***
— Гию, можно тебя на пару слов? — начал Аказа. — Да, конечно, — улыбнулся Томиока. — Гию, я, как своему другу, должен рассказать, что было до того как вы зашли, — тихо и боясь обидеть друга, начал Аказа. — Хорошо, я слушаю, — сказал Томиока, немного удивляясь. Даа ещё никто из тех, кто имел какую-то связь с Танджи, сам об этом не говорил, ему стало приятно, что Аказа доверяет ему, как другу, и не хочет ничего скрывать. — В общем, я надеюсь, ты не будешь злиться, но Танджиро и я поцеловались, и первый шаг сделал Танджиро, я не мог не ответить ему, — грустно говорил Аказа, а Гию не был удивлен, он прекрасно понимал, что у Аказы шансов больше, и он не злился. — Аказа, не переживай, я всё понимаю, я прекрасно понимаю, мы все понимаем, что к тебе он привязан сильнее. И знаешь, Аказа, я очень рад, что ты мне доверяешь, — по-доброму улыбаясь, сказал Гию и приобнял Аказу за плечи, давая понять своему другу, что их дружба не заканчивается и что он не злится. — Но ты не должен сдаваться только потому что Танджиро сделал первый шаг ко мне! Это не должно останавливать твою решимость, я не думаю, что Танджиро окончательно сделал свой выбор, — серьезно сказал Аказа. Да, он знал, что Томиока понял его слова правильно, а Гию лишь кивнул и был благодарен судьбе, что он нашёл друга в лице Аказы, который, как оказалось, очень хороший друг.***
— Эй, Тенген, Шинобу! — начал Санеми, сидя на кушетке в лаборатории. — Что? — всё ещё злясь на Санеми, резко спросили Шинобу и Тенген. — Вы ещё злитесь? — тихо поинтересовался старший Шинадзугава. Да, после Аказы он понял, что сделал большую глупость, очень большую. — А ты как думаешь? — грубо спросил Тенген, а Шинобу лишь злым взглядом посмотрела на Санеми. — Простите меня, я не думал, что мы его почти до срыва доведём, и что Даки будет его бить. И да, я отказываюсь от Тан… Танджиро, я не буду больше биться за него, — грустно говорил Санеми, ему было больно признавать, что из-за своего поступка Танджиро точно не захочет его видеть. — Не парься, Танджиро стёрли память насчет этого события, хотя не знаю, Аказа, как и мы, не подпустит тебя к нашему Мальчику, — проговорил Узуй. — И да, ты не расслабляйся, Аказа пожалел тебя, только потому что ты в прошлый раз кровь свою отдал для антидота, — напомнила Шинобу. — Танджиро, мальчик мой, ты в палату? — поинтересовался Ренгоку, увидев Танджиро, идущего по коридору (Почему его опять оставили одного????) — А, да, я в палату, — рассеянно ответил Танджи. Видать, решил пойти один, чтобы прийти к окончательному решению. — Вот как, идём, провожу тебя, — с какой-то хитрой ноткой предложил Столп Пламени (Я бы ему не доверяла!!!) — Ренгоку-сан, я хочу вам кое-что сказать, думаю, все должны об этом знать, — тихо и очень стесняясь, начал Танджиро. Думаю, мы все понимаем, что он хочет сказать. — Что? Что же ты хочешь сказать? Ммм, малыш? — резко прижимая Танджиро к стене, проговорил Кёджуро, тем самым пугая Танджиро. — Ренгоку-сан, не надо!!! — прокричал Танджи, сейчас он был уверен, что не хочет чувствовать прикосновения других, а лишь одного, кому он по своей воле отдал поцелуй. — Почему? Почему мне нельзя? А другим можно, да? — рычал Ренгоку, Танджиро впервые видел его таким сердитым и понять не мог, почему все так липли к нему, вечно хотели поцеловать и всякое другое, или неет, кажется, до него наконец-то дошло, почему все так делали и почему Мицури спрашивала, определился ли он с тем, кого любит. — Так вы все меня любите, да? — серьезно спросил Танджиро, удивляя Кёджуро. — А? — не зная, что сказать, стоял как вкопанный наш Столп Пламени. — Я люблю другого, не вас, вы мне просто сенпай, — отталкивая Кёджуро, проговорил Малыш Танджи и побежал в палату, и он даже не знал, что в палате собрались все. Ну почти все, а Кёджуро медленно пошёл следом, такая боль была в груди, что он не смог заполучить малыша. — Аказа-сан, я хочу вам признаться, — забегая в палату и моментально краснея, проговорил Танджиро, он не ожидал, что все будут здесь, а Аказа, стоявший у стены удивился и сам немного смутился. — Ну, думаю, если ты хочешь ему кое-что сказать, будет лучше, если это услышат все, — проговорил Узуй, мягко улыбаясь нашему мальчику и подмигивая Аказе. — Хорошо, но давайте сначала покушаем, ужин был готов ещё минут десять назад, — недовольно буркнула Шинобу, а затем подмигнула Танджиро, тем самым намекая, что даёт ему шанс на подготовку.***
После ужина. — Так что ты хотел сказать? — спросил Кокушибо, смотря на Танджи. — Я хотел признаться Аказе-сану, — вскочив, начал малыш. — В чём? — смотря на своего начинающего краснеть друга (Аказу), спросил Доума. — Аказа-сан, я вас люблю! — воскликнул малыш Танджи, Аказа же, услышав слова Танджиро, поперхнулся чаем, который пил. А может, поперхнулся он не из-за этого, ведь от признания он не должен был упасть без сознания. — Что? Что с ним? — начал паниковать Гию. — Ну наконец-то сработало, теперь посмотрим, выживет он или нет, даже если станет человеком, всё равно умрёт, — ухмыляясь, просмеялся Кибуцуджи, на что Тамаё и Юширо удивлённо взглянули на него и до них дошло, что он добавил в чай Аказы лекарство, которое они давали Незуко. — Что??? Ты ублюдок!!! — озверели Гию, Шинобу, Тенген, да и в общем все, кому был дорог, как и Танджиро, так и Аказа. Танджиро медленно осел на пол, и из его глаз медленно начали идти слёзы, слёзы боли и потери любимого. — Ладно, сейчас надо успокоиться и отнести Аказу в палату. Танджиро, будешь там, будем сидеть там, — серьезно начал Химеджима и все быстро понеслись в палату. Остались только Кибуцуджи, Даки, Кёджуро (ты-то зачем?), в общем, те, кто не принял решение и выбор Танджиро. — Думаю теперь можно спокойно добиться Танджиро, ведь главного соперника уже считай и нет, — ухмыльнулся Кибуцуджи.