовал Марот. Они пошли самой широкой улицей, постоянно озираясь. Неожиданно послышался какой-то странный звук, и Рахаб шарахнулся к стене. Из-под каменной кладки вырвались толстые побеги каких-то растений, оплетая рыцарей. Лишь четверым удалось избежать этой участи — Разиэлю, Мароту, Рахабу и магу из второго отряда. Остальные, даже ловкий Зефон, оказались скованы лозами. Маг выкрикнул какое-то заклинание, и неожиданно Рахаб стал видеть в темноте намного лучше. – Сзади! – выкрикнул лучник, предупреждая чародея. Тот шарахнулся прочь, и вовремя — мимо него просвистела выпущенная лучником стрела. Рахаб попал твари чуть ниже ключицы — целился в шею, но уж больно та оказалась быстра. Шлем ограничивал его обзор, поэтому он сам не заметил, как к нему подобрался другой вампир. – Рахаб! – послышался выкрик пленённого Доумы. Лучник обернулся за секунду до того, как вампир вонзил бы короткий нож ему в основание шеи, между кирасой и шлемом. Рахаб отошёл на шаг в сторону и рефлекторно выставил руку для защиты. Второй удар вампира пришёлся в защищённое наручем предплечье. Кровопийца отошёл на полшага, и Рахаб замер, не зная, что делать. Для того, чтобы извлечь из ножен меч, требовалось время, чтобы выстрелить — тоже. Вампир был слишком близко. На помощь ему пошёл Марот. Вооружённый копьём, командир второго отряда побежал на тварь, и та, обернувшись, призвала огонь. Рахаб выстрелил и на это раз — попал в шею. К сожалению, сбить колдовство твари он не успел — огонь попал Мароту прямо в голову, и рыцарь сделал пару шагов назад, прямо в лозы. Вампир бросился бежать, на ходу вынимая стрелу из шеи. «Нет», – подумал Рахаб и выстрелил ещё раз, теперь — в ногу. Удивительно, как быстро сменялось его настроение. Пока ему угрожала опасность, он был абсолютно спокоен, но, как только противник показывал спину, лучник снова чувствовал азарт охотника, что преследовал добычу. Это было очень опасное чувство — он мог слишком легко в любую секунду снова стать добычей сам. Выстрел в одну ногу и тотчас — в другую. Вампир обернулся к нему, в ладони мелькнул огонь, но ещё один, более точный выстрел в шею — и он упал на камни мостовой. Рахаб оглянулся. Похоже, его первый выстрел дал достаточно времени Разиэлю и магу, чтобы они сообразили, что происходит, и успешно отбились от второй твари. Стебли начали увядать. Доума, выругавшись, выдернул ногу. – Все целы? – спросил Разиэль. Вместо ответа Марот снял шлем. К следу от когтей теперь прибавился неважно выглядящий ожог. – Жить буду, – пробормотал он. Маг протиснулся к нему через приходящих в себя сэрафанцев, а затем увёл в гостиницу. Остальные, взяв ещё два тела, продолжили путь. Привязав к ногам вампиров тяжёлые камни, сэрафанцы выплыли на середину Длинной и сбросили тела вампиров в реку. Теперь у них не было шансов вернуться в мир живых. Без травм не обошлось — некоторым не повезло, и лозы сдавили их ноги так сильно, что это привело к сильным гематомам. А у тех, кто слишком сильно дёрнулся — к растяжениям. Не к переломам, к счастью, но это в любом случае означало, что им придётся задержаться в городе ещё хотя бы на пару дней, пока все не восстановятся. Прихрамывая, рыцари вернулись в гостиницу уже под утро. Переодевшись, они расположились за столом, ожидая заслуженный завтрак. Вскоре еду им принесли, и за столом воцарилось лёгкое воодушевление. Разиэль выглядел очень довольным и с аппетитом уплетал жареную рыбу, ловко вынимая мелкие кости. – Рахи, ты в порядке? – спросил командир, не переставая улыбаться. – Выглядишь как-то… подавленно немного. – Я немного переживаю за Марота, – ответил Рахаб. – Огонь прямо в лицо… – С ним всё будет нормально, не переживай. Поскольку их маг — тоже неплохой лекарь, возможно, даже шрамов не останется. Ну, на этот раз… – Вампиры, с которыми мы имели дело в прошлый раз, почти не колдовали, – сказал Рахаб. – А эти… – Они часто бывают сильно ослаблены после зимы, – кивнул Разиэль. – Особенно когда их в одном месте много — им не хватает пищи, чтобы восстановиться. Но, чем ближе лето, тем чаще мы будем наталкиваться на такие вот… сюрпризы. Ты боишься? – Если честно… немного, – ответил лучник. – Их было всего двое, но эти растения… А если бы днём, когда вы их брали, они бы сообразили вовремя и дали бой все пятеро вместо того, чтобы бежать? – Мы бы справились, – ответил Разиэль уверенно. – Хотя, скорее всего, были бы раненые. Теперь-то ты понял, почему я так гоняю вас на тренировках? – Да. Слушай, Разиэль, а что делают с вампирами, когда не получается ни сжечь, ни утопить? – Расчленяют, – ответил командир буднично, выискивая остатки мяса в рыбе на своей тарелке. – Обычно достаточно отрубить голову и вырвать сердце. Ну, точнее, достаточно чего-то одного, но, чтобы наверняка, обычно делают и то, и другое. К слову об этом… скажи честно, что ты чувствовал, пока мы поливали его водой? – Да ничего, – ответил Рахаб, пожав плечами. – С преступниками порой обходятся не менее жестоко. А что? Ты думал, я… буду сочувствовать ему? – Такое случается, – кивнул Разиэль серьёзно. – Даже мне было тяжело смотреть на подобное первые несколько раз. А ты сам смог бы сделать нечто подобное, если бы пришлось? Рахаб задумался. А потом снова вспомнил. Он снова потёр свою шею. – Скажи… – протянул он, – а у меня не осталось следа на шее? Ну, от укуса? Разиэль чуть привстал, рассматривая его с противоположной стороны стола. – Ну… я не вижу, – сказал командир. – Я тоже, – сказал Турэл, который сидел с Рахабом рядом. – А что? Шрамы украшают мужчину. Рыцаря — особенно. – Угу. Особенно следы укуса, – сказал Рахаб. – Ну так тем более, – Разиэль усмехнулся. – Ты не просто так, ты укус пережил! – Я этот укус вообще допустил, – возразил Рахаб. – Но ты спрашивал, смог бы ли я сам пытать вампира… Вот честно — не знаю. Но, думаю, если бы нам ещё раз попалась та вампирша, то смог бы. – Если мы когда-то её поймаем, я отдам её тебе, – сказал Разиэль. – Серьёзно? – Да. Обычно, конечно, лучники таким не занимаются, но всякое может быть. И нужно убедиться, что ты навсегда изгнал из своего сердца жалость к вампирам. Рахаб улыбнулся уголками губ. – Поверь, мне хватило той деревни. Хватило навсегда. – Вот только, выходит, вампиры вовсе не так уж бессердечны, как говорят проповедники ордена, – неожиданно очень тихо сказал Зефон. Разиэль рассеянно посмотрел на рыжего воина. Зефон оставался внешне невозмутимым, тоже заканчивая разделывать свою рыбу. Он спокойно посмотрел на командира миндалевидными серыми глазами. – С чего ты взял? – спросил Разиэль с лёгким раздражением. – Потому что были бы они бессердечными, они бы не пытались отбить своего сородича уже после того, как мы перестали его пытать, – сказал Зефон. – Ведь его мысленные крики, неприятные им, уже смолкли. Так чего ради им было так рисковать и пытаться отбить его? – Так проще питаться, – Турэл пожал плечами. – Когда их больше. – Насколько, чтобы рисковать? – Зефон перевёл взгляд уже на помощника командира. – Зефон, – протянул Разиэль, и его голос звучал даже немного угрожающе. – К чему этот разговор? Ты… сравниваешь их с людьми? – Я же не говорю, что убивать их не нужно, – ответил Зефон на это. – Но тебе не кажется, что, отрицая их природу, мы сами себе усложняем жизнь? Вампиры ведь вполне могут прикрываться мирными жителями, они не щадят никого ради собственной жизни, верно? У нас нет причин не отвечать им тем же. Для этого вовсе не обязательно считать их бесчувственными тварями. Наоборот — стоило бы подумать о том, как обратить их чувства себе на пользу. Несколько секунд Разиэль молчал. Затем сухо сказал: – Мне полагалось бы донести на тебя за ересь. – Но?.. – спросил Зефон. – Но я понимаю, что ты… правда не имел в виду ничего дурного. Но, Зефон, не вздумай повторять подобные суждения вне нашего отряда. Потому что вот другие могут и не понять. И мне очень не хотелось бы потом объясняться из-за тебя перед начальством. Рыжий рыцарь усмехнулся и, потянувшись за хлебом, резким движением отломил себе кусок. – Хорошо, Разиэль. Не беспокойся. Просто это… занятно. Такое лицемерие… Разиэль глубоко вздохнул. – Может, ты и прав в чём-то, – сказал он жёстко. – Но мы должны изгнать их своих сердец сочувствие к вампирам. Для многих это проще, если считать их бесчувственными тварями. Поэтому, даже если ты и прав… не стоит делиться этой правдой с окружающими. – Да понял я, понял, – Зефон улыбнулся, но эта улыбка не отразилась в серых глазах. – Давайте ложиться спать, – сказал Разиэль. – Нам надо побыстрее восстановиться и отправиться дальше. Уже когда они остались втроём в отведённой им комнате, Мелкайя спросил, сидя на своей кровати: – Зеф, что на тебя нашло? – Ничего особенного, – пожал плечами рыжий рыцарь, стянув с себя кофту. – Просто не устаю поражаться царящему в ордене лицемерию и лжи. – Твои слова действительно тянут если не на трибунал, то на строгое наказание, – заметил лекарь. – Я верю, что вы меня под трибунал не отдадите, – просто ответил Зефон. – С чего вдруг? – Из-за Разиэля, конечно же. Он будет воспитывать меня сам, возможно, привлечёт к этому Турэла или даже тебя… но он не допустит, чтобы весть о моих вольных речах ушла дальше нашего отряда, пока я не нарушил устав. Ведь так? В комнате повисло молчание. Рахаб, до этого сидевший у окна с книгой, перевёл взгляд на рыжего рыцаря. – Ты настолько уверен в своём умении разбираться в людях? – спросил Мелкайя. – Если бы не оно, я бы давно погиб, – сказал Зефон на это. – Поверь, я очень хорошо понимаю, что и кому можно говорить, а когда нужно держать рот на замке. Я просто… очень надеялся, что найду хоть какое-то… понимание. Хоть от кого-то из вас. – Тебе стоит поговорить с Турэлом, – неожиданно сказал Рахаб. – С Турэлом? – переспросил рыжий. Мелкайя тоже посмотрел на лучника несколько удивлённо. – Да. Я разговаривал с ним… Обсуждал свои мысли после нашего разговора в прошлом поселении. Ну, когда ты рассказал мне о том, что иногда творят сэрафанцы. Мне кажется, Турэл… более гибкий, чем можно подумать. В отношении некоторых вещей — так точно. – А что насчёт тебя самого? – спросил Зефон. – Не знаю, – Рахаб опустил глаза. – Мне слишком сложно думать… обо всём этом. Я понимаю, что это, возможно, неправильно… Но я хочу просто делать своё дело, не задумываясь о том, сколько правды в том, что нам говорят. Я уверен, что вампиров необходимо уничтожить. Мне достаточно этого знания. – Ты правда за этим шёл сюда? – спросил Зефон. – Я не знаю, – ответил Рахаб. – Я просто… не знал, что мне ещё делать со своей жизнью. Вот и всё. – Многие потеряли членов семьи из-за вампиров, – заметил Мелкайя негромко. – Я знаю, – сказал Зефон. – А я — потерял мать из-за сэрафанца. Так что же, мне полагалось бы ненавидеть всех рыцарей? – Зефон… – протянул лекарь предупреждающе. – Что? Личные мотивы — это ещё не оправдание. Если бы я решился мстить за мать, меня бы не оправдали. – Тогда что ты здесь вообще делаешь? – спросил Мелкайя, и его голос опустился до шёпота. – Живу, – ответил Зефон просто. – Не волнуйся. В моём сердце нет жалости к вампирам. Я буду безупречно делать свою работу. Всегда. – Но и к людям в твоём сердце нет жалости тоже, – заметил Мелкайя. – К большинству — пожалуй. Занятно… Если рассуждать тем же образом, что наши проповедники, когда они оправдывают убийство вампиров их жестокостью… то и меня следовало бы убить. – Надеюсь… – протянул Мелкайя медленно, – ты никогда не станешь вампиром, Зефон. Потому что ты будешь худшим из них.